Эффект первого впечатления

- А я говорила! Он всего лишь ребенок, а вы накинулись на него со своим Орденом! - Молли, успокойся. Вышел побродить, и все там. – Голос Сириуса звучал твердо, но очень обеспокоенно. – Какой побег? Послушай себя. - Его похитили! - Из штаб-квартиры? Похитили? Невозможно, - покачал головой мистер Уизли. - Вот и я говорю, вышел сам. Нет, чем он думает, я не знаю, но… Гарри! Гарри зашел на кухню, словно проштрафившийся подросток в родительский дом, после звонка классного руководителя. Не успел он и слова сказать, как миссис Уизли, кинувшись к нему, стиснула в крепких объятиях. - Гарри, миленький! Куда ты делся? Мы едва с ума не посходили! Поймав взгляд волшебного глаза Аластора Грюма, Гарри промолчал. Старый мракоборец стоял у двери и, глядя, как парня душит в объятиях перепуганная до мертвенной бледности Молли Уизли, поджал губы и одним лишь взглядом дал Гарри понять, что прекрасно понял, куда в этот дождливый вечер он пропал на пару часов. - Собрание закончилось сорок минут назад, и в кухню тут же вломились Рон и Гермиона, сказав, что тебя нигде нет, - причитала миссис Уизли. – Гарри, мы так волновались! - Я уже и патруль в Косой переулок послал, - буркнул Грюм. Высвободившись из объятий миссис Уизли, Гарри, почему-то совершенно не чувствуя себя виноватым за то, что Сириус и миссис Уизли пережили по три инфаркта, узнав, что он сбежал, заторможено сел на стул. - Куда, скажи на милость, ты уходил? – выдохнул Сириус, сев напротив. – Не в моих правилах читать тебе мораль, но поступок идиотский. Сразу же вспомнив письма Сириуса, в которых он назвал идею о побеге тем же словом, Гарри усмехнулся. - Так расскажешь? Или это огромнейший секрет? – пробасил Грозный Глаз Грюм. Спасибо, что напомнили. Сегодня он приоткрыл завесу над тайной смерти Марлин Маккинон и обнаружил, что от смерти там лишь слово. Женщина, которая выставила Орден в дураках, скрываясь все это время под чужим именем, пусть и с подачи Альбуса Дамблдора, обязана была ответить за свои деяния. Да хотя бы за то, что пудрила ему мозги все лето! - Она жива, - просто сказал Гарри, повинуясь не разуму, а какому-то неведомому чувству, отвечающего за мало о чем говорящую информацию. - Кто жива? – Судя по голосу, Люпин не на шутку заволновался за психическое здоровье Гарри. - Мар…Мардж,- словно подавившись словами, произнес Гарри. – Тетушка Мардж жива. Ну, та, которую я превратил в воздушный шар два года назад. Все присутствующие на кухне, судя по выражению лица, явно подумали, что Гари покушался на свою тетку, и сегодня, узнав, что покушение провалилось, скорбно принес на площадь Гриммо весть «она жива». Сириус настолько удивился, что даже не заметил, как в кухню проскользнул шизанутый домовик Кикимер и, схватив со стола половник с гравировкой, обнял его, как младенца, и унес в свою нору. - Тетушка Мардж летом слегла с сердцем, - ляпнул Гарри. - Ты был у Дурслей? – поразился Сириус. – Что за порыв доброты? - Забирал карту, - соврал Гарри, прекрасно понимая, что если его попросят вывернуть карманы, то никакой карты Мародеров там не найдут. – Ну и узнал про тетушку. - Все в порядке. Гарри жив-здоров, вернулся, никто его не похищал, никто его не запугал, - сказал мистер Уизли, обняв супругу за плечи. – Давайте все успокоимся и поужинаем. Всплеснув руками, миссис Уизли понеслась к кастрюльке на плите, о которой благополучно забыла. - Девочки, помогите мне, я не хочу, чтоб мы сели за стол к ночи, - воскликнула она, когда в кухне показались Гермиона и Джинни. Казалось, инцидент более или менее исчерпан: миссис Уизли помешивала соус в кастрюльке, а девочки расставляли по столу тарелки и стаканы. Сириус, совсем успокоившись, занялся своим излюбленным делом. - КИКИМЕР! - прорычал он. – ГДЕ ПОЛОВНИК?! Клянусь Богом, я отрублю твою голову и повешу над входом! - Сириус, - укоризненно покачала головой Гермиона. – Это жестоко. - Это мечта всей его жизни, - пожал плечами