Часть 12. У каждого шага есть последствия
En los pies del bailador. Yo viviré… В ногах танцора. Я буду жить… Jose Prieto - Yo Vivire
12.1
Сэхун никак не ожидал увидеть на пороге Риссу, когда распахнул дверь новой квартиры. Впрочем, удивился он отстранённо — ему хватило недавнего явления Кая в компании языкастого типа. Тип и Кай окончательно задурили Сэхуну голову, и он предпочёл отсиживаться в своей комнате, готовясь к предстоящему экзамену. Периодически Сэхун бегал в ванную — избавиться от ощущения маслянистой кожи после номера в клетке. Кожу он оттёр до скрипа ещё в первый раз, но ощущения остались. Как и головокружительные ощущения от реакции публики. Он и не думал, что это так глубоко его зацепит. Но зацепило. И хотелось ещё. Рисса коротко ему кивнула, оттеснила в сторонку и спокойно зашла. Поправила ремень сумки на плече, огляделась. Она безошибочно направилась к двери комнаты Кая. — Он ещё спит, наверное, — рассеянно предупредил Сэхун, машинально запирая входную дверь. — Тем лучше. Занимайся своими делами, малыш, а я тут без тебя разберусь. Сэхун моргнул, потом прислушался, но из-за закрывшейся за Риссой двери не доносилось ни звука. Понуро он поплёлся в ванную, махнув рукой на странности. Жаловаться ему по большому счёту было не на что: новая квартира, покой, удобный в бытовом плане сосед и безопасность. В том числе — защита от приставаний чокнутого Тао. Вполне достаточно. Дела Кая его не касались, и Кай не раз напоминал ему об этом. Тем временем Рисса тщательнее задёрнула шторы в скромно обставленной комнате, пристроила сумку на стуле, сбросила куртку с плеч и присела на край кровати. Кончиками пальцев огладила жёсткую скулу, легонько поворошила взлохмаченные тёмные волосы, коснулась губами виска. — Побудешь сегодня ангелом для разнообразия? — сонно пробормотал Кай, утыкаясь носом в подушку и копошась под одеялом. Рисса чуть поморщилась, оценив отчётливо проступающие ломаными тёмными линиями под посеревшей кожей жилы и синеву от щетины на подбородке. — Я побуду лекарем. Не больше. И ты мне должен, Кай. — Значит, ты пришла и за долгом? Идёт. Я весь твой. — Господи... — Рисса вздохнула и погладила Кая по голове. — Ты ужасно выглядишь. Как себя чувствуешь? — Так, словно меня танком переехали, — не стал врать и играть в героя Кай, неохотно приоткрыл глаза. Взгляд у него был мутный, а белки глаз заметно покраснели, да и под глазами набрякли синяки. Когда он повернулся и улёгся на спину, в мягком свете лампы стало видно, как заострились черты лица, а на висках заблестели капельки испарины. Рисса коснулась его запястья и вслушалась в пульс. Ногой подтянула ближе стул с сумкой, порылась внутри. Достав ампулу и упаковку со шприцем, умело занялась необходимыми приготовлениями, чтобы через минуту воткнуть иглу Каю в плечо. После Рисса прижала к месту укола смоченную антисептиком вату и заставила Кая открыть глаза. — Тебе надо больше пить. Ты ел что-нибудь? Кай помотал головой и зажмурился. — Кусок пока в горло не лезет. — Угу. Всё не так плохо. Похоже, о тебе позаботились вовремя. К полудню будешь снова торпедой носиться. — Если доживу. Спасибо на добром слове, хотя что-то я сомневаюсь в оптимистичном прогнозе. — Напрасно. Ты же мне должен, а это поспособствует. — Рисса деловито извлекла из сумки моток прочной верёвки и окинула кровать оценивающим взглядом. — Ты так думаешь? Рисса угукнула и наклонилась, чтобы пробросить конец верёвки под кроватью, после слегка навалилась на Кая, перебралась на другую сторону и вытянула конец верёвки вверх. Кай молча наблюдал, как верёвка ровными витками ложится на левое запястье. Закусив губу, Рисса умело затянула узел и переключилась на правое запястье. Через минуту руки Кая оказались надёжно зафиксированы. Рисса провела ладонью по его груди, огладила шею, большим пальцем очертила нижнюю