Возвращаемся домой?
24 апреля 2019 г. в 18:44
Я приподнялась, опираясь на локоть, и оглядела всех членов пати. Кто-то стоял откровенно напуганный, у кого-то в глазах застыло чувство неизбежности, и лишь один Симон смотрел на меня с нескрываемой злостью, словно его ничего не волновало, кроме моей ошибки, о которой он имел неосторожность узнать. Миша был, скорее, не зол, а очень подавлен — его обманывали, называя все его воспоминая бредом, кошмарным сном и дурной фантазией.
Создатель: Поднимитесь. И не упустите ни одной цифры, названные мной.
Я неспешно встала на ноги, вновь оказавшись внутри материализовавшейся клетки: нутро медленно заполнялось нарастающим страхом. Никто из нас даже представить не мог, что может ждать всех в скором будущем. Подавленное и разбитое состояние совершенно не помогало прийти в себя и взбодриться. Возможно, прошлое испытание и задумывалось, чтобы раздавить нас на более глубоком уровне — отнять желание бороться. Нужно прийти в себя.
Облако, висящее в центре, исчезло и вместо него на том же месте появился голографический экран с вопросом: «Кто, из присутствующих здесь, важнее всех для вас? Отвечает Dark». Все пары глаз уставились на ничего непонимающего эльфа. Тот пожал плечами, определённо не понимая, что от него требуется. Тем временем на экране появился обратный отсчёт — 9... 8... 7... Нож засуетился в клетке, судорожно пытаясь напрячь извилины.
Dark: Все!
Наверно, будучи на месте тёмноухого, каждый из нас ответил бы так же, ожидая подвоха. Но на экране появилось новое слово: «Ложь», — а после по Дарку ударил мощный электрический разряд: он распластался по полу, как только ток прекратился. Мы с ужасом отпрянули от железной решётки, словно это могло защитить. И опять появился тот же вопрос, направленный эльфу. Сколько же хп отнимает этот разряд, и хватит ли жизни перечислить всех до единого, если ты сам не понимаешь, кто тебе дорог. Мне будет проще — выбор невелик. Максимум молния меня поцелует единожды.
Dark: Никто!
Вот это уже было похоже на правду. Я уставилась в экран, ожидая там следующую жертву, но высветилось снова «ложь». Нахмурив брови, я скользнула взглядом по сопартийцам, которые так же непонимающе рассматривали друг друга, ища того самого, кто трогает сердечко Дарка.
И опять несчастный эльф на земле, но уже не в силах встать на ноги от удара, кое-как подтянувшись руками за прутья, он поднялся на колени, а лицо приняло очень жалостливый и извиняющийся вид. Но внезапно он закричал от боли, хватаясь за голову. Похоже, что разряды тока были не единственным наказанием за ложь. Нож с силой ударился лбом о железную решётку, словно пытался выдавить себя через отверстия в ней. Крик не прекращался: гортанный, хриплый, заставляющий морщиться и затыкать уши. Эльф умолял, чтобы мы что-то вытащили, что-то достали... Было похоже, в его голове находится нечто, что убивает его.
Хелена в ужасе прикрыла рот ладонью, глядя как у несчастного ножа полопались капилляры на глазах. Казалось, вот-вот и они вылезут из орбит, словно в фильме ужасов. Тёмноухий же разжал побелевшие пальцы на прутьях и с размаху ударился головой о бетонный пол: брызги крови разлетелись по клетке. Я рефлекторно отпрянула, словно они могли долететь и до меня, но не отвела взгляда, шокировано наблюдая за происходящим.
Никто не ожидал, что новый кошмар наступит столь скоро и внезапно, когда мы абсолютно не будем к нему готовы. Мы не произносили ни слова, лишь надеясь, что Дарк сможет это вытерпеть, что он не погибнет на наших глазах. Даже не понимали, что нужно сделать, чтобы это прекратилось. Но время словно остановилось, превратясь в тягучий кисель. Голова эльфа уже походила на кровавое месиво, но он не собирался останавливаться, продолжая смешивать плоть с полом. Белые осколки зубов поблёскивали, словно жемчуг, в бордовых вязких лужах.
К горлу подкатила тошнота. К этому зрелищу невозможно привыкнуть. Невозможно привыкнуть к пыткам, которым нас подвергают, которым мы себя подвергаем по принуждению ублюдков сверху. Мы вынуждены бороться за жизнь ради чьего-то мнимого веселья. Закусив губу, чтобы не расплакаться от страха, я цепким взглядом впилась в фигуру, лежащую и подрагивающую в конвульсиях на полу своей клетки. Эльф тихо хрипел и пускал кровавые пузыри изо рта, догадаться что это рот можно было лишь по чёрной дыре. Лицо вообще больше напоминало сырой кусок мяса, нежели какие-то знакомые черты живого существа.
Вдруг снова появился тот же вопрос. Все замерли, лишь Вика еле слышно произнесла, чтобы Дарк попытался подумать над ответом. И вот, едва различимым шёпотом, тёмноухий просипел: «Симон». Но, несмотря что шёпот был еле слышный, но он всё равно был сказан в общий чат, а значит достиг каждого уха.
Фалькон приподнял от недоумения бровь и перевёл взгляд с ножа на танка, который от удивления вообще рот раскрыл, но, заметив на себе взгляды, быстро его захлопнул и помотал головой, изображая крайнее недоумение, мол «да нет, бред какой-то». Но экран засветился ярким голубым светом, и мгновение спустя появилось: «Правда». Антон нервно облизнул губы, сверля танка колючим взглядом. Симон нахмурился и отвернулся, встав к нам спиной. Конечно, никто не мог сказать как именно работает этот вопрос и что конкретно скрывается под словом «дорог»: как друг, как любимый, как родной, как приятель... или это просто некое проявление уважения. А быть может, именно для Дарка танк был дорог, как достойный соперник? Но Фалькон решил по-другому, и из-за этого его распирали эмоции, которые он с трудом пытался сдерживать, чтобы не быть козлом в начавшейся кровавой бане. Денис же ещё не пришёл в себя от одного потрясения, а теперь ему пытались внушить следующее.
Создатель: Дарк — семь.
Мы с Викой переглянулись, кивнув друг другу, словно говоря, что запомнили число. Наверняка Создатель говорил именно про это. Но на экране снова появился вопрос, который мгновенно переключил внимание. Задан он был уже Антону. Тот, гордо задрав нос, произнёс имя Хелены и получил свой разряд тока. Эльфийку изрядно тряхануло, но, благодаря экипировке, уровню, татуировкам или чему-то другому, ей досталось не так сильно, как Дарку. Более того, Фалькон смог пережить удар тока оставшись на ногах и крепко вцепившись в решётку, от которой после остались огромные красные ожоги на его руках. По нему было заметно, что он точно никак не ожидал наказания. Парень был абсолютно уверен, что говорит правду. Но, увы, тоже пришлось назвать имя камаэля. И, к счастью, тех, пленниками кого мы были, это устроило, и эльфийка избежала участи предыдущего сопартийца.
Создатель: Фалькон — шесть.
Falcon: Да хоть десять! Чуть в штаны не наложил. Половину хп как рукой сняло. Дашка, юзай перед ответом какую-нибудь херню или не пи-_-, а то стекло тут не выживет.
