Часть 7. Не должен прерваться этот полёт
Не должен прерваться этот полёт, Пусть крылья воздух рассекут, Ай, лэли! Ай, байла! Оле! Лететь, как будто кто-то зовёт, Стремиться лишь в небо, Мама, в алый восход.
— Ребёнок, что ты от меня хочешь? — с тоской вопросил Хань, немного оклемавшись после внезапного появления Тао. — Мне нужна помощь. — Это я уже заметил, ты можешь поконкретнее, а то меня ждут... — Мне надо последить за одним человеком. У тебя есть профессионалы для этого? Ну типа шпики какие? Или как иначе можно разузнать всё о человеке, например? Ну... где живёт, работает, чем увлекается. — Тао бурно жестикулировал даже тогда, когда ничего не говорил. — Чёрт... — Хань порылся у себя в карманах, нашёл золотистый прямоугольник и сунул в руки Тао. — Вот, сходи к нему, скажешь, что ты от Криса, только отстань от меня. Лучше подготовься к занятиям в университете. Хань избавился от Тао, который унялся и принялся детально изучать визитку Лэя. Оправив одежду, Хань двинулся к летней террасе, где полагалось принять официального представителя. Он задержался в тени, разглядывая гостя и прикидывая на глаз возможности. Бён Бэкхён выглядел удивительно изящным и гибким. Строгий тёмный костюм сидел на нём идеально. Лицо на первый взгляд могло показаться бледноватым, но лишь на первый взгляд. Тонкие черты, изысканные, но столь же подвижные, как и длинные пальцы. И выразительная мимика. Стильная стрижка, ухоженные руки... Этот человек, определённо, умел быть желанным и привлекать к себе внимание. Хань без особых колебаний отнёс его к дипломатам. Наверняка язык хорошо подвешен — вот и все его достоинства. Хань поднялся по ступеням и протянул Бэкхёну руку. — Добрый вечер, господин Бён. Бэкхён с лёгкой задумчивостью осмотрел его руку, но свою не подал, лишь изящно-небрежно поклонился. — Добрый вечер, господин Лу, — произнёс он запоминающимся голосом. Красивое звучание, время от времени отдающее лёгкой хрипотцой. Хань назвал бы этот голос «ярким и цветным». — Прошу, — Хань жестом указал на диван и кресла, предложив Бэкхёну присесть. — Что вас привело ко мне? Бэкхён присел на край дивана и закинул ногу на ногу, смерив при этом Ханя изучающим взглядом. — Предпочитаете перейти сразу к делу или сначала о погоде поболтать? — спросил Бэкхён напрямик. И Хань невольно подумал, что дипломат из него так себе. Мягко говоря. — О деле тогда. — Чудненько, — тонко улыбнулся Бэкхён. — Наблюдатели поддержали кандидатуру Криса Ву. В качестве главы семьи Цзинь. — Верно, и что из этого? — с недоумением отозвался Хань. — Совет против. Крис Ву мог бы управлять семьёй в Китае, но здесь... здесь мы уважаем традиции. Семью Цзинь должен возглавить законный наследник. У вас есть шесть месяцев на то, чтобы предъявить либо наследника Цзинь Чжунжэня, либо его подлинные останки. В последнем случае семьёй Цзинь должна управлять младшая наследница Цзинь Чжунсян. Она имеет на это право только в том случае, если законный наследник мёртв. Я понятно объяснил? — Бэкхён снова тонко улыбнулся. В самом деле, на кой чёрт ему дипломатия, если он припёрся с ультиматумом? Совет хотел видеть во главе семьи Цзинь корейца, что вполне логично. Но где ж его взять, этого корейца? Если его за столько лет не смогли изловить, то уж за шесть месяцев-то... — Почему вы говорите об этом именно со мной? Я всего лишь наблюдатель, который... — Вы, господин Лу, именно что наблюдатель. И кандидатуру Криса Ву тоже представили и поддержали именно вы. — Ладно, но наследник погиб семь лет назад во время пожара, и... — Совет не интересуют детали. Либо вы убедительно докажете, что останки в самом деле принадлежат Цзинь Чжунжэню, либо вы предъявите самого Цзинь Чжунжэня. Имейте в виду, Совет с удовольствием пойдёт вам навстречу и поможет с идентификацией ДНК. В личности наследника или в том, что останки именно его, не должно быть никаких сомнений. В противном случае Цзинь Чжунжэнь будет считаться живым и здоровым. И пока он считается таковым, семья Цзинь принадлежит ему. