Немного предыстории...
- Мама! Зачем мне идти на церковную службу? – надутый мальчик лет десяти с патлатым ужасом на голове грозно взирал из-под длинной челки на миниатюрную женщину, которая была занята выкипающим содержимым кастрюли. Женщина устало вздохнула, отчаявшись остановить побег молока, и посмотрела на малыша: его глаза были точными копиями материнских глаз, только искорками гнева в них он не умел управлять. Женщина присела перед мальчиком и потрепала его по жестким волосам. - Фань, твой папа так решил. Я не разделяю его мнения, но поделать ничего не могу, - мальчуган надулся еще сильнее, отчего стал похожим на хомяка, - Сходишь разок, может тебе понравится? – уговоры на пацана плохо действовали, но ему не хотелось лишний раз сеять ссору в семье – родители и без того плохо ладили. - Меня опять будут дразнить… - пропыхтел мальчик и, не надеясь на помощь со стороны матери, было рванул в сторону двери, но мама схватила его ручку и прижала к себе. Мальчик сердито пыхтел в ее шею, а она едва сдерживала слезы: решение выйти замуж за канадца и уехать за десять морей от родного дома было самым глупым из всех когда-либо принятых ею решений. Но она совершенно не хотела, чтобы это отразилось на её дорогом Ифане. - Ничего, родной. Это скоро закончится. Скоро мы вернемся домой… - мальчик высвободился из маминых объятий и внимательно посмотрел на нее, - Просто побудь умницей сегодня. - Крииис! – послышался голос отца Ифаня. Даже с именем для ребенка они не смогли договориться. - Ну все, тебе пора, - женщина чмокнула мальчугана в лоб и отправилась назад к заляпанной плите. Ифань надулся, но все же вышел из дома на голос отца. - Ну чего ты так долго? Служба начнется без нас, - высокий мужчина взял ребенка на руки и усадил его на сидение машины, - Ну чего ты надулся как хомяк? Мама же водила тебя в храм, я тоже хочу сводить тебя в церковь. Они все же успели к началу службы. Фаню жутко не понравилось здесь с первой минуты. Он кидал враждебные взгляды на других детей, ожидая от них подлости в виде очередной обидной дразнилки насчет его внешности – хоть он и был наполовину канадцем, азиатские черты в нем преобладали. В церкви было душно и слишком много народу. Священник Ифаню тоже не понравился. Органная музыка давила ему на мозги и заставляла задыхаться. Когда пытка была кончена, мальчик вырвал свою ручку из огромной отцовской ладони и убежал вперед. Не успел он выйти на крыльцо, как его сильно толкнули в спину. - Уйди с дороги, узкоглазый придурок, - слова принадлежали парнишке, больше похожему на гамбургер на ножках. - Что, в двери не пролазишь, жиртрест? – прошипел Фань. - Что ты сказал? – заверещал мальчик-поросенок, к нему тут же присоединилось несколько других детей. - Я сказал, что двери для тебя слишком узкие. - Ну, ты попал! - Эй, вы! Впятером на одного? – мелкие подлецы все как один оглянулись на голос. Какого было их удивление, когда они увидели парнишку года на два их младше. - Не твое дело. Иди, пока тебе не наваляли! - Чем тебе азиаты не угодили? - Черт, это Тао, - один из парней дернул поросенка за рукав. - Ну и что? - Да он тебе кости пересчитает! - Какие-то проблемы? – отец Криса подоспел вовремя. - Нет-нет, мистер. Никаких проблем, – свин со свитой поспешно ретировались. - Что они хотели? – обратился он к сыну. - Да ничего, мистер, просто они придурки. Я Тао, - паренек протянул руку Ифаню. - Я Ифань, - он пожал руку нового знакомого. - Ладно, я пойду машину заведу, - отец ушел. - Это твой отчим? – парень заговорил по-китайски. - Отец… - Крис почувствовал себя неуютно – он плохо владел родным языком матери. - Вы совсем не похожи. - Я похож на маму. - Криис! – мужчина был сильно раздражен тем, что сын говорит по-китайски, ведь он совсем не понимал. - Иду! - Почему он зовет тебя Крис? - Родители не смогли договориться насчет моего имени, поэтому у меня их два. Ладно, мне пора. Спасибо, что заступился. - Да не за что. Пока. Когда пикап Криса и его