Эффект первого впечатления

Время до следующего сеанса у доктора Ли тянулось мучительно медленно, что уже начинало сводить Гарри с ума. За пару дней парень полностью уверил себя в причастности психоаналитика не только к волшебному миру, но и к Волан-де-Морту, прокручивая в голове каждую реплику, произнесенную ею на сеансах. В первый день после этого открытия Гарри вообще не выходил из комнаты, корпя над длиннющим письмом директору Дамблдору. Получалось донельзя бредово, скомкано и больше походило на жалобу, но факт оставался фактом: все свои домыслы и все, что было сказано в стенах кабинета доктора Ли, Гарри изложил на пергаменте. Дурсли явно думали, что их племянник наконец-то окончательно и бесповоротно сошел с ума. Когда Гарри наконец спустился к ужину, сложно было не заметить, как он бормочет себе что-то под нос, а во взгляде – потерянность. - Все, дожили, - шепнул дядя Вернон, когда Гарри, сложив тарелки в раковину, отправился обратно к себе. – Петуния, зови санитаров. Вот до сеанса остается каких-то двенадцать часов, а Гарри, лежит в кровати, смотрит в потолок, и даже не думает засыпать. Мысли его по прежнему были заняты доктором Ли. «А если Дадли и правда ни на кого не нападал?» - промелькнуло у него в голове. – «Если это было спланировано, чтобы заманить меня к этой женщине. Неплохой предлог. Мальчик, в семье которого такое насилие есть норма. А добрая Шарлотта Ли начнет сразу его жалеть, расспрашивать, интересоваться, потом нащупает слабые места и передаст своему хозяину». Или нет никакой Шарлотты Ли? Сидит себе в ее обличии какой-нибудь Пожиратель смерти, прихлебывает из своей огромной чашки Оборотное зелье, слушает, делает выводы, еле сдерживает смех. И правда, первое, что заметил Гарри – сильный запах перегара. Маловероятно, что милая женщина доктор Ли пила в огромных количествах, а вот какой-нибудь темный маг, запивающий Оборотное зелье виски, запросто мог бы допустить такую оплошность и дать парню учуять перегар. Впервые Гарри отправился на сеанс с волшебной палочкой. * * * - Привет, Гарри, - улыбнулась доктор Ли так, словно до сих пор верила в байку о сумасшедшем мальчике из школы для подростков с криминальными наклонностями. – Входи, пожалуйста. Гарри и хотел бы вести себя беспечно, ничем не привлекая ее излишнее внимание, но судя по тому, как тонкие брови психоаналитика нахмурились, его беспокойство и, возможно, ярость, не скрылась от чутких глаз. - Ну что, начнем с домашнего задания? – предложила доктор Ли, поставив перед Гарри чашку с ароматным чаем. – Ты не хочешь рассказать мне, что тревожит тебя? «О, доктор Ли, очень хочу!» - мысленно пробормотал Гарри. – «Вы как чувствовали». Но вместо этого, подумав несколько секунд, сообщил: - Прошлый учебный год закончился не очень хорошо, даже паршиво. Парень из выпускного класса погиб у меня на глазах, и я боюсь, что с первого сентября мои одноклассники и остальные ученики начнут лезть с вопросами. - Почему ты боишься этих вопросов? Боишься отвечать на них или боишься, что их будут задавать все чаще и чаще? - И то, и другое. - Скажи честно, ты винишь себя в смерти мальчика? Интересный вопрос, доктор Ли. - Нет, - прямо сказал Гарри. – Ну…разве что немного. Я был там и мог спасти его. А мог просто не тащить его за собой. Доктор Ли что-то черкнула в блокноте, но ее волоокие глаза не переставали изучать Гарри. - Как умер этот мальчик? – ласково спросила она. – Если не хочешь, можешь не отвечать. - Я отвечу, - жестко сказал Гарри. – Его убили. - Ужасно. Но что ты там делал? - Где «там»? - На месте преступления. - А вы не знаете, где оно произошло? – не вытерпел Гарри. - В газетах о таком не писали. Встретившись взглядом с психоаналитиком, Гарри сжал кулаки. - Давайте будем честны друг с другом, - прошептал он. – Не смейте ничего писать в блокноте! Шарлотта Ли медленно отложила блокнот и подняла руки, словно на нее нацелили пистолет. - Давай, Гарри, я только за, - мирно сказала она. – Скажи мне, как зовут директора школы имени святого Брутуса? - Какая разница? - Ты же не учишься там, так ведь? Видишь, ты тоже не до конца честен со мной. - Я не врал