Симон, сглотнув, нервно облизнул губы, но по-прежнему так и не взглянул на меня. Возможно, что он видит меня в живых последние минуты, но всё равно отказывается поступиться упрямством и обидой, на которую, в общем-то, даже прав никаких не имеет. Как можно злиться на прошлое, в котором его не было? Грёбаный мудак. Но сейчас мне бы и самой лучше думать не об отношениях, словно глупой школьнице, а сосредоточиться на скором ответе. Я безумно хотела ответить правду с первого раза, а для этого нужно заглянуть глубоко внутрь. Нельзя злости позволить взять вверх, нельзя ошибиться. Это может стоить жизни. Только бы не обмануть саму себя.
Антон, желая опередить шутки и стёб над ним, решил это возглавить и, махнув танку рукой для привлечения внимания, принялся отправлять ему сердечки и воздушные поцелуи.
Simon: Тош, дело не в тебе, но у нас ничего не получится. Прости, сладкий.
Тёмная эльфийка закатила глаза и, сложив руки в замок, надула губы. Вика восприняла сей поворот достойно: хмыкнула и благословила. Но, благодаря Фалькону, теперь, кажется, я поняла в чём дело. Этот вопрос касался самых сильных чувств к кому-либо. Не важно дружба это, уважение или нечто другое. Если угодно, то нам давали на выбор семь человек и спрашивали, кого мы бросимся спасать в случае чего. И, пожалуй, когда ухаживающий за тобой парень выбирает друга, то немного обидно узнать, что лёгкий росчерком пера он приговорил тебя к смерти. Несмотря что схема стала понятнее, и не только для меня, она стала и гораздо сложнее. Выбирая одного из команды мы словно сталкиваем остальных в пропасть.
Фалькону не пришлось долго объяснять хилке, что тут какая-то ошибка и механизмы неисправны. Он прикусил язык, как только с губ Вики слетел уже знакомый всем ник — Симон. Ей даже не понадобилась вторая попытка. С ходу. Симон. Никаких сомнений, копаний в себе, чувства вины или самоедства. Просто Симон. Точка.
Создатель: Хелена — четыре.
Танк улыбнулся целительнице и оттопырил два пальца в знаке победы. Он принял её заявление как нечто должное, словно другого и не ждал. А меня, тем временем, где-то глубоко уколола ревность. Я очень хотела верить, что Хелена уже остыла к каму и переключила внимание на кого-то другого. Например... Антона? А почему бы нет? Хороший парень, да и к ней неравнодушен. Понимая, что в голову опять лезут мысли неподходящие для моего положения, нос наморщился, а брови жалобно сдвинулись к переносице. Наверно, если все мысли сводятся только к Симону, значит его я и должна выбрать.
«Кто, из присутствующих здесь, важнее всех для вас? Отвечает Кёта».
Увидев своё имя на экране, я замялась, начав издавать какие-то странные звуки по типу «а-а... э-э... м-м...». Было очевидно: нужно произносить никнейм Хиро, как я и решила, но что-то не позволяло это сделать. Стыд? Щёки, и правда, горели. Я обещала себе не идти на поводу злости. Но как же не хотелось присоединяться к фанклубу танка... но и разряд тока в половину хп жирного ножа не маячил чем-то радужным на горизонте, ведь в итоге всё равно придётся сказать правду.
Кёта: Симон.
Слова прозвучали как-то глухо, отстранённо, немного фальшиво, словно кто-то заставил меня сказать их, когда совершенно не хотелось этого делать. Ну конечно, он ведь разозлился на меня за прошлое испытание, не удивительно, что меня это задело. Но пусть узнает, что я действительно чувствую и поймёт как он был не прав. Я выбрала его жизнь, а не жизнь брата. Родные так не поступают. Какая же... Какая же я гадкая. Внезапно тело задрожало от невероятной мощи какого-то импульса. Я даже закричать не могла, словно внутри всё в напряжении замерло, отдавшись во власть какому-то исполинскому марионеточнику, который тряс меня как тряпичную куклу. Перед глазами замелькали жёлтые круги. Но боли не было никакой. Очнулась уже на полу, хотя это трудно назвать «очнулась». Я не теряла сознание, скорее, стала видеть, когда оказалась на полу. Сначала перед глазами появился серый каменный пол, позже взгляд сфокусировался на решётке, выхватывая за ней отдельные лица членов пати. И очень сильно ощущался металлический вкус крови во рту. К счастью, язык не валялся рядом, а то меня бы точно вырвало, но прикусила я его отменно. Сплюнув кровь на пол, поморщилась и снова увидела тот же вопрос, который сменил слово «ложь», и отсчёт уже приближался к нулю. Похоже, созерцая жёлтые пятна, я провалялась на плитах несколько минут. Но то, что мне хватило хп было отличной новостью. Я взглянула на полоску жизни, и биение сердца слилось в одно сплошное гудение от бешеного страха — 3... 4... 5... Если я снова ошибусь... Нет, это невозможно. Уже невозможно. Взгляд скользнул по клеткам сопартийцев, встретившись со взглядом камаэля. Танк заинтересованно ждал ответа, словно сейчас моё признание поменяет его отношение ко мне. Идиот! Какой же он идиот! Я чудом осталась жива, а он лишь ждёт ответа? К горлу подкатил ком — отвечать не хотелось. Не Картия, а детектор лжи какой-то.
Кёта: Мару.
Симон холодно хмыкнул и тут же отвернулся от меня, принявшись копаться в наручных часах. Я было рванулась к нему в лс, чтобы сказать, что всё объясню, но в ответ прилетело другое: «Себе сначала объясни». Из этого я поняла, что слушать меня сейчас точно никто не будет, а все слова станут звучать, как выгораживание себя любимой и желание усидеть на двух стульях. Но это было не так. Миша дорог мне, как брат, я чувствую ответственность за него, хочу, чтобы он вернулся домой невредимым. Из них двоих Мару сильнее нуждается во мне, нежели Герой. Да, наверно, первым спасать, коснись дело настоящей смерти, я бы бросилась именно своего брата, увы.
Хелена: Даша! Да приди же в себя! Хватит пялится на этого козла! Посмотри на экран, бл-_-ть! Делай же что-то!
«Время вышло».
Я... я не успела? Не успела ответить? Неосознанно я снова взглянула на танка и в этот раз его взгляд был прикован ко мне. Напуганный взгляд. Он наконец-то понял, что сейчас у нас не ссора влюблённых, а игра на выживание?
ХП... 19... 29... 39...
Прошла минута. Две. Три. Четыре. Ничего не происходило. На экране по-прежнему светилось «время вышло». За это время пришло осознание, что мы довольно долго уже в подземелье, и было бы неплохо подкрепиться. Пока находишься в напряжении, то голод не ощутим, а вот стоило дать несколько минут ожидания неизвестно чего, и в желудке заурчало.
156... 256... 356...
Мне решили дать возможность полностью восстановить хп, и только после этого размозжить череп, как Дарку? Стоит благодарить? У него не было такой возможности.
Пятнадцать.
Господи, как же хотелось жрать. Даже не есть, а именно жрать. Сколько можно ждать непонятно чего? Скорее бы уже пережить пытку и валяться на полу, понимая, что всё закончилось, а не гадать какой ужас только предстоит испытать впереди.
Двадцать пять.
Есть хотелось невыносимо, я даже попробовала найти в инвентаре какой-нибудь залежалый кусок рыбы. Если бы у меня обнаружилась там какая-нибудь древняя кукабарра с квеста, то я бы даже не задумываясь сожрала её живьём. Голод становился невыносимым. В мыслях уже не появлялся ни брат, ни Симон, ни мои грёзы и мечтанья. Всё существо могло лишь думать и представлять еду, словно за несколько минут я начала превращаться в животное.
