Уравнение с четырьмя известными

Несмотря на то, что порез Криса оказался совсем незначительным, да и сам виновник беспокойства Чунмена давно сладко спал, Сухо никак не мог успокоиться. Внутри него растекалось какое-то странное чувство. Он сидел на своей кровати и пристально разглядывал китайца - слегка подрагивающие во сне ресницы, плотно сжатые пухлые губы и растрепанные на подушке волосы, все это не давало покоя и призывно манило к себе. Затылок корейца при каждой слишком пошлой мысли неизбежно ударялся об стену. Сухо не нашел лучшего способа утихомирить разыгравшееся воображение, как биться головой об стенку. Легкий удар и мысль о поцелуе терялась где-то между мыслями о скользящих по шее губах и сминающих простыни руках. Нет, не помогает, все становится намного хуже. Плохая идея жить с Крисом в одном номере… Он приподнялся на локтях - нужно убедиться, что Уфань на самом деле крепко спит, иначе… Иначе он не сможет осуществить свое желание. Крис не подавал никаких признаков жизни, разве что иногда томно выдыхал и проводил рукой по волосам, смешно задевая запястьем нос и губы. Сухо плавно слез с кровати и склонился над спящим китайцем. Стук сердца гулко отдавался в ушах, затмевая все остальные звуки. Соблазн слишком велик, он не сможет удержаться, больше не сможет… Скользя дыханием по скулам, губы замерли в нескольких сантиметрах от губ Криса. Сейчас! Нежное, едва заметное прикосновение, а потом можно с вырывающимся из грудной клетки сердцем запереться в ванной и отсчитывать бесконечные минуты до наступления утра. Давай, Чунмен, у тебя получится! Подобной возможности может никогда больше не быть, воспользуйся подарком безумной судьбы… Дыхание Криса обжигает щеку, хочется отпрянуть и в то же время приблизиться невозможно близко, чтобы предательские мурашки прошлись по всему телу, пересчитывая ребра и позвонки. Он прикрыл глаза и прикоснулся губами к щеке, слишком робко, как будто никогда никого не целовал! Так и есть… Парней ему целовать еще не приходилось. Но с каждой отсчитанной настенными часами секундой тело наполняется странным чувством смелости, будто кто-то невидимый нашептывает на ухо одобрительные слова, подстегивая к более решительным действиям. Губы Чунмена наконец находят губы Криса, он замирает, прислушиваясь к своему сердцу и внутреннему голосу. Оба упорно молчат… Он скользит языком по нижней губе, прокладывая путь в горячий рот, раздвигает на удивление неплотно сжатые губы и врывается внутрь. Неимоверно тепло, очень вкусно и влажно - выдает сознание, настолько, что хочется проникнуть глубже, как можно дальше и интимнее. Руки скользят по шее, слегка царапая и задевая ключицы, разум громко твердит - остановись, но сердце радостно выскакивает из груди, да и губы, словно магнит, тянутся к губам. Чунмен сам не понимает как оказывается лежащим на Крисе, тот отвечает ему, лаская языком небо, скользя по зубам и встречаясь с языком Сухо. Он совершенно отчетливо чувствует, как хен возбужден, как он прерывисто дышит и целует грубее, прижимает плотнее; становится трудно дышать, хочется раствориться в ощущениях, даря прикосновения, в ответ получая такие же страстные ласки. Когда с губ Уфаня слетает первый животный стон, Сухо все же решается открыть глаза. Непонимающе рассматривает хена, а тот недоуменно моргает и томно выдыхает. - Ты что творишь? - выдавая волнение, спрашивает Крис. - А ты что творишь? - Сухо пытается выбраться из цепких объятий, только этого не хватало. Он готов провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этого странного взгляда. - Кажется, я тебя целовал… Что ты делаешь в моей кровати? - китаец медленно, но верно путем мыслительных потуг приходит к какому-то выводу. - Ты ко мне пристаешь? - Я? Не-нет! Ты беспокойно спал, я решил тебя успокоить, а ты вцепился в меня и стал целовать! - Чунмен вновь трусливо дергается, но хватка не ослабла. - Извращенец! - Значит мне снилось, что я… ты…- растерянно шепчет Крис, пытаясь подавить охватившее его волнение, он выпускает Сухо из рук и только тогда чувствует свое состояние. Возбужденная плоть упирается в бедро корейца и все еще продолжает наливаться кровью. - Твою мать, Чунмен-а! Сухо съеживается в ожидании криков и проклятий, но китаец лишь разворачивается к стене, утягивая его за собой. - Хен! Я