Не бойся потерять меня...

Мы один на один у распахнутой выси. Замер взгляд, и две статуи молча стоят. Замер страх. И слеза сорвется с ресницы, Лишь ты только сломаешь печать на устах. И безликие звезды ложатся в ладони, И два солнца горят за нашей спиной. Только общее небо тихонечко стонет, Угасая безмерной своей синевой. Ты всегда завораживал наши рассветы, И сиял ты подобно далеким богам. Наша лучшая песня безмолвием спета, Так ведь следует жить сильным врагам? Ты ответил глазами, срываясь на стоны... Да, я видел желанный и честный ответ. "Не враги". Не друзья. Не чужие... а кто мы? Если так, то двоих нас попросту нет. Так всегда: ты стремился быть ближе и лучше, Ты хотел обнимать, нас сплетая душой. Только небо с годами холоднее и глуше, Только небо с годами... плачет со мной. Мы один на один по ту сторону света. И стремимся бороться за жизнь для врага. Знаешь, я помню то жаркое лето, Где мы вместе считали с земли облака... Тихо капает дождь, он боится - заплачешь, Но ты сильный, ты сражался за нас, за двоих. Знал бы ты, как много для души моей значишь! Но спасибо - не знаешь... Я благодарен за стих. Эта высь так спокойна. Она умирает. Мы один на один, мы стоим на краю. Только боги, похоже, не подозревают, Как сильная наша связь. Ненавижу?.. Люблю...

Все началось с появления того желтоглазого вампира, Лисандра. Да, это было начало конца. Нашего общего, вместе с братом. Шел дождь. Он большими каплями прибивал пыль к земле, немного потрескавшейся и иссушенной. Еще только начало лета, а природа стонет от засухи. Глобальное потепление? Не знаю и, пожалуй, знать не хочу. Зачем? Апокалипсис уже наступил. Нечего бояться после подобного... Мой взгляд пытался различить какое-нибудь движение там, за черным от сажи окном. В помещении стояла необычайная тишина, разрываемая только стуком капель и моим дыханием. А воздух все больше и больше накалялся от напряжения, мной завладевало беспокойство. Да где же Джей? Он уже давно должен был вернуться от Натана. Сколько времени уже прошло с его ухода? Часов двенадцать, не меньше. До убежища Ната, или, как сам хозяин называл свое место обиталища, - Магазина Душ - можно было добраться минут за тридцать. Столько же на обратную дорогу. Что, получается, на обычный обмен товаров приходится более десятка часов? Вот черт, зря я начал считать, от этого стало только хуже. Сознание впадает потихоньку в панику. Что-то рыжее мелькнуло за стеклом. Я тут же напрягся, прищуриваясь, пытаясь разглядеть хоть что-то, и если сначала я только бесполезно мучил собственные глаза, то после не смог сдержать пораженного вздоха. На улице, стоя чуть ли не по щиколотку в воде, в грязной и промокшей насквозь одежде стояли люди. Даже не так, они не просто стояли, они окружали - окружали еще одного человека, еще более жалкого. Немного подался вперед, едва не касаясь кончиком носа поверхности окна, через пару секунд задаваясь вопросом: "А человека ли?" Я каким-то сверхъестественным чутьем понял, кто стоял в окружении, словно на распятии. Вампир. Он был настолько бледным и худым, что я поначалу задумался - а не болен ли он? Но, насколько мне не изменяет память, а человеческим ученым - их расчеты и опыты, кровопийцы не болеют. Не ведаю насчет такой худобы, а вот белесость их - дело вполне объяснимое. И как бы канонично не звучало, этой расе действительно свойственна ненормальная пигментация кожи. Причина этого в непереносимости солнечных лучей. Хотя в последнее время можно встретить и загорелых представителей этой ветви эволюции... Удивительно, насколько правдивыми оказались эти сказки про вампиров. Знающий же человек понимает, тот маленький и миленький нетопыреныш из "сказок", не одно и то же, что из реальной жизни. Эти твари... Рвущие людей, пьющие их кровь и упивающиеся их болью, их криками. А особенно изощренные в этом искусстве убийства еще и режут, и кромсают, и насилуют... О да, это зрелище необычайное! Сколько бы ни старался, а разглядеть этого заморыша получше не получалось. Ни цвета глаз, ни даже овала лица. Лишь какое-то размытое пятно, да рыжие, цвета ржавчины, волосы, с которых струйками сбегала дождевая вода. Он стоял, не двигаясь, не дыша. А полукруг настойчиво перерастал в полноценную окружность, которая удавкой сужалась вокруг. Это существо ничего не предпринимало, отчего во мне родилось странное беспокойство. Ничего не делать, когда тебя зажимают в клещи, пусть не враги, но и не друзья... Пожалуй, это не нормально. Кровопийца что-то задумал? Можно предположить, не зная его силы, что люди, будь их хоть десять, хоть сорок человек, не останутся в живых. Они ведь просто дичь, пусть вот таким вот скопищем, вроде бы организованная, но дичь. А охотник - это он, этот рыжий, он быстр и ловок. И еще он наверняка любит убивать. Как уж устоять, если он вдруг, сначала даже не двигаясь, нападет? Половина этих людей не сможет оборониться. Они просто не смогут этого заметить... Уловить движение вампира, полное отчаяния, бывает очень сложно. Я знаю это из личного опыта. Шаг назад, потом еще один. Картина за окном, и