«Можешь ударить меня правдой, но никогда не жалей меня ложью». Дж. Николсон
В мастерской царила звенящая тишина, которую изредка нарушали только клацанье мышки и стук компьютерной клавиатуры. Шоичи казалось, что он уже наизусть выучил все разделы базы Вонголы, но он упорно продолжал свои поиски в надежде выяснить что-нибудь про неуловимого врага. Главным образом его интересовала та самая женщина, чей портрет был как-то связан с внезапным пробуждением силы Бьякурана. Сам Джессо мирно посапывал, полусидя на диване и завернувшись в плед так, что виднелись только взлохмаченные белые волосы. Многие мафиозные кланы негативно отнеслись к объединению Джессо и Джиглио Неро в семью Мильфиоре, и за последнюю неделю прошло больше десятка деловых встреч и переговоров, которые во многом благодаря Бьякурану прошли успешно. Обязанности босса почти не оставили свободного времени, и ему даже пришлось оформить больничный в школе, где он преподавал хореографию. Теперь вместо работы Бьякуран помогал Шоичи в улучшении системы безопасности на базе Вонголы и в поисках сведений о Грехах: его силу по-прежнему что-то блокировало, и им оставалось только бороздить просторы Интернета и информационной базы Вонголы. Обречённо вздохнув, Ирие отвернулся от ноутбука и взглянул на огромный настенный монитор с картой Намимори — всё спокойно. Покосившись на диван, он не сдержал смешка: сейчас закутавшийся в плед Джессо был похож на гусеницу-переростка. Будить Бьякурана он не хотел и вместо этого решил немного размяться, но стоило ему подняться на ноги, как в дверь неожиданно постучали. Шоичи без задней мысли открыл её и остолбенел, вытаращив глаза. Кавахира с мрачным юмором сделал ему ручкой. — А… Эм… Здрасьте, — выдавил Ирие, судорожно поправляя съехавшие на нос очки и оглядывая нежданного гостя. Похоже, благодаря кольцу Ада и возможности перемещаться с помощью персонального измерения Кавахира остался незамеченным, и о его присутствии в поместье пока никто не знал. — Вы к Бьякуран-сану? — вежливо уточнил Шоичи. Мужчина кивнул, и Ирие, закрыв за ним дверь, подошёл к дивану. Встав за спиной будущего программиста, Кавахира с интересом наблюдал за тем, как тот пытается растормошить Джессо, который недовольно сопел и бормотал что-то на итальянском. Через пару минут тряски за плечо он всё-таки высунулся из пледа, зевнул и через силу разлепил веки. Мутный взгляд медленно переполз с Шоичи на Шахматноголового. — Для Хранителя кольца Марэ выглядишь так себе, — вздохнул Кавахира. — Он много работает, — вступился за друга Шоичи, — и очень устаёт. — Вот как, — задумчиво протянул мужчина, наблюдая за тем, как босс Мильфиоре сцеживает в кулак чудовищный зевок. — Что ж, я это учту. Вы не могли бы позвать сюда его Хранителей? Ирие настороженно покосился на Джессо, и тот согласно кивнул. Дождавшись, когда за рыжим закроется дверь, Кавахира перевёл взгляд обратно на выжидательно молчавшего Бьякурана. — Буду откровенен. Девятый Вонгола обрисовал мне ситуацию, в которой вы оказались, но кое-что меня смущает. — Мужчина многозначительно сверкнул стёклами очков. — Мне стало известно, что Джиглио Неро объединились с Джессо в семью Мильфиоре. Я должен увидеть Юни, чтобы убедиться в том, что ты не собираешься повторять ошибки будущего. Джессо с невозмутимым видом откинул с себя плед. Шахматноголовый удивлённо вскинул брови, глядя на Юни, трогательно спавшую на коленях у Бьякурана и обнимавшую его, словно ребёнок любимую игрушку. Босс Мильфиоре легонько тронул её за плечо, и она, забавно нахмурившись, пробормотала что-то наподобие «ещё пять минуток». Укрыв девушку пледом, он поднял взгляд на озадаченного Кавахиру и ехидно прищурился. — Как видите, она в порядке. Я не затуманивал её сознание и ни к чему её не принуждаю. Мужчина кивнул, неотрывно глядя на бывшую Аркобалено Неба: с момента их последней встречи она заметно повзрослела и стала более женственной. Невольно Шахматноголовый подумал, что если бы не снятие проклятия, то сейчас Юни вместе с остальными Аркобалено была бы мертва. А она была жива, и так доверчиво сжимала Бьякурана в объятиях, что не поверить ему сейчас было бы преступлением: ведь Юни не вела бы себя так, если бы Джессо задумал что-то плохое. После нескольких минут раздумий Кавахира выхватил прямо из воздуха небольшую шкатулку, из которой тут же достал крылатое кольцо Неба и протянул его Бьякурану. Тот молча взял кольцо, надел его на палец и сосредоточенно нахмурился. Оранжевый камень налился мягким сиянием пламени, и Шахматноголовый удовлетворённо хмыкнул: похоже, на этом его миссия закончена. Он оставил шкатулку на столе и уже собрался исчезнуть, когда Джессо с усмешкой сказал: — Даже с кольцом не получается. Любопытно. — Твою силу по-прежнему кто-то блокирует? — нахмурился Кавахира. — Похоже на то. Вероятно, я смогу ею пользоваться, но это потребует много энергии. — Прежде, чем Шахматноголовый успел что-то