Прописано на небесах

Идею встреч Терезы и Риты пару раз в месяц без детей и мужей, где-нибудь на нейтральной территории с приличной кухней, сгенерировал работающий без устали мозг миссис Эббот.  — Поверь, твои мужчины сами вполне справятся пару часов. Нельзя все, всех и всегда держать под контролем. Просто расслабься, съешь и выпей что-нибудь вкусное. Мы имеем право на глоток свободы, и не нанимались в круглосуточные няньки, — Рита убеждала яростно, с нервом, но Тереза и сама понимала, что обстановочку иногда стоит менять, уют домашних стен мог и задушить. Свихнуться от передоза счастья — это забавно. Совсем скоро, как бы она не хотела избежать этого, придется искать няньку для сына, выходить на работу, а с их сумасшедшим ненормированным и абсолютно непредсказуемым графиком привыкать к разлуке с Ежом будет для всех не слишком просто. Сегодня Тереза почти опаздывала на встречу: молоко убежало, собака постоянно вертелась под ногами, маленькая, но очень симпатичная и улыбчивая юла Чарли утащила ее туфли под диван, а потом детеныш весело плевался кашей, находя это очень забавным. Подходящие к платью колготки куда-то запропастились, и пришлось натянуть чулки, поджидавшие совсем другого случая. Джейн, похоже, не сильно торопился домой. Когда он, наконец, явился, нагруженный пакетами с едой, словно собирался пережить в подвале нашествие инопланетян, то долго целовал ее в дверях, так долго и сладко, что у нее стали подгибаться колени. Хмм, похоже, он ревновал. Не то, чтобы у него были на то причины, но все равно — приятно высечь из Патрика Джейна столь красноречивую эмоцию. У нее было несколько личных отвратительных воспоминаний о его тесном общении с очаровательными стервами, пусть посидит вечерок в ее шкуре. Она-то знает, что ему нечего опасаться. Уловка с поцелуями Патрику не удалась, и теперь Лисбон спешила на встречу с Ритой, напоминая манерой езды любовь всей ее жизни. Она ехала, думала и вспоминала. После «Синей птицы» в офисе, да и во всем здании отделения ФБР в Остине, только ленивый не делал ставок на то, сколько они сумеют продержаться вместе. А ленивых там нет, отчисляют по профнепригодности. Они продержались. Странно, но Тереза поначалу полагала, что в их отношениях именно она будет тем, кто носит штаны, взваливает на плечи все проблемы и трудности, да еще держит на ручках гениальную увесистую тушку, обаятельно требующую сдувать пылинки с потрепанного костюма. Усыновлять великовозрастного вдовца ей решительно не хотелось, но к нему тянуло так сильно, что она решила посмотреть, какое блюдо можно состряпать из этих странных ингредиентов. Он снова ее удивил: получилось вполне съедобно, даже вкусно. Прошло довольно много времени, а она продолжала чувствовать себя защищенной и любимой, проблемы решались, или рассасывались, или на них просто не стоило обращать внимания, и с Джейном никогда не было скучно. Следуя совету классика, они старались не делать из пустяков трагедии, а трагедии, если под этим словом подразумевать обычные проблемы, превращали в пустяки. Стоило признать, что жить с Джейном оказалось гораздо легче, чем жить без Джейна. Можно вывихнуть мозг, но понять его до конца — нереально: каждый раз — новый, всегда — открытие, или маленькая тайна. Ее вечное желание контролировать уступило место жажде раствориться в нем. Она все еще была способна дать Джейну по носу, если понадобится, но это намерение отчего-то возникало довольно редко, и уже не было столь интенсивным, как прежде, и ей удавалось успеть засунуть руки поглубже в карманы. Черт, она просто его любила. Знать, что этот замысловатый, мудреный, затейливый, слегка странный, но, определенно, ни на кого не похожий и, чем черт не шутит, может, и на самом деле гениальный парень, принадлежит ей — вполне хватало для счастья. Он никогда не станет другим, но она и не хотела другого. Был кто-то гораздо проще, нормальнее и понятнее, но такой скучный и чужой, совсем ненужный, что сейчас было нелепо и дико, что она чуть было не