***
Рисса зашла в палату с нарочитой медлительностью. И бесшумно, словно крупная и опасная кошка. Она мягко улыбнулась, проверила окна, прикрыла дверь за собой и остановилась у койки, с интересом разглядывая повязки на Кае. — Удручающий видок? — не удержался он от смешка. — Не скажи, ты всегда шикарно выглядишь. — Рисса пожала плечами и тронула руками простыню. — Надеюсь, Эрик не обломал тебе пару отличных заказов. — Не волнуйся об этом. У меня не так много заказов. — Вот именно... — Он молча наблюдал, как Рисса забирается к нему в койку и устраивается на его бёдрах. Правой ладонью Кай провёл по её ноге, обтянутой кожаными брюками. Рисса склонилась к нему и легко коснулась губами уголка рта. — Эрик волнуется, — шепнула она, согрев его губы своим дыханием. — Знаю. Ты же не собираешься меня изнасиловать? — широко улыбнулся Кай и ответил на её поцелуй. — Только если ты сам об этом попросишь, — тоже улыбнулась Рисса и осторожно отвела кончиками пальцев чёлку у него со лба. — Даже так? Ну, я не вижу, чтобы у тебя при себе был страпон или ещё какие штуки, которые ты могла бы в меня воткнуть, так что... — Я бы предпочла, чтобы это ты в меня кое-что воткнул. С тихим смешком он вновь поцеловал Риссу. Такие её слова дорогого стоили. Обычно Рисса трахала клиентов, а спать предпочитала с женщинами. Мужчины в редких — очень редких — случаях попадали в её постель в традиционном качестве. Во время рождения Риссы на небесах, видимо, что-то попутали и запихнули в женское тело не ту душу. — Чанёлю ты нравилась, он рассказывал, — пробормотал Кай после поцелуя, провёл ладонью по бедру Риссы и добрался до талии — под блузкой. Шелковистая кожа приятно согревала кончики пальцев. — Чанёль слишком хорош для меня. — Рисса выпрямилась и поёрзала на его бёдрах. — О-о-о! — Нарываешься, — прокомментировал её впечатления Кай. — Никто не хорош для тебя. Это ты слишком хороша. Рисса вновь наклонилась вперёд и провела губами по его подбородку, шепнув напоследок: — Льстец. Вместо ответа он её поцеловал опять, а после попросил: — Окажешь услугу? — Какую? — Она хотела выпрямиться, но он удержал её, сдвинув ладонь на гибкую спину. — Хочу, чтобы ты кое-куда съездила и кое-что для меня привезла. И это... опасно, пожалуй. — Куда надо ехать? — после минутного размышления уточнила Рисса, оперевшись на локти и тронув пальцами его скулы. — Речной вокзал. Там есть камеры хранения, знаешь? — Конечно. И что дальше? — Номер тринадцать-одиннадцать. — Тринадцать-одиннадцать... Код? — Четыре шестёрки и ноль. — Как небрежно. Хорошо, что там будет? — То, что ты увидишь. Просто возьми это и привези сюда. Только когда поедешь туда, убедись, что хвоста нет. — А он может быть? — Может. А может и не быть, но лучше перестраховаться, верно? — Ты хочешь, чтобы я поехала сейчас? — Рисса водила кончиками пальцев по его лицу и задумчиво его разглядывала. — Было бы неплохо. — Вот видишь, ты слишком хорош для меня, а я слишком для тебя глупа, потому что поеду и привезу тебе это. Чем бы оно ни было. Но ты будешь мне должен, идёт? — Как много? — Он передвинул ладонь со спины Риссы на сильное бедро, потом мягко сжал пальцы на ягодице. — Одну ночь, дорогой. Ночь моих желаний. Что скажешь? — Звучит пугающе при твоих предпочтениях, но по рукам. — Отлично, аванс... — Рисса прикоснулась ладонями к его скулам, наклонилась и соединила их губы в долгом поцелуе. И они не отвлеклись на распахнувшего дверь в палату Криса. Только закончив с поцелуем, Рисса соскользнула с койки, с томностью провела пальцем по подбородку Кая и плавно развернулась, смерила Криса внимательным взглядом, небрежно сунула большие пальцы за ремень брюк и прошла мимо. Крис выглянул в коридор и посмотрел ей вслед. — Такая мелкая, а