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли. Хань подумал, что у него внезапно обнаружилась аллергия на тонкие улыбки. И на Бён Бэкхёна. — Если за шесть месяцев мы не сможем найти наследника или его останки, или будем недостаточно убедительны... означает ли это то, что Крис Ву будет отстранён... — Это означает, что — в данном случае — управлять семьёй будет человек, выбранный Советом. В качестве временной замены наследника. Бэкхён поднялся, коротко поклонился и двинулся к двери, но внезапно остановился и обернулся. — Да, чуть не забыл. В Совет поступила жалоба на семью Цзинь и владельца борделя. — Какая жалоба? — прикинулся невинным ягнёнком Хань. — От японцев. Они заявили, что вы пытаетесь спровоцировать новый конфликт. Дескать, у них люди исчезают. — Пусть лучше проверяют паромы и ищут японских зайцев на борту. Семья Цзинь не ведёт никаких дел с японцами. — Вот именно. — Бэкхён слегка наклонил голову и вновь тонко улыбнулся. Насмешливо и многозначительно. Хань едва не скрипнул зубами от досады и проводил Бэкхёна недобрым взглядом. Только Совета не хватало для полного счастья. Хань нашарил телефон и всё-таки позвонил Крису. — У нас проблемы. — И что на этот раз? — Совет. Только что говорил с официальным представителем. Некий Бён Бэкхён. Знаешь такого? — Первый раз слышу, — подумав, ответил Крис. — Но я сейчас в паре кварталов от заведения Лэя, могу заехать и потрясти этого торчка. Уже не в больнице — это Хань отметил машинально и как-то лениво, хотя сам не понял, зачем. — Попробуй. Совет дал нам шесть месяцев на поиски законного наследника. Они против того, чтобы семьёй Цзинь управлял ты. Крис промолчал, и Хань озадаченно умолк тоже, потому что не мог прямо сейчас предугадать реакцию Криса. Хань не любил такие моменты. Хань вообще на дух не выносил непредсказуемость Криса. Он предпочитал стабильность и уверенность, и Крис иногда ими даже блистал. Но не в эту минуту явно. — Если мы не докажем, что наследник мёртв, и не найдём его живого, они поставят своего человека во главе. Если докажем, что наследник мёртв, корона отойдёт Сян. Это наилучший вариант для нас. И для тебя. Потому что Сян отдаст реальную власть тебе, и уже никто не посмеет ничего вякнуть. Крис, нам надо найти этого проклятого наследничка, грохнуть и отдать труп Совету. Других вариантов я не вижу. — Рад за тебя. С чего ты предлагаешь начать, если мы ни черта не знаем об этом наследничке? Даже снимков его нет. Вообще ничего нет. — Потряси Лэя. Хоть что-то он наверняка знает. — Очень на это надеюсь. — Голос Криса сменился короткими гудками. Хань вздохнул и сунул телефон в карман. Чем Крис спокойнее, тем в большем он бешенстве. Хань поднялся на второй этаж и постучал к Сян, ответа не дождался, поэтому тихонько повернул ручку и зашёл внутрь. В гостиной он не нашёл ничего особенного, сунулся в спальню, потом обнаружил, что в ванной горит свет и шумит вода. Тем лучше. Хань профессионально и умело принялся обыскивать комнаты, одну за другой. Он спросил бы Сян о фотографиях, если б она сама открыла ему дверь. Но Сян умная. Она непременно что-то заподозрила бы, ведь никому раньше и дела не было до старых фото её семьи. А так... Она не знает и спит спокойно. Хань нашёл фотографию — единственную — под конец обыска. Он взял снимок Сян в рамке с письменного стола в кабинете, полюбовался и хотел поставить обратно, но заметил с обратной стороны неплотно задвинутую заднюю панельку. Машинально задвинул плотно, подумал и отодвинул. За снимком Сян лежал другой, сложенный пополам и с обтрёпанными краями. Хань развернул сложенное фото. Фото было чёрно-белым и качественным, видно, что снимал профессионал. На фото в люльке детских качелей сидела красивая женщина с тёмными волосами, убранными в тяжёлый узел на затылке. Одна прядь выбилась из причёски, длинная, похожая на чёрную ленту. Кончик этой пряди держал в руках мальчик лет десяти и увлечённо гладил пальцами. Сам мальчик выглядел неожиданно серьёзным для своего возраста. Если женщина на снимке обладала белой кожей, то мальчик казался