сказать, парень погасил кольцо и спросил: — Вам что-нибудь известно о Семи Смертных Грехах? — Кроме того, что с ними имел дело Первый Вонгола? Нет, — покачал головой Шахматноголовый. — Мне интересна только судьба Тринисетте. Остальное меня не касается. — Значит, если кольца будут в опасности, мы можем рассчитывать на вашу помощь? — Пожалуй, — кивнул Кавахира. Смерив Бьякурана внимательным взглядом, он добавил: — Я так и не узнал в прошлый раз. В будущем ты хотел прибрать к рукам Тринисетте и подчинить себе все миры, но сейчас, судя по всему, ты пересмотрел приоритеты. Какова твоя цель, Бьякуран Джессо? Босс Мильфиоре уже хотел ответить, но в этот момент Юни что-то привиделось во сне, и она обняла его ещё крепче, уткнувшись носом в застёжку его белого жилета. Похоже, ей жизненно необходимо было чувствовать живое тепло рядом с собой. Джессо беззвучно усмехнулся и поднял взгляд на Шахматноголового, всё ещё ждавшего ответа на свой вопрос. — Я живу. Это то, чему меня научила Юни. Кавахира смерил его долгим внимательным взглядом и, удовлетворённо кивнув, растворился в воздухе. Кажется, в момент его исчезновения Юни что-то почувствовала: завозившись, она бездумно уставилась на Бьякурана, ещё не до конца проснувшись. Слегка взъерошенные волосы, прищуренные глаза и забавно нахмуренные брови придавали ей трогательное очарование сонной девушки. Когда бывшая Аркобалено сообразила, в каком положении она находится, взгляд сапфировых глаз тут же прояснился, а на фарфоровых щеках расцвёл румянец. Смутившись, она отодвинулась на другой край дивана и утянула за собой плед. Бьякуран знал, что Юни не высыпается из-за того, что её преследуют кошмары, и поэтому, когда она решала передохнуть от исполнения своих обязанностей, присоединялся к ней по мере возможности: в конце концов, он тоже сильно уставал. Отдых заключался в том, что они молча сидели рядом друг с другом и наслаждались тишиной до тех пор, пока Юни не засыпала. Бьякурану нравилось наблюдать за тем, как она спит, нравилось пропускать через пальцы её чёрные, похожие на шёлк волосы, но больше всего ему нравилась её улыбка — искренняя и кроткая, та, которой бывшая Аркобалено в последнее время могла улыбнуться только во сне. Впрочем, долго наслаждаться её улыбкой у Джессо не получалось — он тоже засыпал. А когда просыпался, то молча уходил. Бьякуран знал, что всё обязательно повторится — ведь она может расслабиться, только когда он рядом. Больше ничьё присутствие не действовало на принцессу таким образом. Это было приятно до дрожи. — Я долго спала? — Юни старалась не смотреть на Джессо: ей было жутко неловко из-за того, что она снова проснулась рядом с ним. Вдобавок она, похоже, обнимала его во сне, чего раньше не делала. Девушке хотелось закутаться в плед так, чтобы её не было видно, но она знала, что это не спасёт её от пристального взгляда Бьякурана. — Около трёх часов, — отозвался Джессо. Немного помедлив, он добавил: — У меня есть две новости: хорошая, а над второй тебе придётся подумать. С какой начать? — С хорошей, — попросила Юни, всё-таки подняв голову и встретившись с ним взглядом. Босс Мильфиоре кивнул и молча продемонстрировал ей кольцо Марэ. Бывшая Аркобалено удивлённо расширила глаза: ведь ещё утром никакого кольца у него и в помине не было. Она уже хотела спросить, когда он успел встретиться с Кавахирой, но Бьякуран заговорил первым. — Я попробовал заглянуть в другие миры с помощью кольца, но ничего не получилось. Мою силу по-прежнему что-то блокирует. — Он задумчиво покосился на шкатулку, стоявшую на столе. — Возможно, я всё-таки смогу это сделать, если вложу больше энергии. — Я не позволю тебе так рисковать, — неожиданно твёрдо заявила Юни. Бьякуран вскинул брови и заинтересованно хмыкнул: как это — не позволит? Кажется, слова девушки его позабавили. Нахмурившись, она решительно продолжила: — Мы не знаем, сработает ли твой способ, а если сработает, неизвестно, что с тобой будет после такой нагрузки, и… Юни замялась. Джессо склонил голову, лукаво блеснул глазами и придвинулся поближе. Под его пристальным взглядом все мысли и слова улетучились из головы, и бывшая Аркобалено растерянно замерла. Бьякуран придвинулся ещё ближе и заглянул ей в лицо. Девушка почувствовала себя беспомощным зверьком перед хитроумным хищником и невольно покосилась на кольцо Марэ. Сейчас Джессо ничего не стоило так же, как тогда, в будущем, лишить её эмоций и сделать безвольной куклой… Но она знала, что он никогда так не поступит. — И? — вкрадчиво уточнил Бьякуран. Ему явно было интересно услышать продолжение. — Ты нужен своим Хранителям, — сказала Юни первое, что пришло ей в голову. Хотя это и было правдой, она хотела сказать совсем другие слова. Джессо хитро улыбнулся, и бывшая Аркобалено тихо добавила: — И мне нужен. Очень. Бьякуран довольно хмыкнул, но тут же посерьезнел и уже хотел что-то сказать, как дверь неожиданно распахнулась, и в