***
Шерлок метался, словно взбесившийся циклоп, сверкая подбитым глазом и взмахивая полами халата. — Эй-эй, полегче, хватит бегать уже. Сядь! Да успокойся ты! — Лестрейд перехватил мечущегося детектива и швырнул его на диван. — Насилие, сплошное насилие над телом, личностью, мозгом, которое, кстати сказать, карается лишением свободы, согласно статьи уголовного кодекса. Тридцать седьмая, пункт второй в редакции две тысячи третьего года. Звучит, как… — Третий, Шерлок, третий пункт, и прекрати цитировать свод законов. Мне этого дерьма на работе хватает. Что случилось на этот раз? Чудное произведение искусства — от Джона, я полагаю? Где он сам? — Ушел к моему братцу, Грем! — торжественно выплюнул Холмс и застонал, распластываясь по дивану на манер огромной, выброшенной на берег, медузы. — Врежу, Шерлок. — Ладно, но когда в следующий раз ты зайдешь в тупик и будешь грушей для битья в кабинете собственного начальства, я тебе помогать не стану. — И что же ты сделаешь? Заклеишь рот клейкой лентой? Изолируешь себя в подземном бункере? Запрешься в бронетранспортере? — Какая странная у тебя фантазия, Лестрейд, — удивленно пробормотал Шерлок и добавил, —, а вариант с бронированным транспортером мне определенно импонирует. Можно запереть в нем Джона и не кормить пару дней — станет, как шелковый! — Он тебя на лоскуты порвет, если ты оставишь его без его тошнотворного кофе и булочек. Холмс задумался, постучал ногтем по верхней губе и выдохнул: — Вынужден согласиться. Организм Джона устроен столь же примитивно, что и твой. Серое вещество у вас активизируется только тогда, когда желудок перестает урчать от голода. Так что там с расследованиями? — Да ничего! Проехали. Так что у вас стряслось? И почему ты считаешь, что Джон ушел к Майкрофту? — О, эти крошечные мозги, это девственное серое вещество, плещущееся в черепе. Вместо него вполне мог бы быть кисель. Или чай. С молоком и сахаром. Ничего бы не изменилось. Холмс вскочил на ноги, выхватил из кармана халата револьвер и выстрелил, лихо закидывая руку назад и слегка наклоняясь вбок. Второй выстрел был не менее эффектным, и производился из-за плеча. Третий не удался — патроны закончились, заставив Шерлока зашипеть рассерженным питоном и отшвырнуть оружие под диван. — Мальчики, что снова происходит? О, инспектор, добрый вечер. Шерлок, ты снова разнес стену и задымил всю квартиру. А куда ушел Джон? Я видела, что он нес сумку… — Миссис Хадсон! — рявкнул Холмс и навис черным беркутом над сухонькой старушкой, — он ушел к этому мерзкому интригану, моему братцу! — О, милый, не думаю, что это стоит развороченной стены. Ты слишком нервный. У меня еще осталась та травка — немного, правда, но осталась. Тогда она тебе отлично пригодилась, правда ведь? — Травка? — Шерлок прищурился и перевел взгляд на инспектора. Миссис Хадсон еще раз оглядела стену, покачала головой и ретировалась, напевая себе под нос миленькую мелодию из какой-то мелодрамы. Холмс уселся в своё кресло и уставился на инспектора, быстро постукивая подушечками пальцев друг об друга. — И? — Я не мог уснуть. И она просила меня ей сыграть. — О… Лестрейд? — Да, Шерлок, я испортил твою скрипку, можешь мне врезать, но мне нужно было что-то делать, чтобы не вызвать подозрений. Что мне оставалось? — Накуриться? Отравить мой организм тонной жирной пищи? Влить в него галлон низкопробного алкоголя? Сломать мой инструмент? Не отвечай, вопросы были риторические. Холмс стоял над распахнутым скрипичным футляром и отрывисто дышал. Лестрейд тихонько поднялся и бочком двинулся к двери. — Стоять! На