Тридцать.
Я начала искать в инвентаре вещи, на которых был хотя бы намёк на кожу, и все они тут же отправлялись в рот. Было плевать смотрят ли на меня сопартийцы, как на дикое создание в клетке, или сочувствуют мне. Абсолютно плевать. Хотелось есть. Голод доводил до безумия, и собственная рука стала вдруг выглядеть слишком аппетитно. Но в голове ещё оставалась часть сознания, не позволяющая начать обгладывать собственную плоть.
Внезапно посреди клетки появилась огромная доска с жареной кобаньей ногой и торчащим ножом из неё. В ту же секунду мои зубы впились в мясо, хищно отдирая его от костей. Если бы кто-то посмел сейчас подойти к этому куску, то, клянусь, я бы зарычала, кидаясь и пытаясь укусить посягнувшего на мой ужин. Я бы рычала не хуже самой злющей в мире собаки, если такие существуют. То, что не могла отгрызть зубами, помогала отрезать ножом. Я даже удивилась, что могу так резво орудовать им. Рядом с блюдом возникло ещё одно: наполненное сосисками и колбасами разных мастей, которые не помещались на нём и скатывались на плиты. Боже... аромат специй стоял невероятный. Сколько же времени мы мечтали о нормальной пище... Я принялась жадно запихивать в рот, что попадалось под руку, не трудясь даже очищать от защитной плёнки — всё, что не пережёвывалось, выплёвывалось на пол. Насыщение никак не приходило, лишь к голоду добавилась ещё и жажда. Но как по заказу, сразу же появился и кувшин с холодной, словно ключевой, и кристально чистой водой. Ненасытно вливая в горло жидкость, я абсолютно не заботилась об аккуратности и чистоте: руки и рот перепачканы жиром и специями, под ногтями торчали куски мяса, а теперь и вода стекала по подбородку и горлу к уже намокшей робе.
Едва я ощутила, что голод притупился, а в желудке разлилось приятное тепло, то только тогда смогла посмотреть на людей за своей клеткой. Они уставились на меня шокировано, с отвращением и неподдельным ужасом в глазах. В грудь прокралась обида. Я ведь не виновата, что моё испытание было не разбиванием головы, а возвращением животных инстинктов. Да никто из них даже не представляет насколько силён был голод. Ещё немного, и я бы точно отгрызла себе руку. Взгляд скользнул по предплечью, в которое я чуть не вонзила зубы.
Кровь. Всё в крови. Руки в крови. Под ногтями ошмётки кожи и плоти. В ужасе я стала себя общупывать. Нет. Нет. Я же не могла всё это время пожирать себя?! Не могла. Не чувствую боли. Нет.
Боясь повернуться к месту, где располагался мой пир, почувствовала, как от страха глаза медленно наполняли слёзы. За спиной лежало тело. Тело Мару. С обглоданной ногой, выпотрошенными внутренностями и разодранным горлом, из которого до сих пор сочилась кровь. А рядом валялся окровавленный нож. Пятясь и прикрывая от ужаса рот ладонью, я наткнулась спиной на решётку. Поняв, что дальше сбежать не могу, разрыдалась прямо там, а желудок свело дикой боли спазмом, а после его содержимое полилось из меня кровавым месивом. Видя, что я ела далеко не колбасы и жареного кабана, рвало ещё сильнее. Казалось, что это никогда не закончится. Спазмы не прекращались, голова раскалывалась от невыносимой боли, внутренности сводило в агонии. И осознание, что чудовищем, убившим и сожравшим брата, была я сама, приводило в неконтролируемую панику с криками до сорванных связок.
Simon: Вопрос! Ответь же на чёртов вопрос!
Мару: Это не я! Там был не я!
Голоса танка и иса, раздавшиеся словно с другого края вселенной, вернули в реальность и заставили взглянуть на табло, которое расплывалось от залитых слезами глаз. Не думая и не пытаясь вчитываться, я громко кричала никнейм иса, никак не в силах взять себя в руки и успокоиться. Но вдруг замаячило голубое свечение, и я только тогда осознала, что всё закончилось, мне можно упасть на плиты и отключиться от всего.
Создатель: Кёта — один.
Да кого теперь волнуют твои цифры? Я... вытаскивала кишки из тела брата и заталкивала их себе в рот... Вода была кровью. А что если Мару постоянно чувствует себя, словно я пожираю его? Я всегда держала его рядом с собой только ради себя. Не давала ничего взамен, лишь только сама питалась его нездоровой преданностью. А то, что не могла прожевать... выплёвывала под ноги. Я должна его отпустить. Он должен быть счастлив. Не хочу однажды увидеть как его окровавленное тело окажется результатом моего эгоизма. Он не заслуживает быть сожранным таким чудовищем, как я.
Мару: Кёта.
Создатель: Мару — три.
Я застонала, уткнувшись лбом в холодные прутья решётки. Эта волна оказалась ещё более разрушительна, чем первая. Когда твоя единственная цель — выживание через преодоление боли, то это не приносит сомнений, что ты достоин этого самого выживания. Но когда в тебе открывают твою истинную сущность... ты уже сам не уверен, а стоит ли бороться за себя. Того, кто причиняет боль другим.
Simon: А вот и первая пара. Может, мы играем в любовь с первого взгляда? Сейчас клетки откроются, и вас поведут на свидание?
Falcon: Дэн...
Повисло неловкое молчание. Антон, конечно, хоть и заставил друга замолчать, но всё равно в воздухе витало послевкусие от фразы танка. Казалось, к концу, если все и не возненавидят друг друга, то точно никогда больше не захотят пересекаться. Со мной уж точно. Если выживу, то обязательно постараюсь стать кем-то лучшим, кем-то большим, чем была здесь.
«Мару: Ты что-то чувствуешь ко мне?»
А вот и первое испытание, Даша. Будь честной. Не пытайся понравится всем. Нельзя врать о том чего нет, ради собственной выгоды.
С трудом я поднялась на ноги и постаралась твёрдо взглянуть на Мару. Без раскаяния и извинений, а-ля «ах, если бы ты не был братом...». Я всегда знала, что он это воспринимает как надежду, и каждый раз накидывала эту верёвку на шею, чтобы он не сбежал от отказа.
«->Мару: То же, что и к остальным своим родственникам. Я не дам тебе погибнуть. Ни за что».
Миша, закрыв лицо ладонью, кивнул и медленно отвернулся, будто боялся, что его в чём-то заподозрят. Но на него никто не смотрел, сейчас взгляды всех были прикованы к Лориану. Пришла его очередь отвечать на вопрос. И ответом оказалось моё имя. Меня это не сильно удивило: из всей нашей пати он лучше всего знал только одного человека, и им была я. Вполне нормально, что это самая сильная привязанность из всех.
Создатель: Лориан — два.
Но когда пришла очередь танка, то, конечно, я ждала услышать, что небезразлична ему, хотя и понимала, что назови он любого другого, это ничего не изменит. Но Симон грубо бросил: «Falcon», — а после сразу получил разряд тока нисколько не удивившись. Похоже, он только для этого и назвал имя друга. Антон обиженно надул губы, промямлив, что Герой разбил ему сердце. Следующим был никнейм Вики. Нет, он серьёзно? Он решил, что хилкой дорожит сильнее, чем мной? Я одновременно и злилась, и ревновала за такой выбор. Хелена тоже была удивлена и покрутила пальцем у виска.