без того нечеткая, становится вовсе размытой. Меня это не касается. От моего появления что-нибудь изменится? Ничуть!.. Тогда зачем? Зачем рисковать собой, пытаться кого-то спасти, и в итоге умереть? Я не глупец, я знаю цену жизни. В конце концов, я знаю цену себе. И, поверьте, она не высока... Пусть трус, пусть предатель, но живой. Меня не заботит ни одна из фигур за стеклом, я не стремлюсь понять что значит это движение на залитой водой улице, и меня не трогает тихий вскрик, переросший в хрип. Потому что меня это не касается... Да, Рей? Ты ведь бездушная сволочь, безликая, эгоистичная, но - живая... Сволочь... Но... Молниеносно закрепленные на бедрах ножны. Мое любимое оружие - пара ножей, чуть ли не кинжалов. Потрепанная кожаная куртка, ставшая второй кожей, и руки, так легко проскользнувшие в ее рукава. Я знаю цену жизни. Разворот, железная дверь. Я практически беззвучно отодвигаю засов, резко, с силой распахивая эту самую дверь. На мгновение замерев, спускаюсь на бег. Я знаю цену жизни. В том числе и своей. Но кто давал мне право оценивать жизни тех, кого я не знаю? Тех, кто не ведом мне - людей под проливным дождем. Быстро бьющие по плечам, спине и голове капли меня не отвлекают. Пыль же, которая совсем недавно витала в воздухе небольшими песчаными буранчиками, теперь, прибитая к земле, пропитавшаяся и смешавшаяся с водой, стала настоящей грязью. И я сам, попав в этот мир, под завесу непогоды, стал частью этого мира. Может, после я и пожалею, что не удержался. Но сейчас мной владеет некий благородный порыв, так почему бы и нет?.. Жаль только Джи нет рядом, он бы мигом наставил меня на путь праведный. Его не проймешь подобным - ни сочувствием, ни желанием помочь. Джей лучше меня разбирается в жизни, вот почему к Натану вновь отправился он. Тогда почему его все еще нет? Как я и предполагал, вампир все же напал, напал так, как он должен уметь лучше всего - невероятно быстро и в самый неподходящий момент. Его рука, с вмиг удлинившимися когтями и пальцами, сведенными вместе, словно копье, проткнула грудь одного из мужчин. Я подметил это на ходу, за несколько секунд преодолевая расстояние в пятнадцать метров - от места нашего с братом жилья до места схватки. Взгляд метнулся то в одну, то в другую сторону, но остановиться я не посмел. Остановишься - и ты умер. Восемь, восемь человек из одиннадцати, вот падает замертво уже третий: рыжий хищник словно порхая, крутясь волчком, разбрасывая смертоносные удары, убивал. Люди же, начиная понимать что происходит, бросились в разные стороны. Хорошо вооруженные, выжившие при Конце Света, сейчас они полоумной толпой пытались унести ноги, убегая, даже не разбирая дороги впереди. Ими овладело лишь одно желание: выжить. Только действуя так, как они, быстрее лишишься головы, нежели спасешься. Трое мужчин, передвигая ногами немного неуклюже (видимо, из-за страха), рванули в проулок, убийца же, не обращая на них внимания, двинулся в сторону пары - пожилого человека и женщины. О Боги, ну она-то здесь зачем? Нет бы сидеть тихо где-нибудь дома, она сейчас рискует собой! Вот же глупая... Меня вампир словно бы и не заметил. Но когда я подлетел к нему сзади, доставая один из клинков - левый - мой удар он блокировал. Еще даже не полностью развернувшись, подставил руку, направив ее немного ниже ножа, едва скользнув кожей по серебряной глади, попытался схватить меня за запястье. И отвести удар я уже не успевал. Чертыхнувшись, вооружился вторым клинком, в разы быстрее первого, он взметнулся поперек моей же второй руки и, выбив небольшой сноп искр, скрежетнул по металлу парного ножа. С проткнутого запястья кровопийцы закапала почти что черная кровь, оружие мое являло собой перекрестие. Дымиться, как в дешевых ужастиках, рана рыжего не начала. Серебро их не обжигает, эта честь была дана Солнцу. Ну, по крайней мере, раньше именно солнечные лучи выжигали этих существ до костей. Серебро может только пробивать их кожу, а раны, нанесенные этим металлом, будут заживать несколько дней - в зависимости от их глубины и зоны поражения. Иначе говоря, сражаясь с вампиром подобным оружием, ты словно сражаешься с человеком. Чертовски быстрым, сильным и невозможно опасным человеком. Мой противник дернулся и зашипел, разворачиваясь ко мне полностью. Я краем сознания отметил, что те двое людей еще быстрее побежали в сторону здания, где раньше располагалась полиция. Оружия там нет, бронежилетов, еды и боеприпасов тоже. Это место мы с Джеем проверили, хотя сами же и соорудили там тайник, так, на всякий случай. Я посмотрел рыжему в глаза, вдруг испытывая некоторое облегчение и напрягаясь еще сильнее. Вокруг немного больших зрачков светилась фосфором желтая радужка. Значит, на этот раз мне чуть-чуть повезло. А враг-то мне попался слабый. Ведь о силе представителей этой расы можно судить по цвету глаз. Чем насыщенней они красным, чем темнее, тем, соответственно, сильнее вампир. Хотя не все в их мире решает цвет глаз. Стремясь к власти, некоторые проявляют удивительную смекалку и ум. Известен один случай, когда