губу, наклонилась ниже и шепнула: — Только не сдерживайся. Чем больше, тем лучше. Я всё сделаю сама. Вскинувшись, Рисса соскользнула с кровати. Раздевалась она неторопливо, но без наигранной эротичности. Её движения были естественными, плавными и гипнотизирующими. Честно говоря, Кай и не пытался угадать, что именно Рисса намеревалась сделать. Он не соврал о собственном самочувствии: нудная боль, головокружение вместе со слабыми приступами тошноты, зыбкая дымка перед глазами, лёгкое жжение и прочие не самые приятные вещи — ему редко бывало так паршиво. Сверху наслаивалось и догорающее в крови возбуждение. Оно отличалось от того, что сводило с ума на пике — сразу после инъекции. Казалось ленивым, но всё так же плохо поддавалось контролю. Пожалуй, Рисса куда лучше контролировала это возбуждение, и каждый кусочек её обнажённого тела заставлял возбуждение усиливаться. Вплоть до безразличия к деталям и её замыслам. Покончив с одеждой, Рисса сладко потянулась, поставила колено на край кровати и ухватилась за одеяло. Одеяло едва-едва ползло в сторону. Рисса облизнула губы, но не позволила себе спешку. Когда же одеяло свалилось на пол, оценить возбуждение Кая стало нетрудно. — Как любезно с твоей стороны, но всё же я плесну немного масла. Чтобы пережечь уж всё до конца. — Рисса улыбнулась, пробежалась по напряжённым ногам быстрыми касаниями пальцев, погладила бёдра. Её волосы приятно защекотали низ живота. Она наклонилась сильнее, чтобы мягко сжать губами потемневшую головку и плавно вобрать член в рот глубже. — Ты же никогда не делаешь... чёрт... — Кай зажмурился и непроизвольно дёрнул руками. Верёвки ощутимо впились в запястья. — С тобой я планирую сделать всё, чего никогда не делала раньше. — Рисса снова наклонилась, коснулась ладонью ствола, чтобы придержать, а языком провела от яичек до головки. Стремительно отпрянула, порылась в сумке и с мучительной медлительностью раскатала по члену презерватив. Наклонялась она ещё медленнее, чем до этого, чтобы опять огладить языком тяжёлую мошонку и ствол от основания до головки — прямо поверх латекса. Рисса приподнялась, устремив взгляд Каю в лицо. — Знал бы ты, как я тебя иногда ненавижу... Я презираю мужиков. Мне всегда хочется засадить им в зад что-нибудь побольше и трахать так, чтобы они визжали как последние шлюхи. Но ты, чёртов ты мерзавец, заставляешь меня хотеть того, чего я никогда не хочу. Ты напоминаешь мне, кто я такая. И я ненавижу тебя за это. Я могу назвать миллион твоих недостатков — от деталей во внешности до деталей в характере и привычках. Но они ничего не меняют. Я всё равно хочу тебя так, как никого и никогда не хотела. Быть может, если я сделаю это, меня отпустит. Как думаешь? — Рисса перекинула ногу через бёдра Кая, упёрлась коленями и положила ладони ему на живот, немного надавила, словно пробуя на жёсткость мышцы. — Говорят, реализация сексуальных желаний способствует их утолению и освобождению от них. Но это только теория. — Кай открыто Риссу разглядывал и любовался правильным сложением. Рисса была крепкой и в одежде выглядела плотнее, чем в действительности. Одежда обычно прятала идеальные ключицы, тщательно выверенные природой пропорции, гордый разворот плеч, безупречную грудь, высокую тонкую талию и изумительный переход от талии к бёдрам — как древнегреческая амфора. — Испытаем на практике. Скажи что-нибудь приятное. Соври, если хочешь. — Незачем. Ты очень красивая, и сама это знаешь. — Никто и понятия не имел, как много попыток изнасилования хранилось в памяти Риссы. Кай испытывал уверенность лишь в том, что ни одна из попыток успехом не увенчалась, зато эти попытки стали причиной мастерства Риссы. Мужчинам позволялось прикоснуться к желанной красоте только ценой анальной девственности и боли. Рисса сама их трахала, а о том, чтобы трахнуть её, мужчины и мечтать не могли. И