Хелена: Придурок. Собрался жизнь самоубийством покончить? Или ты мазохист? Дурная курица.
Танк пожал плечами. Сумасшедший. Двинутый психопат. Он знает, что говорит ложь. Он знает, что последует за этим. Либо он слишком уверен в своих силах, либо он болен. И болен серьёзно. Почему? Почему я влюбилась в неуравновешенного идиота? В этом нет ничего прекрасного и романтичного. Он же опасен. Опасен для всех.
Внезапно на камаэля свалился какой-то огромный моток колючей проволоки, словно кто-то его скинул с потолка. Танк попытался выбраться, но лишь сильнее в ней запутался, разодрав лицо и ладони. К счастью, доспехи защищали остальные части тела, но оказалось и этого было достаточно: сверху пролился поток чего-то очень похожего на воду, но Герой взвыл от боли, как только капли достигли плоти. Он пытался выпутаться, но проволока застревала в местах стыков доспехов, раздирая там ткань и предоставляя раны жгучему нечто. Когда Симон уже выдохся и буквально обмяк с разъеденной кожей в этой куче окровавленного железа, то ему был снова задан тот же вопрос.
Хоть у меня и поселились сомнения, когда он уверенно произнёс, что Вика ему самый дорогой человек из присутствующих, но что-то глубоко-глубоко подсказывало — это не так. Но после того, как танк назвал Дарка, я, казалось, забыла от шока как дышать. Он в своём уме? Боже... Он в своём уме?! В ужасе была не только я: Антон яростно жестикулировал в своей клетке и пробивал лоб фейспалмами. Танк с трудом поднялся на ноги, выпил несколько банок на хп и пальцами показал другу, что всё у него отлично.
Было бы ещё отличней, не обвейся вокруг его шеи тугая петля, и Симон в мгновение ока оказался вдавленным спиной в решётку, словно снаружи его кто-то отчаянно тянул. Он беспомощно пытался ослабить верёвку, но пальцам никак не удавалось зацепиться за неё. Танк задыхался. Но это оказалось не самым ужасным, плита в клетке с лязгом сдвинулась с места, открывая проход куда-то вниз. Оттуда раздавалось глухое рычание и словно клацанье зубами. На поверхность поднимались мобы Картии. Те мобы, которых мы убивали с пары массух, сидя дома за мониторами. Но теперь они были чем-то другим. Чем-то жутким. Чем-то настоящим. Едва покачиваясь, несколько штук сделали пару шагов в сторону героя, а после набросились на него десятком, раздирая, словно пиньяту на Дне рождении. Куски мяса, брызги крови... клетка танка превратилась бойню. Он наверняка не мог ожидать, что окажется среди монстров, съедающих его живьём. Я вспомнила окровавленное тело Мару на полу своего загона, а теперь Симон, висящий в петле и корчащийся от боли и судорог. Разница лишь в том, что камаэля съедают по-настоящему. Физически. И он сам хотел продлить свои пытки.
Крыло Героя, сломанное и обглоданное до основания, напоминало торчащую палку из его спины. Монстры продолжали жевать его кишки даже когда верёвка ослабла и бесчувственное тело рухнуло на пол. Они скрылись под плитами только после вновь возникшего на табло вопроса. Симон не мог ни открыть инвентарь, ни подняться, даже языком ворочал и то с трудом.
Simon: Я... не... произнесу её ник. Ни... за что.
Хелена: Упрямый баран! Все и без твоих признавашек знают, кого ты назовёшь, конспиратор -_-! Если ты сейчас сдохнешь, только чтобы имя бабы не говорить, то я вообще удивлюсь как ты Героем стал. Ты чёртова инфантильная -_-! Обиделся он... посмотрите-ка. Пацан расстроился, что не он первый отлизал своей малышке. А сам старуху пердолил и нормально. В священную рощу твоей возлюбленной хоть -_- не пихали, а твой побывал в мохнатой, заплесневелой пилотке, но Дашка что-то не требует от тебя откатить невинность, сраный сексист.
Моя челюсть отвисла от услышанного, а щёки порозовели от стыда. Я бы никогда не осмелилась произнести чего-то подобного. Антон переводил взгляд с танка, который сейчас защититься даже от пятилетнего бы не с мог, на целительницу и обратно. Он нервничал. На табло завершался обратный отсчёт: 7... 6... У Вики в глазах стояли слёзы, она понимала, что это был последний шанс вразумить импульсивного ПЛа. Она единственная в группе, кто переступая через собственную боль, пыталась думать обо всех. И, наконец, судорожно вздохнув, Денис с силой прохрипел: «Кёта».
Создатель: Симон — пять.
В ту же секунду экран полыхнул зелёным светом и нас троих: меня, Симона и Мару — поздравили с началом нового уровня. И вот тут радость от того, что тебя выбрали, исчезла. Лучше быть невидимой никому ненужной пылью, чем получить наказание за популярность. Хоть и сомнительную, как у нас с братом.
Решётка исчезла, как и после первой волны испытаний. Вика, не теряя ни секунды, завертела посохом, тараторя заклинания. В это же мгновение танка поглотил столб света, а когда он рассеялся перед нами стоял привычный Герой, только чуть более злой, чем до мобов. Казалось бы, Хелене удалось донести до него мысль. Но если это и было таковым, то понимание не сделало его мягче. Дарку и мне тоже перепало немножко исцеления, но лишь для виду, а-ля про нас не забыли, что тоже досталось.
Создатель: Разгадав бонусную загадку с числами, вам станет сложнее победить Каллиоса или совсем невозможно, но у вас появится знание, а знание — это сила. Пусть первый по испытанию и седьмой по числу предложит свой вариант ответа.
Simon: Просто блестяще! Самым интеллектуальным решили вверить наши жизни. Ещё бы поручили это Даше. Для полноты картины. Дарк, не смей даже рот открывать. Загадка бонусная, как уже было сказано. На-_-ер нам эти бонусы, если мы не пройдём последнюю волну с Калиосом?
Я напряглась от слов танка. Было обидно слышать от него что-то подобное, хотя я и понимала, что сейчас он прав. Не в том, что я самая тупая... кто вообще может признать, что он туп? М? М? Но он точно был прав, что бонусы нам не нужны, если цель — сундук, появляющийся после смерти РБ. Дарк выдохнул. Он с радостью не стал отвечать, ведь лишняя неправильная догадка в любой момент может стать последней в этом подземелье.
Кёта: По-твоему я тупая? Эй! Я здесь! Наш важный ПЛ перепутал никнеймы? Он должен был назвать себя самым дорогим, что у него есть! Да, Симон? Так было бы правдивее? Хватит обтирать об меня ноги! Я хоть и не самая сильная из всех, да и в игре понимаю гораздо меньше тебя... но я не тупая! Посмотрела бы я на тебя в реале. Наверняка двух слов связать не можешь, гопник!
Щёки камаэля порозовели. Он стыдливо потупил взгляд и старательно стал делать вид, словно не слышал меня. О, знаем мы такое.
Кёта: Ах, да. Я никогда не спала с сорокалетним мужиком ради денег!
Falcon: Он тоже не спал с мужиком!