темнокожим, гораздо темнее маленькой Сян, которая держалась за его плечо, стоя на узкой перекладине. Женщина и Сян широко улыбались в отличие от мальчика. Хань озадаченно наморщил нос, разглядывая улыбающееся лицо Сян на снимке и почти что профиль мальчика — тот не смотрел на фотографа. По такому снимку многого не сказать, но Хань полагал, что Сян и её сводный брат внешне были похожи. Хотя бы в детстве. Носы, губы, подбородки, скулы... Но оставались ли они похожими с возрастом? Например, кожа Сян потемнела, и сейчас она гораздо смуглее, чем в детстве. Если её брат тоже потемнел, то он, скорее, уже на негра похож. Но ведь мог и посветлеть, тут уж не угадаешь. Хань вздохнул, сложил снимок пополам и положил на место, потом аккуратно поставил фото Сян в рамке на стол и убрался в библиотеку на первом этаже. Через полчаса пришла Мада из его команды. Тихо и бесшумно, как всегда. Она сдержанно поклонилась и положила на стол перед Ханем плотный конверт. Хань лениво открыл его и высыпал снимки. — Ты знаешь что-нибудь об официальном представителе Совета? — Бён Бэкхён, назначен год назад, — негромко сообщила Мада, опустившись в кресло напротив стола, скромная и невзрачная, с незапоминающимся лицом. — Могу узнать больше, если господин желает. — Господин желает, — кивнул Хань, одновременно просматривая снимки. — Палачи наблюдателей? Что они тут забыли? — Преследовали курьера Мадам Эрик. Он избавился от них. Перехватить груз им не удалось. Поставка не была сорвана, господин. — Ясно... — Хань как раз просматривал снимки со встречи получателя и курьера. Потом взял следующий снимок, где курьер красовался без шлема. Коротко усмехнувшись, Хань отбросил фото и откинулся на спинку стула. — Господин? — Курьер. — Да? — Мада застыла в ожидании. — Выдели пару человек, пусть походят за ним. Он работает в борделе Эрика. Оказывается, он ещё и курьер. Мне любопытно, чего ещё я о нём не знаю? — Да, господин. Что-то ещё? — Подними всю информацию на семью Цзинь. Мне нужно найти наследника старика. Цзинь Чжунжэнь. По-корейски... Ким Чонин. Узнай всё, что на него вообще есть. И не помешали бы снимки. Чёрт его знает, как он выглядит. На этом пока всё. — Да, господин. — Ты узнала что-нибудь о японцах? Запрос в штаб-квартиру сделала? — Нет, господин. Информации нет. Штаб-квартира ответ не дала до сих пор. — Ладно. — Хань жестом отпустил Маду и задумался. Если штаб-квартира не отвечает на его запросы... Это означало, что в его лояльности возникли сомнения. Правильно возникли, к слову, но не ко времени. Следовало сделать нечто такое, чтобы штаб-квартире он понадобился, несмотря на их сомнения. В конце концов, в Корее он был единственным представителем наблюдателей триад. Или думал, что был единственным? — Не нравится мне это. — Хань сердито смахнул снимки со стола, потом долго разглядывал бардак на полу. Сверху валялась фотография Кая: он держал в руке шлем и знакомо приподнимал левый уголок рта в насмешливой улыбке. Сукин сын. *** Похоже, самым тихим периодом в ближайшие пару недель Кай мог назвать только утро, да и то — относительно. С утра на него накидывались либо врачи, либо медсёстры, но хоть ненадолго. А в одиннадцать приходила Сян. — Разве у тебя нет занятий? — поймав запущенное в него зелёное яблоко, спросил Кай. — Есть, но гораздо больше практических часов. Когда именно тратить время на учёбу, я сама выбираю. Ты рад меня видеть? — Несказанно, — хмыкнул Кай и впился зубами в сочный бок яблока. — Мне сказали, тебя выпустят через восемь дней. Правда, ты не сможешь работать всё равно, но вот сопровождать меня — сможешь. Для этого и одной руки хватит. Я договорилась с Эриком. — Шустрая, — слабо улыбнулся Кай, усевшись на койке по-турецки и подкинув в правой руке надкушенное яблоко. — Я не возражаю. — Ничуть в этом не сомневалась. По-моему, со мной тебе будет интереснее, чем дома в одиночестве. И... — Сян присела на стул у койки и в сомнении прикусила губу. — И? — У меня через пару недель вечеринка. То есть, не у меня дома, и не я устраиваю. Я гость, но... — Тебе