С ног на голову-2

Оба чувствовали себя немного скованно, странно. Джон подталкивал Шерлока вперед, а тот беспрестанно говорил что-то про исследованные днём селезенки, про то, что Майкрофт невыносимый зануда и ему никогда не завалить Лестрейда в свою постель, что Джон самый лучший бойфренд… — Бойфренд? — повторил Ватсон и замер на ступеньке, — Шерлок, ты это сейчас серьезно сказал? — А как мне тебя называть, Джон? Мой мужчина — звучит как-то сопливо, по-женски, любовник — пошло, сожитель — еще хуже, муж — ты пока не муж… — Партнёр? — Знаешь, Джон, за что я тебя люблю? — А ты меня любишь? Они наконец вошли в двери и облегченно выдохнули — дома! Шерлок проигнорировал вопросительно вскинутую бровь Джона и сбросил с себя пальто прямо на пол, перешагнул через него и обхватил руками лицо своего доктора. — Очевидно, Джон, потому что ты - единственный в мире человек, который умудряется редко, но так метко улавливать суть моих совершенно гениальных глубокомысленных высказываний. Целовался Шерлок с некоторой долей агрессии, прикусывал и всасывал, прижимал и пытался попутно раздеть партнера. — Стой-стой, Шерлок, остановись… — Что опять не так? — взвился детектив и глубоко вдохнул. — Все так, МИЛЫЙ… — Милый? Хм… — У тебя сегодня праздник, а потому позволь мне вести. Я бы сегодня хотел попробовать кое-что новенькое… — Стек, наручники, кляп? Веревки, фаллоимитатор, плаг в виде твоей любимой клубнички, ммм? Шерлок распахнул глаза и призывно облизал губы. — Фу, не делай так, это… Мне это не нравится, — хохотнул Джон, — и это совсем, слышишь, совсем не сексуально. — Что? Мои влажные губы? — Нет, твои влажные губы более чем возбуждают, но не когда они облизаны так, будто ты пытаешься доесть сметану, что вымазана вокруг твоего рта. Холмс скинул пиджак и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Ты до ужаса зануден, Джон. Я представляю, что будет с тобой через десяток лет. — Шерлок, я хочу чтобы ты принял ванну. — Ты знаешь, что я терпеть не могу валяться в лохани собственного эпителия. — Не ври мне, ты всегда принимаешь ванну, когда я ухожу на сутки. — Откуда ты… — Не только у тебя есть глаза, да и потом, исчезновение пены для ванны говорит само за себя. Холмс прищурился и хмыкнул: — Надеюсь, без всяких глупостей в виде лепестков роз? — Ох, не бурчи, Холмс. Быстро в комнату раздеваться, а я пока займусь твоей ванной. — И не делай горячую воду, — хлопая дверью спальни, выкрикнул Шерлок. — Ты обожаешь сидеть в обжигающей воде. Когда Шерлок, сверкая белоснежной наготой возник на пороге ванной, Ватсон уже закончил приготовления и обернулся, пристально скользя взглядом по телу своего партнера. — Что? — слегка зарумянился Шерлок. — Даже не представляешь, что я планирую с тобой сделать… — Надеюсь, не утопить? Потому что тебе это не удастся, я могу продержаться под водой больше пяти минут, я проверял, точнее… — О, заткнись, наконец! Джон сунул в рот Шерлоку вишневый леденец на палочке и подтолкнул к ванне, невзначай оглаживая поясницу и ненавязчиво сползая на задницу. — Эй, руки… — рявкнул Шерлок и быстро уселся в ароматную воду. Джон усмехнулся и посмотрел на поплывшего партнера. Тот просто до безумия любил ванну с пеной и обязательной ванильной отдушкой и мог сидеть в ней часами, думая что Джон не знает о его маленькой слабости. Вот и сейчас, попав в горячую ароматную стихию, посасывая сладкий вишневый леденец, Холмс выглядел так мило, что Ватсон не смог отказать себе в удовольствии и присел на пол около детектива. — Ты действительно думал, что я собираюсь тебя бросить? Холмс моргнул и быстро взглянул на Джона. — С чего ты взял? — Ты странно смотрел на Сюзан, да и Майкрофт с Грегом говорили какими-то загадками… Ладонь