Солнцеворот

За спиной Ичиго обнаружился тот самый мужчина в грязно–бежевом плаще, с которым вчера вечером – а кажется, что неделю назад – разговаривал Лави. Он поклонился и почтительно пробормотал: – Я – Искатель Фридрих. Я буду сопровождать вас к замку Танталлон. У Ичиго сразу появилось плохое предчувствие. И оно оправдалось. Мужчина, лет сорока, уверенный в себе – и кланялся ему, по сути, сопляку. Куросаки, в родной Японии привыкший уважать старших, не мог такого понять. Такое положение вещей попросту вгоняло его в ступор. А Лави, отвечая, как ни в чем не бывало, явно привыкший к такому положению вещей, представлял товарищей: – Меня зовут Лави, а это – Аллен Уолкер. Этот угрюмый тип – Канда. Мы выходим немедленно. – Да, конечно, сэр. – Так что ты там про имена говорил? Зачем оружию имя и причем тут сила? – продолжая разговор, Лави непринужденно закинул руки за голову, выходя на улицу. Куросаки застыл, глядя на огромный рюкзак с аппаратурой и припасами, который нес мужчина – и на пустые руки Лави. У Аллена с собой был небольшой чемоданчик, у Канды – небольшой рюкзак и меч… Совесть яростно протестовала. Это казалось до ужаса странным и неправильным. С чего вообще этот Фридрих так относится к экзорцистам? – Эй… – позвал Ичиго тихо. Лави обернулся, Аллен и вовсе остановился. – Что случилось? – полюбопытствовал ученик Историка, наблюдая, как брови Канды сходятся в прямую линию. И что так рассердило чужака? – Почему весь наш багаж тащит Фридрих–сан? – очень спокойно поинтересовался шинигами. – Потому что мы – экзорцисты. На нас в любой момент могут напасть, – аккуратно объяснил Лави. Искатель предпочел вмешаться: – Канда, сэр, это моя обязанность. Я оказываю поддержку экзорцистам. Не беспокойтесь, пожалуйста. – Что? – по–прежнему спокойно, будто не слыша, спросил Ичиго. На него накатывала такая знакомая ярость. Он вспомнил, как учил хулиганов со всего района уважению – к могилам, к подношениям, к старшим… Он никогда не уклонялся от драки. И защищал собственные принципы, которых было не так много. «Защищай тех, кто нуждается в этом и кого хочешь защитить», «Уважай старших», «Не обижай детей и женщин», «Уважай мертвых». Правила просты. И тем сложнее их исполнять. Но это необходимо. Просто для того, чтобы продолжать считать себя человеком. – Вы это серьезно? Давайте, идите сюда. Аллен, ты бери половину припасов. Другую половину возьму я, у меня достаточно вместительный рюкзак. А на тебе, Лави – эта… Конструкция. – Это телефон… Стоп. Почему мы должны это делать? Это работа Искателя. И как же тогда драться? – возмутился Лави. Ему досталась наиболее тяжелая часть. Видимо, этот чужак со странными моральными принципами пожалел выглядящего слабым и хилым Уолкера. – Телефон? Да это целая будка! – удивился Ичиго. – Если на нас кто–то нападет, я предупрежу заранее. Я вчера запомнил реацу напавших. И я сумею вас защитить. Искатель не вмешивался, явно не горя желанием потакать самодурству – как он считал – экзорцистов. Да, все вместе оказалось нелегкой ношей, но он тренированный человек и вполне все донесет. А если на него пожалуются, то прощай высокооплачиваемая работа. И возвращайся, Фридрих, к своей большой семье и думай, где отставному военному найти работу, чтобы прокормить восемь голодных ртов. Да, семью он не видит. Да, может умереть, и ей даже не сообщат. Но чем это отличается от войны? А так он может посылать им деньги, и неплохие. По крайней мере, даже если и брат, и жена потеряют работу, на эти деньги они с голоду не умрут. А если и у них приработок будет, то и вовсе горя не узнают, заживут припеваючи. Так что лучше он и тяжести потаскает, и мальчишкам самодовольным покланяется, незнамо с чего оторвавшим себе такие почести… А доброту эту наигранную, ненужную, пусть мальчонка себе оставит. Лишняя она. – Сумеешь нас защитить? Как? Ты же с Мугеном не синхронизирован. А с этим оружием… Этим тесаком драться невозможно. Он тяжелый и неудобный. Так что не надо тут геройствовать, не на прогулку идем. Оставь его работу Искателю и пошли уже, – распорядился Лави. Весь этот глупый фарс начал ему надоедать. Ичиго задумался на минуту, а затем внезапно протянул из–за спины меч. – Лави… Помнишь, ты спросил, при чем тут имя оружия