Часть 5. Обеты прочнее толстых цепей Комбинации: КайЛуСэТаоХо, Эрик Персонажи: Сэхун, Тао, Лу Хань, Сухо, Кай, Эрик
Обеты прочнее толстых цепей, Не нужно их часто давать, Ай, лэли! Ай, байла! Оле! Чтоб в плену у прошлого не жить. Прости, мама, прости, Слово вернуть нельзя.
Сэхун как раз торопился за Сухо и Каем. Он остановился на лестнице, нашарил телефон в кармане и взглянул на часы в углу дисплея. Пять минут до назначенного времени. Вчерашний заказ эмиссара записали на два часа дня. Предусмотрительно, потому что Кая где-то носило всю ночь, и он соизволил явиться в "Райские Кущи" только к полудню. Злой, как чёрт, и совсем не пригодный для ответов на вопросы. Даже Чанёль не рискнул к нему сунуться, хотя точно подумывал устроить Каю выволочку за ночной загул. ― Крошка, куда собрался? Сэхуна резко дёрнули за запястье так, что он едва не навернулся с лестницы. Хорошо ещё, что обладатель голоса с отчётливым китайским акцентом удержал Сэхуна от падения. При этом он мог бы и не прижимать Сэхуна к себе так горячо, но Сэхун был не в том положении, чтобы жаловаться на подобные мелочи. ― Пусти меня! Если бы Тао послушался и отпустил его, наверное, разверзлись бы хляби небесные, и люди узрели бы очередной всемирный потоп или ещё какое невиданное чудо. Сэхун помрачнел и дёрнулся в сторону, когда крупная ладонь накрыла его левую ягодицу и чуть сжала. Дёрганье ничуть ему не помогло ― Тао был сильнее, но это ерунда, куда хуже, что Тао умел применять силу правильно. ― Отпусти меня! Я работаю. И работаю не с тобой. ― Правда, что ли? ― Истинная. Какого чёрта ты тут забыл? ― прозвучал за спиной у Тао недовольный голос с куда менее заметным китайским акцентом. Тао и Сэхун застыли, уставившись на «удава» Лу Ханя как парализованные страхом «кролики». ― Что? Этого мальчика заказал я. Прямо сейчас. И где-то бродят ещё двое. Где, кстати? ― Я как раз шёл за ними, но... ― Сэхун с яростью покосился на Тао, ведь тот по-прежнему продолжал крепко держать его и лапать за задницу. ― Вот именно. Тао, хочешь испортить мне праздник? ― Зачем тебе трое? Поделись с ближним, ― поразмыслив, попросил Тао и притянул к себе Сэхуна с решительным видом. Сэхун активно забарахтался в его руках, рассчитывая каким-нибудь чудом вывернуться и привычно дать стрекоча. Благо, что здание "Райских Кущей" он знал намного лучше, чем залётный клиент. ― Нет уж. Этот мальчик ― король минета. И я хочу устроить маленькую оргию. Не советую тебе портить мои планы ― это может печально кончиться. Для всех. Тао закусил губу и упрямо посмотрел на Ханя исподлобья. ― Тогда я хочу присоединиться. Это тебя устроит? ― А тебя? ― Хань растянул губы в немного пугающей улыбке и красноречиво вскинул бровь. ― А чего мне бояться? Я не ты и не братец Фань, и плевать хотел на ваши делишки и правила. Но этот вот крошка ― мой, договорились? ― Тао, то, что я планирую провернуть в ближайшие пару часов со звёздами этого клуба, никаких договоров не предусматривает. У каждого из них своё место и свои обязанности. Либо ты понимаешь это и присоединяешься, либо ты смириться не можешь и проваливаешь. Ты меня понял? Тао молчал с минуту, потом медленно кивнул. ― Чудненько. Пусти своего крошку, пусть свистнет остальных и подготовит салон... ― Хань отвлёкся на телефон и небрежным жестом велел парочке не мельтешить у него перед глазами. ― Что? ― Звонили японцы, ― коротко сообщил Крис. ― Ну так тебе же звонили. Или ты решил вдруг со мной посоветоваться относительно того, что касается дел семьи? С чего вдруг такая честь? ― Не обольщайся. Они назначили встречу. Пригласили меня и Эрика. И потребовали присутствия наблюдателя. ― Когда? ― Незадолго