такой вот желтоглазый кровопийца стал Приближенным Короля. Последнего еще чаще всего называют Императором. Не сложно догадаться повелителем чего он является - целой армии сильнейших хищников, питающихся человеческой кровью, собственного богатого дворца и опустошенных, некогда процветающих, городов. И тут мои размышления прервал крик - животный, душераздирающий, полный боли. Кричали из проулка. Именно того, где скрылись трое мужчин. Стоп. Проулок. Трое мужчин. Крик. Только не говорите мне, что... Высвобождая руку от клинка, несмотря на боль, соперник мой вдруг ухмыльнулся - немного криво, но довольно. Да, он тоже все понял. Он тут не один, скоро прибудет подмога. И тогда я точно труп. Или новообращенный. Вот же ***!.. Надо что-нибудь сделать. Быстро, но чтобы была возможность ускользнуть. Думай, Рей, думай! Напасть? Убить не смогу - не в состоянии. Нужно отвлечь. Нужно сотворить нечто такое, что он не сможет нормально мыслить и на какое-то время забудет о моем существовании напрочь. Нужна кровь. Я вывернул свою правую руку, занес нож над головой. Второй клинок подставил под удар противника, сдерживая его. Все же теперь он мог нормально действовать лишь одной конечностью. Движение одним запястьем, оружие летит вперед. Сталь едва задевает ногу старика, прочерчивая не очень глубокую царапину, а после втискивается в деревянный поручень аварийной лестницы здания. Алая жидкость, пульсирующим потоком извергаемая раной, пропитывает ткань штанины. Человек, неловко махнув головой, хватается за раненную часть тела. Женщина оборачивается, ее лицо искажено и страхом, и ужасом, она кричит о том, что нужно бежать и нельзя останавливаться. Прежде, чем старик продолжил движение, вампир ринулся к нему. Я на одних пятках развернулся, подхватываемый адреналином, устремился к нашему с братом убежищу. Совесть кричит о том, что я поступил на этот раз как настоящая сволочь, а разум затыкает ее одной единственной фразой: "Хочешь умереть?" Впервые так быстро передвигался. На мгновение даже показалось, будто я лечу, а скорость моя превышает возможную скорость человека. Хах, некоторый страх в сердце все же есть. Я поджимаю губы, недовольный собой и своим поведением. До спасительной двери остается какая-то пара метров, когда пелену почти что утихшего дождя разрывает голос. До боли знакомый, родной... и любимый голос: - Рей... Иногда я задумывался над тем, что будет, если я лишусь брата. Если он просто умрет, думаю, я тоже умру. Если же его обратят... то что останется мне? Убить его, убить себя? Может, просто отпустить? Или же последовать за ним? А вот здесь я попадал в тупик. Поверьте, причин моей неуверенности было много... Однажды, когда Эвелин уже покинула нас, я, то ли от ужаса и страха, то ли от ненависти и боли, а может от всего этого вместе, прокричал о том, что никогда не прощу вампиров. Лица Джея в тот момент я не видел, он сидел позади, обняв и уткнувшись в мою макушку носом, но когда он спросил меня: "Почему?", в его голосе мне почудилось что-то странное. Но внимания я не обратил. Дословно свой ответ я не смогу сейчас указать, но помню, что говорил нечто о потери матери и об известной вампирской жестокости. По-моему, мое мнение не очень сильно изменилось с тех пор. Я до сих пор считал кровопийц расой более недостойной прощения, нежели людей или вервольфов. Просто потому что они слишком... сильно упиваются чужой болью. Мало того, они болью этой еще и живут, наверное от этого в моем сознании есть давно сформировавшийся образ - это раса - раса убийц, она живет мучениями, она ими действует и ими является. Вампирские кланы - кланы, внутри которых нет покоя. И в глубине души это меня пугает. Джи после того случая долго ходил задумчивым. А потом разбудил меня среди ночи и сказал, что если с ним случится что-нибудь, то выбирать мне не придется. Тогда я не понял значения этих слов. Но что таилось в их глубине? То, что выбор будет сделан за меня, или то, что выбора не будет вовсе? Этого я не знал. Хотя, конечно, и то и другое сильно ущемляло мое чувство достоинства и мою гордость. Но я доверился брату и просто жил дальше. Мысль о том, что случиться что-нибудь может сначала со мной, тоже посещала голову. Я же был уверен, что в этом случае Джей сделает все правильно, ведь иначе и быть не может. Он либо убьет меня, либо будет жить дальше в одиночку. Очень нежные надежды. Настолько нежные, что не просто наивные, но и хрупкие. Уже после долгого времени я осознал, что уйти просто так мне бы не дали. Джей достал бы меня и с того света. А на счет моего выбора... его и вправду никогда не было. Он был сделан кем-то еще до моего рождения, но пока я не догадывался кем. Хотя точно не братом, ведь мы - близнецы. А тот, кто так безжалостно распорядился моей судьбой... Не был человеком. Никогда и подозревать не мог, что буду обычной куклой в чьих-то руках. Всю мою жизнь, казалось, контролировал кто-то со стороны. Но потом я убедился, что хоть я и был куклой, пешкой - не был. Ибо мне досталась фигура намного крупнее мастью. И вот это действительно было