ведь многие соглашались на её условия, хоть никогда прежде не увлекались ни садизмом, ни анальным сексом. Впрочем, Рисса великолепно разбиралась как в контроле и дисциплине, так и в мужской анатомии. Оправданный риск. Она истязала клиентов, унижала и трахала их жёстко и грубо, но никогда не калечила. И после экстремального секса с ней никто не уходил недовольным. Лёгкой походкой тоже никто не уходил: обычно почти все держались за стенку одной рукой, а другой — за задницу или за яйца. — Особые пожелания будут? — Рисса пощекотала волосами подбородок Кая и прижалась губами к шее. — По яйцам не бей, идёт? Она тихо засмеялась, уткнувшись лицом ему в грудь, потом помотала головой. — Всё, чего я раньше не делала, Кай. Что угодно. Может, я даже развяжу тебя. Посмотрим. Посмотрели. С откровенным оттенком безумия. Внутри Риссы было так тесно, как не всегда бывало даже при сексе с мужчинами. Кай сдерживался, прилагая немалые усилия, а Рисса не сдавалась до последнего. Оба знатно взмокли от пота и хрипло дышали в унисон. Наконец Рисса свалилась на Кая, обжигая резкими выдохами шею под ухом. Минуты через четыре дотянулась до запястья. Её пальцы срывались, оставляя на коже царапины от ногтей, но узел она таки распустила. Слабо вскрикнула, едва Кай стремительно рванулся, сбросил её с себя и припечатал лопатками к матрасу. Он медленно очертил пальцем контур приоткрытых губ, вдавил Риссу плотнее в матрас собой и толкнулся одновременно с коротким поцелуем. Жадно вёл ладонями по роскошному телу, повторяя все изгибы, рывками притягивал к себе и ловил каждое колебание, все оттенки сладостной ответной дрожи. Рисса не сопротивлялась, забыв о собственных правилах. И, наверное, после она не простила бы. Кай оставался для неё слабостью. Но прямо сейчас это не имело значения. Никакого. Рисса просто заслуживала чистого и искреннего удовольствия, и Кай намеревался подарить ей это. Он накрывал ладонями тяжёлые груди, чуть сжимал пальцами, чтобы лучше осознать форму, согревал касаниями губ живот и подбирался к интригующему треугольнику тёмных волос. Прикрывал глаза, когда Рисса сводила бёдра и мягко сжимала его голову. Мял ладонями ягодицы, когда Рисса рывками вскидывалась, подставляясь под его губы и немо умоляя о большем. Отводил с лица Риссы спутанные пряди и придерживал ладонью её голову, когда бросал себя резкими толчками в жар её тела. Оно того стоило. Рисса не жеманничала и отвечала ему со страстью, она хотела всё и не собиралась ни от чего отказываться. Её смелость и готовность принять весь огонь Кая на себя напоминали в большей степени поведение партнёров-мужчин. Ей нравилось, что Кай с силой сжимал руками её бёдра или талию, нравились темп и сила, напор, поцелуи-печати. И она в ответ расчерчивала спину и плечи Кая ногтями, подстёгивала лёгкой болью и просила ещё. И Кай не остановился, когда Риссу накрыло первыми волнами оргазма. Она содрогалась под ним, будучи не в состоянии заглушать стоны, а он крепко держал её и продолжал двигаться ещё быстрее. Рисса выгибалась в его руках, запрокидывала голову, непроизвольными движениями бёдер сумасшедше подавалась навстречу, зажималась и расслаблялась так быстро, словно пульсировала вместе с сердцем. Пришлось замедлиться и толкаться мощно, выходя почти до конца и вновь погружаясь в упругую глубину. Едва Рисса немного успокоилась, Кай продолжил с прежним пылом. Уже не сдерживаясь. После он лежал на Риссе и пытался унять сбитое дыхание. Рисса под ним всё ещё подрагивала, переживая остаточные вспышки удовольствия, крепко сжимала его в себе и мелкими рывками насаживалась на член ещё и ещё, пока не затихла, перестав дышать вовсе. Судорожный вдох она сделала только через минуту. Кай неохотно приподнялся, привычно избавился от защиты и вытянулся на влажных и смятых простынях. Прикрыв глаза, запустил пальцы в спутанные