и сила? Я могу продемонстрировать. – Будешь рубить воздух? – Нет, зачем. Недалеко трое акум. Только… Странные они. Уолкер, посмотри. Аллен активировал глаз, приглядываясь, но ничего не увидел. – Нет ничего. Может, ты что–то напутал? – осторожно поинтересовался он. – Ничего, скоро придут. Все равно они по нашу душу. – А как ты понял? Может, они вовсе на горожан охотиться полетели? Или ты это тоже по своей реацу догадался? – настороженно поинтересовался ученик Историка. Он нервозно начал проверять, на месте ли Молот. В конце концов, убивать акум раньше, чем они убьют людей – это его работа. Да и смотреть на то, как умирают невинные, он больше не хочет. Нагляделся уже. Аж тошнит. Да и вообще, с Куросаки он спорил больше для проформы. Он и сам понимал, как это выглядит – группа здоровых сильных парней все сгружает на человека намного старше их. Но… Это было оправданно. Многими жизнями – как Искателей, так и экзорцистов. Практика показывала, что экзорцисты, как главная ударная сила, должны быть всегда полностью готовы к бою. А для всего остального есть Искатели. Впрочем, все экзорцисты быстро выучивались сами обхаживать себя на миссиях, обходясь минимумом вещей. Просто потому, что так было намного проще, чем хоронить очередного Искателя, не сумевшего вовремя выхватить талисман и переждать массированную атаку акума. И тут из–за поворота улицы, практически в центре города, вышли акума. Если точнее, вылетели. Два вторых уровня и один третий. Даже не удосужились что–то сказать, заранее приняли свою настоящую форму… Настоящий вызов. «Видимо, Роад пустила в дело тяжелую артиллерию» – бросая прямо на землю радиостанцию, подумал Лави, и потянулся за оружием. – Отойдите, – Ичиго, заслонив ребят спиной, вышел вперед. Выхватив меч и ощутив, как от колебаний реацу будто сам по себе разматывается бинт, он начал всматриваться в фантасмагоричные фигуры противников. – Но мы же в городе! Пострадают мирные жители! Надо увести их отсюда, пока… – нервничал Аллен, порываясь активировать руку и оттесняя Искателя назад. – Не успеют. Я разберусь, – и Аллен мог только смотреть. Вот мгновенно исчезает из поля зрения Куросаки с небрежно отведенным в сторону мечом в тонкой руке. По сравнению с тесаком, конечно, любая ладонь покажется тонкой – вот только Аллен помнит, какие на самом деле кисти у Канды. Изящные и тонкие запястья, как у девчонки. И вот уже – он в воздухе, прямо напротив лица одного из вторых уровней. Полоснув мечом – тот крутится легко, как пушинка, в явно умелых руках – и акума получает несколько порезов и теряет одну руку. Поворот, еще удар – и акума приближаются слишком сильно, беря жертву в кольцо, заставляя Ичиго отбиваться сразу от троих противников. Аллен затаивает дыхание – он явно не смог бы выбраться, только не из такого тесного кольца, да еще и их способности… Один управляет молниями – и Ичиго пляшет в воздухе, уворачиваясь от бесчисленных сгустков энергии и ударов–ударов–ударов… Эти молнии слишком слабые, чтобы повредить акума – и второй уровень не стесняется, отправляя их в огромных количествах и не боясь задеть товарищей. Но для слабой человеческой плоти это – верная смерть. Другой второй уровень выдыхает огонь – настоящий драконий выдох, раскаленная плазма, попади в нее – и не выжить… Но Ичиго уворачивается все так же легко, парируя удары и явно планируя подобраться ближе к Третьему уровню, отодвинувшемуся назад, каким–то диким чутьем определив в нем самого опасного противника. Аллен отстраненно отмечает, что Лави уже даже не пытается тянутся за оружием – он только наблюдает, впитывает этот бой в себя, записывает для Истории. И в его зеленом, внимательном глазу с неестественно расширившимся зрачком плескается восхищение. Мастерство видно невооруженным взглядом, даже для тех, кто абсолютно не разбирается в том, как ведется бой… А для тех, кто посвятил битвам жизнь, это мастерство намного понятнее и ближе. Но даже вблизи оно не может не вызывать трепета. А в это время Ичиго на секунду вырывается из кольца, оказываясь прямо перед третьим уровнем. И глубоко всаживает ему в грудь меч, возвратным движением поворачивая клинок и распарывая грудину. Это оказалось очень легко – намного легче, чем он думал, встречая