гонору... Рисса в самом деле не отличалась высоким ростом и худобой, но с гонором Крис не промахнулся — она вышагивала с видом королевы. — Вижу, ты тут не скучаешь. Кай подложил правую руку под голову и предпочёл отмолчаться. — Заказ у этой крошки дорого стоит? Кай честно пытался сдержать улыбку, но не смог. — Вряд ли тебе это светит. Она из чёрного персонала. — Подумаешь. Она же не парень, и члена у неё нет, значит, можно трахать, логично? Теперь Кай не смог удержаться уже от смеха. — Что? — с недоумением вопросил Крис. — Ошибаешься. Как раз член у неё есть. И она может использовать не только его. И когда ты делаешь заказ у Риссы, тебя трахают грубо, но с душой. — Какая мерзость. Неужели у неё вообще есть клиенты? — Навалом. — Но я бы не сказал, что минуту назад она пыталась тебя трахнуть. — Крис прикрыл дверь в палату, запер на замок и лениво двинулся к койке. — Я — приятное исключение из правила. Завидуешь? — А стоит? — Неважно. Зачем пришёл? — Кай внимательно следил за каждым движением Криса, и когда тот остановился возле койки, невольно подобрался в ожидании непредсказуемых выходок. Крис по непредсказуемости бил все рекорды. — Убедиться, что с тобой всё в порядке. — Собираешься каждый день в этом убеждаться? — Не твоё дело. — Крис уселся на койку и поправил тонкое одеяло, будто невзначай задев пальцами кожу под повязкой на груди. — Не тот ответ, которым можно... — Кай умолк, потому что Крис прижал ладонь к его животу. — Лучше заткнись, хорошо? Чтобы не стало хуже. Как ты верно однажды заметил, я трясусь над своими эмоциями и часто действую на эмоциях. Не надо меня злить, а то после пожалеем оба. Кай закусил нижнюю губу, чтобы спрятать улыбку, но Крис всё равно заметил. — Что теперь? — Ничего. Ты собираешься постоянно мне угрожать? — Улыбка всё-таки вылезла на белый свет во всей красе. — А даже и если, то что? — Я не намерен жить в страхе. К тому же, что ты можешь мне сделать? Убить? Ну ладно. Об этом ты меня уже спрашивал. Дальше что? Ничего. Ты ничего не можешь мне сделать, поэтому попробуй иные способы воздействия — от угроз я изрядно подустал. Они играли с Крисом в гляделки целую минуту — глаза не отводил ни один из них. — Ты не думаешь, что... — Перестань, я прекрасно знаю, чего ты хочешь. Таких, как ты, всегда навалом. И тебе нечем меня удивить и поразить, поэтому хватит придумывать оправдания и пытаться показать мне, какой ты особенный... — Он хотел приподняться, но Крис твёрдо прижал ладонь к его животу опять и резко надавил, заставив упасть обратно на койку. Смотрел мрачно, плотно сжав губы, затем решительно откинул одеяло и бросил руки ему на пояс, сжал. — Такой тонкий, — тихо пробормотал, после чего поддел пальцами светлую ткань и рывком стянул брюки к коленям. Кай молча смотрел на Криса, закусив нижнюю губу, и не знал, что тот собирается теперь делать. Свои сомнения и опасения он убрал подальше, чтобы они ни на миг не отразились на его лице или в глазах. Если бы Крис их заметил... Не заметил. Провёл пальцем под нижней губой и погладил по левой щеке, после чего знакомо прижал ладонь к низу живота Кая, словно пытался согреть руку чужим теплом. И только тогда Крис обхватил член, поглаживая головку большим пальцем. Бессмысленно было останавливать его или спрашивать, что он намерен делать — они оба и так прекрасно знали ответ. И Крис довольно улыбнулся, когда Кай непроизвольно смял пальцами правой руки простыню. — Можешь умолять меня вслух, я не возражаю. — О чём? — уточнил заметно охрипшим голосом Кай. — Не останавливаться. Или остановиться. — Да пошёл ты... — Уверен? — ...