место! — Ну я же не собака, Шерлок. — Лестрейд, мне нужна твоя помощь… — что-то явно замышляя, произнес Холмс. — Слушай, Шерлок, не втягивай меня в ваши дела, а? — Хорошо, как скажешь. С тебя три с половиной тысячи фунтов на ремонт моего Эдипа. — Три чего? Ремонт кого? Да ты ебанулся Шерлок! Откуда у меня такие деньги? Холмс скривился так, будто разом съел неочищенный лимон и хмыкнул: — Ну, тогда у тебя нет выбора! Раздевайся! — Эм… Шерлок, я конечно доверяю тебе, ноооо… — Раз-де-вай-ся! Что из произнесенных мною слов тебе не ясно, Лестрейд? Грегори вжался в кресло и сглотнул. Ну уж нет, опять идти на поводу у этого гениального обормота он точно не намерен! Но три с половиной тысячи… И Лестрейд, тяжело вздыхая, взялся за пряжку ремня. Шерлок оторвал взгляд от любимого инструмента, именуемого Эдипом, и взглянул на инспектора. Нахмурился и спросил: — И что ты делаешь, позволь поинтересоваться? — Раз-де-ва-юсь! Что конкретно из произнесенных мною слов тебе не понятно? — Мне не понятно для чего ты демонстрируешь мне своё экстравагантное бельё, почему расстегнул рубашку и пытаешься её снять. — Ты сказал — раздевайся, я и раздеваюсь, потому что слово «раздевайся» я понимаю буквально и не могу знать, какой конкретно смысл ты в него вкладываешь! Лестрейд негодовал, хмурился и фыркал, размахивая руками и остервенело принимаясь застегивать рубашку. — Я всего лишь имел ввиду, что ты должен снять куртку и разуться, чтобы помочь мне перетянуть струны и придержать колки. — О… — быстро натягивая брюки, выдавил инспектор и отвернулся. — Твои гастрономические пристрастия изменились, Лестрейд? Ты решил перейти на сладенькое? Помнится твоё яблочное нижнее бельё ввело моего брата в здоровый ступор, но большие красные конфеты - это, пожалуй, практически признание. Трусы инспектора были нежно-голубыми с разбросанными в хаотичном порядке большими нарисованными конфетами ярко-красного цвета. — Заткнись, Шерлок, потому что если ты этого не сделаешь, то я тебя все-таки разукрашу. Холмс хмыкнул, но издевательства прекратил, полностью погружаясь в процесс реанимации Эдипа. Провозились они больше часа. Пальцы Грега сводило от напряжения, потому что Шерлок заставил держать инструмент на весу и запретил двигаться. Лестрейд подозревал, что это своеобразная месть, но стоял молча и не шевелился, считая что вполне заслужил эту кару небесную. — Он всегда мечтал о настоящей семье, не правда ли? — Ты про Джона? — Нет, про короля Британии! Очевидно, про Джона. — А кто не мечтает об этом, Шерлок? — Я… Грегори аккуратно отвел руку в сторону и несколько раз сжал и разжал кулак, разминая пальцы. — Может в этом и проблема? Холмс вскинулся и явно собрался произнести гневную отповедь, но на миг замер на месте и захлопнул рот, так и не произнеся ни единого слова. Они работали молча еще какое-то время, пока Шерлок не забрал инструмент у инспектора и любовно уложил его в футляр. — Он ходит к женщине, ей сорок с небольшим, блондинка, имеет кота, предположительно сиамской породы, обожает Шанель. — Может, он подрабатывает частным доктором. Холмс вскинул бровь и криво усмехнулся. — Тебе столько лет, Лестрейд, а ты наивен, как младенец. Возможно, он и оказывает услуги, но несколько иного рода. Только при чем здесь Майкрофт? — Да ни при чем! Они просто, наконец-то, поладили. Им есть что вспомнить и уж точно это не касается секса. — Откуда ты знаешь? — Ой, да брось, Холмс! Стоит только посмотреть на Джона, когда он таращится на тебя и все становится ясно. Ты устроил ему сцену ревности? Лестрейд усмехнулся, видя, как детектив