Антон, как обычно, пытался разрядить обстановку. Хелена прыснула, а Симон зло взглянул на друга, после чего повернулся ко мне, явно желая ввернуть что-то едкое, но я его опередила, выпалив, что вообще ради денег ни с кем не спала. Можно было даже не упоминать «ради денег», но удивлённые взгляды на себе ловить не хотелось. Продолжить перепалку нам не дали. В центре стало образовываться знакомое облако, а в нём менялись три лица — наши три лица, а точнее, игровых персонажей. Словно шла какая-то лотерея, и мы претенденты на приз, но что-то мне подсказывало — лучше этот приз избегать. Несколько раз, на пару секунд, картинка замирала с моей пиксельной физиономией — сердце в эти моменты резво ударялось о рёбра от страха. Следом, в белом тумане отобразилось сосредоточенное лицо камаэля: красные филинские брови сдвинуты к переносице, в глазах холод и решительность. Я взглянула на танка — именно это выражение и прилипло к нему сейчас. Похоже, облако нечто вроде сканера, и наши лица не были загружены туда изначально — всё происходит в реальном времени. Немного задержавшись на танке, дольше чем на мне, дымка снова зарябила, показала Мару и остановилась на этом изображении. Взгляд иса был опущен в пол, он даже не обращал внимания на происходящее, и только шесть пар глаз заставили его отвлечься от своих сапог и удивлённо взглянуть на странное полупрозрачное нечто. А вот и обещанное испытание для нас троих. В лотерее участвовали только мы. И победителем оказался Миша.
Внезапно тело эльфа окутал такой же туман, который показывал наши физиономии, а вскоре и полностью заполнил его сектор. Оттуда не раздавалось ни криков, ни голоса — тишина. Все стояли замерев от ужаса. Моё сердце отчаянно выбивало мелодию всепоглощающего страха. Я безумно боялась, что последнее испытание может задеть брата или Симона. Конечно, и за себя я переживала не меньше, а, возможно, и больше. Но почему именно он? Почему ни кто-то другой? Почему в этой адской рулетке участвовали только мы?Я понимала, что так думать плохо, но кто может осудить меня? Разве остальные не думали бы так же? Разве остальные не волновались бы за себя и дорогих людей больше, чем за других? Разве никто из них не сказал бы, если выбор пал бы них: «Уж лучше эта сайха, её не так жаль, как меня». Так уж мы устроены. Поэтому, пожалуйста, не трогайте моего брата! Возьмите любого другого, но не него! Может быть, Дарка? Пожалуй. Его я меньше всех знаю.
Поняв, что мне стало стыдно от своих мыслей, я закрыла ладонями глаза и быстро стёрла выступившие слёзы. Снова взглянув на Мару, увидела как туман стал медленно рассеиваться. В это же мгновение на часах ярким светом мигнуло оповещение. Посмотрев на руку, обнаружила, что мне пришло письмо — должно быть, спам. Кто ещё может писать на этого твина? Тут же забыв про него, снова уставилась на сектор брата. К счастью, Миша стоял нетронутым и даже непуганым — я, успокаиваясь, выдохнула.
Кёта: Миш, всё в порядке?
Брат на вопрос не отреагировал совершенно никак, просто продолжал стоять и смотреть перед собой. Вар повторил то же самое и добавил: «Харе тупить! Ис, бафать нас на РБ будешь?». И как ни странно, но Миша повернул голову к Дарку и ответил: «Да». Больше ничего. Похоже, он безумно расстроен, раз ведёт себя столь сухо и безэмоционально. Мы обязательно поговорим с ним, как только выберемся. Я обещаю!
Облако, возвышающееся над над платформой, медленно растворилось, да и сама платформа пропала под холодными каменными плитами. Границы наших секторов тоже исчезли, как и клетки. Злодей быстро скомандовал своим отойти от нас, а Фалькон в эту же секунду прыгнул за спину одному из хиллов в его пати, но нанести хоть единицу урона, ему так и не удалось. Как и говорилось в самом начале этого кошмара — они под абсолютной защитой. А отбежали эти твари, чтобы не мешаться под ногами, видимо. Хотя и на том спасибо. Мы быстро, со всех своих участков, подлетели к танку. Все... Кроме Миши. Дарк в приказном тоне велел ему подойти, небрежно назвав исом, словно не знал его имени или, хотя бы ника. Брат молча подчинился и приблизился к нам, где Фалькон ободряюще похлопал Симона по спине, слегка приобняв и смущённо покосившись на Вику. Та сделала вид, что ничего не заметила и продолжала деланно оставаться равнодушной. Симон, на удивление, успокоился и даже пытался вести себя доброжелательно. Спустя мгновение до меня дошло, откуда эта наигранность — танк делал вид, словно меня вообще рядом нет. Это было настолько по-детски, что впору бы рассмеяться, но меня это чертовски злило. Герой напутственно потрепал за плечо каждого. Даже вар с Лорионом, и те были обласканы хировским вниманием. Все. Все, кроме меня.
«->Simon: Ты специально так себя ведёшь?»
Я видела, как танк, стоя ко мне спиной, вздрогнул от голоса, но не обернулся. Я смотрела, как его плечи напряглись, а пальцы теснее сжали рукоятку меча, казалось, что он приготовился разрубить меня на две части. Но какого дьявола? Всё оставшееся позади было ошибкой. Ошибкой прошлого, в котором его не было, чёрт бы побрал этого мудака. Я бы никогда не повторила ничего подобного. И очень сожалею об этом, разве не ясно? Так почему он ведёт себя, как конченый козлина?
«Simon: Ты даже не сказала, что тебе жаль. Ты даже не извинилась за то, что мне пришлось это увидеть!»
Герой, рыкнув, резко развернулся и с лязгом вонзил меч между плитами. Антон быстро отскочил в сторону — оружие едва не проткнуло ему ступню. Пережив сегодня пытки, не снившиеся ни одному военнопленному, он меньше всего хотел почувствовать металл в своём теле снова. Проследив за взглядом и снова сменившимся настроением камаэля, всем стало ясно на кого обращён гнев.
«Simon: В общем, сейчас неподходящее время выяснять отношения. Дома поговорим. Эм-м... Я хотел сказать, поговорим, когда вернёмся домой».
Щёки Героя покрылись едва заметным румянцем, и он поспешил отвернуться. Я не смогла сдержать улыбку — он не ненавидит меня. Не ненавидит...
«->Simon: Возможно, я пожалею об этом, но... Денис, кажется... я... люблю тебя».
Крыло камаэля резко раскрылось и взмахнуло, ударив Антона по носу, от чего тот тихо зашипел. Танк, похоже, не ожидал от своего тела подобной реакции — он испуганно прижал трепещущую часть тела к спине, потянув за перья, и очень комично выронил меч из рук, пытаясь перехватить его в воздухе. Дарк удивлённо приподнял бровь, глядя на порозовевшего Хиро, старающегося вести себя как ни в чём не бывало. На какие-то мгновения на душе стало очень тепло и светло, словно, наконец, я смогла принять саму себя. За долгие часы, проведенные в подземелье, по телу растекалось бесконечное чувство гармонии, пока... пока не раздался жуткий скрежет.
Там, где минуту назад возвышалась платформа, плиты расступились, и из недр земли поднялся огромный правитель Картии — Каллиос. Радовало в этом одно: он был нам знаком, мы все его убивали сотни раз. Конечно, от больного воображения маньяков, которые всё это устроили, можно ожидать чего угодно: босс начнёт плеваться кислотой, откусывать нам головы, бить током или поливать огнём. Но теперь мы все вместе, у нас есть хороший ис, закалённый боями хилл, хиро-танк, рукастый нож и три рака на подтанцовке: я, Лориан и Дарк. Хотя, я думаю, даже с таким составом мы сможем справиться. Последний рывок. Последний рывок на пути домой.