отца отъезжал с парковки, Тао махал рукой им вслед. Ифань помахал ему в ответ. Странно, но теперь ему не так хотелось покидать Канаду. - Папа, мы правда уезжаем в Китай? – мужчина нахмурился и рвано вздохнул. - Ифань, мы приедем домой и обо всем поговорим. Хорошо? – Фань кивнул. Отец впервые назвал его Ифанем. За ужином мама и папа ни разу не поругались. Мама то и дело уходила на кухню, а папа молча ковырялся в тарелке. Мальчик почувствовал что-то неладное. Наконец, ему надоело ждать. - Мам, пап? Что стряслось? – мама перестала возиться с тарелками и опустилась на стул, отец отложил вилку. - Ифань, дорогой. Мы возвращаемся в Китай… - нерешительно начала женщина. - Только ты и мама. Я остаюсь в Канаде. Мы с твоей мамой разводимся. Минуту в комнате царила звенящая тишина. Фань не знал, как реагировать. Он понимал, что они уже давно не семья, родители только прикидываются, что все хорошо. Но их развод значит кардинальные перемены в его жизни. - Ифань, развод совсем не значит, что папа не будет навещать тебя. Он будет приезжать каждые полгода и… - Мама, папа. Если вы так решили, я это приму. Главное, чтобы вы были счастливы…, - двое взрослых не знали, что им ответить ребенку. Мальчик повел себя намного мудрее, чем могли бы повести себя на его месте многие взрослые. - Солнышко, ты такой взрослый у нас, - мама обняла сына, который тихо глотал слезы. Теперь его жизнь никогда не будет такой, какой была всего несколько часов назад.***
Ифань мужественно перенес многочасовой перелет. Багажа, к счастью, было немного – всего одна сумка. Мама поймала такси, которое привезло их к большому двухэтажному дому – дому бабушки Ифаня. Женщина нажала на звонок. Дверь открыла сухонькая старушка. - Аи! Неужели это ты? – воскликнула бабушка, едва не выронив из рук очки. - Госпожа Чжан! Вы ничуть не изменились! – слезы брызнули из глаз девушки, она поспешила обнять старушку. - А это что за надутый господин? – мальчишка, все это время прятавшийся за мать, вздрогнул от такого пристального внимания. - Это Ифань, - женщина смахнула слезы с густых черных ресниц и потянула сына за руку, - У Ифань. - Ооо, какой серьезный, - лицо бабушки озарила улыбка, отчего вокруг ее глаз собрались лучевидные морщинки, - Ну, здравствуйте, господин У, рада встретится с вами, - пожилая женщина протянула свою сухую руку, чтобы пожать маленькую ручку Фаня. - Зд-дравствуйте, - от волнения парнишка запнулся и сказал это с жутким акцентом. - Аи, он так плохо говорит по-китайски, - ахнула женщина, - как же он пойдет в школу? - Ничего, еще есть время. Я позанимаюсь с ним, и все будет нормально, - мама положила руки на плечи Ифаня, который сжался в комочек. - Что же я держу вас на пороге? От радости совсем потеряла ум! Пойдемте, я покормлю вас! – старушка засеменила предположительно в сторону кухни. Двое новых обитателей дома последовали за ней. - Госпожа Чжан, я не голодна. Покормите Ифаня, а я не отказалась бы от чая. Вашего фирменного с жасмином, - девушка весело подмигнула старушке, усаживая сына за широкий стол. Перед мальчиком поставили глубокую тарелку с китайской лапшой, а Аи подали чашку с дымящимся чаем. - Спасибо, - девушка вдохнула ароматный пар, - Ваа, давно я не пила такого чая. Ифань, что ты ковыряешься в тарелке? Не голоден? – мальчик отрицательно замотал головой, - Ладно, тогда я поем. Иди, изучай первый этаж. - Совсем еще маленькая, Аи! Говорила, что не голодна, а теперь уплетаешь за обе щеки! – выразила свое шутливое недовольство старушка. - Не смогла устоять, - улыбнулась девушка. Вдруг улыбка спала с ее лица, - Как госпожа У? – старушка замерла с тарелками в руках. Прошло около пяти минут, прежде чем она смогла заговорить. - Она так кричала, когда ты сбежала со своим канадцем. Грозилась, что не пустит тебя на порог. Заперлась в своей библиотеке, выходит оттуда только в чрезвычайных случаях… - госпожа Чжан тяжело вздохнула и опустилась на стул. - Как ни трудно мне это признать, но госпожа У