***
Они смотрели вниз с пятидесятого этажа. ― Сюда можно подниматься не на лифте, а по внешней стене, ― весело добавил Кай. ― С помощью страховки. Хочешь попробовать? «Пятьдесят этажей» звучало гораздо менее внушительно, чем выглядело на самом деле. ― Спасибо, я воздержусь, ― благоразумно отказалась Сян и забрала у Кая рожок с шоколадным мороженым, оставив ему ванильное. ― Я так и подумал. Хань ― твой друг? В самом деле? ― Он прикольный, да? Кай промолчал. Он выбрал бы не этот эпитет, чтобы охарактеризовать Лу Ханя. Прикольным тот ему не казался. Совершенно и определённо. ― Ты и Криса знаешь? ― Крис ― мой друг тоже, ― кивнула Сян и тронула мороженое кончиком языка, покосилась на Кая. Тот так лениво ел мороженое... Сян предположила, что он не особо любил мороженое и взял себе порцию только за компанию. ― А откуда такая девушка, как ты, знает двух таких... гм... прикольных ребят, как они? ― обтекаемо уточнил волнующую его деталь Кай. ― Знаешь, в тебе погибает блестящий дипломат, ― подумав немного, подытожила Сян. ― Ты так красиво это сказал... И так двусмысленно. ― Прости, обидеть точно никого не хотел, но просто... вы немного странно сочетаетесь. Между собой. С одной стороны ― ты, с другой ― они. ― М-м-м? А в чём странность? ― Ты пушку при себе не носишь и ею не размахиваешь у людей перед носом. ― О... Хань? Да? ― угадала Сян. ― Ну... Он просто любит производить неизгладимое впечатление. ― У него отлично получается. ― Кай показал ей большой палец и криво улыбнулся. Сян тихо засмеялась и ахнула, испачкав кончик носа мороженым. ― Крис намного спокойнее. А ещё... Крис надёжный. Как ты. ― Я? ― Кай забыл о мороженом и удивлённо посмотрел на Сян. ― Да. В тебе тоже это ощущается очень хорошо. Ты надёжный. Молча делаешь то, что надо сделать. Несмотря ни на что. И не ждёшь благодарности. Крис такой же. Но он умеет быть жестоким и мстительным. А ты... ты очень добрый и чистый, и тебя трудно задеть всерьёз. И у тебя хорошие глаза. ― Сян немного робко улыбнулась Каю и смущённо отвернулась. ― Думаю, вы поладили бы с Ханем. Вы в чём-то похожи. Кай невольно отхватил от мороженого больше, чем собирался, и чуть не подавился. Сян заботливо поколотила его по спине. ― Ты чего? ― Ничего. Это у меня моральная травма на всю оставшуюся жизнь, ― проворчал Кай и взглянул на мороженое так, словно то замышляло что-то против него. ― Тебе нужно просто получше его узнать ― он тебе точно понравится. ― Не горю желанием. Хотя, по твоим словам, Крис опаснее. ― Намного. Но Крис тоже хороший. Если человек ему нравится, этим можно пользоваться. Только нельзя слишком уж наглеть. И нельзя его предавать. Не простит. Он слишком много отдаёт и слишком сильно забывает о себе, когда любит. Если предать, у него ничего не останется. И прощать будет просто нечем. ― Откуда ты знаешь? ― Потому что я такая же? ― Сян пожала плечами. ― Мы с ним родились почти в один день. Нет, мы отличаемся, но я очень хорошо его понимаю. Лучше, чем Хань даже. Но я понимаю, почему тебе Крис интересен. Я же сказала ― у вас с Ханем много общего. Кстати, я Ханю тоже нравлюсь. Насчёт тебя не уверена, но мне с тобой легко. Наверное, это тоже что-то значит. ― Надеюсь, ты не предсказываешь будущее по лицу? ― Я знакома с учением Го Линьчжуна, если ты об этом, ― развеселилась Сян, ― но я больше по характерам, чем по предсказаниям. Скажи, а твои родные как относятся к тому, где ты работаешь? ― У меня никого нет. ― Совсем? ― помолчав минуту, уточнила Сян ― она вмиг растеряла всю весёлость. ― Совсем. Кажется. А твои родные? Хань и Крис вряд ли к ним относятся. ― Крис ― относится. Он очень дальний