Кам громко рыкнул на Мару, требуя баф — эльф тут же стал читать заклинания с отсутствующим видом. Мог бы уже прийти в себя и отложить драму до победы. Но времени задумываться о его чувствах не было — меня трясло от страха, сердце бешено стучало. Я не могла стоять на месте, словно кто-то держал факел у задницы. Мысленно повторяя заклинания инвиза и прыжков, я, словно заяц, петляла вокруг сопартийцев. И во время очередной пробежки Хиро схватил меня чуть выше локтя, прошипев на ухо, чтобы я не приближалась к РБ ни при каких обстоятельствах.
«->Simon: Нет. Ты не заставишь меня прятаться. Я буду принимать участие наравне со всеми. Мне досталось не меньше, чем тебе — я хочу приложить все усилия для нашего спасения. Я не хочу, чтобы ко мне относились, как к твоему домашнему животному, и я не собираюсь умирать. Я смогу выжить! А теперь... убери от меня руки, выскочка, и агри!»
Танк удивлённо уставился на меня с открытым ртом — ещё мгновение назад он хотел что-то сказать, но слова словно застряли у него в горле. Так и не сумев подобрать из своих выражений ничего стоящего, что бы могло заставить меня заткнуться или подчиниться, он повернулся лицом к боссу и двинулся ему навстречу — быстро перейдя с шага на бег.
Не успел Симон заюзать агр, как Каллиос махнул огромной лапой, и танк полетел кубарем к стене, дребезжа, словно мелочь в кармане — Вика визгливо выкрикнула заклинание. Лучше бы нам всем оставаться с полным ХП, дабы мыслить трезво и здраво — теперь нам нужно не просто выжить, нам нужно убить огромного монстра. Несомненно, ловушки пугали до дрожи, но они не бежали на нас клацая зубами и рыча, словно озверевший и оживший громадный двигатель. Хотя надо признать, РБ никого, кроме танка, и не пытался уничтожить. А учитывая, что тот даже не агрил, это было весьма странно, но местами с Хиро меняться никто не хотел. Босс вообще вёл себя неадекватно, впрочем, как и данж в целом, он был за гранью привычного в этом мире.
Я подлетела к Каллиосу и со всей силы своего девяносто пятого лвла влепила ему смачную плюху в пятую точку, сдабривая удар отборным матом, которого нахваталась от Вики. К счастью, его никто не слышал, благодаря цензуре, но мои губы складывались в весьма нелестных выражениях в сторону здорового монстра.
Фалькон, прыгая вокруг РБ, словно заяц, успевал ещё подбадривать друга, которому монстр пытался раздавить ногой голову, прикрытую щитом.
Подземелье наполнилось разными звуками: мы громко кричали — каждый пытался отдавать команды, пока Герой был не в состоянии даже с плит подняться, а уж до пати-лидерства... ему было бесконечно далеко в позиции «под рб». Антон решил, раз его друг «немного» занят, то права главного переходят к нему. Вика была не до конца с этим согласна: он «не следит за дебилами», как она выразилась. Дебилами были Лориан, юзнувший «глаз» раньше рапсы, и Дарк, попавший под массуху Босса, ибо увлёкся тыканьем ножичка в его бок. Мару так вообще был не в себе — все действия выполнял только по указке, а проявлять инициативу категорически отказывался, точнее, не реагировал совершенно ни на что.
Вражеская пати временами нервно вскрикивала, когда Каллиос бежал к ним, сотрясая каменный пол — они разбегались, словно тараканы от света, и тогда Босс возвращался к своей Хиро-жертве, игнорируя остальных, хотя однажды он слегка пригнулся, повернул ко мне страшную морду и обнажил жёлтые клыки, зловонно дыхнув в лицо. Но я тут же в страхе отпрыгнула и сразу ушла в инвиз, а монстр вернулся к любимому занятию — полосованию Симона.
Лориан неспешно натягивал стрелы и пускал их в спину громадного зверя. Пожалуй, лучнику сейчас было проще всех — РБ не обращает на него никакого внимания. От массух он на безопасном расстоянии, даже призванные миньоны босса и те, почему-то пытались наседать только на танка. Я металась вокруг Героя, уничтожая мобов, не забывая при этом следить за Каллиосом и его кастом массух. Что для танка ерунда, для сайхи — смерть.
Все чувствовали западню, но не понимали в чём именно — босс медленно умирал, а нас никто не собирался сжигать или обливать кислотой. Только брат себя вёл, словно нерасторопный манекен, но его можно было понять. После всего, что он пережил и узнал... Было бы странно его винить, что он уже не хочет ни в чём участвовать.
Falcon: Ребят, поднажмите! Вика, руми не забывай! Где дэбафы, сайха?!
Вика тоже что-то громко выкрикнула в ответ Антону про его «рану» и, скрипнув зубами и стерев со лба невидимый пот, прошипела заклинание «руми». Вот уж в чём, а в халтурной работе девушку нельзя было обвинить. Она старалась за семерых, а то и вовсе, за всё ЦЦ. Язык её то и дело уже заплетался, но она продолжала хрипящим, сорванным голосом орать, что было сил. Даже на бегу, когда миньонам всё же удавалось добраться до неё живыми, она не закрывала рот, а продолжала горланить заклинания, вертя посохом. Пару раз Вика упала, ободрав колени, но времени отвлечься на это у неё не было — она следила за жизнями других. Если бы можно было в этом мире упасть замертво от усталости, то это, непременно, уже бы произошло с ней. Работа целителя невидима, но если он перестаёт её делать, то все сразу это ощутят.
Подземелье, казавшееся изначально огромным, стало вдруг с появлением РБ очень тесным и маленьким. Пачка Злодея бегала и жалась по углам, несмотря на своё читерское УД. Мы же старались убегать от огромного чудовища, когда оно изредка решало пугать Лориана или Дарка, совсем рядом со стеной, чтобы делать круг как можно больше, иначе его миньоны разбредались во все стороны от центра, пытаясь отловить Хелену. Порой, мне казалось, что РБ разумный, он никогда не бегал за мной, Викой или Фальконом, словно мы были ему неинтересны. Он лишь изредка поглядывал на меня чёрными, блестящими глазами, которые заполняла вселенская тоска. Или мне только так казалось? Может ли о чём-то тосковать огромный моб, состоящий из пикселей? Пожалуй, вряд ли. Но то, что это чудовище ненавидело нашего танка — вне сомнений.
Джинн, или кто тут заправляет, определённо, наделил Каллиоса невероятной силой и огромным числом хитпоинтов. Было тяжело представить себя на месте Симона, барахтающегося в луже собственной крови. То и дело поскальзываясь на ней, он никак не мог выбраться на сухое место, а вновь появляющиеся без конца раны, только лишь усугубляли положение. Вика старалась изо всех сил, чтобы кам не испытывал боли, но удары РБ были настолько мощными, что целительница постоянно проигрывала.
С громким рыком «Ненавижу!» босс сжал когтистую лапу на горле танка, поднял его и впечатал с размаху в стену — изо рта Героя брызнули крупные капли крови. Мы замерли. Никто из нас ещё не слышал, чтобы мобы разговаривали. Да ещё столь чётко, эмоционально... Эмоциями даже НПС не могли похвастаться.