до рассвета. Этой ночью. Место пока не знаю, они сообщат дополнительно за час до встречи. Мера предосторожности. ― А повод какой? ― Хотят решить пару вопросов, касающихся территорий. ― Стоп, я чего-то не понимаю... ― Хань помолчал, потёр лоб свободной ладонью и вздохнул. ― Откуда у тебя-то территории? ― Ниоткуда. Они считают, что семья Цзинь взяла контроль над нелегалами Лэя и решает вопрос с уплатой от Эрика. ― С ума сойти. Эти идиоты в самом деле думают, что Эрик под тебя пойдёт? ― Видимо. Я пока думаю. Это странно как-то. Тут ещё слух прошёл, что на дороге в Каннын нашли тела трёх палачей. Наших. ― Погоди... ― Не моих, чёрт тебя... Триад. Как раз от наблюдателей. Разве ты не в курсе? Хань машинально потёрся ухом о пластик телефона и с силой зажмурился. ― Ты уверен? Уверен, что палачи от моих? ― Да. При регалиях же они. Никто не посмел бы присвоить себе знаки отличия. Я так понимаю, они решили поохотиться, но зверь оказался опаснее, чем они рассчитывали. Все трое убиты. И убиты быстро. Никакой информации пока нет. Жду донесение от купленных источников в полиции. Может, ты бы тоже пощупал по своим каналам, что там и как? ― Поужинаешь со мной? ― поразмыслив, спросил Хань. ― Как раз что-то и узнаю, быть может. ― Сегодня? ― Нет, сегодня мне не хочется, да и сил не останется. Завтра. Хань терпеливо ждал. Крис тихо вздохнул и твёрдо отчеканил: ― Завтра в десять. Как обычно. ― Запасись сюрпризом с клубничкой. Или нет, я сам. ― Как скажешь, ― отозвался после новой паузы Крис и сбросил звонок. Хань с довольной улыбкой сунул телефон в карман и потянулся. Как бы там ни было, Крис согласился и обошёлся без пустых метаний и жалких оправданий. Это радовало. Хотя Ханю это всегда в нём и нравилось. Хань знал, что Крис не склонен попусту тратить время на колебания и предпочтёт рискнуть, если есть возможность. Хань поднялся на нужный этаж, зашёл в салон и оглядел участников грядущего действа. Тао с мрачным видом сидел в кресле, ухватив бокал с каким-то коктейлем. Напротив пристроился Сухо в чёрных чулках, короткой кружевной юбке и расшитом бисером корсете. Длинные чёрные перчатки на руках смотрелись умопомрачительно, как и кокетливо выглядывающий из-под кружевных оборок уже немного возбуждённый член. Парик, веер и умело подведённые глаза заставляли грешить в воображении с размахом. Хань невольно попытался прикинуть, в какую сумму ему бы обошёлся крупный шкаф, набитый подобными вещами. И тут же отмёл эти мысли в сторону за ненадобностью. Ему нравилось смотреть на Сухо в женской одежде, он мог бы часами дрочить на Эрика в его алых пиджаке, юбке и туфельках на высоченных каблуках, ему нравилось мысленно прикидывать, как бы это смотрелось на нём самом ― и только. Однажды он пробовал, но напрасно. Всё это оказалось дико неудобным, что сгубило весь кайф. С тех пор Хань относил это к неким нематериальным фантазиям, вот и всё. Мог позволить себе помечтать, но никогда не стал бы эти мечты реализовывать. Сэхун приблизился к нему с подносом в руках. Хань небрежно взял бокал с красным вином и оценивающе осмотрел губы Сэхуна. ― А Кай? ― Сейчас будет... Вовремя. Кай именно в этот миг и распахнул дверь. Кремовый свитер, кожаные брюки, босые ступни. На босых ступнях Хань выпал из реальности. Смаковал вино и пялился на длинные пальцы с твёрдыми ногтями, заметные жилы под тёмной кожей и изящные лодыжки. И мысленно режиссировал будущую оргию, определяя в ней место для каждого. ― Раз уж мы все тут собрались... Наконец-то! ― Хань с усилием отвёл взгляд от ступней Кая и посмотрел на него с мрачным осуждением. ― Так вот, раз уж мы все собрались, то предлагаю избавиться от одежды. Она