сломала свою жизнь, собираясь связать ее неразделимо, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, с тем, как там его звали? Да нет у нее маразма, к сожалению, все она помнит, хотя не без удовольствия удалила бы из кэша некоторые детали. Видно, ее тогда прихватила скоротечная мозговая горячка, если она умудрилась сказать этому честному и правильному: «Да». Второе пришествие Маркуса Пайка в ее жизнь произошло совершенно неожиданно. Она как раз пыталась отдышаться от счастья: первые дни на старой работе, удивленные и любопытные взгляды коллег уже не так сильно развлекали Джейна и почти не смущали ее, а Чо перестал дематериализовываться при их парном появлении. Тереза зашла в офис, чему-то улыбаясь, и остолбенела: рядом с ее столом стоял Маркус Пайк: заросший, с нелепой щетиной, тяжелым взглядом и крепко сжатыми челюстями, он даже отдаленно не напоминал того Маркуса, которого она знала. Улыбка сползла с ее лица, и Лисбон слегка растерялась.  — Надо поговорить… — Пайк схватил ее руку, опутав неприятно холодными пальцами, словно боясь, что она развернется и убежит. Лисбон чувствовала взгляды изо всех углов и сгорала со стыда.  — Я все сказала, Маркус. Я не могу. Это для меня слишком. Ты должен меня понять.  — А с ним можешь? — Пайк не назвал Джейна по имени, но все и так было ясно.  — С ним - да, — взгляд — смесь гордости и упрямства, тон, не терпящий возражений. Пальцы Пайка разжались и повисли, напоминая дохлого морского гада с длинными щупальцами. Было неприятно. Не веди он себя так глупо, возможно, она нашла бы другие слова, утешающие и успокаивающие. Не вышло, и это не ее вина. Сцена была идиотской, а, главное, крайне неловкой. Стыд все еще продолжал захлестывать и ночью, когда Джейн прижимал ее к себе и извинялся, просил прощения, говорил, что виноват только он, что он — идиот, застрявший в прошлом. Тереза чувствовала себя ужасно, пытаясь понять: кто она, черт подери? Переходящий приз, потерявшая разум не слишком разборчивая женщина, способная мигрировать из-под одного парня в ту же позицию с другим? От всех трудных мыслей становилось еще хуже, и она была почти готова все разрушить, но Джейн целовал ее, успокаивал, просил, снова что-то говорил… Похоже, такая очевидная победа его завела, изрядно приложив по гениальной головушке, припечатав счастьем, которое он не собирался упускать. Гений тоже имел удовольствие пообщаться с Пайком в тот дурацкий день, но это они предпочли не обсуждать. Слава Богу, обошлось без драки разъяренных кобелей, не поделивших сучку, точнее, хорошо, что Пайк не навешал Джейну, а тот, по милой привычке оставлять последнее слово за собой, не изгадил обожаемую карьеру Пайка каким-нибудь диким фокусом. Да черт с ним, с Пайком. Через полгода этот страдалец счастливо женился и, если и вспоминал, то не об утраченной любви, а, скорее, о том, как его самолюбие получило весьма неприятный пинок от ветхого ботинка Патрика Джейна. Фигурально выражаясь. Джейн умеет быть убедительным, если захочет. Забавно, как мучительно-неприятное привело к почти обморочному счастью той ночью. К утру она вдруг поняла, что все, что с ней происходит — прописано на небесах, и она, наконец, получила то, о чем мечтала, и сейчас ей совершенно наплевать, если это кому-то не нравится. Она просто рада, что все случилось именно так, как случилось, единственно правильным образом. На сегодняшнюю встречу в новом модном ресторане дамы прибыли практически одновременно. Тереза почти восхищенно присвистнула, глядя на подругу. За время, что они не виделись, Рита кардинально сменила имидж, превратившись из нежной блондинки в уверенную в своей неотразимости рыженькую лисичку. Лисбон улыбалась: Рита напомнила ей Грейс, дни в КБР, все то, о чем она так скучала. Лучшее время жизни, несмотря ни на что.  — О, тебе идет, выглядишь на миллион!  — А ты на 25, ни годом больше. Неприлично молодеешь, хотя совсем худющая. А цвет мне придется снова менять: рыжий, странным образом, будит во мне стерву. Сегодня с утра закатила восхитительный скандальчик Эбботу. Это ужасно, но мне понравилось…  — Эббот в порядке? Джейн тоже сказал, что меня пора откармливать.  — Как он? Снова будет звонить каждые пять минут?  — Оставлю телефон в машине, ничего не случится за пару часов. Как Джейн? Да как обычно. Когда человек все о тебе знает, это бывает несколько утомительно, особенно, когда ты сама путаешься и разбираешься в себе. Но он уже научился спрашивать иногда, а не ошарашивать сюрпризами. Слишком много эмоций, даже по пустякам. Я ненавижу, что он всегда прав, но это невозможно не любить. Рита засмеялась, оценив формулировку. Лисбон улыбалась. На самом деле, это — очень сильное чувство, когда не просто кто-то, а именно он был так рядом, близко, отделяя и защищая от всего мира, способного раздавить и не заметить.  — Половина знакомых женщин завидует тебе. Твой муж — красавчик, да еще и с мозгами. Обычно, в меню — это отдельные блюда, — Рита продолжала болтать, любуясь Терезой.  — Только половина?  — Вторая половина втайне ненавидит своих мужей, один раз увидев, как он на тебя смотрит. Круг знакомых, благодаря неуемной миссис Эббот, у них значительно вырос в последнее время, Тереза хмыкнула. Она как-то не слишком задумывалась о том, какие ощущения у окружающих вызывает их диковинная пара, хотя догадывалась, что Джейн мог сильно впечатлить доверчивую публику.  — Мы сделаем заказ, и я быстренько отделаюсь от клиентки — она может заговорить до полусмерти, а потом будем есть и болтать. План был не плох, особенно часть, включающая в себя жареного тунца под острым имбирным соусом, о котором Тереза мечтала с самого утра. Ожидая, пока Рита избавится от своей знакомой, Лисбон устроилась в баре, потягивая что-то безалкогольное и сладкое. Ее внимание привлекла девица в ярко-синем обтягивающем платье, чрезмерно раскрашенная, явно перепутавшая понятия «макияж» и «грим». Девчонка неустойчиво двигалась, цепляя взгляд острыми коленками и высоченными каблуками, а потом, устав слоняться, приземлилась через пару стульев от Лисбон, проглотила очередную, явно лишнюю, порцию спиртного, немного посидела, уставившись остекленевшим взглядом на реальность, и снова отправилась бродить.  — Могу я вам купить выпить? Кажется, вы скучаете? — голос довольно приятный и без особой навязчивости, скорее, просто вежливый, раздался откуда-то сбоку. Лисбон повернулась и встретилась взглядом с довольно интересным парнем под сорок в хорошем костюме, дорогих ботинках и с тоской во взоре. Он явно искал приключений.  — Спасибо. Не стоит. Я не скучаю, я жду.  — А я скучаю. Думал, тут будет веселее, напрасно пришел. Ее собеседник производил странное впечатление: не пьян, вроде, но было в нем что-то необъяснимо неправильное.  — Может, это не то, что вам нужно? — болтать не особенно хотелось, но незнакомец жаждал диалога. В глазах его была смесь тоски, растерянности и чего-то не совсем понятного, явно несопоставимого с озвученной проблемой. Скука достала, серьезно? Странные существа люди, им всегда чего-то не хватает. Девица со стеклянным взглядом делала очередной неустойчивый круг, проковыляв мимо них. Наверное, надо все-таки позвонить Джейну, успокоить, сказать, что ей весело и все прекрасно. Телефон остался в машине, но до парковки всего несколько минут, можно и прогуляться.  — Я не знаю, что мне нужно. Реальность так нестабильна. А как вы справляетесь с одиночеством?  — Женитесь, родите ребенка, заведите собаку. Будете мечтать о скуке. Телефон зазвонил, когда он, смеясь, собирался сказать ей что-то веселое. Незнакомец удивленно смотрел на номер.  — Да… Сейчас? — в моментально охрипшем голосе слышалась неподдельная радость, и Лисбон подумала, что все мужики ужасающе похожи. Вот и этот дождался звонка от подружки, и скуки как не бывало, рассеялась, как туман. Парень извинился, снялся с якоря и понесся к двери, Тереза хмыкнула и пошла в ту же сторону. Точно, пора позвонить Джейну. Она уже скучала. На улице было довольно темно, но света, падающего из окон, вполне хватало, чтобы не переломать ноги на чертовых каблуках. Лисбон постояла около своей машины, а потом забралась на сидение, прикрыв дверь. Шаги и непонятная возня привлекли ее внимание.  — Сучка, какая же ты сучка! Тебя зачем туда послали? Если ты все провалишь, пеняй на себя, — голос явно мужской, агрессивный, злой, по-настоящему злой и опасный, долетел до Терезы.  — Я сделала, как договаривались, ты придираешься, — вскрик, звук удара, снова всхлип, но тихий, словно женщине зажали рот рукой. Тереза напряглась, инстинкт сработал молниеносно, она внутренне собралась и аккуратно выглянула. На небольшом свободном пространстве, совсем рядом, некто в куртке с капюшоном и та раскрашенная девица из бара, с острыми коленками, выясняли отношения. Мужская рука снова замахнулась, собираясь ударить.  — Стой! Стой, сказала! Убери от нее руки! — Лисбон немного сократила расстояние между ними и снова крикнула. — Убери руки! Видно, говорила она убедительно, парень удивленно повернулся и выпустил жертву. Девица не стала дожидаться продолжения шоу, а вполне разумно бросилась наутек. Для смертельно пьяной она бегала довольно шустро. Темная фигура, почти неразличимая в темноте, надвинула капюшон поглубже и пошла на Терезу. Стало неуютно, не то, чтобы страшно, просто неспокойно. Черт, ни оружия в руках, ни наручников, ничего полезного. Она справится и в рукопашной, парень не гигант, но ввязавшись, совсем забыла про платье и каблуки, которые чертовски мешали. Кажется, ее противник удивился, глядя, как она продолжает двигаться в его сторону. Лучший из вариантов решения дурацкой проблемы мелькнул в голове Лисбон, особо раздумывать было некогда. Мгновенно сбросив туфли она прыгнула, услышав звук рвущейся ткани платья, и жестко ударила мерзавца ногой куда-то в район живота. Пока он пытался отдышаться и рычал, Лисбон резко развернулась и бросилась бежать в сторону ресторана, маневрируя между машинами по странной траектории, с удовлетворением прислушиваясь к настигающему топоту. Она и не сомневалась, что этот придурок рванет за ней. Еще чуть-чуть, и можно будет осуществить задуманное. Последующие события в ее планы не входили. От стены отделилась темная фигура и с криком бросилась на преследователя. Звук удара, вопль, парень упал, как подкошенный, и затих. Тереза тяжело дышала.  — Черт, а я не хотела покупать эти туфли, показались грубоватыми. Извини, бутылки под рукой не оказалось, — Рита Эббот шмыгнула носом и улыбнулась. Они обе так и стояли босиком, только Рита прижимала к себе свою драгоценную обувь. На улицу высыпали люди, привлеченные шумом, появилась охрана.  — Мэм, он на вас напал, что случилось? Гомон, голоса, вопросы. Слишком много зрителей вокруг. Внезапно, откуда-то сверху раздался дикий, совершенно нечеловеческий вопль, скорее — вой, что-то крупное пролетело мимо и с ужасным стуком шлепнулось на тротуар. Наступившая тишина оглушила, а потом раздался женский многоголосый визг, вопли, брань, и даже плач. Чуть в стороне от толпы, чудом никого не задев, лежало еще одно тело, похоже, упавшее с крыши здания. Тереза пробралась сквозь стену из спин, расталкивая любопытных. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: прилетевший парень безнадежно мертв. Содержимое его черепной коробки растекалось по асфальту, под телом мгновенно образовалась приличная лужа крови. Лисбон оглянулась, поискав глазами Риту, и только теперь заметила, что ее недавний противник, еще минуту назад лежавший на земле без движения, в суматохе исчез. Это не особенно радовало, но, слава Богу, хотя бы этот жив, если сумел удрать. Пара трупов на квадратный метр — явный перебор. Охрана пыталась успокоить публику, которая уже начинала приходить в себя и возбужденно бросилась снимать происходящее на телефоны. Где-то вдали слышался звук полицейской сирены, и Лисбон потянула Риту за руку.  — Звони Эбботу. Та заторможенно кивнула, все еще находясь в шоке от калейдоскопа последних событий, вздохнула и набрала номер.