стиснул зубы и прикрыл глаза. — Мы уже почти были в процессе, эммм, — Шерлок расправил плечи и смущенно моргнул, — ну, ты понял, когда ему пришло смс. И он убежал одеваться. Я догнал его и ударил. Он в долгу не остался. И что я в таком случае упускаю, Грег? — Ты ничего не упускаешь, но делаешь поспешные выводы. По факту, ты не имеешь ничего, кроме собственных наблюдений и ревности. — Я не ревную! — взвился детектив. — Ревнуешь, еще как ревнуешь, а это не самый хороший советчик для разума. Что тебе мешает спросить у Джона о его планах? Холмс как-то сразу сдулся, сжался и забрался в кресло, подтягивая ноги к груди и обхватывая колени. — Он уйдет? — шепотом. — Да мне-то откуда знать, Шерлок? Вам просто надо поговорить. И, Шерлок, он тебя любит. — Бла-бла-бла! Чушь! Несусветная чушь! От этих чувств одни сплошные проблемы, от которых меня уже тошнит. Я уже хочу, чтобы Джон просто ушел — и всё. — Мне так ему и передать? — Нет! — вскинулся детектив. – Нет. Потому что я… Я… — Ну же, скажи это, Шерлок, — подначивал Грегори. — Люблю его. Я его люблю. Его! Люблю его Я! — Ну хватит, хватит, а теперь все это скажи ЕМУ. Просто поговорите. Шерлок внимательно смотрел прямо на Лестрейда и отчаянно покусывал щеку изнутри. — Слушай, а как ты собираешься праздновать свой день рождения? — решил сменить тему инспектор. Он так расчувствовался от вида такого вот эмоционального Шерлока, что едва сдержал себя, чтобы не подойти и не обнять, пожалеть своё бывшее тело и даже поцеловать в щеку. Приободрить, в общем. Холмс посмотрел на инспектора как на пришельца с далекой звезды, и скривился: — Никак! Мне хватило этого театра абсурда с обменом телами. — А мне понравилось… Хорошо было. — Что хорошего в теле недалекого инспектора Скотланд Ярда, злоупотребляющего фастфудом и пивом? — Ну, знаешь ли, Шерлок, я, может, и не гений, как некоторые… — Да уж конечно! — ехидно парировал Холмс. — Но выгляжу для своих лет неплохо. Шерлок саркастично приподнял бровь, окинул взглядом Лестрейда и выдохнул: — Особенно в своем конфетном нижнем белье! Мой братец тебя еще не похищал? — В смысле? — Подобное Майкрофт практикует в период конфетно-букетный. Он просто иначе не умеет. Я не удивлюсь, если ваши рандеву будут включать в себя еще и изощрённые пытки. — Да ладно! — ошарашенно произнес Грег. Холмс расплылся в язвительной улыбке и добил: — А еще он любитель БДСМ-ной экзотики!***
Они чудно побегали, поплавали, посмеялись, и сейчас сидели, потягивая напитки. Джон пил воду прямо из бутылки, развалившись на шезлонге у бассейна, а Холмс, со всей возможной аристократичностью, мелкими глотками цедил бледно-зеленую жидкость из тонкой фарфоровой чашки. — Что ты намерен делать? — задал вопрос Майкрофт и посмотрел на Ватсона. — Дать ему и себе остыть. Он думает, что я трахаю все, что движется. Мне иногда хочется его убить. Схватить за горло и задушить, потому что я не понимаю, как в таком гениальном мозге может плавать такая откровенная белиберда! Холмс внимательно рассматривал чай в своей чашке и задумчиво водил пальцем по контуру фарфора. — А ты, как я понимаю, всего этого не делаешь? Джон вскочил с места и вытаращился на старшего Холмса. — Что? Майкрофт, и ты туда же?! Да как тебе-то это могло в голову прийти? Ты же знаешь меня, а уж после всего, что между нами было… — «Ты оставил меня в тот момент, когда мой гениальнейший мозг, мои драгоценные Чертоги, обитали в этой, полной абсурдных мыслей и откровенного идиотизма, голове»! Холмс взмахнул рукой и попытался более точно изобразить братца в гневе. Джон сперва уставился на