всё равно никому из присутствующих не понадобится. Разве что... Сухо, да? Оставь чулки и перчатки. Хань не смотрел на Сухо. На Тао и Сэхуна не смотрел тоже. Он лениво стягивал с себя одежду и жадно наблюдал, как вверх по смуглому телу ползёт кремовый свитер. Контраст светлого и тёмной бронзы почти что заставлял Ханя пускать слюнки. Впрочем, чёрная кожа тоже недурно смотрелась на Кае. Отсутствие одежды на этом гибком теле стало и вовсе идеальным. Хань закусил губу и неохотно подумал, что явно был не в себе, когда решил отдать Кая на растерзание своим охранникам. Пожалуй, ему не хотелось представлять это. И думать о том, что когда-то он хотел этого, оказалось чертовски неприятно ― до противного комка в горле. И становилось ещё хуже, когда Хань чётко осознавал, что испытывает возбуждение, глядя на Кая. Если отвлечься от внутреннего содержания, оставив лишь оболочку... Кай ему нравился. Мягко говоря. Хотя это мало что меняло, потому что прямо сейчас Кай всё равно был для Ханя недосягаемым. Они могли позволить по отношению друг к другу лишь то, что не могло полностью их удовлетворить. И всё же... Хань встретил немного насмешливый и одновременно вызывающий взгляд Кая, сердито сжал губы и постарался выглядеть не слишком довольным. Напрасно. Кай по-прежнему сохранял свою невыносимую самоуверенность и явно знал наверняка, что смотрится потрясающе ― особенно вовсе без одежды. Чуть позднее Хань различил на бронзовой коже едва заметные следы от чужих пылких поцелуев ― их оставили недавно. Вряд ли стоило удивляться, ведь Хань прекрасно знал, чем занимается Кай. Но видеть эти следы ему было неприятно вопреки логике и здравому смыслу. ― Прошу... ― Хань нашёл в себе силы забыть о Кае и приблизиться к Сухо. Тот взглянул на его руку, потом спокойно вложил пальцы в его ладонь. И Хань подвёл его к удобному квадратному столику, который точно стоял тут не для посуды, потому что его высота паршиво сочеталась со стульями, диванами и креслами, как и его довольно небольшая по размеру столешница. ― Думаю, тут будет удобнее всего. ― Сэндвич? ― тихо уточнил у Сухо Кай, быстро разобравшийся в истинных мотивах Ханя. И Хань прямо посмотрел в лицо Каю ― он не собирался скрывать подлинную причину этого заказа. Он не мог получить Кая, но хотя бы заняться сексом вместе с ним ― мог, и неважно, что для этого им придётся трахать кого-то третьего. ― Тебя что-то смущает? ― с немного завуалированным вызовом уточнил Хань. ― Вряд ли меня хоть что-то в силах смутить, ― скупо усмехнулся Кай. ― Тебе помочь? ― Э... Что? ― Ты должен лечь на стол, ― пояснил Кай и медленно провёл пальцем по гладкой поверхности. ― Помочь? ― Нет! Хань опёрся руками о столешницу, одним движением вскинул тело вверх и неторопливо лёг на спину, поманил к себе Сэхуна. ― Не перестарайся только. Сэхун с непередаваемой грацией провёл ладонью по его бёдрам и одними лишь умелыми прикосновениями пальцев заставил его член подняться. Раскатать презерватив после этого было делом одной минуты. Сухо забрался на стол и перекинул ногу в чёрном чулке через Ханя. Опускался он на член Ханя нарочито медленно и плавно. И ему помогал Кай. Хань немного зачарованно пялился на узловатые смуглые пальцы на бёдрах Сухо. Пялился и почти не ощущал, как его обволакивает пульсирующим теплом плоть Сухо. Лишь тогда, когда его член оказался внутри Сухо полностью, Хань немного оклемался. Ощущение относилось к разряду неплохо позабытых, но довольно приятных. Хань позволил Сухо наклониться к нему и тронуть губы лёгким поцелуем, после чего вспомнил о своей роли режиссёра в предстоящем действе. ― Эй... Тао и Сэхун подошли ближе и послушно встали