мастерскую вошёл Шоичи в сопровождении Погребальных Венков. Оглядевшись и не обнаружив Кавахиру, они вопросительно уставились на Джессо, в последний момент успевшего отсесть от сконфуженной девушки. Завидев своих подчинённых, он благодарно кивнул Шоичи, а затем взглядом указал на стоявшую на столе шкатулку. Кикё молча подошёл к ней и, откинув украшенную резьбой крышку, задумчиво уставился на кольца Марэ, покоившиеся на чёрной бархатной подкладке. Центральная выемка, отведённая для кольца Неба, пустовала. — Я бы хотел, чтобы вы были осторожны с этими кольцами, — сказал Бьякуран, наблюдая за тем, как Венки по очереди вытаскивают из шкатулки соответствующие своим атрибутам кольца. — Закуро, ты слышал, что я сказал? — Да, Бьякуран-сама, — отозвался Хранитель Урагана, вертя в пальцах крылатый перстень с красным камнем. Раздражённо вздохнув, он добавил: — Как же скучно. — Не волнуйся, скоро всем нам будет весело, — с мрачным юмором утешил его Джессо. Закуро усмехнулся, а Кикё, покосившись на шкатулку, спросил: — Вы будете искать новых Хранителей? Блюбелл с Закуро вздрогнули и покосились на шкатулку, в которой остались кольца Солнца, Грозы и Тумана. Бьякуран ненадолго задумался, и его взгляд упал на стоявшего в сторонке Шоичи. Тот озадаченно захлопал глазами, и Джессо кивнул ему на шкатулку. Ирие перекосило. — Бь-Бь-Бьякуран-сан, это плохая идея. — От волнения он даже начал заикаться. — Из меня Хранитель, как из вас балерина. Бьякуран засмеялся, и Шоичи понял, что этот аргумент его не убедил. Погребальные Венки попытались представить своего босса в балетной пачке и на некоторое время выпали из реальности. Юни слабо улыбнулась, молча наблюдая за происходящим. — Ты слишком самокритичен, — покачал головой Джессо. — В будущем ты хорошо справлялся. — В будущем я не обладал настоящим кольцом Марэ, — с готовностью парировал Шоичи и тут же побледнел, вспомнив, почему будущий Бьякуран не доверил ему кольцо Марэ. — Это не мешало тебе работать мозгами, — заметил Джессо. — Быть Хранителем — не значит бросаться в бой при первой же возможности. Каждый силён по-своему. Ты умный, Шо-тян. А умные люди сегодня в дефиците. В сложившейся ситуации не только Мильфиоре, но и Вонголе будет необходима помощь хороших стратегов. Кикё молча вынул из шкатулки кольцо Солнца и протянул его Шоичи. Тот поколебался несколько секунд, но кольцо всё-таки взял. Пальцы начало приятно покалывать от соприкосновения с внезапно потеплевшим металлом, и парню показалось, что в глубине жёлтого камня что-то блеснуло. Возможно ли, что часть Тринисетте признала в нём нового хозяина? Это Шоичи решил выяснить позже. Отказаться от предложения Бьякурана будет как минимум нелогично: ведь сейчас, как он и сказал, будет хороша любая сила — если не физическая, то умственная. «Вы чёртов манипулятор, Бьякуран-сан», — парень обречённо вздохнул и осторожно надел крылатое кольцо. Подняв взгляд на Джессо, он твёрдо заявил: — Тогда я не подведу. — Рассчитываю на тебя, — кивнул Бьякуран. Обведя своих Хранителей внимательным взглядом, он продолжил: — Вария пока ничего не должна знать о кольцах Марэ, поэтому лучше носите их скрытно, во внутреннем кармане или на цепочке под одеждой. На случай опасности у вас есть кольца ранга А, но если совсем прижмёт — можете использовать кольца Марэ. — Сегодня должно что-то произойти. — Всеобщее внимание переключилось на Юни. Та обеспокоенно нахмурилась и добавила: — Я это чувствую. — Хм-м-м, тогда сегодня надо быть вдвойне осторожными, — задумчиво протянул Джессо. Венки кивнули, и, поклонившись, удалились. Бьякуран откинулся на спинку дивана, наблюдая за тем, как Шоичи усаживается за ноутбук и приступает к прерванному поиску информации о Грехах. Что с кольцом, что без кольца — он оставался таким же самоотверженным трудоголиком. — Дёрните меня, если что, — попросил он, нахлобучив на голову громоздкие наушники. Джессо не стал отвечать, зная, что друг его уже не услышит: во время работы он всегда включал музыку едва ли не на максимальную громкость, чтобы не отвлекаться на внешние раздражители и банально не заснуть. Вот и сейчас тишину в мастерской нарушал стук клавиш и слышавшийся из наушников шум, свидетельствовавший о том, что Ирие целиком погрузился в работу. Бьякуран перевёл задумчивый взгляд на Юни, поднявшуюся с дивана: похоже, увидев церемонию распределения колец между Венками, она собралась уйти по своим делам. Бывшая Аркобалено уже сделала шаг к двери, как Джессо неожиданно ухватил её за рукав и потянул на себя. — Мы не договорили, Юни-тян. Девушка замерла, оказавшись лицом к лицу с Бьякураном: тот был так близко, что она видела только его маняще поблёскивавшие глаза. Невольно она вспомнила, что совсем недавно оказалась в похожей ситуации, но тогда Джессо ничего не предпринимал, а сейчас явно был намерен действовать. — У меня встреча с госпожой Розетти через пять минут, — запинаясь, сообщила Юни. Бьякуран