Из обессиленной руки Симона вывалился щит и с громким лязгом рухнул на плиты, только в этот момент часть пати смогла прийти в себя. Обезумевшая от ужаса целительница, заюзала пати-уд и, истерично крикнув, выравняла ХП Хиро балансом. Если бы я не знала, что отключиться тут нельзя, то решила бы, что танк потерял сознание — его безвольное тело мотылялось за рукой Каллиоса, когда тот, рыча, дырявил им стены, которые осыпались градом камней и песка. И чем больше мы пытались переагрить РБ, тем сильнее он разъярялся. Наконец не сопротивляющаяся игрушка стала не нужна, и босс швырнул танка в противоположную сторону подземелья. К тому моменту «целка» уже спала, и Симон с грохотом рухнул на пол, с громким отвратительным треском ломая ноги. Кость правой ноги прорвала штаны, где латы не защищали кожу, и, скребанув по щиткам, обнажила красно-белую поверхность. С левой ногой было не лучше, там кость, похоже, упёрлась в железо. Кам громко кричал от боли, пока голос не сорвался в хрип. Я рванулась было к нему, но резкий голос Антона приказал вернуться к боссу, и я подчинилась, слыша, как Вика уже выкрикивает заклинания исцеления.
Он прав: сейчас я не могу идти на поводу у чувств, я — часть организма, который борется за спасение всех, нельзя выпадать из цепочки, иначе всё будет напрасно. Симон импульсивный, всегда движимый только чувствами, он легко может разрушить любое дело, если его заставляют страдать. Мне нужно стать другой. Мне нужно стать той, кто может здраво рассуждать, даже когда близкому человеку причиняют вред, даже когда хочется умереть, чтобы его не потерять. Только после приказа Антона я поняла, почему он так близок Денису. Похоже, только он, из них двоих, всегда может взять себя в руки и не только довести дело до конца, но и повести остальных за собой. А сейчас он заставил меня вспомнить, где я нахожусь, заставил понять, что всё серьёзно, что от меня тоже зависит его жизнь, как и жизнь Симона.
И снова полёт. Дэбаф. Удар. Прыжок назад. Заход с другой стороны. Повтор.
ХП монстра неумолимо приближалось к нулю. В тот момент во мне кипела неподдельная ярость. На языке уже ощущался вкус свободы, который добавлял сил и адреналина в кровь, казалось, я сейчас настолько могущественна и всесильна, что мне даже посох не нужен. Я была готова взбежать по огромному телу вверх и разорвать пасть Каллиоса на две части голыми руками, словно Самсон льву. Вряд ли мне придётся когда-либо ещё ощутить в Картии, как кровь стучит в висках, как бешено заходится сердце, как немеют пальцы, стискивающие древко, как на смену страху приходит садистический восторг от приближающейся смерти противника. Возможно, эта игра изменила нас. И, вероятно, открыла не самые лучшие стороны. Но мы, определённо, стали выносливее, закалённее и твёрже. Мы... выжили!
На последних секундах Босс повернулся ко мне и, возможно, я сошла с ума, но мне показалось, что он вздохнул и прекратил сопротивление. Вообще. Абсолютно. Встал на месте. Фалькон, воспользовавшись замешательством, прыгнул ему за спину и с громким воплем, который рокотом прокатился по подземелью, отражаясь от стен, вогнал нож по самую рукоятку зверю под чешую. Тот зарычал от боли и пошатнулся на ногах, но его взгляд был так же прикован ко мне.
Кёта: Стой! Не трогай его!
Антон замер, а после быстро отбежал на несколько шагов, опасаясь массух, он не понимал, что чудовище даже не пыталось больше сопротивляться. РБ сделал шаг навстречу ко мне, я же теряясь в догадках и сомнениях продолжала стоять, как вкопанная. Но Дарк не дал осознать всё до конца и, наплевав на мой крик остановиться, последний раз нанёс удар, оказавшийся критическим. Радость от победы, которую я должна была испытать, так не наступила и, клянусь... клянусь, что, падающее чудовище, сказало мне в лс «прости». И в этот момент до меня наконец дошло. Перед глазами поплыли картинки недавнего прошлого: лицо Мару в облаке, охвативший его туман, странное поведение, словно у НПС... Мой брат — Каллиос.
Сумасшедший, невменяемый крик... это мой голос? Это я ору? Совершенно безумный вопль. Я кричу «нет!»? Всегда думала, что в фильмах, когда умирает кто-то близкий, и герои, превращаясь в абсолютных животных, с восклицаниями «нет!» и «не верю!» — переигрывают. В жизни так быть не может. В жизни только слёзы на глазах. Но... как же я ошибалась! Как же я ошибалась, чёрт вас всех дери! Когда теряешь родного человека, то боль, рвущаяся наружу, сносит на своём пути все ворота, которые могут держать наши чувства под контролем. Это словно лавина. Раз. И город стёрт с лица земли. И слёзы здесь не в главной роли. Они уступают место рыку раненного зверя. Как точно кто-то когда-то сравнил невыносимую агонию потери с горловым, пронизывающим до костей, звуком.
Не слыша как радостные крики друзей оборвались из-за моего странного поведения, я бросилась к исчезающему монстру. Прижавшись всем телом к полупрозрачной огромной морде, я содрогалась от рыданий и задыхалась всхлипами от собственной ничтожности и бессилия. Как можно было не понять сразу, что с ним что-то не так? Как я не обратила внимание на поведение Мару? Почему не сложила дважды два? Симон. Он пытался навредить только Симону.
Кёта: Глупый. Глупый мальчишка!
В порыве злости то ли на себя, от того, что слишком тупа, то ли на брата, который не пытался подавать знаков, я ударила кулаком по исполинскому носу чудовища. Истерика и не думала прекращаться, я даже не сразу поняла, что на моём плече чья-то рука, а рядом кто-то пытается выяснить в чём дело. Вика подумала, что я сошла с ума. Что мой страх, копившийся за всё время Картии, нашёл выход в этих душащих рыданиях. Желая успокоить, девушка обхватила меня поперёк талии и попыталась оттащить от РБ, но услышав какой-то нечеловеческий визг, вырвавшийся в эту же секунду из моего горла, испуганно отпрянула.
Хелена: Даш... Даша. Всё закончилось. Сейчас мы попадём домой. Вставай. Пожалуйста.
Руки нащупали пустоту, и я повалилась вперёд — тело Каллиоса исчезло, а на полу остался только сундук, на который я и рухнула абсолютно без сил, похоже, слёзы меня опустошили похлеще всего происходящего ранее. Боковым зрением я заметила, как ко мне идёт Злодей со своей шайкой. Вот уж нет. После этого хрен, что вы получите!
«Кёта: Рви цц! Симон, живо рви цц! Быстрее, грёбаный придурок!»
Навалившись всем телом на сундук, словно это помогло бы защитить его от пати, направляющейся ко мне, я, отчаянно трясясь от страха, ждала разрыва канала. Наконец, увидев в окошке над рукой, что мы одни, распахнула сундук и тут же услышала вопль экс-Джинна — он со всех ног мчался ко мне, приказывая своим собачонкам перерезать мне горло. Но я уже достала свиток и небольшой флакон с зеленоватой жидкостью, и они, спустя мгновение, оказались в моём инвентаре. Злодей добежал до сундука, увидев что тот пуст, с яростью уставился на меня. Взял в таргет ублюдок. Прыжок назад. Инвиз.
Simon: Попробуйте флагануться хоть об одного из нас и свиток увидите только в своих фантазиях.
