Синтарон
31 декабря 2014 г. в 00:24
Едва Черный Маг дал свое невольное согласие, их окутал красно-зеленый свет из Врат Синтарона, скрыв все происходящее, а когда они снова могли видеть, то обнаружили себя летящими высоко над пустыней, под палящим солнцем, а рядом с ними парил орел, как-будто наблюдая за тем, что творилось внизу. Внизу же, на фоне бескрайнего моря песка, казалось, никогда не тронутого, будто он так лежал с самого сотворения мира, в хаотичном беспорядке, стояли две армии, но вот вооружение их было более чем странным для XXI века, как будто это были съемки фильма про античные сражения.
Армия, что находилась по левую руку от них, была похожа на те, которые любят рисовать на картинках про древние времена: воины были облачены в доспехи и держали мечи, у которых почти не было гарды, а лезвие было кривым, что делало его похожим на кромку листа, на руку был надет блестящий круглый щит без каких-либо рисунков. На каждом воине красовался легкий доспех, наподобие кирасы, закрывающий только руки и грудь, надетый поверх легкой туники, а так же составной шлем, совсем не похожий на те, что обычно представляют люди, когда слышат это слово. Он был похож на закругленное ведро с дырками для глаз и носа, закрывая всю голову. У конников была похожая защита и вооружение, за исключением того, что их доспех не защищал рук, предоставляя им полную свободу действий, а вместо меча в руках покоилось копье. Перед строем на коне ехал человек без шлема, и его русые волосы развевались по ветру, но он, не замечая палящего солнца и ветра с песком, произносил пламенную речь, обращенную к войску. Едва разглядев вооружение, Юта про себя назвал их греками, из-за большой схожести вооружения.
Армия по правую руку была вооружена совершенно по-другому. Если у их соперников была хоть какая-то зашита, то эти были одеты только в белые дишдаши, из-за чего Юта окрестил их арабами, и вооружены кожаными щитами и длинными копьями. Конники были вооружены так же, как и пехотинцы, но на них была надета кираса. Шлемами обладали только некоторые из них, одетые гораздо роскошнее других, как будто они были командирами отрядов или всей армии. Посредине войска стояли шесть дюжих воинов и держали золотой паланкин, закрытый красными шторами, поэтому, что происходит внутри, видно не было.
Закончив произносить речь, человек перед левым строем водрузил на голову свой шлем, наверху которого был гребень ярко-красных перьев какой-то неизвестной птицы, и, что-то крикнув войскам, поскакал на врагов. Через секунду до них донесся яростный крик, и все войско кинулось за ним, будто стремясь догнать. Но как только человек на коне преодолел половину расстояния, он резко сбавил скорость и дождался основное войско, словно вдруг испугался мощности вражеских солдат. А воины обходили его, подобно волнам, что омывают камень, стоящий на их пути и который они не в силах сдвинуть, и врезались во вражеское войско, как волна врезается в берег, но не откатываясь, а продолжая давить. Даже сверху был слышен лязг стали, крики раненых и умирающих, лежащих под ногами дерущихся, и как будто чувствовался тот вкус крови, пыли и грязи, что был внизу и который ощущали сражающиеся. Вот один из греков прыгает на араба, бьет его мечом, но тут же встречает копье, которое просто протыкает его насквозь, выдирая куски плоти, кровь разлетается на всех, кто был рядом; вот арабскому коннику не посчастливилось, и его конь споткнулся о чье-то тело, может, живое, а может, уже и нет, и он полетел через его голову прямо на подставленный меч молодого грека, на чью руку тут же пролилась кровь, и послышался предсмертный хрип умирающего, но все еще борющегося со смертью воина. Из последних сил он сжал копье и вонзил его в шею своему убийце, уже забывшему про него и сцепившемуся с другим противником. Прохрипев и выплюнув кровь, воин начал оседать на песок, окропляя его своей собственной, последний раз замахнувшись мечом и распластавшись на земле, он больше не двигался. Подул ветер и донес запах битвы и смерти. Смерть пировала, это был ее праздник. Столько душ она сегодня сможет забрать с собой! Ведь они сами этого хотят, они сами пришли сюда, на это поле, зная, что идут умирать, но все равно шли, воодушевленно вступали в бой. Не менее яростно вгрызались в плоть людей мечи, жалобно плакали копья, ударяясь в щит и жалуясь, что не могут испить свежей крови, озлобленно звенели щиты, принимая на себя удары оружия, сообщая врагу, что будут защищать хозяев, пока сами на развалятся. Вот один из щитов не выдержал и под особенно тяжким ударом меча распался на два обломка, а вместе с ним вниз полетела отсеченная рука. Воин, ослепленный болью, рухнул на колени и тут же умер от второго удара меча, который размозжил ему голову. Не в силах больше наблюдать этот кровавый ад, Кумин отвернулась и заметила шевеление внизу прямо по курсу. Хитрые греки! Они приготовили отряд лучников, которые для быстроты перемещения были без брони и вооружены длинными луками почти в половину тела и дротиками, мешочек с которыми висел на поясе. Даже при отсутствии доспехов они не могли быстро двигаться: их тормозили луки и колчаны за спиной. Подойдя на достаточно близкое расстояние, отряд поднял луки высоко в небо, и через секунду вверх полетело серое облако, которое поднялось почти до их высоты, и тогда Юта и Кумин смогли разглядеть, что это – очень большое количество стрел, летящее прямо на поле боя.
– Как же так, они же стреляют в своих! – крикнула Кумин. – Как же они могут! Их ждали, а они пришли и своих же уничтожают?!
– Война жестока, – ответил Юта, который, казалось, всеми порами впитывает тот запах, картину и вообще пространство, которое находилось рядом с битвой. – Эта цена победы – отдать своих солдат. Но ведь победа стоит того!
– Такая победа называется пирровой и никому не нужна! – уверенно заявила Цуюри.
– Ладно, нам надо в город, а то мы так никогда не сразимся с тобой, – сразу пришел в себя от ее слов Тогаши. – Но ты не понимаешь сути войны. И я тебе на дуэли ее объясню! – с кровожадной усмешкой добавил он. Взяв ее за руку, он представил себе столицу, и через секунду они оказались посреди главной площади, а то место, где они висели, пронзили десятки парфянских стрел.