не с кем туда пойти, а одна ты не хочешь? — предположил Кай и продолжил грызть яблоко. — Вроде того. Поэтому я подумала, что ты мог бы... Мог бы? — Сян сплела пальцы обеих рук и посмотрела на него с робостью. — Конечно, — ответил он ей с безмятежной улыбкой. Если бы Сян попросила, он и с моста бы спрыгнул без сомнений и колебаний. Сян уходила в час, иногда позже. И оставалось ждать в скором времени нашествия Чанёля. Кай сполз с койки, хотя ему пока не разрешали вставать. Но долго лежать он тоже не мог — вынужденное бездействие его убивало. Ему требовалось ощущать работу мышц, двигаться. Спорт и танцы, если заниматься ими регулярно, на самом деле превращались в наркотик. Кай мог это подтвердить, потому что тело ныло без привычных нагрузок, кололо неудовлетворённостью. Удерживаясь правой рукой за койку, Кай переступил с ноги на ногу, присел, выпрямился и вскинул голову, чтобы увидеть в дверях того, кого увидеть вот уж точно не ожидал. Наблюдатель триад Лу Хань внимательно разглядывал повязку на его груди, потом посмотрел на забинтованное плечо. — Разве тебе не положено валяться на койке? — Разве тебя касается то, что мне положено или не положено? — Вообще-то, да. — Хань мило улыбнулся. Постарался мило улыбнуться. — Если помнишь, ты моя собственность. — Вот чёрт, вылетело из головы, — наигранно спохватился Кай и почти сразу переключился на обычный тон: — Какого чёрта припёрся? Насладиться картинкой и позлорадствовать? — Может быть. И что ты собираешься с этим делать? — Выставить тебя пинком под зад? Хотя нет, вдруг тебе понравится... За шкирку и из окна, как думаешь? Хань прислонился плечом к косяку и скрестил на груди руки, выразительно осмотрел ещё раз повязки на Кае, отметил бледность и задержался взглядом на свободных больничных брюках. Скорее всего, под тонкой тканью белья не было. А ещё вместо пуговиц и молнии на поясе красовался простой шнурок, затянутый так себе. Хань прикусил чуть кончик языка, разглядывая тонкого в поясе Кая и едва заметный старый шрам, спускавшийся к правому бедру. Шрам убегал под ткань брюк, длинный. — Я слышал о нападении в порту. — И что? — Кай смотрел себе под ноги и шевелил пальцами на босых ступнях, разминал. — Как думаешь, похоже на то, что было до этого? Во время встречи с японцами. Кай медленно поднял голову и едва заметно усмехнулся. — Не так глуп, как мне казалось. — У тебя явно моя оценка сильно занижена, — довольно протянул Хань. — Скорее, завышена, — возразил Кай, убедился, что ноги не подведут, и прошёлся к столику у дальней от койки стены. Пить хотелось зверски. Он плеснул в стакан воды из графина и поднёс стеклянный край к губам. Едва не поперхнулся, ощутив прикосновение прохладных пальцев к тонкому шраму на правом боку. Наклонив голову, полюбовался на руку Ханя. Тот кончиком пальца провёл линию по шраму: от начала старой раны вниз, задержался на твёрдом костном выступе над бедром, повёл ниже и остановился у пояса брюк. — Ножом? — тихо спросил Хань, разглядывая бледный след. Потом, словно случайно, запустил палец за пояс брюк, погладил подушечкой. — Саблей, — хриплым голосом внёс поправку Кай. — Готовил цирковой номер? — Нет, кое-что не поделили. В особом заведении. — Шрам он получил в тюрьме, но Ханю не обязательно было знать об этом. — Ясно. На колени. Кай остался стоять на ногах. Он, в общем-то, даже не понял сначала, что это был приказ. Хань отнял ладонь от его тела и резко толкнул. — Я же сказал, встань на колени. Кай не потерял равновесия, зато его взгляд моментально заледенел. — Напомнить тебе ещё раз, кто я, а кто ты? — опасно тихим голосом уточнил Хань. — Не трудись, плевать я на это хотел. — Кай поставил стакан на столик, резко повернулся и ухватился за воротник Ханя правой рукой, подтянул к себе ближе. — Мне наплевать на триады и их законы. И на твой статус наблюдателя. И ты ничего не можешь с этим сделать. Ни-че-го. — Не будь так самонадеян... — задыхаясь, пробормотал Хань и попытался разжать пальцы Кая на вороте, что больно впился в шею. — Это ты не будь так