вам! – почти кричал Гарри, вскочив на ноги. – Все, до последнего слова, до последней буквы, все было правдой. И я доверился вам, не зная, кто вы. - Врешь не ты, дорогой, - терпеливо произнесла доктор Ли. – Врет вся твоя родня, но я не понимаю, зачем. - Вы хотите знать? Да, да, я ни разу не был в этой школе, даже не знаю, на какой она улице находится. То, где я учусь, не касается ни вас, ни Дурслей. - Прости, но пока ты живешь под их крышей, то касается. Гарри, тяжело дыша, пристально уставился на совершенно спокойного психоаналитика. Доктор Ли, жестом указав ему на диван, преспокойно закинула ногу за ногу и потянулась к блокноту. - Как часто ты испытываешь приступы ярости, Гарри? - Вы издеваетесь? – прорычал Гарри. – Скажите, просто скажите, это он вас послал? - Если ты о своем дяде, то считай что да, - ответила доктор Ли. - Не лгите мне! – крикнул Гарри, выхватив волшебную палочку. – Давайте, зовите своего хозяина! - Если ты будешь и дальше себя так вести, то я позову охрану и специально обученных санитаров, - сухо ответила психоаналитик, удивленно глядя на волшебную палочку. – Что это? Гарри, не убирая палочки, отошел к двери. - Дамблдор знает ваш план, - только и сказал он. - Кто? - Он знает каждый ваш жест. - Гарри, пожалуйста, сядь. - Скажите, доктор Ли, или как вас зовут взаправду, вы были на кладбище в ту ночь? Когда погиб Седрик? Когда Волан-де-Морт вернулся? Шарлотта Ли, поднявшись на ноги, подошла к столу и, потянувшись к телефонной трубке, начала набирать нужный номер. Далее Гарри действовал скорее по наитию, нежели взвешенно и логично. Понимая, что его судьба сейчас зависит от звонка доктора Ли, понимая, что у него все шансы провести следующий учебный год в психбольнице, что в принципе могло быть неплохим планом Волан-де-Морта, Гарри с криком «Остолбеней!», взмахнул палочкой. Доктор Ли, чудом увернувшись от красного луча, вжалась в стену, а заклятие, угодив прямиком в стол, с грохотом раскололо его на две части. Не опуская палочки, Гарри, дыша как после долгого бега, выбежал из коридора, громко хлопнув дверью и, не глядя на перепуганного секретаря, явно услышавшего взрыв, понесся прочь из злополучного здания. * * * - Чего так рано? – буркнул дядя Вернон, недовольно провожая племянника взглядом. – Тебя признали наконец невменяемым и поняли, что работать с тобой – себе дороже? «Как же ты прав, дядя» - подумал Гарри, поднимаясь к себе в комнату. Но вместо этого ответил лишь скромное: - Мы закончили раньше. - Слышишь, Петуния? Эта женщина работает на абы как, надо бы поговорить с ней. - Я туда больше не пойду, дорогой, - донесся из кухни недовольный голос тети Петунии. – Мерзкая женщина, у меня сил нет говорить с ней. Дядя Вернон, почему-то оставшись довольным, с кряхтением откинулся на спинку кресла, в которое едва умещался и, сделав громкость телевизора выше, принялся спорить с ведущим новостей. - Чертов идиот! Надо нам слушать про каких-то попугаев на скейтбордах! – да, сегодня дядя Вернон пребывал в лучшем расположении духа. – Лучше бы рассказал, на что идут наши налоги… Не успел Гарри толкнуть дверь в комнату, как услышал до боли знакомый звук шелеста совиных крыльев и душераздирающий вопль дядюшки (совершенно естественную реакцию на сов). - ЧТО ЭТА ТУПАЯ КУРИЦА ДЕЛАЕТ ЗДЕСЬ!!! ИДИ СЮДА, ПАРШИВЕЦ!!! Петуния! Петуния, опять эти совы! Гарри, за секунду спустившись в гостиную, протиснулся между журнальным столиком и ахающей тетушкой и попытался поймать сову, напуганную криком дяди Вернона. Бедная птица кружила над потолком, и не было ни единой возможности отцепить от ее лапки письмо. Наконец, когда сова уселась на каминную полку, столкнув на пол парочку ониксовых статуэток тети Петунии, Гарри схватил письмо и разорвал конверт. - Стой, мальчишка! – рявкнул дядя Вернон. - Отойдите, - коротко сказал Гарри. – Это письмо мне. - Не в моем доме! Читай, немедленно! - Пустите! - Вернон… - Никуда ты не пойдешь, мерзавец, иначе я сожгу это письмо в камине! – багровел от гнева дядя Вернон. Делать было нечего. Развернув пергамент, Гарри мгновенно узнал косой почерк с завитками, который хоть и видел лишь раз в жизни.