страшным. - Рей... Голос припечатал меня к земле. И дал мне сил обернуться, вскидывая полные волнения глаза. Разом пропали все вопросы на счет того, почему Джи здесь, осталось лишь удовлетворение и тихая радость. Я забыл об обстановке вокруг. Всего на мгновение, но забыл... Почему я настолько глуп? Красный, красный, красный... Ненавижу этот цвет!!! Боже, как же я его ненавижу! Сколько воспоминаний меня связывает с ним? Это - цвет моей боли! Я вздрогнул, кажется, до костей, сжался весь и всхлипнул. Красный пугает. Он заставляет бояться и он затягивает. Как паутина, как гипноз... Затягивает в собственную тьму, скрывающуюся в глубине сердца. И отчего-то эта тьма мне тоже представляется багровой. Мое тело налилось свинцом, стало статуей. Неожиданно я не смог сдвинуться с места. Холодная маленькая капля упала мне на щеку, настолько холодная, что меня пробрал озноб. И весь этот мир под завесой вдруг стал ледяным. Бесчувственный, он отнял у меня брата... Сердцем завладело отчаяние, я смотрел в красные глаза своего Джея. Ну вот, еще один человек покинул меня, на этот раз уже последний. Обращенный, как Эвелин. Как мама. Нет, правда что ли? Внутри всколыхнулась еще с детства приобретенная обида. Вампиры отобрали у меня все, без исключений. И родные отошли к ним, и знакомые, и даже чувства - ненависть была невыносимой... Боже, да что за идиот? Никому не нужный дурак, только и умеющий плакать. Неужели спасать мне не дано? О чем я? Джи?.. Джи... И вот наконец-то мое тело окунулось в боль. Хоть я и не мог пошевелиться, загипнотизированный взглядом напротив, ощущал, как душу начало кромсать. Тупым ножом по не до конца зажившему. Сволочь останется сволочью. На что надеялся? На то, что боги помилуют, не отберут последнее? Глупец, уже все отобрано, уже очень-очень давно. А я действительно никчемен. Сейчас, когда надо кричать и биться в судорогах, когда надо плакать и ругаться, пытаться обнять или убить... Занимаюсь самокопанием. Нет предела идиотизму. Еще не осознал своей потери. Да и скоро ли осознаю? Я просто достоин содранной заживо кожи... за то, что не спас. За то, что надеялся до конца. До конца? Нет, даже после. Черта за спиной, а я продолжаю верить. Сознание отключилось. Я стал живым постаментом. Блин, я впервые отключился стоя. Удар по лицу стал неожиданностью, но это было лучшим. Да, боль, испытываемая мною, была лучше желания все вернуть. Зря я не убил брата сразу. - Очнись, Рей! - Голос, как сквозь вату, глаза открыты, но не видят. А стоило пелене спасть... Нет, нет, нет. Нет! Джи, родной мой, родной... Не может быть? Да, не может! Быть не может! Нет, нет, нет... Я - сумасшедший, я - дурак, я просто все перепутал. Передо мной не может стоять брат, его здесь нет! Я умалишенный, в это легче поверить, чем в то, что мой близнец - с завораживающими зелеными глазами блондин - вдруг обернулся в кровопийцу! Псих, какой же я все-таки псих. Убейте меня, убейте, убейте!.. Б**, да сделайте что-нибудь, хоть руку отрубите... но верните меня в реальность... в настоящую реальность, где я и мой брат вместе... где мы - люди... - Рейвен, не смей отключаться! - Приказ. Не могу противиться этому голосу, этим глазам. Но черт, что же мне приказывают? Губы шевелятся. Не понимаю, так как не слышу. Что?.. "Не смей"? Не смею. Не могу, не буду. Тишина в ушах начала трансформироваться в звуки - плеск воды, удар капель по кожаной куртке, мягкое шевеление прядей волос. И человек, трясущий меня за плечи. Я распахнул глаза шире. На задворках мыслей появилась идея схватить себя за голову и стукнуть по лбу. Даже палец на руке не дернулся. Лицо исказилось звериной маской - страшной помесью страдания, непонимания и ужаса. И еще ненависти. Только кого я ненавидел - осталось за гранью, похоже, что себя. Ведь ненавидеть Джи я просто не мог. Не. Мог. - Эй... - Рука, отведенная назад для очередной пощечины, остановилась в сантиметрах пяти от моей щеки. Я кожей почувствовал это, и холод, исходящий от вампира, тоже. Все мое существо дернулось в сторону, назад, как можно дальше от этого болезненного прикосновения. Но приказа мне не давали, поэтому тело не сдвинулось с места. И от этого стало еще больней. Он мной управляет! Он лишил меня собственной воли!!! - Что ты... сделал со мной? - Мое шипение оказалось более тихим, чем я ожидал. А вот облегченный вздох рядом был громким до неприличия. Поддавшись внутренней слабости - невозможности вот так вот просто смотреть на своего обращенного брата - опустил глаза, а с ресниц тут же закапала вода. - Посмотри на меня. - Опять, опять этот повелевающий голос, сопротивляться ему невозможно. Невоз... можно? Нет, Рей, не нужно. Зачем? Зачем, если больше нет смысла жить, а душа стремится к вечному покою?! Я послушной марионеткой поднял глаза, тут же получив очередной удар под дых - не настоящий, но отзывающийся колющей болью в сердце. Этим ударом были очи моего брата, хотя, наверное, его надо назвать бывшим братом. - Рей... - Как в замедленной съемке видел поднявшуюся руку, как сквозь вату почувствовал прикосновение ледяных пальцев к