самонадеян, — выдохнул ему почти в губы Кай и уже привычно заставил замолчать с помощью поцелуя. Хань сжал ладонями его правую руку, что стискивала ворот, отклонился немного назад, но тем самым лишь ухудшил своё положение. Даже показалось, что он сам этим сделал их поцелуй глубже. Кай продолжал терзать его губы, ловить язык, дразнить и сводить с ума. Он как будто выжигал внутри Ханя своё имя, клеймил губами и языком. Целовал требовательно, жёстко, яростно. Целовал так, что Ханю хотелось подчиняться ему, слушаться, оставаться в этих руках. Всего один шаг, твёрдое колено между коленями Ханя — и за спиной внезапно оказалась стена. Хань задохнулся, когда в мгновение ока Кай прижался к нему всем телом — вжал собой в стену. Горячий и полуобнажённый, из одежды лишь тонкие больничные брюки и бинты на груди и рёбрах. Притягательные до безумия широкие плечи, облитые смуглой кожей. Безотчётно Хань коснулся плеч пальцами, повёл кончиками к шее и за шею же после и обнял. Хань прикрыл глаза, наслаждаясь уверенными прикосновениями полных губ. Сильные движения языка, лёгкие и острые ласки, мягкие прикусывания. Кончик языка издевательски медленно заскользил по его нижней губе, словно рисуя контур и поглаживая шрамик — на минуту. А спустя минуту этот проворный язык вновь сильно и уверенно двигался у Ханя во рту. И Хань ума не мог приложить, как Каю с помощью этого поцелуя удавалось лишать его и воздуха в лёгких, и самообладания, и воли. И как удавалось производить впечатление полноценного секса. Они отшатнулись друг от друга только тогда, когда кто-то от души хлопнул дверью. Не кто-то. Чанёль. Чанёль молча поставил пакет на тумбочку у двери, подошёл к ним, отметил покрасневшие губы у обоих, сбитое дыхание и нахмурился. Хань замер под его взглядом в ожидании неприятностей. И немного расслабился, когда Чанёль перевёл взгляд на Кая. Не только взгляд. На ногах Кай устоял, хоть чуть и отклонился назад. — И часа не можешь продержаться, чтобы не вставить кому-нибудь? — тихо поинтересовался Чанёль, потом вымелся в коридор и подчёркнуто аккуратно прикрыл дверь. Кай выпрямился и небрежно провёл тыльной стороной ладони по губам и подбородку, размазав кровь. — Кажется, неприятности в раю? — ядовито поинтересовался Хань, старательно расправляя воротник и украдкой облизывая губы. — Нет никакого рая. — Кай пожал плечами и провёл ладонью по встрёпанным волосам. Кровь всё ещё сочилась из ранок на губах, разбитых сильным ударом Чанёля. Кулаком. — Я просто тебя использовал. Надеюсь, ты не в обиде? Кай широко ему улыбнулся, не обратив внимания на боль. Минуту назад Хань полагал, что такие яркие после поцелуя губы не заслуживали того обращения, что продемонстрировал Чанёль. Сейчас же он сложил ладонь в кулак и добавил Каю. Достал из кармана платок, аккуратно прижал к нывшим после удара костяшкам и вымелся из палаты, как недавно Чанёль. Кай снова стёр кровь с губ тыльной стороной ладони и занялся поисками телефона. Нашёл под подушкой и удивлённо просмотрел список. Уйма неотвеченных. Ему настойчиво звонил Сухо, но зачем? Набрать номер он не успел, потому что телефон завибрировал в руке. Эрик. — Привет. — Мне звонил Чанёль только что. Сказал, что не сможет сегодня остаться в больнице, занят. — Угу. И что? Эрик выдержал паузу, убедился, что Кай не намерен ничего объяснять и вздохнул. — Ладно, к тебе скоро придёт Рисса. Она будет крутиться поблизости. На всякий случай. Кай растянулся на койке и задумался. Если Эрик так хочет, чтобы с ним кто-то постоянно был в больнице, значит ли это, что у Эрика всё же есть догадки по поводу личности неведомого врага? Но даже если так, есть ли смысл охранять при таком раскладе его? Кому Кай нужен? Никто ведь не знает истину, даже Эрик не может быть уверен на все сто. Официально Кай лишь танцор в клубе Эрика. Зачем кому-то проникать в больницу и убивать его? Эрик считал, что у кого-то может найтись повод. *** — Мадам! — Да, Рори, где ещё горит? — устало отозвался Эрик, щёлкнув зажигалкой. — У клиента полвибратора застряло... — Прямо