по сторонам от стола. Сухо проворно накрыл член Тао левой рукой и правой ― член Сэхуна. При желании Хань мог поучаствовать в этой забаве и помочь Сухо. Ещё веселее стало, когда Тао бросил ладонь за затылок Сэхуна и заставил податься вперёд. И эти двое целовались теперь над Ханем и Сухо, позволяя им дразнить себя откровенными ласками. Дело осталось лишь за Каем, и Хань изо всех сил старался скрыть то, с каким нетерпением он этого ждёт. Он даже прикрыл глаза, расслышав шуршание, означавшее, что Кай достаёт защиту. Хань вздрогнул, не открыв глаз. От соприкосновения собственного члена с сильными и проворными пальцами. Сухо отчётливо застонал, когда в него втолкнули помимо члена пальцы. Хань ощущал ещё острее, чем он, действия Кая. Всё-таки чувствительностью обладала кожа вокруг входа, но не стенки внутри, а вот напряжённый член в чувствительности многое превосходил. Сухо ощущал сам процесс вхождения в его тело и испытывал чувство наполненности, чувство, что его распирает изнутри, а Хань ощущал всё от начала и до конца в деталях. И именно Хань мог в полной мере осознать осторожность и опытность Кая. Он лежал с закрытыми глазами и пока не двигался. Сухо позволял себе водить руками по членам Тао и Сэхуна, но сам тоже хранил неподвижность. И оба ― Хань и Сухо ― напряжённо переживали прикосновения Кая. Сначала пальцы, мягко и неторопливо растягивавшие вход, чтобы подготовить Сухо к вторжению ещё одного члена. Эти пальцы задевали самую чувствительную в данный миг часть тела Ханя. Он с трудом сдерживался, а если вдруг какой-нибудь приглушённый звук и срывался с его губ, то терялся среди громких стонов Тао и Сэхуна. И за этот шум Хань был им признателен. Правда, Тао и Сэхун ничем не смогли помочь Ханю и Сухо, когда Кай убрал пальцы и начал вталкивать в тело Сухо обильно смазанный член. И если Сухо сильнее прижался к Ханю, чуть подаваясь к Каю бёдрами, жмурясь от тянущей боли, то Хань задыхался от непередаваемого ощущения: вдоль его напряжённого члена скользил чужой ― горячий и пульсирующий, такой же одновременно твёрдый и приятный на ощупь. Им обоим было тесно внутри Сухо. А когда Кай вошёл полностью в Сухо и замер, Хань гортанно застонал, откинув голову. Впечатления оказались новыми и гораздо более сильными, чем он ожидал. Но Хань зря обольщался, потому что они только начали. Первый же уверенный толчок Кая заставил его содрогнуться всем телом и резко вскинуть бёдра в попытке ощутить член Кая собственным как можно лучше. И тут же горячие ладони Кая придавили его к столешнице, не позволяя двигаться резко и так быстро, как Ханю хотелось. Хань понимал, что Кай так поступает из-за благополучия Сухо ― тот не выдержал бы сейчас жёсткого темпа даже при своём опыте; ему требовалось больше времени, чтобы привыкнуть и открыться сразу для двух членов. Однако выносить безучастно прикосновения Кая Хань тоже не мог. Тем более при новизне ощущений. Во-первых, он никогда прежде ни с кем любовников не делил; во-вторых, он никогда прежде не чувствовал столь интимной близости с кем-нибудь. Сейчас же они с Каем оба тёрлись друг о друга, одновременно толкаясь в тело одного на двоих любовника, а тот успевал дрочить Тао и Сэхуну и не позволять им кончить раньше времени. Это напоминало безумие или гравюры из адских циклов эпохи Возрождения. Стремительное падение в пучины разврата ― по доброй воле. А потом огонь стал слишком сильным, чтобы кто-то мог сдерживаться. Зажатый между Каем и Ханем Сухо уже просто хрипел, задыхался и хватался за плечи Ханя. Его лицо искажалось и от боли, и от удовольствия. Но вряд ли кто-то попытался бы определить, чего же было больше. Хань сумасшедше