родственник, канадская ветвь. У меня был брат ещё. Но мне сказали семь лет назад, что... ― Сян умолкла. ― Прости. ― Кай отвернулся к перилам и посмотрел вниз, где по тёмной ленте дороги сновали крошечные точки-люди и прямоугольники-автомобили с горящими фарами. ― Всё... хорошо. ― Сян мужественно улыбнулась, чтобы не позволить слезам пролиться. ― Я всё равно плохо его помнила. Отец держал меня всегда в стороне, хотя мама была против. А потом сразу пропали и мама, и братик. Отец всегда говорил, что они вернутся обязательно. Потом он так говорил только про маму. А потом мне сказали, что уже никто не вернётся. Она всё-таки шмыгнула носом и торопливо смахнула влагу с ресниц ладонью. ― Вот как... ― Кай продолжал смотреть вниз, закусив губу. И вид у него при этом был несколько напряжённый. ― Я так ни разу и не спросил твоё имя. Полностью. ― Цзинь Чжунсян. Ну то есть, Ким Чон... С тобой всё в порядке? Кай поспешно отвернулся от перил, прислонился к ним спиной и широко улыбнулся, спрятав руки в карманах. ― Всё отлично. Просто задумался. Надеюсь, никому мороженым по голове не прилетит. ― По-моему, ты специально его уронил. Мог бы взять себе что-то другое, если не любишь мороженое. ― Не подумал. Сразу. Потом было уже поздно. Но я случайно уронил его. ― Кай закусил губу и улыбнулся уже слабо. Руки в карманах он сжал в кулаки. И он пристально смотрел на Сян так, словно пытался запомнить её лицо, сфотографировать взглядом и сохранить в памяти. ― Я куплю ещё, ладно? Тебе что взять? ― Чашку горячего шоколада. ― Хорошо. Она убежала к стойке, а он отвернулся к перилам, вытащил руки из карманов и переплёл пальцы. Вот так вот. Будь всё иначе, он отдавал бы приказы Крису Ву, и Хань никогда бы... И подыскивал бы мужа своей сестре. Исходя из политических соображений. Но теперь это уже невозможно и никогда не сбудется. Может, это и к лучшему? Ему бы не хотелось выбирать Сян мужа по политическим соображениям. Ему вообще не хотелось выбирать ей мужа. И для неё он умер семь лет назад. Впрочем, он тогда для всех умер. Правда, его продолжали искать до сих пор. Наверное, умер не слишком убедительно. Для тех, кто искал до сих пор. И не верил в его смерть. ― Твой шоколад. Он кивнул Сян в благодарность за принесённую чашку с горячим напитком и снова посмотрел вниз. ― Если я тебя расстроила, то сама ума не приложу, чем именно. ― Нет. Всё в порядке. Я просто размышлял над тем, где ты учишься. Хотел угадать. Наверное, не смогу. ― Дизайнер по ландшафту, ― с улыбкой призналась Сян. ― И я владею страшным кунфу. Называется фэн-шуй. Тебе страшно? ― Уже трепещу от ужаса и преклоняюсь перед твоим мастерством, ― запрокинув голову, рассмеялся Кай. ― Думаю, ты уложишь на лопатки сразу Криса и Ханя с помощью приёма «чёрная черепаха». ― Я вижу, ты слегка подкован в этом страшном боевом искусстве? ― со смехом уточнила Сян. ― Только слегка, совсем чуточку, ― тут же принялся отгребать от себя Кай. ― Но подкован? Через час Кай привёз Сян на байке к её дому. Дорогу он уже знал благодаря Крису, правда, впервые оказался у парадного входа. Сразу же откуда-то набежали собаки, большие и пушистые. Поначалу они тихо порыкивали, но узнали запах Сян, а потом удивительно быстро подружились с Каем. Впрочем, он их спокойно гладил, трепал по загривкам и вообще всячески теребил и валял по траве. И собаки воспринимали это хорошо, словно так и должно быть. ― Тебе в дрессировщики можно, ― подытожила Сян, когда Кай принялся почёсывать живот особенно злому обычно псу. ― Я просто люблю собак, ― хмыкнул Кай и почесал пса за ухом. Тот радостно заскулил и принялся тыкаться мордой в его ладонь. ― Всё равно. Они