там? — предположил он, выдохнув сизое колечко вверх. — Ну да... — А почему только половина? Вторую куда дели? — Отломилась, Мадам. В смысле, ручка, а сам вибратор там и остался. Помните, эксклюзивная мини-модель на мощных батарейках? — Надолго заряда-то хватит? — Боюсь, клиент столько не выдержит. А вытащить вручную не вышло — кайфует и не даётся. — Аха... Ладно, показывай этого счастливчика с моторчиком в заднице... — Эрик сделал новую затяжку и неторопливо последовал за Рори и его помощником. «Пожар в борделе во время наводнения» — это не шутка, а так оно и есть. Суровая правда жизни. И у них эта правда случалась каждый день, и по несколько раз на дню. Люди такого способны напридумывать, лишь бы утолить свои самые сокровенные желания. И Эрик действительно чувствовал себя старым и уставшим, потому что в последнее время уже ничто не могло его удивить. Все трюки и происшествия знакомы и известны, новеньких глупостей нет, потому и думалось, что он уже на всё в этом мире насмотрелся. — А если вниз головой перевернуть и потрясти? — Дурак, ещё глубже провалится же! За руки надо трясти, тогда вдруг и выпадет... — Работающий ни за что не выпадет, там массажёры на насадке при работе топорщатся. — Значит, сдохнет — ничего не попишешь, батарейки дней на пятнадцать хватит. — И заключение о смерти — умер от непрекращающегося оргазма, угу... — На фабрику лучше позвоните и скажите, чтобы литые ручки делали, и батарейки попроще, — рассеянно велел Эрик. — И никто ещё не помер. Кайф поймает пару раз и выдохнется — тогда и достанем моторчик. Вечный кайф, дети мои, это сказки... Хочется да не можется. — Вечный кайф? — заинтересованно переспросил Сухо, околачивающийся возле стойки в коротком платье горничной и неизменном парике. Чёрные чулки изумительно смотрелись на стройных ногах. — Да так. Заказ? — Ага. Эрик, мне нужен кто-нибудь из «наполовину переделанных». Требование клиента. — М-м-м... Он хочет вас обоих трахнуть или посмотреть, как вы трахаться будете? — Он хочет, чтобы мы устроили совместный стриптиз и потрахались. Пока без него, он пока только посмотрит и подрочит. — Хм... Тогда Сэнди. Сэнди неплохо будет смотреться рядом с тобой, да и рост подходящий, как и комплекция. Рори! Рори-и-и! — Да, Мадам? — Где тебя собаки носят? — напустился на бедного Рори Эрик, не терпевший нерасторопности подчинённых. — Так, давай сюда Сэнди. Скажи, пусть напялит костюм горничной — в пару к Сухо. Какой салон, кстати? — Третий на четвёртом, — безмятежно подсказал Сухо. — Отлично. Рори, Сэнди подгони поскорее в третий салон на четвёртом. Сухо, ты ступай пока туда и займи клиента чем-нибудь, чтобы не скучал. Ким Чондэ и не думал скучать. Он глазел по сторонам и пытался сообразить, для чего нужны валявшиеся в груде подушек на полу игрушки. И когда в салон зашёл Сухо, Чондэ как раз вертел в руках непонятную продолговатую штуку, что была размером меньше члена. — Это что? — не растерялся Чондэ и показал штуку Сухо. — Массажёр, — ответил Сухо с томной улыбкой на губах. — Он с вибрацией. Могу засунуть его в вас, если желаете, и включить. Для разнообразия в ощущениях во время секса. — Я бы предпочёл посмотреть, — неуверенно пробормотал Чондэ. — А как включать? — С помощью пульта. — Сухо взял со стола узкий пластиковый корпус и показал Чондэ, как переставлять переключатель, чтобы запустить нужный режим вибрации. — Хотите, чтобы я поставил его себе при вас? Или желаете, чтобы это... Распахнулась дверь, явив Чондэ и Сухо гибкую фигурку в таком же платье горничной. — ...