Джона скользнула в пену и коснулась обнаженного бока, прошлась вверх до подмышки, дотронулась до ключиц и погладила шею. Холмс запрокинул голову, откидываясь на бортик ванны и сказал: — Всего лишь разумная предосторожность, не более того. Меня слишком многие ненавидят и ты можешь стать чудесным орудием мести, так что… — Шерлок… — Все предпосылки указывали на то, что ты что-то задумал. — Шерлок! — Ладно, я ревновал, ты доволен? Ты приходил домой, насквозь пропахший женским парфюмом, светился, как начищенное экспериментальное зеркало, ел за пятерых, и не обращал никакого внимания на меня. Ты даже меня не целовал! Джон расхохотался и перегнулся через ванную, прижимаясь к бурчащим обиженным губам, целуя и бормоча: — Потому что у меня жутко болели губы после гобоя. Я занимался в школе когда мне было одиннадцать лет, и скажу честно, уже забыл, какой это колоссальный труд. Вот потому и сбегал от тебя всякий раз, когда ты беспардонно меня соблазнял. — Оу… — Ты даже не представляешь, как мне хотелось тебя целовать, но я не мог, и жутко от этого страдал. — Я бы понял, что к чему, Джон, да? Ты же боялся испортить сюрприз? — И это тоже, ты, мистер Всезнайка! Ватсон вновь опустил руку в воду и принялся скользить по груди партнера, следя за удовлетворенной улыбкой, расплывшейся по детективной физиономии. — Ниже… — выдохнул Шерлок и Джон тут же убрал руку от груди партнера. — Я веду, помнишь? — усмехнулся Ватсон и поднялся на ноги, — даю тебе еще пять минут поваляться в ванной и жду тебя, абсолютно сухого, в спальне. И не вздумай прошлепать босыми мокрыми ногами по полу — заставлю мыть полы! — Я сегодня король, Джон, это не честно. — Я предупредил! Время пошло! Шерлок посмотрел на закрытую за Джоном дверь и принялся грызть остатки карамели, попутно обдумывая то, что спланировал его доктор. Садомазо? Не похоже… Минет? Джон не может быть таким банальным. Фетиш? Чулки или платье с каблуками для него? Вряд ли перед этим Джон стал бы распаривать его в горячей воде — чулки не так-то просто натянуть на распаренные ноги, уж он-то знает! Но что? Что тогда придумал его доктор? Шерлок выскочил из ванной, чувствуя как кровь закипает в жилах, тело жаждет секса, а мозг — срочно узнать решение загадки под названием «Джон Ватсон». К абсолютному неудовольствию Холмса, Джон сидел в кресле в самом углу спальни, полностью одетый. — Джон? Ватсон поднял глаза от книги и улыбнулся: — Когда из одежды на твоей шее только полотенце, я начинаю сомневаться в правильности моей дальнейшей стратегии. — Эммм… И что же мы будем делать? Шерлок прислонился плечом к косяку, являя собой донельзя соблазнительную картину ожившей статуи. — Массаж… — Мас… Что? Джооон… — заныл Холмс и скинул в неистовстве полотенце с шеи. — Ложись на живот и перестань ныть. Я хочу, чтобы ты полностью расслабился. — Ты изводишь меня специально? — ежась от прохлады комнаты, спросил Холмс. — Конечно! Признайся, ты даже не представлял, что я собираюсь устроить. — Чушь! Я… — Холмс закатил глаза и продолжил, — хорошо, не представлял, но, Джон, я хочу, чтобы ты, наконец, в своей привычной манере, меня уже… — Не продолжай, Холмс, потому что сегодня не будет моей привычной манеры. В постель! — Ох уж этот твой командный голос, капитан Ватсон! Шерлок растянулся на животе и вытянул руки поверх головы. — Руки по швам, курсант Холмс. — Ролевые игры, Джон, серьезно? И больше Шерлок не смог вымолвить ни единого слова. Холмс всегда любил ладони Джона. Еще в те далекие дни, когда оба даже не помышляли друг о друге в интимном плане, Шерлок часто ловил себя на мысли, что засматривается на руки соседа — аккуратные, всегда идеально ухоженные, с бледно-розовыми ногтевыми пластинами без