Полёт Белого Ястреба

      Кирилл бежал со всех ног, незаметно пролетев по лестнице и длинному коридору; оказавшись на улице, он снова увидел след британца и прошел по нему до набережной, откуда Уильям скрылся в карете, и высвечиваемые отпечатки офицерских сапог сменились следами от колёс кареты.       «Зря я отпустил экипаж Талызина», — думал юноша, несясь во тьме по заснеженной Дворцовой набережной. — «Теперь придётся идти по следу своим ходом. Хотя какой толк в карете, если уже передвигаться по городу запрещено. Эх! Если бы я только знал, что столкнулся с самим великим магистром Кенуэйем… Опасно вступать с ним в столкновение, но выследить его — я обязан, пока есть шанс».       Столица была погружена во тьму, засыпая вместе с императором, который велел солдатам хватать любого загулявшего ночью путника и отводить его в комендатуру, где решалась суровая мера наказания для провинившегося.       Кирилл, обученный мастерству скрытности, ловко избегал столкновений с патрулями, продолжая двигаться по набережной. Проходя мимо Зимнего дворца, у которого были расставлены караулы и чаще проходили патрули, юноше пришлось карабкаться по ограде над обледеневшей Невой. Когда опасность миновала, он снова вернулся на дорогу, следуя по высвечиваемому следу, обогнул адмиралтейство по аллеям, пересёк Сенатскую площадь и вышел на Галерную набережную, где, наконец, обнаружил выслеживаемый экипаж.       Карета стояла, вместе с тремя другими экипажами, у парадного входа в здание, которое в ближайшем будущем будет перестроено и получит название — Дом Лаваль. На крыльце стояли восемь вооружённых мужчин, которые громко разговаривали и хохотали, рассказывая друг другу байки. Для них, казалось, не существовало запрета появляться на улице в позднее время и патрули их не трогали.       «Кенуэй, похоже, в здании», — решил Кирилл. — «Через парадный вход мне туда не попасть, обойду сзади».       Проскользнув незамеченным в узкий переулок между домами, юноша обошел здание с другой стороны и остановился, чтобы осмотреться. Из окон дома, выходящих на переулок, свет свечей горел только в одном окне на третьем этаже. Ястребиный взор подсказывал Еговорову, что именно там находится его цель.       Взбежав по стене, Кирилл быстро вскарабкался по фасаду до нужного окна и заглянул внутрь. В небольшой комнате, которая предстала перед глазами юноши, находились пять человек; они сидели за круглым столом, накрытым красной шелковой тканью, и играли в карты — это была одна из подпольных квартир, в которых часто собирались дворяне, чтобы поиграть в запрещённые императором азартные игры.       Одним из игроков был Уильям Кенуэй, сидящий спиной к окну; напротив него сидел седой генерал-фельдмаршал Репнин, которого Кирилл сразу узнал. Трое других были юноше незнакомы: один, сидящий по правую руку от Уильяма, был молодой рыжеусый офицер в красном английском мундире; другой, мужчина пятидесяти лет, одетый в майорский кафтан; третий, полноватый человек лет шестидесяти, сидел рядом с Репниным, и был единственным из игроков кто одет в штатский костюм.       Игроки продолжали играть, вернее делали вид, что играют, хотя на самом деле они были больше заняты разговором, чем картами.       — Не стоило убивать короля, — строго произнёс князь Репнин, взглянув на Уильяма высокомерным взглядом. — Он мог быть полезен нам.       — Николай Васильевич, — ответил Кенуэй, бросив аналогичный взгляд, — я понимаю, что король всегда был вашей марионеткой, даже сидя на троне, и вам не хотелось бы его терять, но наступили обстоятельства, требующие от нас решительных действий. Полагаю, вы не знаете, что Станислав Август вёл шифрованную переписку с неким ассасином, чья монограмма состоит из кривой сабли и перекрещённых с ней трёх кинжалов, образуя букву «Е». Мы расшифровали часть этих писем и выяснили, что король собирался всех нас выдать ассасинам.       — Как эти письма попали к вам? — спросил игрок в штатском.       — Князь, у Британского ордена есть свои шпионы по всему миру. Один из приближенных короля — наш человек, пользовавшийся его полным доверием. Станислав Август поручал ему сжигать письма в камине, а он, вместо этого, отправлял их нам. Я пытался выведать у короля имя ассасина, но он решил умереть, так и не выдав ничего.       — Полагаю, — сказал игрок в майорском мундире, — что истинная цель вашего визита к нам несколько иная, чем просто устранение короля-предателя.       Уильям заулыбался и одобрительно кивнул.       — Да, — сказал он, бросая карты, — я приехал к вам по поручению своего ордена, чтобы наладить наше сотрудничество и совместными усилиями преодолеть раскол.       — И что вы нам предлагаете? — спросил Репнин, тоже отложив карты.       — Вступить в борьбу против ордена французских тамплиеров — главной причины всех наших нынешних бедствий.       — Для начала мы должны примирить все наши ячейки, — сказал человек в штатском. — Московские тамплиеры поддерживают французов и строят заговоры против нас.       — Иван Васильевич прав, — согласился князь Репнин, — мы должны сначала ликвидировать последствия раскола здесь, в России.       — Именно для этого мы прибыли, — заулыбался Уильям и хлопнул по плечу рыжеусого офицера, продолжавшего сохранять молчание. — Мы поможем вам преодолеть все разногласия среди ячеек, а взамен лишь просим, чтобы вы выступили против французов. Наши люди работают над тем, чтобы австрийские и прусские тамплиеры подключились к этой борьбе. Разумеется, финансированием всего занимаемся мы.       — Хорошо, мистер Кенуэй, я организую вам встречу с хозяином, на которой вы изложите ему все ваши доводы.       — Благодарю вас, князь! Я как раз собирался просить вас о такой встрече. На ней, думаю, мы обсудим, как усмирить непокорные части ордена, и когда выдвинуть силы против французов.       — А что насчёт ассасинов? — спросил игрок в штатском. — Надеюсь, что вы не забыли о них?       — Они сидят в своих норах, как загнанные псы, — сказал с ухмылкой отставной майор.       — Нельзя недооценивать противников, — строго произнёс Репнин и бросил грозный взгляд на майора. — Сейчас мы сильно прижали их, но это не означает, что мы одержали победу. Забудьте сказку о бедненьких ассасинах. Здесь в России, за время правления покойной императрицы, они создали мощнейшую организацию с сетью агентов, шпионов и информаторов, среди которых есть князья, графы, генералы и прочие высшие чины. Они имеют своих банкиров, с помощью которых финансируют небольшую армию отборных убийц. Было бы глупо забывать о той резне 1792 года, когда эти убийцы уничтожили Московскую ячейку, выследив и устранив всех наших людей. Именно ассасинов мы должны опасаться в первую очередь.       — Николай Васильевич, — обратился британский великий магистр, встав из-за стола, — не забывайте кто я такой. Я — Уильям Кенуэй, сын Хэйтема Кенуэйя, ученик Шэя Патрика Кормака. В Англии хорошо известно, какую силу набрали ассасины в России, поэтому орден прислал сюда именно меня. Охота на ассасинов — моя жизнь. И я не успокоюсь, даже когда мой клинок проткнёт сердце убийцы моего отца, — сказав эти слова, он поднял левую руку и вытащил скрытый клинок.       При звуке щелчка сработавшего механизма, собеседники Уильяма, кроме рыжеусого офицера, одновременно вздрогнули и с опаской взглянули на блестящее острое лезвие клинка.       — Бей врага его же оружием, — сказал Репнин, одобрительно кивнув. — Отличная тактика.       — Лучшая тактика, — произнёс Уильям, продолжая водить кликом перед глазами собеседников. — Наш орден уже давно обучает своих людей навыкам ассасинов, чтобы лучше противостоять им.       — Создаёте свою армию убийц? — спросил человек в штатском.       — Можно сказать и так, — ответил Кенуэй, сев обратно на стул и указал на своего молчаливого спутника. — Вот Джон, квартирмейстер на моём корабле и один из лучших учеников. Даю вам гарантию, что в бою он одолеет любого ассасина.       Молодой офицер сделал благодарный поклон, в ответ на похвалу.       — Вы сделаете нам большое одолжение, — сказал игрок в штатском, — если обучите и наших людей вашим умениям.       — Конечно, — согласился Кенуэй, — это входит в мой план борьбы с ассасинами.       — Тогда мы с вами поладим.       — Думаю, господа, — неожиданно обратился Репнин ко всем игрокам, — на сегодня мы всё обсудили и можем расходиться. С вами, Уильям, мы встретимся завтра вечером.       — А что насчёт Суворова? — спросил напоследок Кенуэй.       — Этот вопрос уже решен.       — Прекрасно.       Все игроки одновременно встали из-за стола и проложив правые руки к груди, хором произнесли:       — Non Nobis Domine. Да направит нас Отец Понимания.       Тамплиеры направились к выходу. Уильям накинул на себя плащ и, оглядев комнату, неожиданно замер, стоя боком к окну.       В это мгновение, шестое чувство Кирилла встрепенулось, и он увидел видение пули, летящей ему в голову, и в эту самую секунду, Кенуэй, находясь в том же положении, неожиданно выхватил пистолет и выстрелил.       Свинцовый шарик с грохотом пробил окно и просвистев в нескольких сантиметрах от головы юноши, влетел в окно дома напротив; пуля непременно попала бы Кириллу в голову, если бы он вовремя не отвёл её в сторону, предупреждённый ястребиным взором.       Стёкла из разбитого окна с треском полетели на Кирилла, порезав ему руки и лицо; были две царапины на лбу и щеке, из которых сразу пошла кровь, но сильнее всего была ранена губа — падающие осколки порезали её два раза в одном месте, оставив рану в виде буквы «Х».       Не став ждать следующего выстрела, Кирилл быстро отпрыгнул на противоположный дом и нырнул в окно, тоже разбитое пулей Уильяма.       — Проклятье! — выругался Кенуэй, с досадой бросив пистолет на пол. — Я не должен был промахнуться.       — Что случилось? — воскликнул Репнин, требуя объяснений.       — Ассасин! Он всё слышал.       — Ему далеко не уйти. Я прикажу нашим людям схватить его.       — Разрешите мне убить его, мастер, — с решительностью произнёс Джон, первый раз заговорив за вечер.       — Действуй, — одобрительно кивнул Уильям.       Молодой офицер сразу же накинул на голову красный капюшон и с быстротой кошки перепрыгнул из окна в окно, пустившись в погоню.       Кирилл тем временем уже был в другой части того дома. Перебегая из комнаты в комнату, он остановился лишь на минуту в небольшой спальне, где громко кричала испуганная девушка в одной ночной рубашке, разбуженная выстрелом и увидевшая человека с окровавленным лицом.       — Воры! Помогите! В доме воры! — вопила она во всё горло.       — Тише… Я не причиню зла, — спешно говорил юноша, пытаясь успокоить барышню, а потом заметил в каком она была виде. — Ой! Прошу прощения… Загляну в другой раз… Извините, мне пора.       Преодолев ещё несколько комнат и выскочив в коридор, Кирилл добежал до парадной лестницы и быстро спустился вниз, но солдаты, отправленные Репниным, были уже у входа. Открыв двери и увидев врагов, он сразу захлопнул створки, оглушив двоих кинувшихся на него боевиков.       Выход был преграждён, поэтому Кирилл побежал обратно по лестнице, а солдаты последовали за ним. Остановившись на площадке между вторым и третьим этажом, он кулаком разбил одному из преследователей нос, затем увернулся от сабельного удара второго, схватил его за ладошки и провёл болевой приём на пальцах, заставив противника взвыть от боли. Третий выстрелил из ружья, но промахнулся и пошел в бой со штыком. Юноша снова ушел от атаки и с разворота ударил врага ногой в голову, отбросив его вниз, вместе с остальными.       В эту минуту на лестнице появился Джон, задержавшийся на третьем этаже; вытащив и отсоединив скрытые клинки — превратив их в кинжалы, он сразу атаковал Кирилла, молниеносно налетев на него, желая убить одним ударом, но юноша вновь оказался проворней и отскочил в сторону окна.       — Мне бы они очень пригодились сейчас, — быстро проговорил Кирилл, указывая на клинки у противника. — Может, поделишься одним и устроим равный поединок?       — Я тебя поделю, щенок, — грозно зарычал рыжеусый офицер и вновь кинулся в атаку.       Безоружный Кирилл, ускользнув от нового удара, схватил противника за правую руку, сразу провёл болевой приём и завладел одним из кинжалов, но не успел использовать его. В это время на лестнице показался Уильям, бегущий по ступенькам. Юноша, решив больше не испытывать судьбу, выпрыгнул в окно, разнеся его в дребезги, и благополучно приземлился в сугроб.       — Загоняй его, а я обойду и встречу! — крикнул Кенуэй Джону, который выпрыгивал следом.       Егоров уже бежал со всех ног по переулкам в сторону набережной, намереваясь напрямую по льду пересечь Неву и попасть на Васильевский остров, где он мог укрыться в кадетском корпусе.       