сделал Сэнди? — договорил Сухо. Сэнди приветливо улыбнулся и откинул со лба высветленную чёлку. — Это, — Чондэ поймал Сухо за руку и заставил немного наклониться, чтобы спросить тихо на ушко, — «наполовину переделанный», да? — Аха, — отозвался Сухо и кивнул напарнику. — Сэнди, можно немного стриптиза? Господин желает посмотреть на тебя. — О, сейчас, — отозвался Сэнди. Пока он включал музыку и выходил в центр салона, Чондэ снова потянул Сухо за руку и усадил себе на колени, по-хозяйски приобняв за пояс. Тем временем Сэнди неторопливо избавлялся от фартука и платья. Чондэ с интересом уставился на упакованную в бюстгальтер вполне натуральную женскую грудь и не менее натуральный член между ног Сэнди, который кружевное бельё совершенно не скрывало. — Ого, полный комплект? — А вы ожидали чего-то другого? — тихо уточнил Сухо. — Даже не знаю. Много слышал, но вижу собственными глазами впервые. И что, оно всё работает? — Безусловно. Хотите попробовать? — Посмотреть, — поразмыслив, решил Чондэ и провёл пальцем по бедру Сухо, обтянутому чулком. Сэнди принёс ароматные влажные салфетки в пластиковой упаковке и оставил рядом с Чондэ на тот случай, если Чондэ расшалится и решит побаловаться руками, пока Сухо и Сэнди будут показывать ему шоу. Сухо поменял диск и выбрал саксофонную композицию — с умыслом. Звуки саксофона благотворно сказывались на мужской потенции, а им тут платили именно за то, чтобы клиенты уходили полностью удовлетворёнными. Сухо достаточно проработал в борделе, чтобы знать, в каком состоянии сюда часто приходят мужчины. В стрессовом. В таком состоянии трудно поставить член, порой и на «полшестого» сложно поднять, поэтому для каждого сотрудника борделя это была задача номер один. И у каждого существовали свои способы и секреты, чтобы возбудить клиента и не позволить быстро кончить. Сухо и Сэнди чаще всего работали именно с мужчинами, поэтому у них в запасе хватало действенных приёмчиков. В конце концов, от этого зависела оплата. Чем больше получишь, тем быстрее вернёшься к нормальной жизни. Сэнди пока не думал об этом, но Сухо — думал. Он не смотрел на мир через розовые очки и понимал, что накопить денег и уйти, урвав себе кого-нибудь из богатых клиентов можно, но сложно. Так везло лишь единицам. Поэтому Сухо не раскатывал губу и хотел уйти просто с деньгами, чтобы потом ни в чём не нуждаться. Он был бы не против заполучить Лэя при этом, но желания людей редко совпадают с возможностями. Да, и потом надо будет снова позвонить Каю и рассказать о заказе эмиссара Лу. Под неторопливую музыку Сухо и Сэнди принялись танцевать, держась за руки. Сухо всё ещё щеголял в платье горничной, в чулках и туфлях на высоких каблуках. Сэнди танцевал только в белье и чулках, слегка прикрытый длинной волной высветленных волос. Сэнди не носил парик, он отращивал собственные волосы — в отличие от Сухо. Оно и понятно: длинные волосы отлично сочетались с роскошной грудью. И Сэнди планировал однажды сделать операцию по смене пола — после того, как закончит работать в борделе. Сухо позволил плавно развернуть себя, чтобы Сэнди мог расстегнуть молнию на спине и аккуратно снять платье. Под платьем Сухо носил корсет, кружевные трусики и пояс к чулкам. Он медленно повернулся к Сэнди, пока платье соскальзывало вниз, бросил быстрый взгляд на Чондэ, убедился, что тот неотрывно смотрит на них, и обнял Сэнди за пояс, притянув к себе. Теперь они больше тёрлись друг о друга, чем танцевали, но Чондэ явно нравилось это шоу. К поцелуям они перешли на следующей саксофонной вариации. К музыке присоединились сдавленные стоны их единственного зрителя. Сухо тем временем без спешки сдвигал с плеч Сэнди лямки бюстгальтера, обнажая два роскошных полушария с крупными сосками, подкрашенными помадой. Груди Сэнди соблазнительно покачивались от каждого его движения. Сухо удерживал Сэнди за руки, пока тот медленно опускался на ковёр. Сам Сухо вскоре устроился на коленях между раскинутых ног. Он провёл ладонями по податливому телу, сжал на миг груди, резко отпустил и поддел пальцами кружевное бельё. Он снял с Сэнди всё, кроме пояса с чулками и туфелек на шпильках. Сэнди протянул руки и немного стянул вниз кружево на бёдрах Сухо, высвободив член, поводил ладонью, затем умело раскатал по стволу презерватив. Потом Сухо развёл ноги в стороны, чтобы Сэнди смог на глазах у Чондэ ввести в него игрушку. Когда с этим было покончено, Сухо вновь устроился между бёдер Сэнди и всё так же медленно вошёл в его тело, склонился над ним, лаская губами алые от помады