к чёрту. — Я бы предпочёл другой адрес, — вновь улыбнулся Крис, когда Кай на миг прикрыл глаза и шумно втянул в себя воздух. Они оба уставились затем на пальцы Криса, уверенно сжимавшие напряжённый член Кая. Прямо сейчас пальцы Криса казались снежно-белыми на фоне потемневшей кожи. — Эй, не сдерживайся, — тихо попросил Крис. — Я всего лишь хочу подарить тебе немного удовольствия. Не веди себя так, словно ты на поле боя. Кай не удостоил его ответом, лишь вновь закусил нижнюю губу с силой. Крис наклонился к нему с явным желанием поцеловать, и он повернул голову вправо, чтобы избежать соприкосновения их губ. Крису пришлось коснуться его щеки. — Ещё не надоело сопротивляться? — шепнул он и провёл по щеке кончиком языка. В дверь твёрдо постучали, прервав их на самом интересном. Крис без спешки привёл в порядок скудную одежду Кая, укрыл его одеялом и вновь коснулся губами щеки, только после этого соизволил открыть дверь. В коридоре околачивались три здоровых парня. Китайцы. — Через минуту здесь будет шеф Яо, — коротко предупредил один из них, видимо, узнал Криса. — Советую исчезнуть. Исчезать Крису совершенно не хотелось, но он находился не в том положении, чтобы открыто пренебрегать разницей в статусах между ним и шефом Яо. Шеф Яо был вхож в высшие круги триад и считался весьма крупной фигурой даже сейчас, в столь почтенном возрасте. Официально он отошёл от дел ещё пять лет назад и якобы жил в собственное удовольствие. Но Крис знал правду, как и многие другие. Шеф Яо ничуть не потерял в авторитете и практически до сих пор представлял интересы триад в Корее. И так получалось, что ныне семья Цзинь вознамерилась сменить его на этом посту. Однако это было не столько решением Криса и Сян, сколько решением самих триад. Без их разрешения и одобрения Крис и Сян никогда бы до Кореи не добрались. Другое дело, что никто не собирался подносить им всё готовое на тарелке с голубой каёмкой. Им самим полагалось обзавестись связями и упрочить своё положение, как и Ханю, оказавшемуся в сходной ситуации. Они попали на новое место, где их прошлое значило не так много, как им бы всем хотелось. А начинать с чистого листа всегда непросто. Они представляли достаточно грозную силу, но один неверный шаг мог всё погубить. Пока что. И именно по этой причине не так давно Крис пытался сгладить конфликт между Ханем и Эриком. И именно поэтому он не желал, чтобы Хань цеплялся к Каю, потому что Эрик не соврал — это подтверждал хотя бы вот этот самый визит шефа Яо в больницу к какому-то танцору из борделя. Крис убрался из зоны прямой видимости, чтобы наблюдать, но не попадаться на глаза. И он видел, как один из охранников катил удобное кресло с отделкой из осмия по коридору. В кресле сидел болезненно худой старик и часто кивал лысой головой. В морщинистых руках он держал короткую трость из тёмного дерева. Навершие трости украшал череп, покрытый слоем осмия. Охранник остановил кресло у двери палаты, дальше старик поехал сам. Дверь в палату закрыли, и в коридоре выстроилась практически стена из охранников. Они развернули даже медсестру, не позволив ей сунуться в палату к Каю. Крис тысячу раз пожалел, что не приказал поставить в палате жучок — он дорого бы заплатил, дабы узнать, о чём говорят Кай и шеф Яо. Неужели только о танцах?***
Кай встретил гостя сидя на койке. Когда за шефом Яо закрылась дверь, он поднялся и поклонился. — Присядь, — ломким голосом велел ему шеф Яо, остановив кресло у койки. Кай медленно опустился на место, глядя в пол перед собой. — Я всего на минуту заехал. Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, и что через месяц ты сможешь танцевать. Кай молча кивнул, продолжая смотреть в пол. — Ты слишком дерзок, но это легко простить. При твоём таланте. У меня есть планы на тебя, мальчик. — Мне это известно. Вы говорили, господин Яо, — тихо отозвался Кай, по-прежнему изучая взглядом пол. — Возьми это. — Старик протянул ему карточку с номером. Его руки мелко тряслись. — На тот случай, если тебе что-нибудь понадобится. Молчи. Знаю я, что Эрик за тобой присматривает, но Эрик не царь и не бог. А у меня есть планы. И я бы хотел, чтобы с тобой ничего не приключилось. Вдруг. Эрик ходит по краю пропасти. Не хватало ещё, чтобы он утащил с собой за компанию и тебя. Ты для этого слишком ценный и должен многое сделать. Что именно, мы обсудим с тобой позднее. Проводишь меня. Кай быстро вбил номер в свой телефон, порвал карточку и отправил мелкие обрывки в мусорную корзину, после чего взялся за ручки кресла и подкатил шефа Яо к двери. В компании охраны они лениво двигались по коридору и молчали. Люди вокруг удивлённо смотрели на старика в кресле и на полуодетого смуглого парня, шагавшего следом босиком. И на мрачных охранников. У лифта шеф Яо небрежно ударил Кая по правой руке тростью, велев тем самым отступить от кресла. Потом Кай замер в поклоне, пока створки лифта сходились, отделяя его от шефа Яо. Крис околачивался у автомата с напитками и наблюдал за этим представлением. И когда Кай выпрямился, Крису стало не по себе от его застывшего взгляда, до краёв наполненного концентрированной ненавистью. — Чего он от тебя хотел? — быстро спросил Крис, поравнявшись с Каем, возвращавшимся в палату. — Ничего. Просто заехал проведать. — Расскажи эту сказку кому-нибудь другому. — Это правда. — Не смеши меня. Шеф Яо ни за что не поехал бы чёрт знает куда ради обычного танцора. Кай криво улыбнулся. — Но я ведь не обычный танцор. Крис ухватил его за правое плечо, заставил остановиться и повернуться. — Перестань. Неужели ты думаешь, что я поверю в это? — Мне наплевать, во что ты поверишь или не поверишь. Это в любом случае не твоё дело. И пара заказов не даёт тебе никакого права на меня. Хочешь получить меня? Вперёд. Что тебе мешает? — Нет. Я хочу, чтобы ты танцевал. — Ты тоже... Кай оттолкнул его и двинулся дальше по коридору. — Ну нет. — Крис поймал его за запястье здоровой руки и удержал. Бросил в спину: — Я хочу, чтобы ты танцевал, потому что ты сам этого хочешь. Это твоё желание, ведь так? Крис дёрнул его, прижал к себе на миг, а после толкнул к стене и упёрся ладонью в твёрдую грудь. — Нет... Мои желания не столь просты и красивы. Ты прав, знаешь? Больше всего на свете я хочу затрахать тебя так, чтобы у тебя сил ни на что не осталось. Выгравировать на твоём теле всеми возможными и невозможными способами свою подпись, чтобы каждый знал — ты только мой. Спрятать тебя от чужих глаз, запереть в золотой клетке — моей клетке и только для меня одного, только в моём мире — для одного меня. Ты понимаешь? Вот чего я хочу. Получить тебя себе, навсегда. В рабство, если угодно. И ты был бы везучим рабом, который вил бы из меня верёвки. Если бы только это было то, чего хочешь ты... Но знаешь... — Крис оттянул большим пальцем бинт на груди Кая, внимательно разглядывая багровый след от губ на смуглой коже. — Знаешь, я ведь не дурак. И я всё понимаю. И прекрасно понимаю, что я могу всё это с тобой сделать, могу воплотить свои мечты в реальность, могу посадить тебя в золотую клетку и делать с тобой всё, что пожелаю. И могу сломать тебя тем самым. Не спорь! — глухо рыкнул он, хотя Кай не собирался спорить и молчал, прекрасно понимая, что Крис ещё не выговорился. — Но я не лгал тебе, когда говорил, что мне нравится твоя дерзость. Мне нравятся твои самоуверенность и гордость, мне нравится, когда ты ставишь прочих на место. Ты мне таким нравишься, какой ты есть. И если я тебя сломаю... я тебя не получу. Я получу кого-то другого. Глупая ситуация, да? — Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал? — надменно вскинув брови, уточнил Кай после долгой