так быстро тебя признали... Это какая-то собачья магия? ― Если да, то она точно врождённая. Меня такой магии не обучали. ― Что он тут делает? Сян и Кай резко выпрямились и одновременно повернулись к разъярённому Ханю. ― Не волнуйся, я уже ухожу, ― тихо отозвался Кай. Он шагнул к байку, но Сян удержала его, поймав пальцами за ладонь. ― Кай привёз меня домой. И он будет здесь столько, сколько захочет. И почему ты так неприветлив с моими гостями? ― Твой гость работает в борделе и спит с кем попало за деньги. Тебя это не беспокоит? И то, как это скажется на твоей репутации, например? ― Хань покосился на Кая и недовольно нахмурился, поскольку Кай выглядел невозмутимым, несмотря на оскорбительную характеристику Ханя. ― Надеюсь, я услышала это от тебя в первый и последний раз, ― тихо ответила Сян. ― Ты можешь хотя бы ради меня вести себя просто вежливо? Ты не обязан любить моих друзей, но и права их оскорблять я тебе не давала. Тем более ― в моём доме. Кай останется тут так долго, как пожелает. ― Спасибо, но мне всё же пора, ― отказался Кай, перекинул ногу через сиденье и подмигнул Сян. ― Это был хороший день. ― Точно, ― ответила ему улыбкой Сян. ― Я позвоню тебе. ― Ты позвонишь ему? ― уточнил Хань, когда Кай исчез за воротами вместе со своим чёртовым байком. ― Серьёзно? Или тебе так сильно понравился стриптиз? ― Мы обошлись без стриптиза, не пыхти. Хотя я уже не понимаю ничего. ― Сян повернулась к Ханю и смерила его внимательным взглядом. ― Ты чего так бесишься? И если он так тебя злит, зачем ты заказал для меня его танец? ― Он прекрасно танцует. ― Жалкая отмазка. Стриптиз тогда зачем? Или... О! Ты хотел его унизить? ― Нет, это просто заказ был, ― сердито буркнул Хань и отвернулся. ― Мне бы хоть не врал, а? Откуда столько эмоций в адрес человека, что работает в борделе и «за деньги спит с кем попало»? Или он спит со всеми, но не с тобой? И тебя это бесит? ― Меня ничто не бесит. ― Оно и видно. Знаешь, это не лучший способ произвести на него впечатление. Разве только ты так жаждешь его оттолкнуть... ― Именно этого я и жажду. Оттолкнуть. Ты права, ― решительно подытожил Хань. ― Он мне не нравится. И я хочу, чтобы он держался от меня подальше. ― Ясно. Ты своего добился. Поздравляю. Но почему ты до сих пор злишься? ― Сян скупо улыбнулась и похлопала Ханя по плечу. ― На твоём месте я бы подумала об этом. О том, что никакого удовлетворения ты не получил. Быть может, ты всё-таки ― на самом деле ― хочешь чего-то иного, а? Она свистнула собак и направилась к крыльцу. Хань не смотрел ей вслед, а по-прежнему пялился на ворота, за которыми скрылся Кай.***
Попасть домой пораньше не вышло. Вместо этого Каю пришлось ехать в пригород и долго искать нужный коттедж, где обитал очередной заказчик. Чанёль накануне опять дулся, что заказ не предусматривал их обоих. То есть, сразу становилось ясно ― от Кая заказчик не танцев ждал. Или танцев, но без свидетелей и музыканта. В данную минуту Кая такой расклад устраивал больше всего, потому что когда Чанёль не присутствовал, он легче переносил всё это. Нужный коттедж располагался у рощи и поодаль от других домов и от центральной дороги. Даже странно, что дом до сих пор не снесли, потому что обычно люди предпочитали селиться ближе друг к другу, а этот же коттедж мало того, что на отшибе, так ещё и зарос деревьями и кустами, и какой-то ползучей и вьющейся дрянью. Кай подкатил байк к крыльцу и огляделся. Нигде толком не горел свет, только пара фонарей у распахнутых ворот. Что творилось внутри коттеджа, он не знал ― окна были плотно закрыты ставнями. Он поднялся по ступеням, помедлил у двери, затем твёрдо постучал