соски. Теперь в живот Сухо упирался затвердевший член. Они продолжали целоваться и томно-лениво двигаться, потому что целью их шоу был не совместный секс, а лишь его имитация. Имитация, способная свести с ума зрителей. Кончать тут полагалось только Чондэ, как и щёлкать переключателем на пульте, заставляя Сухо вздрагивать всем телом от мощной вибрации внутри него. Спустя четверть часа первый акт эстетической игры завершился, когда Сэнди выгнулся всем телом и изобразил оргазм, после чего Сухо опустился на четвереньки и уткнулся лбом в кулаки, высоко вздёрнув бёдра. Сэнди игриво приложил ладонью с размаха его по заднице, достал уже не нужную игрушку и приставил головку ко входу. Чондэ сопел на диване в томительном ожидании и пожирал их жадным взглядом. Сухо со стоном прогнулся в пояснице, когда Сэнди заполнил его собой и сразу принялся двигаться быстро и сильно, шлёпая бёдрами о ягодицы Сухо. Стоны и шлепки явно заводили Чондэ, как и размеренно покачивавшиеся груди Сэнди. Клиентам всегда нравилось смотреть, как «наполовину переделанные» трахали кого-нибудь. Сухо никогда не понимал, что в этом такого особенного, но за это платили. И платили очень круто. Третий акт шоу случался не всегда, но сегодня был явно не тот случай. Чондэ развалился на диване и позволил Сухо и Сэнди заняться его членом, требовавшим разрядки. Они умело трудились над напряжённым стволом и потемневшей головкой губами и руками, сменяя друг друга и не разрешая Чондэ быстро кончить. В итоге Чондэ всё же кончил Сэнди в рот, и тот чихнул так, чтобы сперма брызнула через нос, потом сладострастно облизнулся. Клиентам такое нравилось — они радовались, как дети, когда их сперму глотали или играли с ней. В знак доказательства этой теории Чондэ нехило заплатил им обоим сверх оговоренного. Удачный день. Сухо и Сэнди приводили себя в порядок в ванной и одевались. Сухо оправил платье, достал из своей неизменной сумочки телефон и отправил вызов. Ответили ему хорошо, если на десятом звонке. — Привет, как ты? — торопливо спросил Сухо. — Нормально. Ты зачем звонил-то? — тихо отозвался Кай. — Хотел пригласить тебя в кино на вечерний сеанс. Что думаешь? Тебя ведь скоро отпустят, но работать сразу ты не сможешь. Не хочу, чтобы ты скучал. — Мне совсем не скучно, можешь мне поверить. Пока не смогу составить тебе компанию. В другой раз. Отказ. Уже третий за всё время работы Кая в борделе. Не то чтобы Сухо полагал, будто бы Кай относился к нему с презрением, но сейчас первой в голову пришла именно эта мысль. — У тебя всё? Или что-то ещё? Сухо смотрел на собственное отражение в зеркале и невольно подмечал припухшие после минета губы и слегка помятый вид. Он немного поколебался, потом всё же ответил: — Это всё. Выздоравливай. — И сбросил вызов. Провёл рукой по лицу и тяжко вздохнул. Он собирался предупредить Кая, а вовсе не звать на свидание, но получилось как всегда. Глупо, конечно, но Сухо не нашёл в себе сил, чтобы перезвонить и рассказать об эмиссаре. Он так устал. Сэнди хлопнул его ладонью по заднице и подмигнул. — Отлично поработали, да? Проценты будут сверху. — Несомненно, — со слабой улыбкой отозвался Сухо и снова посмотрел на себя в зеркало. До безумия хотелось скинуть все эти тряпки, снять парик и смыть макияж, чтобы выглядеть не как дорогая куртизанка, а как нормальный парень. Сухо с горечью подумал, что уже не помнит, как он смотрится в обычной одежде. В коридоре Сухо наткнулся на Лэя. — Шикарно выглядишь. — Впервые комплимент от Лэя Сухо не порадовал. — С каким заказом сегодня к нам? — Навыков он не растерял, как и самообладания, и сумел сыграть радушие. — Я по другому поводу. К Эрику, — коротко пояснил Лэй, приобнял его и одарил лёгким поцелуем в уголок рта. В конце коридора торчал Чондэ и пялился на них. Сухо предпочёл отвернуться, ответить на поцелуй, сжать в ладони пальцы Лэя и повести его за собой к кабинету Эрика. Чондэ прижал к уху телефон и порадовал своего собеседника: — Поздравляю, Минсок, у тебя есть конкурент. Ты помнишь свою зазнобу из «Райских кущей»?