паузы. — Или ждёшь толики милосердия, чтобы... — Нет, — перебил его Крис. — Просто нашёл способ, который мог бы устроить нас обоих. Давно нашёл. А ты так не ко времени подставился под пули... Я не могу больше ждать, слышишь? — Я не собираюсь... — И не надо. Помнишь, я говорил тебе, что не намерен ничего менять в твоей жизни? Я не лгал. Я не намерен лезть в твою жизнь и устанавливать свои правила. Всё по-прежнему и всё в силе. Я — твой клиент, нравится это тебе или нет. И ты будешь со мной работать и будешь танцевать — всегда. И... — Крис провёл кончиком пальца по тёмному отпечатку на коже Кая. — И ты будешь моим. Никуда не денешься. — Завидую твоей уверенности. — Да? — Крис перевёл взгляд на полные губы, подумал и резко подался вперёд, наплевав на людей вокруг — пусть смотрят. Целовал долго и со вкусом, легко прикасался кончиком языка к нежной коже на нижней губе Кая. Потом хрипло прошептал, прикрыв глаза, чтобы не видеть отражения собственного лица в тёмных глазах Кая: — Дело не в уверенности. Ты будешь моим, потому что я умею любить. Тебе понравится. Развернулся и ушёл он стремительно, даже поспешно. И это было постыдное бегство. В самом деле. Крис не боялся собственных слов, пусть они и дались ему нелегко. Не боялся правды, потому что именно её и сказал. Он боялся собственной откровенности и собственных чувств. Это трудно: выглядеть глыбой льда и скрывать ото всех — даже от себя самого — подлинные чувства, скрывать хрупкий и уязвимый мир, что вертелся вокруг своей оси в груди Криса синхронно с планетой Земля. Но если в целом на планету Земля Крис плевать хотел, то планета Крис в его груди была ценнее всего в этом мире. Кроме Кая. Но это потому, что половина планеты Крис в его груди звалась «Кай». — Я идиот, — пробормотал на ходу Крис. Он считал себя идиотом, но ничего не мог поделать с разностью реальности общей и реальности собственной. Его собственная реальность умоляла взять побольше народа и оружия, прокатиться волной по городу и перебить всех, кто мог хоть чем-то навредить Каю или заявить, что Кай с ним спал. Ну вот просто чтобы привести внешний мир в гармонию с внутренним миром Криса. И потом Крис мог бы с гордостью сказать Каю: «Это всё — для тебя». Изменить внешний мир для Кая? Легко. Выполнить любое его желание? С удовольствием. Каю нужно было лишь попросить об этом. Кай не просил. Он вообще никогда и ни о чём Криса не просил. Это убивало, причиняло почти физическую боль. Криса отделяли от безумия немного Кая и много собственных чувств. Тот самый случай, когда всё на грани: то ли яд, то ли противоядие. Каплей больше — смерть от счастья, каплей меньше — смерть в муках, точная дозировка — томительная жизнь... или жалкое существование? Крис прижал к уху телефон. — Следить за шефом Яо. За каждым его шагом. Докладывать мне лично. Какой ещё владелец кофейни? Это тут при чём? Решите вопрос самостоятельно. Крис сунул телефон в карман, зашёл в лифт и ткнул в нужную кнопку. Но думал он всё равно о Кае. И искал подходящее определение. Нашёл, когда захлопнул дверцу автомобиля на подземной стоянке. Кай — это игра на контрастах и невозможное равновесие между ними.***
Сэхун поднимался по ступеням, прижимая к груди бумажный пакет с купленными в ближайшем магазине продуктами. Он остановился у двери съёмной квартиры, нашарил в кармане ключ, попал в замочную скважину со второй попытки, повернул и толкнул дверь плечом. Пакет сразу же поставил на высокую тумбу и потянулся к двери, чтобы закрыть её на замок, но не успел. Он застыл на миг, уставившись на Тао, потом попытался придавить незваного гостя дверью, не преуспел и забарахтался в медвежьих объятиях. — Пусти! — Ну теперь не сбежишь точно. Уймись! — Вот ещё! Помогите! — заорал Сэхун, тут