волосы Риссы. Перебирал пряди и гладил по голове, нежась от тепла лёгких поцелуев на плече и груди. Самочувствие значительно улучшилось. Даже перекусить захотелось. Проснулся он за пару часов до рассвета. Не сам по себе. От возбуждения. И понадобилось потратить пару минут, чтобы сообразить — Рисса взяла в рот его член и останавливаться не собиралась. Она придерживала Кая за бёдра руками, не позволяя двигаться. Прикасалась к члену языком и губами, томно посасывала то головку, то яички, а после настойчиво двигала головой, плотно охватив член губами. Иногда она зажимала ствол между обеими ладонями и водила жёстко, с напором. Подхватывала мошонку и сжимала с мягкой силой, одновременно лаская головку языком во рту. Не давала Каю ни секунды покоя, пока он не кончил. — Теперь намного лучше, — хрипло пробормотала она, устроившись у Кая под боком. — Почти нет горечи. Говорить Каю после оргазма было не по силам. Он просто приобнял Риссу, уткнулся носом ей в макушку и закрыл глаза. Утром их обоих не ждали наличные или чеки на столе или на подушке, и незачем было бы спешно собирать вещи или сдавать салон работникам, чтобы те привели помещение в порядок. Помнить об этом давно вошло в привычку: в «Райских Кущах» салонам не полагалось пустовать, а во время вызовов они работали в домах клиентов или отелях. И даже когда Кай уезжал за город, в то место, что купил Крис, он всё равно спешно собирал вещи и сваливал, едва срок выходил. А сейчас всё было по-другому. Привыкать не стоило. Кай не сомневался — Рисса больше не будет с ним спать. Даже в этот раз у Риссы имелась веская причина — она помогала Каю справиться с последствиями. Всего лишь необходимость. — С тобой мне хочется быть слабой. Но я не могу. Прости. — Рисса коротко поцеловала его в подбородок и кивнула в сторону ванной, откуда как раз выползал сонный Сэхун. Подхватив сумку, Рисса взялась за дверную ручку. — Эй, малыш, вякнешь кому-нибудь хоть слово, сделаю из твоих яиц омлет и съем на завтрак. Сэхун застыл с раскрытым ртом. Даже не заметил, что полотенце свалилось на пол. А после хлопка закрывшейся двери, уставился на Кая с недоумением. — О чём это она? — Обо всём. Ты её не видел, и она никогда сюда не приходила. И никогда не оставалась со мной наедине. — Но... — Без вопросов. Просто прими как данность. Тебе же будет лучше. И если ты не поторопишься, опоздаешь на занятия. Ты и так два дня пропустил. А ещё у тебя экзамен. — Да знаю я!.. Кай обошёл Сэхуна, заперся в ванной и плеснул в лицо холодной водой. Беспокоил его сейчас Крис. Наверняка Крис узнал хоть что-то, а если узнал, то о его реакции можно было только гадать. Если опираться на слова Сян, то Криса с Ханем связывала дружба. Кай лишь сомневался, что одна дружба. Зато не сомневался, что Крис Ханя трахал. И часто. Любовь? Тогда почему Крис подбивал клинья к Каю, а Хань спокойно это принимал? Впрочем, ладно, Хань ничего спокойно не принимал, но Крис не выглядел терзающимся или виноватым, его как будто вовсе не заботило, что бешеный сукин сын мог узнать об интрижке на стороне. Криса больше заботили репутация и место на троне, но и ими он рисковал. Отчасти. В конце концов, Крис в самом деле мог солгать в свою пользу, если бы правда всплыла. И он честно признался, что именно так и поступит. Поймай их кто-нибудь, и Крис соврёт, глазом не моргнув. Тёплая вода в ванне ласково встретила. Кай улёгся удобнее, откинул голову на подставку и прикрыл глаза. Слышал, как Сэхун уходил на занятия и поворачивал ключ в замке. Варианты от убийства Ханя до убийства Кая выглядели равноценными. Все. Предсказать, как Крис себя поведёт, Кай по-прежнему не мог. И это ещё Крис ни сном ни духом, что подарочек Ханя едва не отправил Кая на тот свет... Дверь затрещала под напором. Со звоном отлетел шпингалет и загремел по плиткам. Помяни чёрта... Крис стремительно