оказалась права…Сможет ли она меня простить? Я все бы отдала, только бы она меня простила… - палочки выпали из пальцев Аи, она закрыла лицо ладонями и горько заплакала. - Ну что ты? Когда госпожа У увидит внука, ее сердце оттает. Он ведь ее копия! – старушка обняла всхлипывающую девушку, которая никак не хотела успокаиваться. Ифань наблюдал за этой картиной, прячась за дверным косяком. Вдруг, его плеча коснулась чужая рука. - Ты, верно, Ифань? – на мальчика сверху вниз глядела немолодая, но очень красивая женщина, в черных волосах которой проглядывали пряди серебристой седины. - Д-даа, - едва пролепетал мальчик. Женщина была точной копией его матери, только во взгляде не было теплоты, лишь холодный отталкивающий блеск. Неожиданно для парнишки женщина присела перед ним на колени и крепко обняла. - Ифань, как же долго я ждала, чтобы тебя увидеть. Долгих десять лет! - женщина зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. - Мама… - выдохнула вышедшая на голоса Аи, - Мама! – девушка упала в объятия матери и заплакала, как ребенок. Ифань выбрался из хватки бабушки и встал рядом с госпожой Чжан, которая утирала слезы с морщинистых щек батистовым платочком. Впервые он столкнулся с таким количеством слез. Ему, как истинному мужчине, было противно от такого количества влаги, но с ее помощью в один вечер забылись обиды минувших десяти лет.***
Ифань два дня подряд бродил по огромному дому госпожи У, пока не забрел в библиотеку, где нашел премного замечательных книг. Бабушка была теперь занята хлопотами о дочери и внуке, поэтому уединение мальчика в огромной обители литературы никто не нарушал, ну кроме госпожи Чжан, которая навещала его с обедом в руках, и мамы, которая приносила ему новые задания для прописи. Так длилось до тех пор, пока в библиотеку с хозяйским видом не ввалился какой-то парень. Он не заметил Фаня и последовал к книжной полке с самыми ценными изданиями, которые Ифаню даже пальцем трогать запретили. Возмущенный такой наглостью, мальчуган решил воздать наглецу по заслугам. - Эй! Ты кто такой? – паренек вздрогнул и принялся озираться по сторонам, - Я повторяю – ты кто такой? - Я – Хуан ЦзыТао, - ответил парень, так и не обнаружив источник звука, - А ты, видимо, гость госпожи У, она сокрушалась по поводу твоего произношения. - Ну, знаешь! Я не гость, а ее внук! – прошипел Крис, вылезая из своего укрытия, - Ого! – он не поверил своим глазам: перед ним стоял тот самый парень, которого он повстречал в церкви еще в Канаде. - Да, уж! Вот это встреча! – враждебность в голосе Тао сразу пропала при виде знакомого лица, - Ты говоришь, что ты внук госпожи У? Тот самый, который живет в Канаде? - Жил… Теперь я буду жить здесь. - А ты уже подыскал англоязычную школу? - Я собрался учиться в обычной школе… - Тогда тебе нужно срочно подтягивать китайский. Иначе тебя высмеет любой первоклассник. - Я и так… - парень потянул за учебник по языку, из-под которого предательски выпал комикс. - Оно и видно, - хмыкнул Тао, - В общем, остался месяц до учебы, поэтому мне придется тебе помочь. Так уж и быть. Мирное существование Ифаня в тихих стенах библиотеки закончилось. Теперь его учителем тире мучителем стал Хуан ЦзыТао собственной персоной. Они занимались по пять, а то и по шесть часов. В визитах Тао Ифаня радовало только то, что он приносил с собой научные журналы по биоинженерии, генетике и прочим интересным разделам науки. В перерывах на чай с печеньками Тао рассказывал о своем давнем желании заниматься наукой. Он рассказывал про клонирование, про господство разума над природой и прочих таких вещах, про которые Ифань не узнал бы из комиксов про супергероев. Месяц пронесся мимо, словно это был вовсе не месяц. Тао довольно хорошо натаскал Ифаня по языку, поэтому госпожа У и Аи были спокойны за него. Парни не заметили, насколько сблизились за время, проведенное в пыльной библиотеке. Они были рады, что попали в один класс – можно было не расставаться на время учебы. Их