Сириус. – Я пытался его задобрить, чтоб эта мелкая ушастая тварь перестала тырить вещи, якобы несущие в себе какую-то ценность… Понятное дело, что сейчас бы началась длительная дискуссия на тему «Домовые эльфы – рабы или полноправные члены современного социума», и у Гарри не было ни малейшего желания слушать о целях и правилах организации по защите прав домовиков, созданной Гермионой, тем более что Сириуса разбирал истерический смех с одной лишь аббревиатуры. От этого парня спас хриплый рык Грюма над ухом, от которого Гарри вздрогнул. - Пойдем, Поттер, пошушукаемся. Послушно покинув кухню, Гарри последовал за Грюмом в ту самую комнату, в которой не так давно секретничали Снейп с Дамблдором. Комната оказалась небольшим складом ненужных вещей, чудом умещающихся в ее стенах. Чего здесь только не было! На рассохшихся стеллажах и полках пылились перетянутые ремнями книги, странные коробочки с непонятным содержимым, клубок спутанных цепочек и медальонов из чистого золота, целый набор треснувших волшебных палочек, пугающая вещица – самое настоящее сердце, плавающее в банке с мутной красноватой жидкостью, и даже чучело химеры, закинутое, как игрушка, в дальний угол. Грюм сел в низкое драное кресло и, вытянув свою деревянную ногу, опустил ее на перевернутое ведро, как на опору. Гарри, не зная, чего ожидать, топтался у двери, рассматривая полки. - Не сдал ее, значит? – Голос Грюма вернул его в реальность. – Похвально, похвально. А почему, кстати, не сдал? Гарри смутился, не зная, как и ответить. - Ну, я хотел сдать, - признался он. – Да и сейчас хочу. - А что мешает? – лукаво спросил Грюм. - Ну, она же не сама все придумала, - протянул Гарри. – Дамблдор верит ей, и если он считает, что так надо, значит… - Слова истинного Поттера. Правильно мыслишь, сынок. - Но я не понимаю! Почему она не может признаться? Что изменится? Она же член Ордена. Грюм запустил шишковатые пальцы в свою гриву седых волос и, понимающе кивнув, пояснил: - Запомни одно, Поттер. Если так сказал Дамблдор, то нечего и думать. Пусть будет, как будет. Это все, что тебя волнует? Волшебный глаз Грюма словно не просто видел насквозь, но еще и будто позволял своему хозяину читать чужие мысли. Поколебавшись минуту, Гарри все-таки не выдержал. - Я многого не понимаю. Ладно, доктор Ли вела себя со мной как психоаналитик с пациентом. Но зачем она ходила в школу святого Брутуса, ведь знала, что я там ни разу и не был? Зачем говорила со мной так, будто не знала кто я? Делала так, чтоб я открылся ей, ведь она знает обо мне все! И самое главное, почему у меня такое ощущение, что они с Дамблдором явно не согласовали свои действия? - Поясни-ка, - насторожился Грюм. Гарри сел на табурет и, повертев в руках пепельницу, явно смастеренную из чьих-то костей, отшвырнул ее. - Сначала доктор Ли… Марлин… спрашивала по какому праву мое местожительства определял Дамблдор, - тихо сказал Гарри, боясь, что их подслушают. – Почему не приходил социальный работник и все такое. А на следующий же день я получил письмо от Дамблдора, в котором он намекнул на то, что я слишком разговорился, и психоаналитику верить нельзя. Будто они подставляли друг друга, причем осознанно. Грюм задумчиво почесал небритый подбородок. Видимо, слова Гарри застали его врасплох. - Запомни главное, - наконец, произнес он. – Дамблдор ей верит. Во всем остальном они сами разберутся. - А вы что думаете о Марлин Маккинон? Грюм улыбнулся, однако, в сочетании со шрамами на его лице, улыбка больше напоминала звериный оскал. - Я помню, как Марлин впервые пришла в штаб-квартиру, правда, не сюда, конечно, в дом Пруэттов. Пришла со своим братом, Мейсоном. Мейсона-то я знал, толковый парень, был моим учеником. А вот на сестру его посмотрел и подумал: «Кто ребенка в Орден пустил?», - сообщил Грозный Глаз. – Она-то ровесница родителей твоих была, а выглядела ну лет на шестнадцать. Все ходила, слушала, что другие говорят, вопросы задавала. А я