него непонимающе, а потом расхохотался. — Черт, Майкрофт, я скучал по тебе. — Только не говори об этом Шерлоку, иначе Грегори придется закончить свою карьеру в Ярде. — Отчего же? — Шерлок спланирует идеальное тройное убийство. — Тройное? — непонимающе спросил Джон. — Меня он задушит, тебя — отравит, а сам — застрелится. — Нда… А что с Лестрейдом? — А тот, с горя, сопьется. Как же он без Шерлока и тебя, ммм? — И тебя, — понимающе хмыкнул Джон и усмехнулся. Легкий румянец заалел на щеках самого Британского правительства, — ты что-нибудь предпринимал? — Не понимаю о чем ты, — слишком поспешно отозвался Холмс и быстро встал со своего места, вытаскивая телефон из кармана и сосредотачиваясь на вспыхнувшем сообщениями экране. — Значит, ничего. И чего ты ждешь? Что он сам к тебе придет? Что он предложит отношения? Что он пригласит тебя куда-нибудь? Ты, Майкрофт, полный профан в этом. — Знаешь, Джон… — От одного твоего взгляда иногда начинает тошнить. Не в смысле, что ты такой весь… Короче, потому, что ты производишь впечатление неприступной крепости. Да и представляю твою физиономию, если Грег притащит тебя в один из наших любимых пабов. Холмс скривился так, будто съел лимон, и вздохнул. — Давай оставим эту тему, я настаиваю. — Ой, да брось! Мне кажется, ему понравилась твоя задница. Она и вправду ничего, тренировки идут тебе на пользу. — Джон Ватсон! Майкрофт старался выглядеть оскорбленным, но не смог ничего с собой поделать — ему очень польстила похвала доктора. — Да ладно тебе. Как вспомню, как он тебя обнимал, даже вздрагиваю. — Джон, прекрати паясничать! В этот момент раздалась трель телефонного аппарата и Джон потянулся к столику. Удивленно вскинул бровь и расплылся в улыбке. — Ну и легок же на помине твой инспектор. Да ты везунчик. — Ватсон, твою мать! Джон хохотнул и, нажимая кнопку на аппарате, произнес: — Грег, я надеюсь, ты не у хладного трупа младшего Холмса стоишь? Майкрофт закатил глаза и стремительно покинул тренажерный зал. Джон проводил его смеющимся взглядом и заговорил: — Считай это маленькой семейной размолвкой. Я слишком уж довольный? Само собой, Грег, я отлично побегал, поплавал, и сейчас жутко хочу съесть большой кусок мяса с картофелем. И да, у меня есть разговор. Ватсон все еще слушал пламенную речь Лестрейда, когда входил в столовую. Холмс краем глаза наблюдал за Джоном, держа в руке стакан с холодной водой. — Есть предложение встретиться. Вот и Майк приглашает… Холмс подавился водой и замахал руками, выглядя при этом красным, как свежесваренный лобстер. — Да-да, он несказанно рад, дар речи потерял от счастья. Холмс стукнул стаканом о столешницу и схватил со стола огромный нож, глубоко дыша и зло сверкая глазами. — Он уже приступает к нарезке мяса. Ждем! Ватсон со смехом отложил телефон и кивком головы указал на тесак в руках своего почти деверя. — Ты же не серьезно… — Я никогда еще не был так решительно серьезен, доктор. Вы слишком много себе позволяете, и это просто… — Холмс непривычно эмоционально взмахнул руками, роняя нож на пол и недоуменно смотря на то, как его собственные конечности его нагло предают. — Смотри-ка, нож упал — мужчина придет. — Джон, это, в конце концов, неприлично! Я не представляю, о чем мне говорить. Я вообще не могу говорить, особенно, когда он так улыбается… Ватсон поднял нож с пола, вложил его в руку Майкрофта и развернул того к холодильнику. — Считай меня добрым крестным феем, потому что тему для разговоров я уже выбрал. — И какую же, мне крайне любопытно было бы узнать? — Мясо, Майкрофт, а я займусь картофелем и салатом.