союз был настолько крепок, что просуществовал до самого выпускного класса. Они вместе ходили в школу, учили уроки, читали друг другу вслух. Иногда Тао оставался на ночь, и тогда они вместе изучали карту звездного неба, утащив из кабинета госпожи У телескоп. Ифань иногда сочинял стихи, и единственный, кому он их читал, был Тао. Они вместе взрослели. Отношения между ними с каждым днем становились все дальше от обыкновенной дружбы. Ифань давно заметил это, но упорно старался не придавать значения своим чувствам, до тех пор, пока Тао в очередной раз остался на ночь в доме госпожи У. Они лежали перед камином в комнате Ифаня. Тао читал вслух роман «Мастер и Маргарита», а Ифань рисовал в своем альбоме. Вдруг, Тао дочитал до кусочка, который особенно ему нравился. В порыве чувств он лег напротив Ифаня, так, что лицо его было буквально в двадцати сантиметрах от лица друга. - А ты смог бы променять реальность на вымысел ради любви? – спросил Тао, подняв на друга блестящие глаза, в которых плясали отблески угольков в камине. Ифань давно перестал рисовать в альбоме и пристально разглядывал лицо друга, на котором отражалась каждая прочтенная им строчка, поэтому был застигнут врасплох. Тао выжидающе смотрел прямо в тихую заводь глаз чайного цвета напротив. Что сейчас творилось внутри него не выразить словами. Ифань долго не решался сделать то, о чем думал давным-давно. Он едва не задохнулся, когда Тао резко придвинулся к нему и невесомо коснулся своими губами его губ. Сердце грозило вырваться из грудной клетки наружу. Тао отпрянул, словно коснулся не теплых губ, а раскаленного чайника. В воздухе повисла неловкая тишина. - Мне лучше уйти, - подорвался с места Тао, а Ифань был настолько шокирован, что не остановил его. А Тао так на это рассчитывал! - Тао! Уже уходишь? – пролепетала госпожа Чжан, выглянувшая из кухни. - Да, доброй ночи! – бросил парень, на ходу натягивая куртку. - Поужинай перед уходом! – крикнула вслед старушка, но дверь уже захлопнулась за парнем, - Странно, наверное, повздорили с Фанем, - ей оставалось только пожать плечами. Наутро опомнившийся Крис стоял под окнами обиженного им Тао. Так ничего и не дождавшись, Ифань решил взобраться до окна друга по виноградной лозе, которая оплетала стену дома. Тао только вышел из душа, а его уже ждал сюрприз. Он решил открыть окно, чтобы проветрить комнату, и чуть не отправился к праотцам, перепуганный до полусмерти. - Ифань, твою же мать! Что так пугать с утра пораньше! - Хотел извиниться за вчерашнее. - Можно было и в двери зайти. - Так неинтересно… - Зато безопасно для целостности твоего скелета и моей нервной системы. Что ты там хотел мне сказать? - Может, пустишь меня? Я тут как бы, вешу… - Я подумаю… - Ащщ, я, кажется, падаю! - Ладно, ладно! – Тао поспешно втащил в комнату нелегенькое такое тельце друга. - Я все обдумал, и решил отдаться во власть чувствам! – выпалил парень, ощутив твердость под конечностями. - Слушай, ты либо всю ночь смотрел бразильские сериалы, либо не с первой попытки долез до окна и уже ударился головой, либо все вместе. - Ни то, ни другое, ни третье… Я серьезно. Наши отношения зашли за рамки дружбы, поэтому… - Хватит болтать! – с этими словами Тао впился губами в губы Криса, затягивая его в первый в их жизни поцелуй. Перспектива быть застуканными мамой Тао заставила их оторваться друг от друга и договориться соблюдать конспирацию.***