все думал, что она делать будет? Она, видно было, не боец. Ну я и не ошибся. Но у нее другой талант был. - Какой? - Она так зубы заговаривала, что закрой ее с ярым темным магом в одной комнате, через двадцать минут будет этот темный маг бегать по городу и требовать, чтоб его приняли в Орден Феникса. - Да, я так и понял, - хмыкнул Гарри. - Тогда Орден только развивался, новые люди нужны были, вот и Марлин оказалась на вес золота. За нее сам Дамблдор взялся, говорил, что ее бы подучить чуток, и такой парламентер выйдет, что в министерстве даже позавидуют. И успехи она делала: Кингсли Бруствера и Наземникуса Флэтчера она в свое время уговорила. - И успешно? - Как видишь, - хмыкнул Грюм. – А как такой отказать? Красивая, глазища большие, добрые, говорит по факту. Наземникус ей еще год потом ворованные перстни слал. - Да ладно, - фыркнул Гарри. - Ой, а сам-то, - рыкнул Грюм. – Уши развесил, млел на приемах. Что, сынок, разве не так? И не отмахнуться же! - Я тебе зачем это рассказываю, - спохватился Грюм, чей волшебный глаз сверлил взглядом дверь у Гарри за спиной. – Хорошая она. И как человек, и как член Ордена. А если у тебя какая задняя мысль, может, что против Дамблдора творит, то сразу забудь. А сейчас, Поттер, хватит уже лясы точить, Молли уже к ужину зовет. Гарри поднялся на ноги и толкнул дверь. Грюм захромал следом. Из кухни доносился аромат горячего супа и еще чего-то, приправленного пахучими специями. Миссис Уизли налила Гарри щедрую порцию лукового супа и все еще обеспокоенно взглянула на парня. Дав понять, что все хорошо, Гарри улыбнулся ей самой теплой улыбкой.

***

Доктор Ли, пребывая не в лучшем расположении духа, сидела за рабочим столом и, в ожидании очередного пациента, разглядывала свои длинные заостренные ногти, словно высматривая несуществующую заусеницу или пытаясь понять, облупился ли алый лак. Лак не облупился, маникюр был так же безупречен, как и утром, но женщина, от скуки не придумала ничего лучше разглядывания красного лака, сияющего в лучах полуденного солнца. Чаинки и кусочки апельсиновой кожуры уже осели на дно большой чашки, но глоток горячего напитка доктору помешал сделать стук в дверь. Словно забывшись, что она не дома и достаточно лишь крикнуть «Да-да!», чтоб пациент вошел в кабинет, Шарлотта Ли подскочила на ноги, едва не запутавшись каблуком-шпилькой в компьютерных проводах, и, поспешив к двери, опустила ручку вниз. Стоящий на пороге пациент едва не довел ее до матерных криков на весь офис. - Да что ж ты за человек?! – вместо приветствия взвыла она. – Гарри, ну какого хрена ты опять сбежал? - Я не сбежал, а пришел сюда в компании мракоборца, вызвавшегося отвести меня «к Дурслям, чтоб узнать, как здоровье тетушки Мардж», - сообщил Гарри. – Так что не волнуйтесь, не надо меня за руку отводить под окна штаб-квартиры. - Ты опять хочешь что-то спросить? – устало спросила доктор Ли, облокотившись о дверной косяк. – Гарри, это… - … мне не интересно, потому что я запутаюсь еще больше, - закончил за нее Гарри. – Я пришел сказать, что не выдал вас. Судя по тому, как изящные брови подставного психоаналитика взметнулись вверх, доктор Ли была не просто удивлена, а искренне поражена. - И не выдам, - пообещал Гарри, не дав ей ответить. – Хотите скрываться – скрывайтесь, это ваш выбор. Но он неправильный. Это не честно по отношению к тем, кто считал вас своим другом. Доктор Ли молчала, а лишь смотрела на Гарри с интересом и плохо скрываемой благодарностью. - И я больше не буду сбегать, - пообещал Гарри. – Будьте спокойны, Марлин. - Спасибо, - просто и тихо сказала доктор Ли. - До свидания, - попрощался Гарри и, отвернувшись, зашагал прочь. У офиса его ждет Грюм, на которого, небось, маглы смотрят, как на чудака, несмотря на маскировку. На площади Гриммо его ждет вечная уборка вечного пыльного беспорядка. В Хогвартсе его ждет бедлам. Что ждет эту женщину, засевшую в кабинете психоаналитика, Гарри понятия не имел.