противников, настолько похожих на арранкаров. И он все еще не использовал даже Гетсугу. И глядя на оставшихся противников, пользующихся дистанционными атаками, он понимает – вряд ли ему представится лучший шанс. Они слишком близко и ошеломлены настолько легкой гибелью сильнейшего из них. Третий уровень слишком зарвался – он не принимал активного участия в схватке, даже не удосужился использовать свои способности – и погиб, не использовав максимум своих возможностей. И, не используя шунпо, Ичиго просто таким знакомым плавным движением проводит клинком, отдавая Зангецу часть своей реацу, но стараясь не дать слишком много – кругом здания, жилые дома, а Гецуга слишком сильна… И он до сих пор помнит ширину оставленной пропасти в зале Урахары – вот то, что может случится и сейчас, забрав жизнь невинных людей. – Гецуга Теншоу! – и такое знакомое чувство свободы. Это не описать – просто Гецуга это немного больше, чем атака. Это… Символ? Ичиго до этого момента не верил до конца, что Зангецу снова с ним. Что его Пустой – внутри, живой. Настоящий. Что он снова может сражаться, снова может защищать других. Это больше похоже на то, что к нему вернулась цель его жизни. И одновременно – средство к ее исполнению. А Уолкер длинно выдохнул, приходя в себя. Лави помотал головой, стряхивая невольное оцепенение. Ичиго шел к ним, гордый, прямой, все с тем же мечом в руках – но он больше не казался нелепым. Он был… Естественен. Да, он не соответствовал облику Канды – но самому Ичиго это оружие определенно подходило. Просто потому, что он не был похож на остальных – и меч его отличался от обыкновенных. Искатель, всеми забытый, смотрел, не отрываясь и на бой, и на кажущуюся мелкой и незначительной фигурку мальчишки – и теперь паника захлестывала сознание. Логика, чувства, разум – все твердили в один голос, что такое просто не может существовать. И этот парень, хмурый, тонкий, похожий вовсе на подростка – настолько нескладным и худым он был – он может побеждать таких монстров?! Монстр. Чудовище. И Фридрих понял – все это не просто так. Что–то тут нечисто, неправильно, извращенно… И этот парень теперь вызывает не раздражение, как раньше – а злость и страх. Монстр заслуживает только такого обращения, верно? И отставного военного не проймешь лживой добротой и участием. Такая сила не может оказаться в хороших руках – ее просто не удержать. Так что от этого чудовища стоит держаться подальше. В следующий момент он легко может напасть и на Искателя – только что он дрался с чудовищами, ужасающими не меньше его самого, в городе. Полном мирных жителей, и не стал обращать на это внимания – а товарищи ведь его отговаривали! – до этого ссорился с ними… Он опасен. А Ичиго, не замечая ступора, в который он вогнал команду, шел вперед, к ним. Да, он хотел произвести впечатление, но получилось слабо. Противники были мелкие, да и в городе не разгуляешься… Хоть чего–то стоил только один, тот, что был похож на рыцаря – реацу у него была очень сильна, на уровне примерно третьего офицера… Но он оказался слишком самонадеян и не оказал достойного сопротивления. – Ты… – Лави давно забыл и о брошенных вещах, и о миссии, и о Молоте, который он даже не успел достать. Единственно важным для него являлся только растрепанный, но счастливый парень, смутно напоминающий Канду с огромным мечом в руках. – Что? – закидывая Зангецу за плечо, спросил Ичиго. Неприкрытое восхищение Аллена заставляло смущаться. Раньше на него так никто не смотрел – и он не думал, что заслужил это. – Прости, – с трудом, отводя глаза, произнес ученик Историка. – За что? – немного не понял Куросаки. Аллен, непривычно молчаливый, тоже с удивлением уставился на рыжего. – За то, что считал тебя слабаком. И за то, что неуважительно отзывался о твоем оружии. Я только сейчас понял, насколько ты силен… – необычайно серьезно, но в то же время – глядя прямо в глаза, с достоинством извинялся Лави. Он признавал свою вину, но не собирался пресмыкаться. Пусть этот чужак намного сильнее него, пусть. Но… У будущего Книжника есть гордость. – Проехали, – улыбаясь, легко заявил Ичиго и пошел вперед, подхватывая на ходу свои вещи. И Лави, глядя вслед, отметил, что у него на диво естественно получается улыбаться в ответ.