осмотрелся, порывисто шагнул к бортику и наклонился, чтобы вцепиться пальцами в подбородок Кая. От него несло шерри, и Кая немедленно замутило. Он отпрянул, зажав себе рот ладонью. — Тебе хоть кто-нибудь скорую вызвал? — загремел Крис. — Уже незачем. Отодвинься, пожалуйста. От этого запаха меня вывернет наизнанку. Особенно сейчас. Или возьми там пасту и новую зубную щётку. — Что... — Ты бутылку шерри вылакал? — Нет, всего один... — Крис осёкся, нахмурился, вновь оглядывая Кая, после отступил к раковине и принялся шуршать упаковкой щётки. — Почему ты не позвонил? — Телефон остался в салоне. Его привезли только вчера, когда я уже спал. Когда ты успел добыть себе ключ от этой квартиры? И откуда ты знаешь расписание моего соседа? — Не похоже, чтобы из тебя делали отбивную. Хань почти всё время был у меня на глазах или искал тебя. Будет лучше, если хотя бы ты скажешь мне правду. Хотя бы сейчас. Итак? Он сцапал тебя после выступления и смылся. Что дальше? Крис повернулся и устремил на Кая пронизывающий взгляд. Холодный и собранный. В глубине крупных глаз сверкали опасные искорки. И он точно не намеревался давать объяснения ни по поводу ключа, ни по поводу своей осведомлённости об отсутствии в квартире Сэхуна. — Только не вешай мне лапшу на уши о заказе. Что было дальше? Я жду. Кай продолжал Криса разглядывать и прикидывать свои шансы. Перебирал в уме всё, что Крис говорил ему. Вариант вырисовывался только один — лучше сказать правду. Ему так было выгоднее, чтобы уцелеть и идти дальше к цели. Умереть Кай не боялся, но предпочёл бы умереть после того, как выполнит главную задачу, а не до. Правда могла стоить жизни Ханю, наверное. С другой стороны... Крис всегда отличался снисходительностью к чужим слабостям. Тем более он оценил бы подобные порывы в свой адрес, достаточно лишь убедить его, что Хань всё сделал ради Криса. Кай вздохнул и твёрдо ответил: — Он вколол мне возбуждающую дрянь и выкинул на улице. Дальше я ничего не помню. Паршиво переношу кое-что, что явно было в составе дряни. Очнулся уже дома у знакомого по спортзалу. Он вколол мне адреналин и привёз сюда. Потом я тоже ничего не помню, потому что спал. Сейчас вот проснулся и худо-бедно оклемался. Наверное, Хань был прав — я тебе мешаю и отвлекаю тебя от важных дел. Если бы меня не было, ты не мчался бы сюда с риском подставиться. Ещё Каю было очень интересно, как Хань вообще получил пост эмиссара при своих проблемах с самоконтролем и чувствительном самомнении, но от прямого вопроса он воздержался. Припомнил методы наблюдателей и сам додумался: наблюдатели любили пользоваться чужими слабостями к собственной выгоде. К тому же, судя по всему, что Кай видел, проблемы Ханя носили накопительный характер, значит, ситуация ухудшалась постепенно. Крис тоже руку приложил, и сомневаться не стоило. Он жёсткий и неуступчивый, спокойный даже в свирепости. Такой человек ни за что не отступит от собственного кодекса чести и не позволит отступить подчинённым и союзникам. Но понимал ли Крис, что сейчас только этого недостаточно? Если оставить всё так, как есть, то Крис скоро поимеет нехилую головную боль по вине бешеного эмиссара. Крис отвернулся к раковине. Сосредоточенно чистил зубы и не позволял предугадать свои дальнейшие шаги. Кай не сомневался, что Крис прямо сейчас раскладывал в голове его слова по полочкам, выстраивал цепочки логических связей и приходил к определённым выводам. Ума Крису хватало, как и проницательности. Но вот его настроение оставалось непредсказуемым. Прополоскав рот, Крис вытерся маленьким полотенцем, повернулся к ванне и опустился у бортика на корточки. Сверлил Кая испытывающим взглядом. — Ты ужасно выглядишь. Насколько всё плохо? — Уже не плохо. Отлежусь ещё немного — и всё будет в полном порядке. Со мной ничего не случилось, если ты об этом волнуешься. Знакомый