дверным молотком, выполненным в британском стиле. Дверь распахнулась почти сразу, и он зажмурился от снопа яркого света. Перешагнул через порог, дверь закрыл и огляделся. Довольно свободное помещение с зеркалами и вешалками. Другая дверь вела в гостиную. Судя по звукам, там кто-то был. Кай сбросил крутку, небрежно повесил на драконью голову и скинул обувь. Он бесшумно ступал по пушистому ковру ― зашёл в гостиную и повернул голову налево. И тут же выругался сквозь зубы. ― Какого чёрта? ― Не рад меня видеть? ― Крис подхватил со стола бокал с вином и шутливо отсалютовал. ― Нет. И я отказываюсь от заказа. ― А если я заплачу в десять раз больше? Цена имеет значение, не так ли? Для тебя. ― Крис остановился напротив, подмигнул ему и протянул бокал. ― В двадцать раз больше, если желаешь. Или назови сам свою цену ― я заплачу любую. Без торга. Кай долго смотрел на длинные пальцы, обхватившие бокал, потом резко ударил ладонью так, что вино выплеснулось Крису в лицо. ― Да пошёл ты! Он круто развернулся и направился к выходу, но остановился, потому что в косяк ударила пуля, выбив из деревянной панели дождь щепок. Звук выстрела был очень слабым ― полная автоматика или глушитель. Вне дома точно никто не услышал. ― Не в этот раз. Ты не можешь отказаться. Кай чуть запрокинул голову и вздохнул. Ладно. Крис по-прежнему недооценивал его. Он быстро избавился от рубашки и брюк и плавно повернулся. Крис ошарашенно пялился на него и явно не мог отвести глаза от его обнажённого тела. Тем лучше. Кай без спешки подошёл к Крису почти вплотную, осмотрел пистолет в его руке, наклонил голову и провёл по металлу языком. Медленно, глядя на Криса из-под полуопущенных ресниц. Пока не добрался языком до рукояти и пальцев Криса. Крис выронил пистолет, обхватил его руками за пояс и притянул к себе. Кай позволил себе холодную усмешку и немного отклонился назад. ― Как ты меня хочешь? Вместо ответа Крис прикоснулся к его губам. Кай не ответил на поцелуй, просто позволил Крису целовать себя. И с ледяным спокойствием он встретил внимательный взгляд Криса. ― Дело только в угрозе и оружии? Или в чём-то ещё? ― В отсутствии выбора. А ты хочешь чего-то другого? ― Ты действительно можешь убить себя? ― Я знал, что тебе будет интересно это увидеть. ― Я не говорил, что хочу посмотреть. ― Тебе придётся. И мне наплевать, хочешь ты этого или нет. ― Не придётся, если я не дам тебе повода. ― Разве? Я спросил тебя, как ты меня хочешь. ― Я любым тебя хочу. ― Мне лучше лечь на спину? И широко развести ноги? Или сойдёт на коленях? Или тебе хочется просто меня нагнуть? Крис отпустил его и отступил на шаг. ― Сейчас мне хочется тебя нагнуть. За эти слова. Потому что только этого ты сейчас и заслуживаешь. ― Ну теперь ты знаешь тогда, как больно получать по уязвимым местам со всей дури. Знаешь, мне нужны деньги, и я этого не скрывал. Но это не значит, что меня можно купить. Точно так же, как тебе наплевать на чужие эмоции, но это не мешает тебе трястись над собственными и беситься, когда их опошляют. Крису нечего было ответить на это, поэтому он молчал. И Кай прекрасно понимал его затруднения. ― Так как ты меня хочешь? ― Хочу пока на равных. Тебя это устроит? ― Зачем ты играешь со мной? ― Я не играю. ― А по-моему, играешь. Если надеешься так приручить... не на того напал. И, если ты вдруг забыл, я в борделе работаю и уходить оттуда не собираюсь. А это значит, что я планирую и дальше спать с кем попало за деньги. ― Меня это устраивает, ― Крис пожал плечами и налил себе вина в другой бокал, отпил немного, ― и устраивало раньше. Если вдруг это изменится, я тебе скажу. Просто подумай сам о том, что