приблизился к ней настолько, что она почувствовала его дыхание. Похоже, его нисколько не заботило, что она может опоздать на деловую встречу. Девушка замерла под пристальным взглядом фиалковых глаз и невольно вздрогнула, когда Джессо вдруг собственнически обнял её за талию. Нужно было отодвинуться, пока ещё не поздно, убежать, не оглядываясь, но она не могла пошевелиться и неотрывно смотрела на босса Мильфиоре. Тот покосился на увлечённого работой Шоичи, шаловливо усмехнулся и подался вперёд. Губы у Бьякурана оказались мягкими и осторожными, а поцелуй — лёгким, ненавязчивым и неожиданно коротким. Отстранившись, Джессо испытующе уставился на бывшую Аркобалено, которая растерянно смотрела на него в ответ. В свои семнадцать лет она никогда не задумывалась ни о чём подобном, но теперь у неё не было другого выбора, кроме как посмотреть на Бьякурана под другим углом. — Подумай над этим, — шепнул Джессо, словно прочитав её мысли. Юни торопливо вскочила на ноги, неотрывно глядя на него и чувствуя, как к щекам приливает кровь. В отличие от неё Бьякуран был совсем не смущён — или же мастерски это скрывал под вкрадчивой лисьей улыбкой. Покосившись на настенные часы, он весело добавил: — Тик-так, тик-так, Юни-тян. Под тихий смех босса Мильфиоре она пулей вылетела из мастерской, приглаживая встрёпанные после сна волосы. Бывшей Аркобалено нужно было думать о том, как извиниться перед госпожой Розетти за опоздание, но сейчас все её мысли занимали аметистовые глаза, мягкие губы и осторожные, но в то же время уверенные прикосновения. Похоже, Бьякурану она тоже нужна. Очень._______________________________
То ли метод Реборна действительно подействовал, то ли загадочный поглотитель энергии решил перебраться в другой дом, но впервые за долгое время Ямамото выспался и был полон решимости наконец-то победить Саданори. Вот только побеждать пока было некого: девушка опаздывала, и мечник уже десять минут стоял у входа в парк. Он так увлёкся размышлениями о тактике боя, что не увидел подошедшую Нори, и той пришлось помахать рукой у него перед глазами. Такеши заметил, что она снова взяла с собой спортивную сумку — видимо, захватила сменную одежду и аптечку. После привычного приветствия «кулак, ладонь, бедро, обнимашки» он с невозмутимым видом отобрал у Камикавы сумку, сказав, что ему будет стыдно идти рядом с такой перегруженной девушкой. Нори не стала спорить, только жестом попросила его следовать за ней и, опустив руки в карманы куртки, устремилась в парк. Хотя она и выглядела спокойной, Ямамото знал, что она нервничает и поэтому не может вымолвить и слова. Молчание напрягало, но слова почему-то не желали срываться с языка, и он молча шёл за Камикавой. — Тебе легче? — вдруг спросила Нори. Такеши заметил, что она старается на него не смотреть. — Да, благодаря ребятам, старику и тебе, — ответил Хранитель Дождя. Нагнав девушку, он задумчиво добавил: — А вот ты сегодня какая-то грустная. Камикава посмотрела на него и хотела что-то сказать, но вместо этого нервно поджала губы и опустила взгляд себе под ноги. Мечник не стал давить на неё, только вздохнул и уставился вперёд. Когда они вышли из парка к заброшенному шоссе, Саданори неожиданно сказала: — Я боюсь, что ты больше не сможешь считать меня своим другом. — Кажется, мы уже решили этот вопрос, — нахмурился Ямамото. Камикава хотела возразить, но он перебил её: — Кстати, почему сегодня мы тренируемся на улице? — Твой отец простил мне сломанный замок, но не думаю, что он обрадуется разнесённому в щепки додзё, — мрачно отозвалась девушка. — Поэтому мы идём туда, где я обычно тренируюсь. Больше за всю дорогу никто из них не проронил ни слова: Такеши снова погрузился в размышления о предстоящем сражении, а Нори смотрела себе под ноги, борясь с глупым желанием развернуться и убежать. «Нужно взять себя в руки. Чего я как маленькая? — мысленно ругала она себя. — Я же обещала ответить на его вопросы, если он меня победит? Обещала… — покосившись на бодро шагавшего рядом Ямамото, Камикава обречённо вздохнула и свернула с шоссе. — Надеюсь, он тоже сдержит своё слово, и мы останемся друзьями». Дойдя до опушки густого леса, ребята остановились. На вопросительный взгляд Такеши девушка согласно кивнула и забрала у него свою сумку. Пока она укладывала вещи под дерево и стягивала волосы в узел, Хранитель Дождя прохаживался по будущему полю боя и заинтересованно озирался: путь до этого места в общей сложности занял у них около полутора часов, а значит, до города было минимум два километра. Это настораживало, но Ямамото был не из тех, кого легко напугать: он уже настроился на то, что они пришли сюда не на прогулку. Развернувшись к Нори, которая стояла неподалёку и уже как минуту сверлила его серьёзным взглядом, он неловко улыбнулся и спросил: — Ты разве не будешь завязывать мне глаза? Камикава отрицательно покачала головой, и парень озадаченно вскинул