подавался бёдрами вверх, чтобы ощутить член Кая рядом со своим отчётливее и сильнее, ещё сильнее, чем это было возможно. Они с Каем толкались в тело Сухо неравномерно, с разным ритмом, но сильно и быстро, всё плотнее стискивая Сухо влажными от пота телами. Ханю даже казалось, что они с Каем так пытались стать друг к другу ближе, но сжать Сухо до предела было невозможно, как и окончательно забыть о его существовании. Внутри Сухо они сталкивались, прижимались друг к другу, тёрлись друг о друга, делились огнём и на миг расставались, чтобы вновь встретиться и опять сойти с ума. Тао и Сэхун продолжали жадно целоваться над их головами и тереться возбуждёнными членами о бока Сухо и Ханя. Когда Хань кончил вместе с Сухо, Кай постарался освободить Сухо от них двоих и избавил Ханя от презерватива. Этим воспользовался Сэхун, чтобы взять в рот обмякший член Ханя. Сухо поступил так же с Тао, позволив Ханю трогать себя пальцами. Он широко развёл ноги в чёрных чулках, чтобы Ханю было удобнее смотреть на всё ещё полностью открытое и доступное тело. Удержаться было невозможно ― покрасневшие и растянутые края входа выглядели чересчур возбуждающе. И Хань одобрительно застонал, когда Сэхун плотнее сжал его член губами. Ещё бы, потому что Кай подхватил бёдра Сэхуна и одним плавным движением заполнил его собой, тут же начал двигаться с хорошей скоростью. Сэхун с приглушёнными звуками практически насаживался ртом на член Ханя. Ханю не без труда удалось удержаться от разрядки и отстранить Сэхуна. Через минуту Хань затянул на стол Тао, жестом велел Каю и Сэхуну продолжать, а затем надавил ладонью на затылок Сэхуна, прижав его лицом к паху Тао. Сэхун помедлил, но всё же послушно разомкнул губы и облизнул языком головку члена Тао. Хань притянул к себе Сухо, жадно поцеловал и опрокинул вновь на стол, провёл ладонями по затянутым в чулки ногам и раздвинул их, вновь любуясь на широко раскрытый вход. Его член свободно входил в тело Сухо, и Хань не испытывал особого удовольствия от этого, но его сейчас беспокоило совершенно другое. Он, скорее, делал вид, что трахал Сухо, чтобы вволю наблюдать за Каем, Сэхуном и Тао. Сэхун довольно быстро кончил и забился в руках Кая. Так не ко времени... Поразмыслив немного, Хань пожал плечами и хриплым голосом велел Тао и Сэхуну поменяться. Пока Тао соображал, чего хочет Хань, на столе улёгся Сэхун, а Кай спокойно ухватился за бёдра Тао. Хань дотянулся ладонью до затылка Тао и надавил, прижав лицом к паху Сэхуна. Одновременно с первым толчком Кая. Они оба не слушали тихие стоны остальных и просто смотрели друг на друга. Позднее оказалось, что не просто и не только смотрели ― они клонились друг к другу, пока не соприкоснулись губами. На этом, похоже, здравый смысл и трезвый рассудок попрощались сразу с ними обоими. Они жадно целовались: Кай сминал губы Ханя, легонько покусывал, время от времени проводил по горящей от страстного напора коже кончиком языка, а потом этот язык неведомым образом попадал в рот Ханя и без спешки исследовал нёбо или играл с языком Ханя. Хань чувствовал даже через поцелуй, как Кай быстро толкается в тело Тао, а сам он почти не двигался и больше гладил ладонями бёдра Сухо, иногда поддразнивая прикосновениями к члену. Впрочем, чем дольше они с Каем целовались, тем скорее Хань забывал, что они не одни, и тем больше движения Кая напоминали ему о сексе. Он настолько абстрагировался от реальности, что и думать забыл, что Кай двигался внутри Тао, бросая его к Сэхуну, ― через поцелуй, оказывается, всё воспринималось иначе, и Ханю мерещилось, что никого нет, кроме них двоих, и что движения Кая... Он поймал губами твёрдые, но