ты говорил. И подумай, много ли в этом мире людей, готовых следовать за своими желаниями? Раскованных в постели по-настоящему? Тех, кому по душе подлинные радости? Тех, кто умеет получать и ценить удовольствие? Когда ты танцевал, тебе это явно нравилось. И ты совершенно определённо получал удовольствие от танца. И это ― твой танец ― тоже удовольствие. ― Ты сюда меня не для танца пригласил, ― насмешливо отметил Кай. ― Уверен? Или ты думаешь, что здесь сложно найти диски с музыкой и место для танца? ― Ладно, и что дальше? Ты хочешь сказать, что тебе интересно то, что я умею? ― Почему нет? ― Потому что ты знаешь, кем я являюсь в стенах «Райских Кущей». А я знаю, кем являешься ты. Тебе запрещено иметь дело с такими, как я. А если ты вдруг решишь со мной связаться, тебе это может стоить жизни. По законам твоего мира. И твоему миру на меня наплевать. Проблема в том, что мне на себя не наплевать. Нам с тобой не по пути, как тут ни думай и ни изворачивайся. Меня не устраивает то, что можешь мне предложить ты. Тебя не устроит то, что могу тебе предложить я. У этой задачи нет решения. ― Не будь так самонадеян. Я предложил пока остаться на равных. ― Фротт? Игры на грани? Испытания моих навыков? Ладно, я знаю много способов, как отправить человека на седьмое небо без вполне себе обычного секса. Но этого никогда не хватает. Рано или поздно всё приходит к логическому завершению ― так или иначе. Твоё предложение ― это лишь временная ступень. А что будет потом? ― Давай до этого «потом» доживём сначала, а? ― сердито отрезал Крис. ― Я хочу хотя бы попробовать. И заметь ― я до сих пор разговариваю с тобой. Даже твоим мнением интересуюсь. Тебе это о чём-нибудь говорит? Они молча смотрели друг на друга. Кай словно и не слушал вовсе Криса и смотрел странно ― как будто не на Криса, а сквозь него. Крис в свою очередь пытался прочитать хоть что-то в резких и холодных сейчас чертах, в затенённых ресницами глазах. И понимал, что не может заглянуть за ту «стену», которой Кай привычно отгораживался ото всех. ― Слушай, я же видел тебя с ним. С тем гитаристом. Как его там... Неважно. Я слышал, что ты крутишь с ним что-то. Не собираюсь лезть в это, если что. Просто делаю выводы. О вас говорят, значит, ты в самом деле с ним встречаешься так или иначе. И ему очень не понравилось то, что он тогда увидел. Уверен, что ему всегда не нравится. Ты крутишь с ним любовь, но продолжаешь работать у Эрика. Можешь думать обо мне всё, что пожелаешь, но не считай меня идиотом. Тебя всё устраивает. В отличие от того парня. Так вот. Я ничего подобного от тебя не жду. И не собираюсь требовать, чтобы ты всё бросил. Не собираюсь, даже если у нас с тобой что-то получится ― так или иначе. Я вообще не намерен тебе мешать и лезть в твою жизнь. Тебя это устраивает? Именно моё отношение тебя устраивает? Кай снова промолчал. Он продолжал смотреть на Криса всё так же странно. ― Если тебя это устраивает, ты можешь хотя бы попробовать? Это всё, чего я хочу. Начать можно с самого простого и удобного для нас обоих. Кай провёл ладонью по волосам, откинув со лба длинную чёлку, вздохнул, затем бросил руку Крису на затылок и заставил немного наклонить голову. Вот теперь Крис почувствовал разницу очень хорошо: Кай целовал его ― с чувством, с огнём, жгуче и нежно одновременно, и это было прекрасно, это не шло ни в какое сравнение с теми безответными и пустыми поцелуями, что Крис пытался ему навязать чуть раньше. Крис не сразу рискнул прикоснуться к гибкому и горячему телу, провести пальцами по бокам, обнять и прижать к себе. Но даже когда он рискнул сделать это, всё равно дотрагивался осторожно