же заткнулся, потому что Тао зажал ему рот ладонью. Сэхун не растерялся и вцепился в ладонь зубами, с силой стискивая челюсти. — А-а-а... Ах ты!.. — завопил теперь Тао и попытался отдёрнуть руку, но не тут-то было! Сэхун вцепился в ладонь мёртвой хваткой, как бульдог. Заодно он лихорадочно шарил руками вокруг, нащупал ручку зонта, схватил поудобнее и с силой приложил куда-то. Судя по приглушённому вскрику, попал по Тао. Сэхун рванулся из ослабевших рук, развернулся и ещё разок приложил зонтом куда придётся. Что-то тяжело упало на пол. Не что-то, а кто-то. Тао. Сэхун выронил зонт и растерянно уставился на тело в прихожей. Нога тела застряла в дверях. Первым же делом Сэхун втащил тело в прихожую полностью и поспешно захлопнул дверь, запер на замок, затем включил свет и уставился на Тао. Тот тихонько лежал на полу и не подавал признаков жизни. Сэхун опустился на корточки, нашарил зонт и ощупал его, после чего потыкал зонтом в Тао. Без толку. Осмелев немного, он потыкал Тао пальцем в плечо, перевернул на спину и углядел на лбу немного крови. Сначала перепугался, что попал зонтом особенно неудачно и убил несчастного Тао, потом додумался проверить пульс. Пульс был. И это означало, что Тао жив, но это обстоятельство ничуть Сэхуна не порадовало. — Что ж делать-то? — убито поинтересовался он у самого себя. Если Тао очнётся, вряд ли сделает вид, что ему по голове зонтом не прилетало. Скорее уж, сильно расстроится и выместит гнев на Сэхуне. А Сэхун хорошо помнил, что Тао занимался боевыми искусствами и показательно ломал швабру. Сэхун боевыми искусствами не занимался и не жаждал получить обломок швабры в задницу вместо хвоста. Обмозговав ситуацию так и эдак, Сэхун закатал Тао в коврик, украшавший прежде прихожую, и для надёжности обвязал получившийся свёрток зимними шарфами. По идее, из такого кокона Тао самостоятельно выбраться не мог. Сэхун выпрямился, смахнул пот со лба и оглядел Тао в коврике. Тот выглядел по-домашнему уютным и безопасным, как презерватив в упаковке. Сэхун удовлетворённо вздохнул и зашарил по карманам в поисках телефона. Нашёл и отправил вызов Сухо. — Я же просил не звонить мне в рабочее время, — начал Сухо с укора. — Прости, я знаю, но ситуация чрезвычайная. — И что горит? — Этот козёл меня выследил. — Который козёл? — Китайский. Помнишь, тот пьяный китаец? Я тебе рассказывал про него. — Ага. Выследил? — Караулил меня у квартиры. Я огрел его зонтом по башке. Он сейчас лежит в моей прихожей. Живой, но в отключке. И я не знаю, что с ним делать. Не на улицу же выкидывать. Да и если выкину, он же теперь знает, где я живу. — Да-а-а, нашёл один раз, значит, найдёт и во второй, если квартиру сменишь... Так, ты его свяжи. — Уже связал. Ну, то есть, закатал в ковёр и обвязал. — Умница. Пускай полежит так пока, а ты найди платье, женское бельё, фотоаппарат, меховые ушки заодно, пару вибраторов... — З-зачем? — опешил от таких инструкций Сэхун. — Потом узнаешь. Я освобожусь через пару часов и приеду к тебе. Адрес только скажи. И мы разберёмся с этим твоим китайцем. Будет на задних лапках ходить вокруг тебя и без разрешения слова не скажет. Положись на меня. Так, ищи добро, готовь и жди меня в гости. Сэхун продиктовал свой адрес и с сомнением добавил: — Я поищу всё нужное, но насчёт женских тряпок... вряд ли у меня что-то такое найдётся. — Ничего страшного. Ищи игрушки, вибраторы, фаллоимитаторы и прочие прелести, а наручники и цепи для ног я с собой привезу. Возьму в долг у Рори — он любит такие штуки. — Тогда бери покрепче, а то этот китаец спортсмен. — Не вопрос. В общем, расслабься и жди, всё будет хорошо. Сэхун сунул телефон в карман и снова осмотрел завёрнутого в коврик Тао. В то, что всё будет хорошо, ему верилось плохо.