ничего… честное слово, - попытка оправдаться с треском проваливается, потому что Крис грубо накрывает его рот своей ладонью и сжимает в объятиях. - Заткнись... и спи, но со мной! *** Обнаженный Шивон лежит на кровати и наблюдает, как макнэ медленно и очень эротично скидывает с себя одежду. Вначале в сторону летит футболка, затем Кюхен мучительно долго расстегивает ремень и стягивает с себя джинсы. Легкая ткань боксеров отчетливо вычерчивает возбужденную плоть и только уговор "о не прикосновениях" сдерживает Ши в рамках. Глазами пожирая друг друга, они оттягивают удовольствие, чтобы потом бесконечное количество минут наслаждаться телами, заполняя собой, отдавая и принимая… Кю скользит языком по шее Шивона, слегка задевает губами мочку правого уха, и вновь тянется к шее, прикусывая нежную кожу и опускаясь к выступающим ключицам. Прикосновения руками в этой игре запрещены, поэтому он прокладывает влажную дорожку от ямочки между ключицами к левому соску, язык требовательно выводит вокруг него легкие круги и приятно ласкает, ожидая, когда он затвердеет. Ши выгибается навстречу, выдыхая что-то бессвязное, но макнэ не слушает его и продолжает языком подводить хена к грани между безумством и неудержимым желанием… Кюхен, словно кошка, выгнув спину, склоняется над членом Шивона и поднимает лукавый взгляд на хена. Тот лишь подрагивает и прикрывает веки, не выдерживая долгого пронзительного выражения глаз. - Ши, - горячее дыхание обжигает головку. - Как ты думаешь, Сухо способен сегодня заполучить Криса? - Не… не знаю… - Симба громко сглатывает, потому что макнэ издевается над ним, не даря прикосновений, а лишь щекоча плоть своими выдохами. - Не всем суждено быть соблазненными… - Что ты имеешь ввиду? - Кюхен, наконец, скользит языком по члену, вырывая первый стон. - То, что Крис, не я, он может не соблазниться, он может взять сам, нужно только… Черт, Кю-а… - Шивон закатывает глаза в наслаждении, когда любовник губами касается уздечки, а затем глубоко всасывает член. Ему нескончаемо хочется прижать голову Кюхена плотнее к себе, чтобы тот взял намного глубже, чем сейчас, но распускать руки нельзя… Макнэ виртуозно порхает языком по уздечке, размазывая выступившую смазку, но вдруг резко, будто очнувшись, выпускает плоть изо рта. - Я не понял! Что значит Крис - не ты? Я тебя что соблазнял? - А? - взгляд Шивона расфокусирован, он вообще с трудом соображает, что на данный момент происходит. Он смотрит на Кюхена и пытается собраться с мыслями. - О чем ты? - О том, что не "всем суждено быть соблазненными"! Что это значит? - макнэ закипает, вовсе не понимая, почему его так обидела эта фраза. - А что тут такого? Один всегда соблазняет, а другой сдается, - Симба пытается притянуть Кю к себе, но получает яростный отпор. - Я тебя соблазнил? Свел с пути истинного? - Кю-а, прекрати! Разговор не имеет смысла, то что было, то было, зачем говорить о том, что уже много лет не имеет значения? - Шивон пытается успокоить макнэ, но с каждым вырывающимся словом понимает, что усугубляет ситуацию. Нужно срочно замолчать! - Ну, вот уж нет! Раз спустя столько лет я узнаю, что оказался соблазнителем, давай поговорим об этом, - он заворачивается в одеяло, не вынося взглядов Симбы, скользящих по его телу. - Я не говорил, что… - Не говорил? По-моему, я все прекрасно понял! Ты считаешь, что стал жертвой злостного макнэ? - Не неси чепухи! Как тебе в голову такое могло прийти? Неужели за столько лет, ты не понял, насколько я тебя люблю? - Любишь, потому что был соблазнен? И если потерял свое мужское начало, связавшись со мной, то пути назад нет и нужно довольствоваться тем, что есть? - Кюхен вскочил на ноги и, перешагивая через ноги Симбы, упал с кровати. Шивон приподнялся на локтях, чтобы помочь макнэ, но тот оттолкнул его руку и прошипел: - Ты думаешь, я не знаю сколько времени ты молишься своему Богу, вымаливая прощение за связь со мной? - Ты идиот?! Прекрати сейчас же! Не нарывайся, Кюхен! - Уже закончил, Пресвятой! Прости, что я не девушка, прости, что соблазнил тебя, вообще прости за то, что существую! Через мгновение Кюхен вышел из спальни, предварительно громко хлопнув дверью и не заботясь о спящих соседях. Шивону же осталось недоуменно озираться по сторонам и кусать себя за язык, наказывая за глупые непродуманные слова.