и немного робко, опасаясь спугнуть Кая. И, несмотря на всю свою проницательность и интуицию, Крис не понимал, что именно заставило Кая согласиться. Кай медленно запрокинул голову, разрешив Крису припасть губами к своей шее. Пока Крис пытался рассказать прикосновениями к смуглой коже о том восхищении, что он испытывал, Кай неторопливо стягивал с него галстук и рубашку, проводил горячими пальцами по груди и животу, дразняще дёргал за пояс брюк, будто бы собираясь расстегнуть их, но не расстёгивал. Крис долго не выдержал ― сгрёб Кая и поднял, удерживая на руках. Мрачный взгляд и явное недовольство на лице Кая его повеселили. ― Смотришься потрясающе, ― шёпотом поделился он впечатлениями. ― Пошёл к чёрту! Пусти. ― Ну уж нет. Твоё смущение на вес золота. На скулах Кая в самом деле проступил слабый румянец. ― Ненавижу. ― Знаю. Крис отнёс его к искусственному камину у дальней от двери стены и осторожно уложил на пушистый мех, которым застелили пол у камина. Мех якобы принадлежал бурому медведю, но шкура была ненастоящей. Хорошая стилизация. И пушистая. И Крис питал слабость к подобным вещам. Отстранившись, он полюбовался на результат. Гибкое смуглое тело на фоне пушистого бурого меха. Один взгляд на это великолепие ― и возбуждение захлёстывало с головой. ― Идеально, ― хрипло прошептал он, наклонившись и коснувшись губами губ Кая. Горячая ладонь уверенно легла на его затылок, и через миг он сам лежал в меховой роскоши, а Кай смотрел на него сверху и оценивал результат. ― Мне тоже нравится. ― Ещё бы. ― Хотя ещё больше мне бы понравилось обвязать тебя верёвкой и уложить сюда. ― В доме наверняка найдётся верёвка. Хоть одна. Можешь попробовать, ― не стал сопротивляться Крис, но Кай покачал головой. ― Не всякая верёвка подойдёт. И к таким вещам нужно готовиться, а не делать их только потому, что вдруг стукнуло в голову. И я даже не знаю, что с тобой в этом плане можно делать. ― Можно делать всё, что тебе захочется, ― пожал плечами Крис. ― Нет. ― Кай вновь покачал головой. ― Мне нужно знать, были ли у тебя травмы, какие именно, остались ли последствия, болезни и прочее. Если я не буду этого знать, не буду и знать, что с тобой можно делать, а что нельзя. ― Ты и в этом разбираешься? Кай невесело усмехнулся и немного отодвинулся. ― Я же чёрный мастер, как помнишь. Я много чего умею. ― Эрик называет вас своими «дорогими куртизанками». Теперь понимаю, почему. ― Ты ошибаешься. ― Кай подтянул колени к груди и обхватил их руками. ― Но я же сам слышал. ― Верю. Но ты просто путаешь понятия. «Куртизанками» Эрик называет белых мастеров. Просто обычно клиенты не придают такого уж большого значения той градации, что существует в таких клубах. Если честно, среди клиентов есть небольшой процент тех, кому вообще всегда на это плевать. Но там проблема, скорее, психического свойства. Такие клиенты не особо разбираются в сексе. Для них секс в принципе равен желанию обладать. И всё. И им всё равно, что собой представляет их партнёр. К счастью, их немного. Куда больше особых клиентов, которые очень хорошо понимают разницу и которые приходят именно за удовольствиями. И вот они отлично знают, на что можно рассчитывать, оказавшись в руках определённого мастера. Если тебе это вообще интересно, конечно. ― Очень. Ты не представляешь, как мне интересно. ― Так сильно любишь удовольствия? ― Кай впервые за всё это время улыбнулся нормально, искренне. Крис невольно протянул руку и коснулся его губ кончиком пальца, чтобы повторить очертания этой улыбки, нарисовать её заново. ― Наверное. Не думал никогда об этом вот так. ― И ты готов ради этого рискнуть всем, что у тебя