напоролся на меня вовремя. — Звучит утешительно, — с сарказмом фыркнул Крис. — Ты уверен, что тебе так будет везти всякий раз? — Нет. — Вот и я не уверен. И мне не нужно, чтобы это повторилось. Совсем. — Крис притянул Кая к бортику и мягко поцеловал в приоткрытые губы. — Ещё хоть раз услышу, что ты мне якобы мешаешь и отвлекаешь, прибью к чёрту. — Ты несказанно любезен. Как всегда. — Ещё бы. — Крис выудил из кармана телефон, повозился с ним немного, затем развернул дисплей к Каю. Ждал терпеливо, пока на дисплее сменяли друг друга снимки. И это было паршиво. Теперь Крис знал, кто работал курьером у Эрика. — Предпочитаю и в этот раз услышать правду. — На кой чёрт, если ты её тут видишь? — огрызнулся Кай. Тотчас зашипел от неожиданности — Крис жёстко ухватил его за волосы на затылке и вынудил слегка запрокинуть голову. — Я люблю твою дерзость, Кай. Но она неуместна здесь и сейчас. Мне недостаточно слышать правду от других и видеть чёртовы снимки. Я хочу услышать правду от тебя. Только от тебя. Чтобы ты сам мне сказал. — Я уже тебе говорил — я не верю триадам. Теперь ты знаешь почему. Давай на этом остановимся. Конечно, если ты не считаешь меня малодушным стукачом или перебежчиком. Предпочитаю твою ненависть и смерть от твоих рук, чем твои презрение и жалость. — Чтоб тебя... Ты чёртов курьер, Кай. Это не шутка и не мелочь. Ты сам отлично знаешь, что это значит. Для всех. И ты грохнул к чёртовой матери палачей наблюдателей. Сам-то понимаешь, что пощады не будет? Они убьют тебя при первой же возможности, едва узнают кто ты такой! — Уже попытались. По этой причине ты, кажется, и примчался. Это тебе кто сказал, любопытно? Ты ведь точно не знал, иначе давно бы пристрелил меня сам. Хотя, конечно, бешеный сукин сын и сказал, кто ж ещё... Пусти... — Кай смахнул руку Криса с затылка и потёр ладонью. — Теперь признаёшь мою правоту? Я ведь говорил тебе, что между нами целая пропасть. Ты сам загоняешь себя в ловушку. Чем дальше, тем сложнее тебе будет выбирать. Не надо больше заказов. Держись от меня подальше. Крис внезапно поднялся, наклонился к Каю и притянул к себе, обнял за шею неловко, насколько позволяли его поза и мешающий бортик ванны. — Замолчи. Замолчи... — Он прерывисто дышал, удерживая Кая в неловких объятиях, после отпустил и медленно выпрямился. — Отдохни как следует. Я поговорю с Эриком сам. И мне надо подумать. — Это вряд ли поможет, — слабо улыбнулся Кай. — Или поможет ровно на тот срок, пока вы с Эриком будете союзниками. Если. Но даже тогда ты рискуешь. Эрику твоя осведомлённость совершенно не понравится. У курьерской сети здесь друзей нет. Одни враги. — Ты знал об этом, но всё равно полез. Уму не постижимо! — Мне нужна была работа. — До такой самоубийственной степени? — А я люблю экстрим. — Хватит. — Крис прижал ладонь к глазам и вздохнул. — Отсыпайся и приходи в себя. Потом поговорим. — Не стоит. Просто не возвращайся. При последних словах Крис круто развернулся на пороге ванной, метнулся к бортику и почти что выдернул Кая из ванны. Его руки соскальзывали с влажной кожи, и Каю удалось увернуться. На миг. Босая ступня проехала по гладким плиткам. Ещё немного — и Кай загремел бы на пол, если бы не Крис. Но и за пределами ванной они продолжили потасовку. И даже свалившись на кровать в комнате Кая, они молча боролись друг с другом. Крис ухитрился прижать запястья Кая к матрасу, помедлил, а после припал к губам, целуя с пылом и страстью. Кай высвободил руку, коротко ткнул кулаком Крису в челюсть, вынудив на миг остановиться. А спустя жалкую секунду сам целовал Криса, усыплял бдительность ровно настолько, чтобы столкнуть Криса с себя, прижать к матрасу и придавить собственным телом. Ненадолго. Пара минут — и они снова поменялись местами, запутавшись в простыне. Цеплялись друг за друга, льнули всё ближе. Пальцами Кай натыкался на