брови. Она всегда настаивала на том, чтобы он дрался вслепую, но сейчас почему-то поменяла условия поединка. «Что-то не так», — настороженно нахмурился Такеши. Девушка вдруг опустила голову так, что тень от чёлки скрыла верхнюю часть лица, и мрачно произнесла: — Прежде, чем мы начнём, я хочу кое-что прояснить. — Я буду серьёзен, — вздохнул Ямамото, думая, что она снова собралась декламировать правила боя. — Но и ты тоже не поддавайся. Нори усмехнулась. Не так, как обычно, а зловеще, холодно, по-хищному. Интуиция мечника забила тревогу, предупреждая о нависшей опасности, и Такеши напряжённо замер, готовый в любую секунду достать катану. Краем глаза он увидел, как что-то блеснуло на солнце, и, присмотревшись, заметил на руке Камикавы два кольца: одно с небольшим ромбовидным рубином, другое — самое обычное, кажется, костяное. — Да, ты прав — эти два месяца я тоже не сражалась всерьёз. Поэтому с сегодняшнего дня тебе больше не нужно завязывать глаза. Рука так и тянулась к мечу, но Хранитель Дождя не шевелился, неотрывно глядя на девушку. От ожидания удара и внутреннего напряжения сводило мышцы, и он подумал, что, наверное, именно так чувствует себя человек, наткнувшийся на кобру — красивую, смертоносную, завораживающе раскачивающуюся из стороны в сторону. Неожиданно усмешка на губах Нори стала шире, превратившись в откровенный оскал. Радужка сменила цвет с льдисто-голубого на кроваво-красный, зрачки сузились и вытянулись до вертикальных щёлок. — На время боя забудь о том, что мы друзья. Такеши знал, что стоит ожидать чего-то подобного, но от голоса Нори его всё равно пробрал озноб. Казалось, два или даже три голоса сложились в один — ледяной, бесчувственный, исказившийся до неузнаваемости. Нечеловеческий. На то, чтобы достать катану и поставить блок, ушло меньше секунды. Кулак девушки врезался в холодную грань клинка с такой силой, что Хранитель Дождя пошатнулся. В искристых алых глазах вспыхнул недобрый огонь, и он понял, что игры закончились. Как-то раз он спросил у Нори, какими боевыми искусствами она владеет. Девушка тогда надолго задумалась: похоже, сама не знала ответа на этот вопрос. Ей пришлось основательно покопаться в Интернете, чтобы проанализировать свой стиль боя, и в итоге оказалось, что в нём есть приёмы из нескольких боевых искусств, в основном из тхэквондо и кикбоксинга. «Сборная солянка», — пошутила тогда Камикава. Ямамото было не до шуток. Так же, как и сейчас. Обутая в сапог нога прошла у самого виска Такеши. Ещё сантиметр, и был бы нокаут. Или смерть: такой мощный удар запросто мог проломить височную кость. Нори двигалась слишком быстро, но Ямамото успел уклониться от второй атаки. Скорость и сила Камикавы многократно возросли, и он уже понял, что победить будет не так легко. У него было полное ощущение, что он сражается не с девушкой, а с необузданным диким зверем. Отпрыгнув на пару метров назад, Такеши напряжённо уставился на Саданори. Та улыбнулась и исчезла, через долю секунды возникнув перед его носом, уже занося кулак. Мечник ушёл вправо, и удар пришёлся на дерево — толстый ствол с хрустом переломился, и оно тяжело рухнуло на землю, осыпавшись сухими сучьями. Нори развернулась к шокированному парню и игриво наклонила голову. Её губы дрогнули в еле уловимой улыбке. Ямамото отступил на другой конец пустыря, неотрывно следя за девушкой, которая почему-то не спешила атаковать: видимо, решила дать ему время обдумать стратегию. Хранитель Дождя уже успел привыкнуть к её скорости и силе, но понимал, что Камикава не позволит ему легко победить, если они решили драться на равных. Нужно было действовать неожиданно и использовать приёмы, с которыми Нори была незнакома. К счастью, таковые ещё остались. Когда Камикава сделала шаг вперёд, мечник напрягся, но она приближалась к нему нарочито медленно, плавно покачивая бёдрами. Остановившись в паре метров, она исчезла, и в ту же секунду Ямамото почувствовал лёгкое дуновение за спиной. Поднырнув под руку Нори, он нанёс удар катаной. Девушка увернулась, но лезвие хорошо прошлось по её куртке, разорвав ту надвое. Одобрительно хмыкнув, она отбросила порванную вещь в сторону и снова ринулась в атаку. Если бы кто-то наблюдал за их схваткой, то не увидел бы ничего, кроме мелькавших по всей опушке теней. Противники не уступали друг другу и беспрестанно находились в движении — то сталкиваясь и обмениваясь сокрушительными ударами, то расходясь, словно два смертоносных безумных вихря. Во все стороны летели снег, мелкие камни, брызги крови и клочья одежды. Через минуту на землю упал свитер, разрезанный на куски вместо своей обладательницы. Пару месяцев назад Такеши не продержался бы и минуты против Нори, но тренировки сделали своё дело: он научился слышать самые тихие шаги и самое слабое дыхание, чувствовать малейшие колебания воздуха рядом с собой. Ямамото знал, что Камикава любит делать подсечки и бить ногами, вкладывая в удар