малейшего намека на белые пятна, мягкой кожей и обязательно теплые. Разве может быть у доктора иначе? Ватсон стоял в изножье кровати и смотрел на распростертое перед ним тело. Когда-то, много дней назад, он сам обитал в этом стройном организме, пытаясь подстроиться под него, сжиться, свыкнуться. Да так и не смог. Разве кто-то кроме Шерлока может так потрясающе вскидывать бровь, одним своим видом показывая идиотизм происходящего, или так элегантно усаживаться в кресло, закидывая ногу на ногу, или выскакивать в застиранной, пятнистой футболке и почти свалившихся с бедер пижамных штанах? Он был действительно невероятен. Да, для кого-то не в меру агрессивен, эксцентричен, прямолинеен, но для него, Джона, он был и останется некой загадкой природы, невероятным, потрясающим, единственным на всем свете… — Джон, ты планируешь расчленение и сейчас наносишь мысленно линии на тело, чтобы удачнее меня распилить? — Что? Нет, Шерлок, я просто любуюсь… — О, Джон, ты точно мне врешь! Ты всегда был любителем пышных форм, а я, скорее, полная противоположность всего того, что тебе нравится. Ты не тот человек, который так резко может изменить своим вкусовым пристрастиям. Джон нахмурился. Очень редко, но на Шерлока нападала хандра, и в такие моменты он принимался безбожно себя критиковать. И именно тогда Ватсон видел неуверенного в себе человека, сомневающегося, мечущегося, и от этого ему безумно хотелось сжать своего неугомонного партнера в объятиях и зарыться в эту жирафью шею, которая просто сводила Ватсона с ума. Джон присел на край кровати и поймал удивленный и недоумевающий взгляд Шерлока. Указательным пальцем правой руки провел от пятки и до свода стопы и… свалился на пол, держась за лицо и стеная на все лады. — О, Джон, Джон, что с тобой?! — Ты рашбил мне нош! — прогнусавил доктор и стукнулся головой о ножку кровати. — Я боюсь щекотки, господи Джон, я схожу за брокколи. — Жачем брокколи? — приоткрыв один глаз, спросил Ватсон. — Приложить к твоему носу! Шерлок подскочил, и как был, голый, понесся к холодильнику. — Здравствуйте, миссис Хадсон, до свидания, миссис Хадсон… Джон, я принес! — Шерлок, там миссис Хадсон? — Да, что-то прячет в холодильник. А что? — Ты голый! — Что? Оу, миссис Хадсон, прошу меня простить. Они сидели на полу, завернутые в одно одеяло и молчали. — Кажется, наш романтический вечер не удался… — Отчего же… Вполне, как по мне. Горячая ванная, вишневый леденец, твой странный взгляд — это, Джон, как раз то, чего я от тебя не ожидал. — Как и я не ожидал, что мне неожиданно прилетит от тебя в нос. Пяткой. Они рассмеялись и Ватсон отбросил в сторону пакет с замороженными полуфабрикатами. — Шерлок, я тебя люблю, и хочу провести с тобой остаток дней. — Оу… — Правда, иногда мне кажется, что мне не так много осталось жить. — Что с тобой, Джон? — всколыхнулся Шерлок и схватил Ватсона за плечи, швыряя его на кровать. Длинными пальцами принялся ощупывать тело партнера на предмет припухлостей и наростов. — Эй, ну прекрати уже, я не болен, просто… — Просто? — С тобой никогда не знаешь в какую передрягу снова попадешь. Ты можешь взорвать наш дом вместе с нами, можешь прострелить мне голову в порыве скуки, или загарпунить меня — нечаянно, конечно, но знаешь, я ни за что никогда не променяю это на что-то другое. — Естественно, не променяешь! — самодовольно заключил Шерлок, ерзая по животу Джона, — потому что ты на меня подсел. Ты адреналиновый наркоман. — Неа, Шерлок. — Да, Джон, это именно так. — Я Шерлокоман, причем, совершенно конченый. А теперь иди сюда, я займусь с тобой грубым беспринципным сексом! — Ну, наконец-то! — провозгласил Холмс и рухнул на своего доктора, вгрызаясь голодным тигром в усмехающиеся губы.