***

Тихий вечерок в усеченном семейном составе оказался не так уж плох. Взмыленный Марк развлекал сестру, изображая конницу Александра Македонского, и подумывал, что надо содрать еще денежек с Риты. Эббот меланхолично смотрел футбол. Его любимая команда проигрывала с таким разгромным счетом, что нервничать уже не имело смысла.  — Пап, если ее сейчас покормить, она точно заснет. Опоздаем, будет орать… Спящий младенец — прекрасная картина, гораздо лучше вопящего младенца. Спецагент поизучал инструкцию на банке с детским питанием и озадачился: на каких микроцефалов рассчитано это загадочное послание? Кругом одни идиоты, ладно, разберемся… Каши почему-то получилось с избытком, на пару-тройку очень голодных детишек. Его девочка, его солнышко, его звездочка уже тянула лапы к бутылочке и весело чмокала.  — Пап, а ужин будет? Я выдохся.  — Не знаю… там что-то много каши вышло. Марк понюхал кастрюльку, залез пальцем в клейкое вещество, облизал и скривился.  — Ты это пробовал? Эббот повторил действия сына, лизнул палец с кашей, задумчиво посмотрел на младшего ребенка, уплетающего еду с завидным аппетитом, и пожал плечами.  — Картон мелкопорубленный. Не знаю, как она это ест. Стелла засыпала, вцепившись ручонками в свою бутылочку.  — Тайцы или китайцы? — Марк уже листал рекламу службы доставки. Эббот выбрал китайцев. Девочка спала, свернувшись в кресле, звук матча слегка приглушили, и пара голодных динозавров набросилась на еду. Эббот прихлебывал пиво, он был сыт и вполне счастлив.  — Пап, ты в понедельник свободен?  — Я всегда занят, а что?  — Тебя просили зайти в школу.  — Просили?  — Ну, на самом деле, они сказали, что без тебя меня не пустят.  — Они?  — Директор Донован и учитель химии мисс Ларкин, дуэтом.  — Почему?  — Им не понравилось, как я рисую. Эббот посверлил сына взглядом и тот затарахтел.  — Я лучше покажу, долго словами рассказывать. Хмм, тетрадь по химии. Ну с химией у Марка проблем быть не должно, Эббот даже не сомневался. Пару месяцев назад его ребенок вместе с дружком Томом изобрели в гараже что-то наподобие напалма — жутко горючую смесь из подручных материалов, купленных в хозяйственном магазине неподалеку. Это кошмарный состав, который Эббот так неосторожно поджег из любопытства, был невероятно горючим и адски вонял, а, главное, не реагировал ни на воду, ни на огнетушители, пришлось, в результате, забрасывать его землей и песком, изуродовав половину Ритиного цветника. Скандал был жуткий. Он бы, вероятно, прибил отпрыска, если бы Рита не повисла у него на руке. И какие проблемы могут быть у Марка с химией? Тетрадь, формулы, много формул, некоторые из них он даже помнил. Упс… Со школьного листа в клетку на него смотрело произведение в стиле «ню», созданное слегка недоделанным Модильяни. Вполне аппетитная задница в развороте три четверти, изгиб бедра, изящный и манящий, тонкая талия, грива волос, рассыпавшихся по спине, которая выглядела ужасающе развратной, поднятая вверх рука, грудь с торчащим соском, такая упругая, зовущая, жаждущая… Эббот моргнул, еще полюбовался на портрет и снова моргнул.  — Чувствуется настроение, линии могли быть и почетче, хотя выглядит вполне… аппетитно, если в этом была цель. Неплохо в целом, но вот грудь слегка великовата.  — Может, силикон? Я — только художник. Эббот вздохнул, посмотрел на сына и снова вздохнул.  — Марк, можно личный вопрос, я бы сказал, интимный?  — Да, папа, ответ: да, я — идиот, и нет, моя подружка Эмма не беременна.  — Второе радует, первое — не очевидно. Я о другом, Марк. Чего ты хочешь от жизни? К чему стремишься? Я, пожалуй, не удивлюсь, хотя и не обрадуюсь, если когда-нибудь красный как рак Вайли преподнесет мне нарытый в интернете порноролик с твоим участием, или еще какую-нибудь дрянь. Ты мет варить не пробовал случайно? И то хорошо. Но сейчас я о другом. Чего ты хочешь от жизни, Марк? У тебя есть цель? Марк задумался, посопел и снова задумался.  — Не знаю, пап, если честно…  — 24 часа тебе на осознание. План твоей жизни до 25 лет включительно должен лежать на моем столе ровно через 24 часа. Время пошло.  — Ладно… А чего с понедельником? Может, попросить Джейна навестить школу, ну, если ты занят? Он сумеет их обаять.  — Страшная картина, но идея имеет смысл. Эббот снова взглянул на рисунок.  — Слышишь, Модильяни, а это кто?  — Мисс Ларкин.  — Ты ей польстил, парень. У тебя проблемы с восприятием реальности. Телефонный звонок прервал душевную беседу отца и сына, и Эббот потянулся к аппарату. Звонила Рита.  — Дорогой, у вас все в порядке? Девочку уложили? А покормили? У меня все прекрасно, ты не мог бы забрать нас отсюда? Что? Не слышно, нет, мы не пили, просто тут полиция и они никого не отпускают. Почему? Откуда я знаю почему, по вашим дурацким правилам, наверное. С нами все хорошо, Тереза рядом, передает тебе привет, — Эббот попытался немного подышать, осознав, что если его жена за несколько секунд смогла наговорить столько чуши, ничего непоправимого с ней точно не произошло, и Лисбон, кажется, в порядке. В трубке продолжал звенеть монолог Риты, отдавая в голове тупой болью. — Говорю тебе в десятый раз: все в порядке. Сначала на Терезу напал какой-то придурок, и я вырубила его башмаком. Помнишь, я еще не хотела покупать эти туфли? Что? Нет, я не сошла с ума, и никого не убила. Этот труп, ну то есть я сначала подумала, что он труп, куда-то исчез, уполз, наверное, когда мы отвернулись, потому что прилетел другой. Не знаю откуда, не кричи на меня! Но второй — точно труп, он лежит на асфальте почти без мозгов. Деннис, черт возьми, ты заберешь нас отсюда, или так и будешь болтать? — Рита рявкнула и отключилась. Эббот уже натягивал куртку, пытаясь прикрыть футболку с чьей-то довольной рожей, и в дверях крикнул Марку: «Ни с места. Закрой дверь и никуда не выходи. Ребенок — на тебе!» Обалдевший Марк попытался что-то сказать, но Эббот только махнул рукой. Машина не подвела, завелась сразу, он резко стартанул и набрал номер Джейна. — У нас проблемы. Они снова во что-то вляпались.