весь свой вес или даже больше, но после многочисленных спаррингов с ней ему не составляло труда уклониться от её ударов. Хранитель Дождя наконец-то мог перейти в наступление, и девушке, судя по полному азарта взгляду, это только нравилось. Он впервые видел, как Нори сражается всерьёз, и, откровенно говоря, был не прочь посмотреть на это зрелище подольше. В каждом её движении сквозили изящная грация и сила, каждый её бросок был по-змеиному быстрым и точным, каждый удар был отработан до совершенства и нацелен на то, чтобы убить. Когда девушка увернулась от катаны и взмыла в воздух, прогнувшись в спине, у Такеши перехватило дыхание от изгибов её тела. Приземлившись, Камикава медленно развернулась к нему лицом, и на её красных от крови губах заиграла усмешка. Из пучка на её затылке выбилось несколько прядей, пышная грудь тяжело вздымалась от каждого вдоха, белая майка местами пропиталась кровью и порвалась, обнажая стройный подтянутый торс. Ямамото был рад, что сегодня дрался без повязки. Долго радоваться Нори ему не позволила: снова исчезнув, она возникла прямо перед ним, собираясь ударить ногой с разворота. Мечник вовремя пригнулся, и нога Камикавы просвистела у него над головой. Когда девушка увидела приближавшуюся катану, было уже слишком поздно. Отскочив от Такеши, она зашипела от боли: острый клинок рассёк ей бедро почти до кости. Больше этой ногой она атаковать не сможет. Уже через несколько минут Ямамото понял, что долго не продержится: хотя ему и удавалось избегать прямых атак Камикавы, она всё же несколько раз его задела и, кажется, сломала ему ребро. Нори тоже пришлось несладко: всё её тело покрывали многочисленные порезы, но крови не было видно — словно какая-то неведомая сила удерживала её внутри ран. Девушка понимала, что бой скоро закончится, и решила пойти на крайние меры. Рубиновый перстень на её руке вспыхнул мягким вишнёвым огнём, и мечник настороженно замер. «Похоже на… — ореховые глаза расширились, — пламя Предсмертной Воли?» Неотрывно глядя на Такеши, девушка выбросила руку вперёд и напряжённо скрючила пальцы, схватив ими воздух. Пламя её кольца разгорелось ещё ярче, полностью окутав руку. Хранитель Дождя на всякий случай отскочил назад и выставил перед собой катану, наблюдая за тем, как Нори с сосредоточенным лицом сжимает пылающий кулак. Похоже, это должно было оказать на мечника какой-то эффект, но тот ничего не почувствовал и лишь недоуменно вскинул брови. Камикава растерянно моргнула, но быстро пришла в себя и выпустила из руки трепещущий вишнёвый сгусток, который тут же устремился к Ямамото. Тот отскочил в сторону, но пламя последовало за ним, словно почуявшая дичь борзая. «Чёрт!» — катану окутало голубое пламя Дождя, и парень попытался отразить атаку, но разрубленный надвое сгусток тут же соединился воедино. «Пламя Предсмертной Воли бесполезно. Любое оружие, кроме адского, бесполезно», — пронеслись в памяти слова Мукуро. Такеши обречённо подумал, что такая атака отшвырнёт его минимум на десяток метров, но удара не последовало: пламенный шар прошёл сквозь его грудь и растворился внутри. — О, ты наконец-то показал своё пламя, — усмехнулась Камикава, внимательно наблюдая за замершим мечником. — Как ощущения? Ямамото не отвечал и тяжело дышал, опустив пылавшую голубым катану. Сейчас главное — не переиграть: пусть девушка поверит, что её атака не прошла для него бесследно. Это немного усыпит её бдительность. «Пламя не действует на оружие… Но Нори не использует никакого оружия, — Камикава исчезла, и он крепче стиснул рукоять меча. — Стоит попробовать». Когда она возникла перед Такеши и уже занесла руку, он неожиданно ударил её тупой стороной меча. Девушка резко остановилась, и её кулак замер в сантиметре от скулы Хранителя Дождя. Тот удивлённо покосился на её мелко подрагивавшую руку. Сработало. Нори не понимала, что происходит. Она не могла пошевелиться: мышцы словно одеревенели, и тело просто отказывалось слушаться. Алые глаза озадаченно расширились. В следующую секунду Ямамото уже приставил катану к бившейся на её шее жилке. Острое лезвие пока не касалось кожи, и Камикава внутренне содрогнулась, представив, что будет, если она вдруг неудачно пошевелится. Кольцо на её пальце погасло, глаза вернули себе нормальный цвет. — Ты слишком самонадеянна. Тебе не хватает опыта. — Знаю, — вздохнула девушка. Её голос тоже стал прежним. Покосившись на катану, Нори добавила: — Я признаю, что проиграла. Можешь убрать меч. Хранитель Дождя молчал, неотрывно глядя на неё. Катана всё ещё оставалась у её шеи. — Ямамото?.. Девушка увидела, как его взгляд наполняется мрачной решимостью. Она понимала, что в поведении мечника нет ничего удивительного, но ей всё равно было не по себе. В самом деле, не убьёт же её Такеши? Они ведь друзья?.. Окровавленное лезвие неприятно обожгло кожу. Ямамото, похоже, считал иначе. Или последовал её совету на время забыть о том, что они