Уважаемый мистер Поттер!

Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня, в одиннадцать часов сорок четыре минуты утра в населенном маглами районе Вы использовали Оглушающие чары с целью нападения на магла. За это грубейшее нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и нарушение Закона о сотрудничестве с простецами Вы исключены из Школы чародейства и волшебства Хогвартс. В ближайшее время представители Отдела магического правопорядка явятся к Вам по месту проживания с целью уничтожения Вашей волшебной палочки. Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра. С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк Сектор борьбы с неправомерным использованием магии Министерство магии Потребовалось прочитать письмо трижды, чтоб понять его смысл. Дурсли замерли, словно читая письмо вместе с ним, как вдруг дядя Вернон, выхватив у племянника письмо, быстро прочитал его, впрочем, не понимая и половины написанного. Тетя Петуния, заглядывая ему через плечо, прочитала письмо раньше и сейчас нервно комкала передник в руках. Впрочем, главную суть Вернон Дурсль понял. - Ты напал на человека, паразит?! – проревел он. Его круглая голова сейчас напоминала алый помидор, а моржовые усы гневно раздувались. – Ты посмел опозорить наше доброе имя?! - Ничего я не позорил, - обессилено сказал Гарри. - Мы были правы с самого начала, Петуния! И Мардж была права! – Кажется, или мистер Дурсль торжествовал. – Он невменяемый! Он опасен для людей! На кого ты напал, паршивец? На старушку в подворотне? Или на ребенка на детской площадке? Говори! - Отойдите. - О Боже, Вернон, он же вернулся от психоаналитика раньше, - простонала тетя Петуния. – Только не говори что ты… - ТЫ НАПАЛ НА ЭТУ БЕДНУЮ ЖЕНЩИНУ?! – рявкнул дядя Вернон. Странно, но теперь отвратительная во всех смыслах Шарлотта Ли предстала перед Дурслями бедной женщиной. - А если она подаст на нас в суд? Черт подери, она будет права! Я тебя…. - Дайте мне пройти, или я сделаю с вами то же, что с доктором Ли, - крикнул Гарри, достав волшебную палочку. – Все, меня исключили, могу творить, что хочу. Благо Дурсли не знали, что именно случилось с Шарлоттой Ли. А судя по тому, как побледнели их лица, они явно подумали, что Гарри ее изнасиловал, обокрал, расчленил и вынес в пакетах на свалку. Послышалось громкое уханье, на этот раз на кухне. Гарри, побежав туда, увидел в миске с тестом, которое обещало быть шоколадным печеньем, большую сову, которая, выпустив из клюва письмо, принялась клевать изюм в тесте. - Совы! – взвыл дядя Вернон, краем глаза увидев птицу. – Чертовы совы! Гарри дрожащими руками развернул послание и прочитал коротенькое быстро написанное письмо. Гарри! Дамблдор уже в министерстве, пытается что-то решать, но пока все против тебя. Визенгамот будет искать любые возможности, чтоб наказать тебя. Ни в коем случае не покидай дома дяди и тети! Забудь о всяком применении волшебной палочки! Не отвечай ни на чьи вопросы! Артур Уизли - Стой, паршивец, мы еще не договорили! – рявкнул дядя Вернон, когда его племянник поднялся по лестнице на второй этаж. – Петуния, звони в полицию. - Да? И что мне будет? – не удержался Гарри. – Что вы скажете? «Сова принесла письмо, в котором сказано, что он напал на своего психоаналитика»? Не смешите меня. - Не играй со мной! Завтра же ты вылетишь из этого дома! - А что вы-то так разнервничались? Не на вас же напал. Пока не на вас… - Пошел вон из моего…. - Вернон, он никуда не пойдет, - резко сказала тетя Петуния. Дядя Вернон так и сел. А Гарри, обернувшись, не поверил своим ушам. - Петуния, милая… - Он никуда не пойдет, - повторила миссис Дурсль. – Это не обсуждается. - Петуния, солнышко. – Как-то слишком перепугано звучал голос дяди Вернона. Но тетя Петуния, стиснув зубы, не ответила. - Марш к себе в комнату! – крикнула она, увидев, что Гарри замешкался у двери. – И только попробуй выйти! Видит Бог, я сама выставлю тебя из дома! Сжимая в руке письмо мистера Уизли, Гарри, не раздеваясь, рухнул на кровать. Тупая боль в висках и колотящееся сердце мешали даже не мгновение закрыть глаза. Но только одна мысль тревожила его даже сильнее, чем письмо Муфалды Хмелкирк. - Она все-таки магла, - простонал Гарри, уткнувшись носом в подушку. – Черт подери, она магла!