мешающую одежду, зато Крис водил ладонями по его обнажённому телу, пока не добрался до члена. Кай глухо зарычал и рванулся прочь. Крис не пустил. Держал крепко и настойчиво притирался пахом к паху. Его бёдра обтягивала грубая ткань брюк, но она не скрывала мощный стояк. — Ты мой. Не смей мне говорить, чтобы я не возвращался, — сбивчиво шептал Крис, продолжая тереться. — Не возводи собственные заблуждения в абсолют. Я остаюсь рядом лишь до тех пор, пока сам этого хочу. — Не зли меня! — Сам не зли меня... — Кай вскинулся и немного повернулся. Теперь Крис тёрся пахом о его правое бедро и задыхался. Сдавленно выругавшись, Крис скатился с кровати и кинулся к столу. Налетел на стул, грохнулся на пол, но кончиками пальцев дотянулся до упаковки влажных салфеток. Лихорадочно расстёгивал брюки. Успел как раз вовремя, чтобы не испачкать одежду. Выронив смятые салфетки, рухнул на спину. Лежал и дышал тяжело, с надрывом, дрожал от отголосков оргазма. Кай неторопливо накинул на себя простыню, приподнялся на локте и вздохнул, глядя на растянувшегося на полу Криса сверху. — Выдержка ни к чёрту. Ещё и эмоциональная несдержанность. Как кто-то в здравом уме вообще соглашается лечь с тобой в одну постель? — Себя спроси, скотина, — пробормотал Крис. — Я это делал под дулом пистолета, если ты забыл. — Не каждый раз. — Мне и одного хватило, чтобы в красках представить себе последствия. — Иди к чёрту, а? Я только с тобой теряю голову до такой степени. — Спрячь богатство в трусы, придурок. Крис кое-как сел и послушно привёл одежду в порядок, поднявшись, дохромал до кровати и плюхнулся на матрас рядом с Каем. Повернулся лицом к лицу, погладил пальцами по губам и слабо улыбнулся. — Привет? — Очень вовремя, Крис. Было бы здорово услышать это до того, как ты разнёс ванную. — Я волновался за тебя. — А вид у тебя был такой, словно ты пришёл меня убивать. — Я никогда бы этого не сделал. — Крис обнял Кая и погладил по голове. — Я обожаю заниматься с тобой любовью, обожаю драться с тобой, спорить и... но я никогда бы не причинил тебе боли. Кай закрыл глаза, потому что это была ложь. Крис просто не знал, кто он. И Крис лгал Сян, чем причинял уже немало боли сразу двум людям, но даже не подозревал об этом. Как же изменится его взгляд, когда он узнает правду? Что же будет ложью тогда? Эти слова или желание убить наследника, стоящего на его пути? Крис жаждал власти. Говорил об этом искренне и с пылом. Твердил, что не уступит никому. Пожалуй, Кай предпочёл бы не знать ответ никогда, но опасался, что узнать всё равно придётся. Несмотря на желание отдать чёртов трон семейки Цзинь именно Крису, чтоб отчим в гробу перевернулся. — К вечеру каждая собака будет знать, что ты сюда заявился, — тихо проронил Кай, устало прикрыв глаза и отпустив Криса. После недавней потасовки нынешнее состояние напомнило о себе слабостью и головокружением. — Не будет. — Крис завозился, сел и аккуратно пристроил голову Кая у себя на коленях. — Будет. — В этом доме живёшь не ты один. И я не заходил через вход в жилой части. Зашёл через магазин и клуб на другой стороне и поднялся на крышу. Никто меня не видел. Ты сводишь меня с ума, но с осторожностью я не распрощался, знаешь ли... — Крис погладил его по голове. — Насколько всё серьёзно? — Всё нормально. — Кай слегка поморщился и попытался оттолкнуть руку Криса. Как же... — Я же вижу, что тебе плохо. Было б нормально, давно бы сгрёб меня за шиворот и выкинул за дверь. — Просто не поддаюсь на твои провокации. Крис мрачно угукнул, сполз с кровати, с настойчивостью уложил Кая нормально, даже подушку подсунул под голову и заботливо укрыл одеялом. Наклонившись, кончиками пальцев отвёл чёлку со лба и коротко прикоснулся губами. Кай не открывал глаза. Чувствовал тёплое дыхание Криса и ждал. — Что ещё ты скрываешь, Кай? Ответил он честно до предела: — Всё.