друзья. Такое решение было мудрым с его стороны, но Камикаве трудно было это признать. Ей очень хотелось пощёлкать пальцами перед пугающе холодными глазами, чтобы мечник очнулся и не смотрел на неё с таким хладнокровным равнодушием. Неожиданно его лицо смягчилось, и он немного ослабил давление, перевернув катану лезвием к себе. Нори облегчённо выдохнула: хотя Такеши и выглядел по-прежнему настороженным, теперь она чувствовала себя свободнее. Пока он собирался с мыслями, она спросила: — Как тебе удалось обездвижить меня? — Атакко ди Скуало, — отозвался Ямамото. Камикава озадаченно нахмурилась, и он пояснил: — Эта атака своей мощью оглушает мускулы. Я добавил к ней своё пламя, чтобы усилить эффект. — Придурок, и ты использовал её только сейчас? — возмутилась Нори. Она дала бы Такеши подзатыльник, если бы могла. — Ты давно мог меня победить! — Я уже использовал этот приём на тренировках с тобой. После этого ты жаловалась, что у тебя свело руку или ногу, — ответил мечник. — Обычной атаки для тебя оказалось недостаточно. Чтобы победить, мне нужно было вложить в удар пламя, а этим я бы выдал себя. Девушка понимающе нахмурилась. Она уже давно знала о том, что Ямамото — Хранитель Вонголы, но тот об этом не догадывался, и было вполне логично, что он не использовал пламя во время тренировок. А сегодня она сама использовала пламя, и Такеши, похоже, решил, что можно больше не сдерживаться. «И правильно сделал», — подумала Камикава, внимательно наблюдая за мечником, который вдруг спросил: — Теперь ты ответишь на мои вопросы? — Конечно, — хмыкнула девушка. — Катана у горла, знаешь ли, очень мотивирует. Ямамото коротко усмехнулся, но тут же посерьезнел. Он не потрудился хотя бы раз задуматься о том, что будет делать, когда победит, и сейчас было самое время продумать свои дальнейшие действия. Нори всё равно никуда не сбежит — во всех смыслах. Спустя пару минут взгляд Такеши прояснился, и он снова уставился на терпеливо ждавшую девушку. — Ты человек? — Хотела бы я сама это знать, — вздохнула Нори. — Наверное, не совсем. Для того, кого в любой момент могут прирезать как ягнёнка, Камикава говорила и держалась на удивление спокойно. Такеши вспомнился пробирающий до костей голос, алые глаза и чудовищная сила. И хотя сейчас Нори выглядела вполне обычной девушкой, он впервые ощутил суеверное волнение от осознания того, что она действительно «не совсем человек». — Ты Хранитель Похоти, — скорее констатировал, чем спросил Ямамото. В обращённом к нему взгляде он увидел немое замешательство: похоже, Камикава не понимала, откуда и как он об этом узнал. Но мечник не собирался ничего пояснять: сейчас была его очередь задавать вопросы. — Да, я Хранитель Похоти, — спустя минуту напряжённой тишины подтвердила Нори. Мышцы потихоньку возвращались в нормальное состояние, но сейчас она не рискнула бы пошевелить даже пальцем. Покосившись на катану в руках Такеши, девушка иронично закончила: — Приятно познакомиться, Хранитель Вонголы. — Ты кого-нибудь убивала? — задал следующий вопрос Ямамото, кажется, совсем не удивлённый тем, что Камикава знает о его принадлежности к Вонголе. Сейчас ему было не до шуток: если вдруг окажется, что она всё-таки тот Хранитель, которого они так ищут… — Год назад. — Нори сбавила тон, было видно, что ей неприятно об этом вспоминать. — Но это вышло случайно. Я не… — Значит, Каору и остальных убила не ты? Девушка подняла взгляд с катаны на напряжённого Ямамото и уже хотела ответить, но неожиданно вздрогнула и расширила глаза. «Что случилось? — Хранитель Дождя перевёл взгляд на её плечо и замер, увидев вонзённый по самое основание дротик. — Что за?..» — без лишних раздумий убрав меч в чехол за спиной, он осторожно выдернул дротик, но было уже поздно: снотворное оказалось настолько сильным, что начало действовать сразу же. Колени Камикавы подкосились, глаза закатились, и она непременно бы упала, если бы Такеши её не поймал. Сломанное ребро пронзило резкой болью. — Ши-ши-ши, в яблочко. — Семпа-ай, это не яблочко. Вы совсем ничего не видите из-за своей чёлки. Ямамото поражённо уставился на стоявшую неподалёку Варию: похоже, он до сих пор не чувствовал их присутствия из-за слаженной работы стоявшего в сторонке Маммона и Франа, уже получившего пару стилетов в шапку. Бельфегор убрал пистолет и самодовольно улыбнулся, глядя на обмякшую в руках мечника девушку: та уже почти отключилась, но держалась из последних сил. Когда через полминуты сознание окончательно покинуло Нори, она бессильно повисла на Такеши, и её раны словно по команде начали кровоточить. Хранитель Дождя с ужасом понял, что если ничего не предпринять, то она может умереть от кровопотери. — Эй, мусор. — Услышав щелчок взведённого курка, он на автомате потянулся к катане, но вовремя спохватился и перевёл взгляд на Занзаса. Тот уже держал наготове пистолет. — Отдаёшь девчонку и идёшь с нами. Под тяжестью Камикавы сломанное