- Что это? – спросил однажды Фань, - Просто гормоны? - Я не могу сказать с полной уверенностью, Крис… - вздохнул Тао. Хотелось верить, что за всем этим стоит что-то кроме биологически активных веществ, - Слушай, а это неплохая тема для исследования! - Опять ты за свое! – воскликнул парень, обреченно вздохнув. Приходилось мирится с фанатичностью Тао по отношению к науке. Может, с девушкой было бы проще? - Тебе разве неинтересен химизм человеческих чувств? - Разве любовь – это просто совокупность химических реакций? - А ты думаешь, что нет? Страх, боль, голод, жажда, ненависть… Это лишь видимая часть того, что происходит внутри нашего тела ежедневно. И, естественно, это все химические реакции… - разоблачительная речь внезапно прервалась, преграду словам составили горячие губы, обладатель которых нежно целовал неисправимого прагматика и в какой-то степени циника Хуан ЦзыТао. Как будто это совсем не Тао когда-то с упоением зачитывал Ифаню душещипательные отрывки из классики лирической литературы. Знание развращает разум. - Ты правда так считаешь? – прошептал Ифань в полураскрытые губы Тао, - Люди страдают не из-за благословения судьбы, а из-за биологических процессов? – в ответ Тао только улыбнулся, как кот на ведро кильки, хитро прищурив глаза. - Мы говорим, по сути, об одном том же, лишь слова используем разные… Твои шаблонные фразы утомляют… - произнеся это, Тао едва приоткрыл глаз, желая наблюдать реакцию Криса. - Значит, слова тебя утомляют? Ну, тогда больше не будем говорить, - хитрая улыбка скользнула по губам парня, - по крайней мере, сегодня. Тао был в мгновение освобожден от одежды. Ифань подхватил его под стройные бедра и усадил на письменный стол. - Профессору явно не понравится то, чем мы занимаемся на кафедре. - А что такого? Это исследовательская работа на благо науки. Нельзя же опираться на одни только гипотезы. - Ифань, ты – придурок и худшее, что могло случиться с кафедрой микробиологии… - Почту за комплимент, зануда. - Животное… - Тао притянул к себе Фаня за воротник рубашки и помог выбраться из крайне неудобного костюма. Трахаться на столе ректора – значит делать самое запретное из запрещенного в стенах университета. Это как впервые выкурить косяк, впервые поцеловаться, прыгнуть с парашютом… Эмоциональный взрыв… Незапертая дверь и опасность быть застуканными добавляли перцу в и без того термоядерную смесь из гормонов, желания и… любви? Они могли спорить до потери пульса насчет человеческих чувств в целом и любви в частности. На самом же деле они оба давно пришли к выводу, что им плевать, как это называется и отчего возникает. Главное, чтобы оно не кончалось. Никогда. У Тао замирало сердце, когда Ифань цепью смазанных поцелуев обводил контуры его тела. У Фаня холодели пальцы, когда руки Тао беспорядочно касались его лопаток, шеи, груди. Тао посетила мысль о том, что сейчас они, подобно животным, поддались своим инстинктам, впрочем, сейчас ему было наплевать на это. Плевать вообще на все и на всех, кроме одного человека. Зрачки затопили радужку Тао, когда длинные пальцы коснулись колечка сжатых мышц, постепенно проникая в его тело. Разряд тока прошил его позвоночник, когда Ифань задел простату. Фань осторожно вошел и замер, давая Тао привыкнуть. Хрупкое все-таки создание человек. Слишком нежное и неприспособленное к этому миру. Несчастное дитя мутации и эволюции, наделенное даром речи и разумом, но лишенное смысла существования. Ифань вошел на всю длину, пытаясь заглушить боль Тао сотнями смазанных поцелуев. Целовал куда придется – в плечо, в шею, ключицу. Смуглая кожа была соленой на вкус и пахла пряной корицей. Неужели, влюбляясь в человека, ты влюбляешься в его запах и вкус? «Невероятно, но факт!» – ответил бы вам романтик до мозга костей Крис, чья романтичная натура была подправлена научным цинизмом Тао. Оказывается, влюбившись, человек принимает мировоззрение другого человека и вкрапляет его в собственный взгляд на мир. Тело Тао дрожало от прикосновений теплых рук, вторило всем движениям горячего тела, таяло под жаром дыхания Ифаня. Последний особенно длинный толчок, и оба достигли разрядки. У Тао закружилась голова. В глазах Ифаня потемнело. Тао обвил руками длинную белоснежную шею любовника, прижавшись к нему всем телом. Запотевшие окна, разбросанные по всей комнате листы бумаги, опрокинутый стакан с карандашами…Одним словом, хаос…Хаос, который был маленьким мирком двоих людей… - Неужели, это все гормоны? - прошептал Крис. - А разве тебе не плевать? - Действительно, - засмеялся Крис.