Группа джинновских прихвостней остановилась за ним. Страх пройти через всё увиденное самим был сильнее желания добыть для лидера какой-то неведомый флакон, который им не достанется.
ххЗлодейхх: Отдай флакон и разойдёмся по-хорошему. Вы уже однажды проиграли нам. Хотите повторить? Теперь у вас только по одной жизни.
Что касается меня, то мысли, вертевшиеся вокруг смерти брата, накатывали волнами, вызывая тошноту. Но больше всего я боялась сказать об этом вслух, словно тогда всё действительно станет правдой, и пути назад уже не будет. Я подошла к ису, который когда-то был живым, с настоящими эмоциями, хоть и разъедающими его. Теперь глаза аватара пусты и направлены поверх моей головы — всего лишь оболочка. К горлу подкатил ком: я быстро закрыла рот ладонями и отошла, чтобы снова не задохнуться в новом приступе истерики. Внезапно по Картии прокатился знакомый голос. Враз все, до этого пилившие друг друга подозрительными взглядами под приказы Злодея нападать, вздрогнули.
Создатель: Примите поздравления, дети мои. В ваших руках истинная победа и награда. Свиток отправит назад, в ваш мир. Но как только вы окажитесь в нём, события этого сотрутся из памяти. Зелье же отдайте достойнейшему из вас, оно исполнит одно желание, но это желание не станет содержать последствий, что были прежде. Пока хранится сыворотка во флаконе, один из вас будет хранить воспоминания, но после использования всё мгновенно будет позабыто. А теперь... можете покинуть подземелье.
Как только последние слова отразились от стен, вокруг каждого из нас возник целестиал, а спустя какие-то доли секунд всех окутало сияние ПР.
В пати-чате стояли радостные крики, все уже предвкушали душ и ужин, пока Вика не напомнила, что мы забудем всё произошедшее. Но Антон весело заорал, что отжатое зелье Джинна вполне может исполнить желание, в котором сохранятся воспоминания. Но он ещё не знал, что на этот флакон у меня совершенно другие планы. Уже у ТП нас догнала бывшая пачка Злодея, до сих пор рассчитывающая попасть домой.
Малфой94: Постойте. Пожалуйста, откройте портал здесь. Мы не знали, что над вами будут издеваться.
Симон, уже заговоривший с Хранителем, обернулся и удивлённо приподнял бровь, от чего стал походить ещё больше на хищную птицу.
Хелена: Да неужели? Давай не -_- мне тут! Всё вы знали! А ещё вы знали о вашей имбовской защите, но всё равно не захотели истекать кровью и вываливать кишки на пол. А мы могли от этого сдохуть, -_- ссаный! Так что -_- вам, а не портал! Пойдите и сами писайтесь от страха в клетках, а мы штаны мочили только ради друг друга, говнюк!
Falcon: Да ты романтик, детка.
Вика вскинула подбородок, словно говоря «а то», и растворилась в воздухе. А через пару мгновений приказала всем явиться в Глудин. Никто и не думал сопротивляться, игнорируя мольбы остальных членов ненавистной пати. Мы медленно перемещались в назначенное место. Мне же ещё пришлось давать безжизненному ису команды вплоть до конечной остановки: укромного уголочка между домами, и уже там сказать, что это не мой брат.
Хелена: Что? Что за чушь? Он просто шокирован немного. Отойдёт.
Кёта: Вика, я не идиотка! Посмотри на него. Это НПС! То задание, тот туман вкруг Миши... он переселил его в тело Босса!
На глазах снова выступили слёзы, дальше я уже кричала, захлёбываясь в истерике. Симон резко прижал меня к себе, ткнув носом в холодную броню, но это не только не помогло, а лишь усилило рёв, рвущийся из глотки. Он не пытался меня успокоить или сказать, что я что-то не так поняла, и всё будет хорошо, он просто держал меня в руках, позволяя кричать изо всех сил. Когда сил уже не осталось, а из груди вырывались только всхлипы, танк сказал, что я должна выпить зелье и вернуть Мару.
Simon: Только обещай, что найдешь меня! Обещай! Обещай, что не сдашься! Что бы я ни сказал, клянись, что не оставишь меня! Обещай, что заставишь вспомнить! Обещай! Если память не вернётся — не бросай меня. Сделай так, чтобы я вновь влюбился.
Повисла тишина. Это было признание? Я первый раз с момента, павшего Каллиоса, слабо улыбнулась и потёрла опухшие веки.
Кёта: Но как я это сделаю?
Simon: Будь такой же невыносимой, как и всегда.
Falcon: Боже...
Антон жалобно приподнял брови и, махнув рукой, отвернулся. Я достала было флакон с зельем, чтобы уже, наконец, покончить со всем и вернуться домой, но Вика осторожно взяла меня за руку, останавливая.
Хелена: Минутку. Я тоже переживаю за Мишу и хочу, чтобы мы вернулись домой все вместе. Но давайте не будем в спешке принимать таких важных решений... Подожди. Дай закончить. Нам сказали, что память останется у одного, пока флакон не использован, верно? Давай мы сначала вернёмся домой, ты позвонишь брату, если... если... сейчас. Нужно выдохнуть. Если его нет в живых, то ты напишешь себе письмо о происходящем здесь, хотя бы вкратце, чтобы помнить нас и найти. Сейчас вызубришь наши адреса, чтобы потом не оказалось, что они стёрты в почтовом ящике. Запишешь их на листок бумаги. От руки. Положишь на стол или прикрепишь к монитору компа, без разницы, где точно увидишь. Ты знаешь наши личные истории, которые все мы скрывали — запиши их тоже, чтобы мы поверили тебе. И вот тогда используй зелье и верни брата.
Идея показалась действительно здравой, хотя и не внушала веры в себя. Если ко мне вернутся те эмоции, что были в день попадания сюда, то никакие истории и адреса не помогут захотеть мне искать встреч с Денисом и Викой. Но можно было попробовать сначала найти их, а после выпить зелье. Это нужно было сделать ради них, они тоже должны иметь шанс вспомнить друг друга. Какое-то время ушло на заучивание домов, улиц и районов. Дарк и Лориан терпеливо ждали, да и как по-другому? У них выбора не было. После я достала светящийся золотой свиток и дрожащим голосом начала читать написанное на нём заклинание, боясь, что оно либо не сработает, либо переместит нас в другую локацию в Эльморедене. Как только с губ слетело последнее слово, перед нами возникла голубая воронка, внутри которой сверкали то ли молнии, то ли разряды электричества.
Лориан: Думаете, это безопасно?
Falcon: Пока там не окажемся — не узнаем.
Тёмная эльфийка на прощание обняла каждого из нас, что-то шепнула Вике на ухо и прыгнула с светящееся нечто. За ней сиганул Лориан вместе с Дарком, отстающим лишь на пару шагов, а после них Вика, которая решила всё-таки толкнуть иса внутрь и напоследок ещё раз спросила, хорошо ли я выучила их адреса.
Симон взял меня за руку и мягко потянул к воронке. Я последний раз оглядела камаэля: это волшебное и прекрасное существо с красными глазами, которое теперь будет являться лишь во сне. Неужели я буду скучать по этому жуткому миру, отнявшему у меня брата? Шаг в голубое сияние. Состояние невесомости. Рука, ещё недавно сжимавшая мою ладонь, исчезла, я открыла рот, чтобы закричать, но с языка не сорвалось ни звука — словно рыба выброшенная на берег. Темнота.