щеке. Такие... неживые. - Ре-е-ей... - Словно смакуя, он растянул мое имя. И интонация была странной настолько, что дух захватывало. Впервые слышу, чтобы брат говорил таким голосом: соблазняющим, пленяющим, чувственным. Тыльной стороной ладони он приласкал меня, пусть и без жара кожи, но легко, невесомо... На мгновение захотелось свернуться клубком и замурлыкать, только вот... - Убери... убе-ри её... - Что-то скользнуло внутри, заполнило собой это безвольное замершее тело, что-то очень похожее на отчаяние. Я не мог сопротивляться, гипноз не позволял, но я и сам не хотел, иначе мне придется разрываться между братом и желанием убить. Но убить вот так, хладнокровно, я не смогу. Я вообще не смогу этого сделать, потому что это Джи. И что же мне остается?! Вампир тяжко вздохнул, быстро отступив на шаг назад. - Заходи. - Приглашающий жест в сторону убежища. Стараясь не думать о причинах такого поведения Джея, медленно поворачиваюсь к железной двери. Ноги, наконец-то способные двигаться, дрожат, и я, слегка пошатываясь, направляюсь в указанном направлении. Эти пару метров преодолеваю минуты за полторы, сказывается напряжение. Здание встречает меня тишиной, темной и гулкой. Только покинув улицу, попав в обитель, где дождя нет, понял, насколько замерз. Вся одежда насквозь промокла, стала тяжелой, облепила тело, неприятно мешая двигаться. В детстве всегда любил непогоду, считал, что падающие с неба капли - божья благодать. А когда я вырос, то понял, что ошибался. Дождь это даже не слезы, это обычная вода, которой не нашлось места там, в выси. Так сейчас людям нет места в этом мире. Из печальных рассуждений меня вырвали руки, сильные и некогда родные, они обхватили меня за плечи и прижали к холодному монолиту. Боже, Джи, неужели это правда? Ты умер, да?.. - Такой теплый... - От слов, разорвавших пространство и тишину, я вздрогнул. Меня обняли со спины, настойчиво, но с той бережливостью, будто я хрустальный и могу разбиться в любое мгновение. Правильно, я же человек. А он - вампир. Осознание подобного удивительно успокоило мое сознание, внесло ясность в мысли. Сейчас я не могу сопротивляться, мне нечего противопоставить нечеловеческой скорости и реакции, ведь даже мои боевые навыки и то уступают навыкам брата. Как обычно я в проигрыше. Что-то негромко стукнуло, потом еще раз и еще, набирая скорость и мощь. Неужели?.. - Твое сердце... бьется?.. - Открытие это настолько ошеломило меня, что голос прозвучал взволнованно и громко. Словно я в порядке и не испуган вовсе. Где-то позади раздался тихий смешок. - Конечно, глупый. - А я не знал. И подумать не смел, что мертвое сердце может так живо стучать. Оно еще не остановилось... оно... еще... Что-то холодное коснулось кожи за ухом, и я услышал шумный медленный вдох. Кончик чужого носа спустился немного ниже, оставляя за собой невидимый след. Как по команде я задержал дыхание, в страхе что-то сжалось в груди, в страхе... и в предвкушении. Укусит? Нет?.. Еще ниже, ниже, там где аорта - можно убить быстро, а можно быстро осушить. Очередной тягучий вдох, Джи словно вбирает частичку меня, захватывает, пленяет. Навечно оставляет с собой. Кожа к коже, близко, словно намагничено, до электрических зарядов притягательно... Черт, что это? Никогда не чувствовал подобного - словно какая-то связь, предназначение, смысл... Но вмиг все прекратилось, наэлектризованный прохладный шелк оторвался, отдалился. А после я ощутил бархат. Губы. Они легко, нежно прикоснулись. Вновь. Да... Именно этого я и ожидал, ну, давай... Словно очарованный, подался назад, вжимаясь в брата, безмолвно требуя большего. Перед глазами все странно плыло, а кончики пальцев подрагивали. Эти чужие, но близкие губы, словно в невозможности оторваться от меня, что-то зашептали. И слова я не услышал, - почувствовал. Хоть смысла и не разобрал, а понял, мне только что сказали нечто очень интимное, личное. Тело позади немного отодвинулось, не прекращая контакта с моей шеей, Джей стянул кожаную куртку, оставив меня в одной футболке, мокрой и липкой. А потом как-то слишком поспешно, отчаянно парень вновь прильнул ко мне. Я же шумно вздохнул, почувствовав, как нечто накрыло меня волной, окатив с ног до головы, и ощущение такое... приятное. Мягкие губы раздвинулись, немного, совсем чуть-чуть, шеи коснулось что-то влажное. Не сложно догадаться, что именно... Брат вновь оторвался от меня, над ухом раздалось тихое: - Рейвен... - Имя дымкой окутало сознание, взбудоражив, прокатилось по нервам. Чужие пальцы оттянулись ворот футболки, но я не обратил внимания, потому что весь мир вдруг сузился до звука хрипловатого голоса. И вновь губы, еще ниже, у основания шеи. Так приятно, чувственно, язычок мазнул по коже, и я тихо застонал. Это слишком, слишком для меня! Не могу, Джи... Сделай что-нибудь. Укусит? Да плевать! Пусть хоть до капли высушит, только избавит от того жара, опалившего низ живота. Поскорее! На мгновение губы вампира раскрылись еще шире, и сердце мое печально стукнуло, словно подводя черту... Но укуса не было, парень нежно, самым кончиком