чувствительные губы Кая, мягко прикусил кончик языка, пытаясь чуть уменьшить огонь. Невольно крепко сжал пальцами чужие бёдра, но пропустил болезненный стон мимо ушей. Этот голос не был голосом Кая, поэтому прямо сейчас его не существовало для Ханя. Новое прикосновение губ, настойчивое, сильное. Хань послушно приоткрыл рот, наслаждаясь ласками проворного языка, а потом попытался легонько пососать его, намекая, что ждёт ещё более глубокого и чувственного поцелуя… Тао кончил тоже не ко времени с глухим рычанием, впрочем, следом за ним кончил и Хань. От игры собственного воображения и... от поцелуя? Он не знал, просто пялился широко распахнутыми глазами на Кая и пытался держать себя в руках. Это было непросто сделать, если учитывать наглую и самоуверенную улыбку на заметно припухших от жарких поцелуев губах Кая. Хотя с самоуверенной улыбкой плохо сочетался задумчивый взгляд, а Кай смотрел на него именно со странной задумчивостью. Вокруг стола валялись использованная защита и пара перевёрнутых бутылок. Над столом раскалывало тишину громкое сбитое дыхание нескольких человек. Столешница, заляпанная спермой, больше не казалась гладкой и блестящей. Было жарко, душно и стыдно. Последнее ― верно для Ханя и Тао. Хань отдавал себе отчёт, что стыд в данном случае ― чувство глупое и бесполезное. Стыду в борделе не место, ведь сюда приходят, чтобы сделать нормальным то, что в обычных условиях кажется постыдным. Другое дело, что Хань никогда не предавался подобным фантазиям и не мечтал о том, чтобы они стали реальностью. Он вообще всегда полагал, что терпеть не мог оргии. Просто в очередной раз он поддался эмоциям и сделал то... Хотя нет! Он испытывал стыд, но не сожаление. И он точно не сожалел о финале. Хань бросил ещё один взгляд на припухшие от частых поцелуев губы Кая и слабо улыбнулся. И улыбнулся ещё более довольно и откровенно, когда бросил Каю толстую пачку наличных ― оплата заказа. Но Ханю не дали долго торжествовать, потому что пришёл Чанёль и достаточно громко передал Каю, что у него новый заказ ― богатая дамочка, жаждущая танцев и секса.***
Бублик загородил собой дверь с недовольным видом. Учитывая, что Бублик проходил по разряду «особо крупные размеры», загородил он дверь основательно ― выйти теперь из кабинета было проблематично. ― Ну что? ― театрально закатив глаза, возмутился Эрик. ― Ты точно хочешь взять с собой вот его? ― Бублик ткнул пальцем в сторону Кая без всякого почтения. ― Не обижайся, Кай. ― Точно. ― Уверен? ― Бублик ещё больше насупился. ― На все сто! Уймись! Я доверяю Хо, а Хо сказал, что на мальчика можно рассчитывать. ― Его танцульки меня не устраивают. Не обижайся, Кай. Возьми Рори и Мико. ― Нет, я беру с собой Кая и Мико. Мико ― в качестве компромисса, ты доволен? ― Ну если тебе наплевать, что этот... плясун-мотылёк ― не обижайся, Кай! ― может там и загнуться, то я доволен. Кай с завидной безмятежностью едва заметно улыбался и молчал, наслаждаясь спектаклем. Он ни разу не допускал мысли, что Эрика и Бублика могут связывать какие-то иные отношения, кроме деловых и дружеских, но прямо сейчас Бублик выглядел забавным и даже милым при всей своей устрашающей внешности. ― Не хочешь поставить его на место? ― поинтересовался у Кая раздосадованный поведением Бублика Эрик. ― Нет, не хочу. Мне нравится, когда меня недооценивают. И меня это всегда устраивает. Бублик, если что, я не обиделся. ― У тебя с собой хоть есть что-нибудь? Или наведаешься в арсенал Бублика? ― Всё есть, ― коротко отозвался Кай. ― Запомни, ― прогудел Бублик в его сторону, ― твоё дело ― охрана. Никуда не лезь и не нарывайся. На провокации не поддавайся тоже. Это