есть? Если кто-то узнает... пойдут слухи. И тебе будет трудно доказать, что ты ничего не нарушил. И неважно, нарушишь ты в самом деле или нет. ― Ну, я буду надеяться, что они всё же не поверят в это. ― У тебя не выйдет изменить условия нашей сделки, ― мрачно предупредил Кай. ― Я и не собирался. Но ведь то, что мы будем делать, и то, во что все прочие будут верить, ― это разные вещи, не так ли? ― Если речь только об этом, то да. ― Вот и ладно. ― Крис поймал запястье Кая и потянул к себе. Кай свалился на него, немного повозился и приподнялся, уперевшись ладонью в его грудь. ― Хочешь полежать в меху? ― Предпочитаю полежать на тебе. ― Что это вдруг? ― Это логично, потому что я легче тебя, значит, придавить тебя точно не смогу. Ты вряд ли в силах похвастать тем же. ― Думаю, ты сильнее, чем кажешься. ― Но проверять это мы не будем... Крис не позволил ему договорить ― устал от слов и устал бороться с тем огнём, что зажигал в нём Кай. Всего лишь взгляд искоса или из-под полуопущенных ресниц ― и Крису хотелось сойти с ума. Чёрт возьми, накануне он просто целовал Кая и обнимал ― и кончил бы от этого. Кай успел превратиться в кусочек его мира. Крис не знал, когда именно и как это произошло, и почему. Ныне это был свершившийся факт, и Крису оставалось лишь смириться с этим. Потому что мир Криса отличался от того мира, что видели все прочие. Крис жил в мире собственном и исправлял всё вокруг именно под себя. Его реальность он лепил сам, по собственному разумению. И если что-то отказывалось подчиняться его воле, это становилось поводом для борьбы. Или если что-то угрожало миру Криса, это тоже становилось поводом для борьбы. Сейчас его мир стал немного больше, потому что в этом мире появился Кай. Пробрался туда неведомым образом и чувствовал себя вполне нормально. И если бы Крис попытался его убрать, нанёс бы сам себе рану. Болезненную. Такую, которая, возможно, никогда не сможет зажить полностью. Вряд ли это что-то весомое и значимое, точно не глупая любовь, но что именно и как это называется, Крис не знал. Да и не хотел знать, по большому счёту. ― Чего ты хочешь? ― Кай провёл губами по его щеке и отстранился. ― Не знаю. А ты? Тебя вообще спрашивают о том, чего хочешь ты? Кай долго смотрел на него, потом покачал головой. ― Тогда я спрошу ещё раз ― чего хочешь ты? В пределах разумного. Сегодня. ― Ты так говоришь, как будто уже решил доверить мне себя. ― Слова едва слышно и медленно падали в тишину, разбавленную их дыханием. ― А если и так? Просто сегодня я к этому ещё не готов. Так чего ты хочешь? Кай снова долго смотрел на него, затем сел и деловито расстегнул на нём брюки, снял их вместе с бельём, бросил на ковёр и накрыл ладонью уже твёрдый член. Изучающие прикосновения пальцев заставили Криса затаить дыхание. Кай вновь склонился над ним и тронул губами уголок рта, коснулся кончиком языка, заставил впустить его. Глубокий поцелуй плавно превращался в долгий и игривый, лёгкий и сладкий. Пальцы на члене Криса чуть подрагивали, дарили особенные ощущения, богатые и желанные. Потом эти же пальцы невесомо пробежались по животу Криса, груди, нарисовали непонятные и невидимые узоры, а после Кай осторожно опустился на него, лёг сверху, прижавшись всем телом. Крис прикрыл глаза, чувствуя, как ступни Кая трутся о его лодыжки, чувствуя длинные ноги на своих ногах, чувствуя, как узкие бёдра трутся о его бёдра, как Кай согревает его собой, заставляя мышцы на животе подрагивать от такой откровенной близости. Грудь к груди, остро и горячо, твёрдыми бусинами сосков по коже. Учащающееся дыхание, неровное, с перебоями, двойное. Руками Кай упирался в пол, задевая