языка начертал какой-то вензель, не более. И поцелуй, очередной поцелуй, лишенный страсти и животного вожделения. Почему-то вампиры мне представлялись необузданными, а сейчас... не то. Слишком нежно, мягко, легко. Хоть и холодно. Одной рукой погладив мои ключицы через ткань, другой блондин поддел край футболки. Тугой комок ниже пояса сжался еще сильнее, но когда к коже моего живота прижалась ледяная ладонь, этот жар не угас. Он наоборот сделался еще сильнее. И, похоже, я знал что именно это значит. Знал, но признавать не хотел. - Джей? - Чужой голос, слишком чужой! Он разорвал нашу идиллию, раскромсал ее на тысячи маленьких кусков. Мой брат дернулся, отстраняясь. Теперь он меня вообще не касался, и я, вслед за ним, немного обернулся. На пороге убежища стоял тот рыжий. Он непонимающе смотрел на красноглазого, в упор стараясь меня не замечать. Почувствовал себя пустым местом и это несколько меня отрезвило. Черт, черт. ЧЕРТ! Я возбудился. Слышите?! Я. Возбудился. От. Прикосновений. Брата. Собственного брата, мать вашу! Б**, да что со мной? Ку-ку, сознание, ты где? За грибами ушло что ли? Очнись! Какая нафиг прострация, какое очарование?! Гипноз чистой воды! Дымка в голове развеялась, мозги поспешно начали искать пути решения. Нужно сбежать. Не важно куда, не важно зачем, просто уйти. И там, в одиночестве, все переварить и над всем подумать. Но встает вопрос: как? Скорость отпадает. Сила, ловкость тоже. Да блин, все мои физические данные уже автоматически проигрывают, это без сомнения. Нужно что-то извне. Или что-то, связанное с особенностями вампиров. Интуиция же подсказывает, что тот фокус с кровью еще раз не подействует, вон рыжий уже оклемался, вернулся. На одну и ту же удочку не попадется. Притом каждое мгновение имеет ценность, каждая деталь. В мыслях начала появляться ясность. Думай, Рей, думай! Сейчас все зависит от тебя и от обстоятельств, которые ты должен сотворить... Банк. Наше убежище - бывший банк, здание это невысокое, двухэтажное, но площадь занимает огромную. Второй этаж мне не нужен, так как добежать до лестницы я просто не успею, а упущу шанс - бай-бай, свобода. И жизнь тоже. Первый этаж. Сейчас мы в приемной, отсюда ведут три двери, одна - на улицу; та, что справа - в комнату охраны; а слева - в комнату рабочего персонала, сразу за ней - первое хранилище. Хранилище при этом изнутри обито железом и имеет один-единственный вход, через толстенную, сантиметров двадцать пять, круглую дверь. Эм, точнее, люк. И тайный ход. Черт, как же я забыл?! Мы ведь и выбирали это здание только из-за отличных путей отхода. Ход не длинный, но прямиком до канализации, а там, хоть грязно, хоть не гигиенично, зато с реальной возможностью скрыться. Не знаю как ветвится "обитель наших злоключений" под землей, но зато я отлично знаю город. И брат, кстати, тоже. Поэтому придется действовать быстро, потому что стоит ему добраться до первого спуска в эту "обитель", как мои шансы резко идут на убыль, а если он будет не один, а так скорее всего и случится, то сбежать становится задачей невыполнимой. Скорость сыграет со мной в злую шутку, но зато вампиры не смогут полагаться на нюх, ведь, насколько мне известно, в канализации пахнет отнюдь не аромамаслами. Мой запах будет перебит, и это, если у кровопийц нет настоящей ищейки, отклоняет возможное преследование. Если меня не поймают, то узнать, где именно я вышел на поверхность, они в таком случае не смогут. И это, дай Бог, мой или другой какой, радует. Но думы думами, а надо действовать. Немедленно. Первый пункт в моем плане спасения - добраться до хранилища. - Джей, приказ Приама... - Рыжий немного странно обводил взглядом мой абрис, тем не менее даже не пытаясь заглянуть в мои глаза. Боится, что ли? Абсурд. Скорее, избегает. Но вот какова причина? - Я помню, Лис! - Брат чуть ли не прорычал, перебивая желтоглазого. Стоп, что значит - приказ Приама? Неужели мой близняшка наконец-то стал кого-то слушаться? Я дожил до этих времен! Слава мне! Но, увы, сейчас не об этом. Нужно как-то все вырулить, чтобы оказаться хотя бы в комнате рабочего персонала. Как вот только? - Рейвен, пойдешь со мной. "Пойдешь со мной"? И что это, как прикажете понимать? Нет, я знаю, что это значит! В итоге, вот как, это - конец?! Пойду с ним до первой резиденции, где меня и обратят, или они сделают это прямо на улице?! Звери... самые настоящие звери... - Джи... - Цепочка дальнейших действий ясно выстроилась в сознании, а из-за внутренних метаний мой голос был на удивление слабым, умоляющим, как у опустившего руки человека. То, что надо. - Можно мне... фотографию... нашу... и подвеску? - Попытался сделать большие невинные глаза, выразить через их зелень всю возможную покорность и мольбу. На долгие секунды в комнате повисло молчание. Рыжий вампир заметно напрягся, хотя взгляд уверенно отводил. А Джей наоборот смотрел только на меня, в упор. И красные очи его пугали, пленяли и вновь затягивали. Он как будто пытался увидеть во мне что-то, прочитать мои мысли, понять дальнейшие намерения. И парень явно