Достигнув набережной, Кирилл уже собирался перепрыгнуть через ограду, но тут на него сзади набросился Джон. Схватившись друг с другом, оба перевались через ограду и упали на лёд, где борьба продолжилась; никто не хотел уступать, оба дрались и катались в покрывавшем лёд снегу.       Повалив противника на спину, Кирилл ударил его несколько раз кулаком, а затем хотел сделать смертельный удар кинжалом, но в этот момент через ограду перемахнул Уильям и приземлившись на лёд, сразу же ударил Кирилла кулаком в грудь. Даже предупреждённый шестым чувством, Егоров не успел блокировать этот мощный удар и упал.       Кенуэй ухмыльнулся, вытащил скрытые клинки и грозной величественной фигурой подошел к юноше.       — Бежать некуда, парень, — сказал он спокойным равномерным тоном. — Дёрнешься — умрешь. Брось оружие.       Кирилл повиновался и кинул кинжал к ногам Уильяма.       — Дайте мне убить его, мастер, — разгорячённо прохрипел Джон, придя в себя и поднявшись на ноги.       — Подожди, — остановил его Кенуэй, — он может нам пригодиться живым.       Теперь младший Егоров был безоружен против двух сильных противников, окруживших его с двух сторон.       Казалось, что шанса убежать уже нет, но Кирилл вспомнил в этот момент, что в его подошвах встроены скрытые клинки. Решив действовать незамедлительно, пока противники раздумывают, юноша большими пальцами ног потянул за рычажки внутри сапог.       Раздались два щелчка и сработали два механизма, выбросив скрытые клинки из подошв. Сделав резкий рывок, Кирилл прокрутился волчком по льду, клинками подрезая обоим противникам ноги.       — Ах ты, мерзкий мальчишка! — закричал Уильям, падая подкошенный в снег. — Проклятые ассасины с их скрытыми механизмами.       Оба тамплиера не могли передвигаться, а из их раненных ног сочилась кровь.       Кирилл имел шанс убить их обоих, но в это время подоспели люди Репнина и открыли с набережной огонь из ружей. Под градом свистящих над головой пуль, юноша галопом пересёк Неву и скрылся из виду на Васильевском острове.       Достав из реки Уильяма и Джона, солдаты перевязали им раны, а затем усадили обоих в карету Репнина, которая сразу тронулась с места.       — А вы говорили, — произнёс князь с язвительной усмешкой, — что ваш протеже одолеет в бою любого ассасина. Да, Уильям, не тягаться вам с русскими ассасинами, если вы даже какого-то мальчишку не смогли изловить.       — Это был необычный мальчишка, — ответил резко Кенуэй, озлобленный неудачей, но вспышка гнева быстро прошла и к нему вернулось прежнее спокойствие.       — Почему вы решили, что он «необычный»?       — Сегодня я уже виделся с ним, столкнулся у Мраморного дворца. Полагаю, он нёс очередное письмо к королю и, обнаружив мертвеца, выследил меня.       — Как? Неужели вы не заметили, что за вами следят?       — Такому и не нужно выслеживать на близких расстояниях — он найдёт нужный след из тысячи других.       — Хм… Человек с орлиным зрением?       — Да.       — Но… насколько я знаю, эта способность есть и у вас.       — Конечно, как у моего деда, отца и… — Уильям запнулся, вспомнив проклятое им имя, но потом продолжил. — Орлиное зрение передаётся, из поколение в поколение, потомкам Предтеч, но не всем даровано пробудить в себе это шестое чувство. Большинство должны долго и упорно развивать его, чтобы начать использовать в полную силу.       — И что же у нашего ассасина?       — Думаю, что у него ястребиный взор — очень сильная, крайне редкая и малоизученная разновидность орлиного зрения. Жаль, что при первой встрече я не разглядел его глаза… Мне уже приходилось в прошлом видеть подобные. А ты что скажешь, Джон?       — Он дрался очень необычно, — ответил рыжеусый офицер, — словно угадывая каждое моё движение, уходил от атак и отвечал отточенными боевыми приёмами. Его стиль не похож на обычный стиль боя ассасинов. И я всегда думал, что скрытые клинки в подошвах, используют только азиатские ассасины.       — Значит, местные ассасины обзавелись подобными механизмами. Этот паренёк чуть не сделал нас инвалидами — такого ещё нигде не случалось, ни в одной стране мира.       Репнин снова высокомерно ухмыльнулся и синхронно разведя руками, произнёс:       — Добро пожаловать в Россию, господа!