старо, как мир. Если надо спровоцировать конфликт ― дразни охрану. Так вот, сколько бы тебя ни дразнили... ― Да хватит уже! ― возмутился Эрик. ― Ты только что заявил, что он ни на что не годен, а он и ухом не повёл. Тебе не кажется, что ты пытаешься сказать ему о том, что он и без того отлично знает? Давай сюда Мико с пистолетом ― и мы пойдём. Времени мало. Кай, ты хоть поспать успел? ― Да. ― Коротко и без особых эмоций. И не разобрать, правда или ложь. Эрик знал, что последний заказ у Кая был до полуночи, а по ночам он обычно не работал. Но ещё оставался Чанёль. И Эрик понятия не имел, чем эти двое занимались по ночам. Или не занимались. Эрик обладал огромным опытом и понимал, что при всех своих талантах и молодости Кай всё равно нуждается в отдыхе. К тому же, даже при любви к сексу никто не занимается им всё время. Другое дело, что Чанёль в борделе не работал так и столько, сколько Кай, а с ума от желания он явно сходил. Хотя в случае Кая это и неудивительно. Сексуальность Кая была его главным оружием ― с точки зрения Эрика. Есть много людей, которых можно научить быть сексуальными, но это никогда не сравнится с подлинным огнём, естественным, врождённым. И Кай обладал именно этим редким естественным огнём. Он вообще мог ничего не делать ― просто посмотреть искоса. И всё. В сочетании с танцем ― смертельная доза. ― Чанёль сегодня не приставал? Кай притворился, что не услышал вопрос. Правильно, в конце концов, это его личное дело, но Эрик сделал закономерный вывод: эти двое успели покувыркаться в постели. ― Я закрываю на это глаза, пока... ― Чем я занимаюсь вне работы ― моё личное дело, ― твёрдо отчеканил Кай, глядя на него прямо и открыто. ― Пока это «личное дело» не бьёт по работе, ― уточнил Эрик. ― Разве хоть один клиент жаловался на меня? ― Нет, ― пришлось признать Эрику. ― Прекрасно. Тогда не надо пока указывать мне, как я должен или не должен распоряжаться своей личной жизнью. В какой-то степени Эрик понимал гнев Кая. Всё-таки немногие согласились бы встречаться всерьёз с парнем, который работает в борделе и трахает за деньги других. Ещё меньше тех, кто смог бы смириться с этим и не ранить Кая лишний раз никчемной ревностью и безосновательной обидой. Эрик уже видел подобное. И это редко заканчивалось хорошо. Казалось бы, что женщины часто могут прощать парней, но даже традиционные пары не могли похвастать особыми успехами в сходных условиях. Эрик удержал Кая за предплечье. ― Я не указываю и не лезу. Но если он тебя ударит или изобьёт из ревности, а то и ножом пырнёт, что ты прикажешь мне делать? У тебя много заказов, расписанных вперёд. И среди них есть такие, где нельзя сказать "нет" или извиниться и перенести на иное время. ― До этого не дойдёт, ― отрезал Кай, высвободив руку. ― Не будь так уверен. Я старше тебя, мой мальчик, и многое повидал. Поверь, людям нравится причинять боль тем, кого они любят. Даже если эта любовь ― фальшивка. И чем горячее те чувства, что люди испытывают, тем страшнее и непредсказуемее бывают их поступки. Ты иногда так смотришь на всех вокруг... когда думаешь, что за тобой не наблюдают... Знаешь, мне не хочется, чтобы ты видел больше того, что увидеть в своей жизни уже успел. Я и так рад несказанно, что при всей этой грязи вокруг... ты всё равно умудряешься оставаться чистым. ― Тебе так только кажется. ― Да если бы. Пусть Мико сядет за руль. ― Эрик бросил ключи Каю и указал на нужный автомобиль. ― Ты чистый настолько, что мне постоянно хочется вышвырнуть тебя из борделя пинком под зад. Останавливает только воспоминание… ― Не продолжай, ― с тихим смешком попросил Кай, распахнув перед ним дверцу. ― Прошу, Мадам Эрик.