колебался, не знал как поступить. Но он, в отличие от того, что стоял в дверях, понимал смысл моих слов. Поэтому и не решался. Фотография. Обычная бумажка, где-то пять на пятнадцать, старая, немного выцветшая. И на этой бумажке - родители, оба, вместе, рядом. Единственное воспоминание о них, с неимоверным трудом сохранившееся. Именно та вещь, которая держала меня до этого, держала от отчаяния, от принятия их предательства, от признания их вины, ведь они так красиво улыбаются, так волшебно смотрятся на этом фото, Эвелин остается около четырех месяцев до нашего рождения. Она там счастлива. Подвеска же - обычный крестик, посеребренный, такой можно было в любой церкви купить. Он принадлежал моему деду по отцовской линии. Во всяком случае, мне так говорили. Сейчас же, спросив об участи этих вещественных воспоминаний, я гадаю, осталось ли что-то человеческое в Джи? Он же знает, со все глубиной и болью осознает, насколько мне дороги эти предметы. До дрожи в коленках и слез из глаз. Да, до слез. Но есть в моих словах и расчет. Если брат будет колебаться и уступит мне, то, может, побег удастся, потому что фото и крест сейчас находятся в комнате, где мы ночевали - в комнате раб. персонала. Иначе говоря, в трех шагах от хранилища. Итак, вампир, решение за тобой... - Хорошо. Лис, - прерывая все недовольные восклицания желтоглазого, - предупреди пока Приама. Скажи, что все по плану. Пошли. - Последнее слово предназначалось мне, блондин уже двинулся к двери, уверенно, быстро. Я повернулся, чтобы последовать за ним, пытаясь сдержать разочарованный вздох. Глупо было бы надеяться, что меня отпустят одного. Но, все еще впереди. Вскоре дверь уже за спиной, а перед глазами две импровизации, похожие на кровати. Небольшая стопка вещей на железной полке в углу, а напротив - сейф в котором разложено разнообразное оружие. Жаль, что он заперт. Взгляд устремляется к приоткрытому люку, но лишь на мгновение, чтобы не выдать моих намерений. - Только побыстрей. - Бросает мне брат, а я, как болванчик, согласно киваю в ответ. Тут же устремляюсь к полке, переворачивая вверх дном ворох одежды, где-то снизу должно быть искомое. Фото находится тут же, а вот подвески нет, и это помогает потянуть время, пока я пытаюсь что-нибудь придумать. А внимательный взгляд чуть ли не прожигает меня насквозь. Что делать? Что делать?! Ну?! - Не хочешь тоже что-нибудь прихватить? - Вопрос бесполезный, я в курсе, но вдруг удастся разговорить и отвлечь брата? - Хм... - Парень задумчиво молчит, впрочем, не прекращая ощупывать меня своими красными глазами. И от подобного внимания хочется поежится и забиться куда подальше. - У меня все есть. - Лаконично произносит он, и я понимаю, что еще прячется за этими словами. "То, что у меня будет, лучше того, что у нас было", - так? Только поправочка, - это "все" будет дано тебе вампирами, милый! И сам ты уже мертвец, хоть твое сердце еще и не остановилось... Где-то раздается вой, волчий, приглушенный в помещении. И от этого тягучего, заунывного, но и призывного звука по коже бегут мурашки. Только не говорите мне, что здесь еще и... - Черт! - Джей почти рычит, и я вижу, немного оборачиваясь, как он искажается в лице. Наверняка он уже почувствовал своих биологических врагов - вервольфов, или оборотней по-другому. Блондин уже делает шаг к выходу, но замирает и вдруг поворачивается ко мне. Смазанное пятно, вздрагиваю, одновременно нащупывая крестик. В мгновение ока близнец оказывается рядом, приподнимая мой подбородок и приближая свое лицо к моему, по причине чего мне остается только послушной куклой заглядывать в красную глубину, алое марево. И вновь приказ, сопряженный гипнозом, от которого тело каменеет, а сознание окутывает дымкой: - Стой на месте, пока я не вернусь! - Еще одно движение, быстрое, практически неуловимое человеческим глазом, и в комнате я уже один. Остается лишь шумно сглотнуть, понимая всю безвыходность ситуации. Чувствую, как последний шанс, а вместе с ним и крохи надежды, утекает, словно песок сквозь пальцы. Пальцы до боли сжимаются, крестик впивается в кожу, и это немного отрезвляет. Стоять на месте? Что ж, может быть, не все потеряно. Пытаюсь сдвинуться, но ноги дрожат и не слушаются. Нижняя часть меня вообще как будто одеревенела, прилипла к полу, и чем больше я старался воспротивиться словам Джи, тем большей тяжестью наливались конечности. В отчаянии взмахнул рукой, выдергивая подвеску и вместе с тем опрокидывая ворох одежды, а потревоженная фотография стремительно слетает с полки, сиротливо покачиваясь в воздухе и оседая на пол. Все хорошо, просто отлично, но этот чертов приказ! Р-р-р! Как же я ненавижу себя в этот момент! Слабак и слабаком останусь навсегда! - Ненавижу, ненавижу... Боже, как же ненавижу... - "Себя одного! Я виноват, только я". Простонал тихо-тихо. Зажмурился, к горлу подступил неприятный ком, а грудь сдавило. И голова моя, как у виноватого ребенка, поникла, но не от вины, нет. От невозможности сбежать. Я прикрыл глаза. Неужели все? Остается послушно склониться? - Мама! Мамочка! Стены заляпаны