запястьями бока Криса. Лёгкое напряжение в плечах и предплечьях, выгнувшееся тело. Крис закусил губу, заглушив стон. Кай сильнее прижался к нему бёдрами, потёрся так, чтобы их члены ощутимо соприкоснулись, опалив жаром ― волной от низа живота и по всему телу. Каждое движение, даже самое незначительное, было наполнено силой и страстью. Как будто Кай танцевал ― прижимался к Крису, но всё равно танцевал. Как румба в постели, уже горизонтально, но всё равно намного больше танец, чем секс. ― Что ты делаешь? ― задыхаясь и из последних сил. ― Свожу тебя с ума. Нравится? Ты же этого хотел? ― Я хотел тебя. Не останавливайся. ― И не собирался. Крис запустил пальцы в спутанные тёмные волосы, дёрнул чуть резче, чем требовалось, чтобы поймать губами выдох. Сам постарался податься бёдрами вверх, потереться о гибкое и горячее, вновь ощутить твёрдость низом живота... ― Давай... ― обжигающий шёпот на губах и низкий стон. ― Кончи для меня. Противиться этому голосу Крис не мог. Впрочем, он уже ничего не мог ― только послушно кончить. И его не смущало, что он сделал это из-за такой малости. Хотя он никогда бы не назвал обнажённого и танцующего Кая «малостью». Скорее уж, этого было слишком много. Он едва дышал и дрожал, а Кай гладил его ладонью по щеке и мягко целовал, коротко касаясь губами и тут же отстраняясь, чтобы через миг вернуться и ускользнуть. Немного отдышавшись, Крис упёрся ладонью в грудь Кая и столкнул его с себя, придавил его плечи к бурому меху, потом провёл руками по груди, бокам, животу, сжал бёдра и наклонился, чтобы коснуться языком влажной кожи, сомкнуть губы на до сих пор напряжённой плоти. Он всё ещё отчётливо помнил то, что увидел тогда ― на бильярдном столе. И он хотел посмотреть ещё раз ― оно того стоило. Тело в его руках оставалось гибким и горячим, пыталось ускользнуть или ошеломить сильными движениями, но он держал крепко и настойчиво пытался подарить Каю удовольствие, чтобы услышать его голос. Очень тихие низкие звуки, редкие, но так же наполненные огнём, как сам Кай. Крис блаженно прикрывал глаза, вслушиваясь в эти томные стоны. Вроде бы ничего такого удивительного и особенного, но такого секса в жизни Криса никогда не было. Такого странного и яркого одновременно. Такого... насыщенного впечатлениями. И даже после того, как послевкусие от оргазма рассеялось, Крису по-прежнему казалось, что по его жилам не кровь бежит, а горит огонь ― под кожей. Потом он удерживал Кая, когда того встряхнуло мощной волной удовольствия. Слизывал капельки пота с бронзовой кожи, оглаживал ладонями плечи и грудь Кая и прижимал к себе, крепко обнимая. Пока он ходил за водой, чтобы попить, и складывал разбросанные повсюду вещи и одежду в одну кучу, Кай уснул у камина. Крис накинул на него плед и притянул к себе. Долго смотрел на тронутые усталостью резкие черты и пытался угадать, каким по счёту стал для Кая его заказ. Просто не мог не думать об этом, хоть и запрещал себе снова и опять. Только думал он не столько о возможных клиентах, сколько о том, когда и сколько Кай вообще отдыхает. Крис заметил мигающий подсветкой телефон Кая и дотянулся до него. На дисплее красовалось фото ушастого парня, что таскался за Каем с гитарой. «Ёлли». ― Прости, Ёлли, и прощай. Крис хладнокровно сбросил звонок. ― И все остальные ― прощайте тоже. Крис выключил телефон Кая совсем и вернул его на место. Лениво подумал, что не мешало бы удалить из записной книжки телефона лишние номера. Лишние ― на его взгляд. Исключительно ради спокойствия Кая. Просто Каю стоило отдыхать побольше и не тратить время на людей, с которыми всё равно придётся расстаться. Ничего личного.