ребро всё больше давало о себе знать. Сейчас спорить или драться с Варией было равносильно самоубийству, и Такеши прекрасно это понимал. Скорее всего, они видели его поединок с Нори, и уже не было смысла отрицать, что она обладает какой-то силой. Можно было прикинуться дурачком, но с отрядом профессиональных убийц этот номер вряд ли пройдёт. Ямамото помнил, какому приказу следует Вария, и отдать им девушку фактически означало подписать ей смертный приговор, чего он делать совсем не хотел. Но другого выхода пока не было — в таком состоянии, да ещё и в одиночку он ничего не сможет сделать против Варии. Впрочем, никто и не собирался спрашивать его мнения: опустив пистолет, Занзас кивнул Луссурии, и тот поспешил к настороженно замершему Такеши. — Ай-яй-яй, бедная девочка! — запричитал Хранитель Солнца, оглядывая истекающую кровью Камикаву. Обернувшись на Занзаса, он крикнул: — Босс, она не дотянет! Можно её подлатать? Занзас лишь отмахнулся, о чём-то переговариваясь с Маммоном. Приняв этот жест за согласие, Луссурия зажёг кольцо и призвал павлина, который тут же распустил сиявший пламенем Солнца хвост. Ямамото уже приготовился к тому, что его волосы станут едва ли не такой же длины, как у Нори, но Луссурия, похоже, научился концентрировать пламя Солнца только в требующих исцеления местах. Через пару минут Такеши почувствовал, что сломанное ребро больше его не беспокоит, а вот с Камикавой возникли проблемы: её раны затягивались медленно, и Луссурии пришлось увеличить выход пламени до максимума, чтобы ускорить процесс регенерации. Полностью исцелить девушку удалось только через десять минут, за которые он израсходовал приличное количество энергии. Отозвав свою чудо-птицу, Хранитель Солнца устало вздохнул и обернулся на своих боевых товарищей: те, кажется, даже не заметили его долгого отсутствия. — Вы её убьёте? — тихо спросил Ямамото. Луссурия на это лишь вздохнул и протянул руки к Саданори. Немного поколебавшись, Такеши осторожно передал ему бессознательную Камикаву и, забрав сумку с её вещами, молча двинулся к Варии. Хранитель Солнца так выдохся во время исцеления, что последние десять метров до своего босса преодолел с трудом. Раздражённо взглянув на тяжело дышавшего Луссурию, Занзас кивнул Леви, и тот, забрав Нори у облегчённо вздохнувшего мужчины, грубо перекинул её через плечо. Наткнувшись на мрачный взгляд Ямамото, Хранитель Грозы презрительно усмехнулся и быстро зашагал по плохо протоптанной тропе. Остальные варийцы двинулись следом, и мечник рванул за ними, стараясь не отставать. — Вро-о-ой, Ямамото! — окликнул его шедший впереди Скуало. — Передай Саваде и выродкам, чтобы через полчаса были у Джессо! Такеши и так собирался это сделать. Молча достав телефон, он напечатал сообщение, убрал его обратно в карман и уставился на Леви, то и дело поправлявшего съезжавшую с его плеча девушку. Ямамото всё ещё не верил, что она могла так жестоко расправиться с М.М. и ещё с несколькими людьми, но понимал, что для Варии её причастность к убийствам не играет никакой роли. Если им приказали устранить цель — они не будут колебаться._______________________________
Подперев голову кулаком, Тсуна с видом грустного зомби клацал компьютерной мышкой, уже в который раз просматривая разделы информационной базы Вонголы. С самого утра его мучило нехорошее предчувствие, и он засел за ноутбук, чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей. Царившую дома тишину нарушал только приглушённый звон посуды, которую Нана и Бьянки мыли на кухне: Ламбо, Фуута и И-пин были в школе, а кроме них шуметь было некому. Отлучившийся со вчерашнего вечера Реборн до сих пор не вернулся, но Десятый не беспокоился по этому поводу: судя по всему, его репетитор наконец-то нашёл бывшего Аркобалено Грозы. Когда строки начали путаться, а глаза от долгого чтения заслезились, Савада отодвинул от себя мышку, выключил ноутбук и зажмурился, запустив пальцы в волосы. За всё это время ни он, ни кто-либо ещё так и не нашли хоть какой-нибудь новой зацепки насчёт Грехов. Но Примо просто не мог уничтожить такую важную информацию, и Тсуне упорно казалось, что здесь не обошлось без чьего-то вмешательства, вот только чьего — он пока не знал. Поначалу он подозревал Скуало, но у того не было необходимых навыков и возможностей для подобной аферы. Лежавший рядом телефон неожиданно зазвонил, и Тсуна, проморгавшись, потянулся к нему. Прочитав сообщение, он побледнел и на несколько секунд впал в прострацию. Недоброе предчувствие, грызшее его уже несколько часов, оформилось в лихорадочную тревогу. «Вария забрала Нори. Через полчаса встретимся у Бьякурана. Предупреди его и ребят». Метнувшись вниз, Савада схватил куртку и хлопнул входной дверью, проигнорировав спросившую что-то мать. Оказавшись на улице, он что есть мочи помчался вперёд, набирая номер Джессо. Похоже, их план найти Хранителя Греха раньше Варии с треском провалился.