кровью. Я рвусь надломленной птицей вперед, к ней. В ее объятия, пусть грубые и мертвые, но родные когда-то. Близкий человек даже после смерти остается близким, - так я думал раньше. Да... Пусть оборотень, пусть вампир, главное, что раньше был человеком. Только одного маленький я не понимал, того, что переступив черту, по своей воле или против нее, она должна была радикально измениться... И она изменилась. - Мамочка! - Я тянусь к ней, ослепленный и охмелевший одновременно, не понимая, почему от напора моего не дрогнули ноги. Почему не сдвинулся с места? Джи удерживал в своих объятиях. Стальных и теплых. А по ту сторону моих надежд, по ту сторону мечтаний, в ответ ко мне тянулась ладонь, маленькая, хрупкая, женская. И Эвелин тоже не могла двинуться, цепи из серебра вокруг талии, плеч и бедер. Дернешься чуть сильнее и сдерешь кожу, а если серебро попадет в кровь, то прощай неуязвимое тело. Что же сдерживало ее тогда? Эти цепи или любовь к самой себе? - Мама... - Я со слезами смотрел на одинокую ладонь, которая, не двигаясь, летела навстречу. С этой ладони капала кровь. Ярок-алые капли, когда-то принадлежащие людям, падали с тонких пальцев. Но меня не пугало это. Ведь впереди меня ждала она. Горькое воспоминание еще хуже отравило сознание. Давние шрамы не выдержали, вновь начиная кровоточить. Сколько бы не рвался к той женщине, так и не смог сдвинуться. Так и стоял ноющей статуей, ощущая руки брата обручем вокруг моего тела, пока не пришли охотники - тоже звери однако, но хотя бы выращенные в наших собственных - людских - клетках. Мои глаза насилу закрыли, а уши зажали. Когда же смог опять взглянуть на мир, матери уже не было в комнате. Лишь крови на полу стало больше. Даже тогда Джей не давал сделать того, чего хотелось. И сейчас будто я скован невидимыми цепями, и неважно, к чему именно стремлюсь, и шагу сделать не дадут. Ну вот, братишка, все же не меняешься до конца. До сих пор решаешь все молча, за нас обоих, разом. Только тогда я сдался. А сейчас? - Джи, - еще сильнее зажмурился, до боли, до кругов под веками, - отпусти. Отпусти же меня! - Закончил отчаянно громко, почти прокричав. И, глухо простонав, напряг мышцы, надрывая себя, разрывая ткани, но пытаясь сделать шаг. И в тот момент, когда нога была готова оторваться от пола, я почувствовал внутри безмолвную борьбу - борьбу моей души, сущности, духа сначала против приказа вампира, а стоило мне победить, то против чего-то более... могущественного. Словно против всей силы, что была дарована этим существам, питающимся кровью. Не знаю как объяснить, но в один момент, краткий-краткий миг, не открывая глаз, я почувствовал эту силу. Тягуче-сладкая, даже сиропная, вязкая, обездвиживающая, лишающая воли и опьяняющая чужим превосходством. Сила вампира. Сила, дарованная вампирским Богом. И сейчас я выступаю против нее, ее обладателя и того, кто ее подарил... Болезненно сжалось сердце, мышцы резануло, а на щеках я ощутил что-то влажное. Но сейчас это неважно. Потому что нога медленно-медленно сдвинулась, первый шаг навстречу спасению. Потом должно быть легче. Глаза я открыл только после... Люк практически бесшумно прикрылся, спасибо добротному механизму. И только уже спускаясь по винтовой лестнице, я вспомнил, что фотография осталась там, на полу. Но возвращаться за ней не стал, лишь, сдаваясь, чертыхнулся. Хорошо хотя бы крестик немного болезненно впивался в кожу сжатого кулака. Пусть больно, зато хоть что-то в подарок от прошлой жизни. Тьма смыкалась позади и ждала впереди. Но она пока не вызывала страха. Быстро перебив противников, четверых вервольфов, которые оказались на удивление слабыми, хоть и пытались увести из-под носа Приама людей, Джей поспешил в комнату, где оставил брата. Каково же было его удивление, позже переросшее в ужас и тяжесть потери, когда в помещении искомого парня не оказалось! - Он сильный. - Позади послышался голос Лиса. Тот хмуро пробегал взглядом по обстановке. Блондин, свирепо сверкнув алыми глазами, мгновенно обернулся, зарычав. Удлинившиеся когти опасно замерли в миллиметрах от чужой шеи. И, царапая губы о клыки, опасные, пока еще плохо контролируемые, парень зашипел: - Да уж не слабак! Я за ним. Скажи Приаму, что мне срочно нужна ищейка! - Но... - Ты оглох что ли?! Считай, что это приказ! Лисандру осталось сдержать тяжелый вздох и согласно кивнуть. Я давно сбился с пути, перестал представлять мысленно карту. Какой толк, если все тело ноет, а мысли уже давно заняты поиском выхода. По этой причине я, поблуждав пару часов под землей, где было удивительно сухо, хотя грызунам не видно ни конца, ни края, с преждевременным облегчением остановился перед ржавой лестницей, ведущей вверх, на выход. Отодвинув люк, вынырнул в предзакатное пространство. Уходящее с небосклона солнце обливало ветхие постройки и деревья вдалеке золотом, мягким и переливчатым. Я на окраине города. И я на краю. У меня больше нет никого. Никого. Никого... Тяжело рухнув на колени, я беззвучно заплакал. Без слез, без стонов, без слов... Сердце сдавило чем-то мучительным... Джи...