«Счастлив тот, кто счастлив у себя дома». Л.Н. Толстой
— Любимый, тебе срочно нужна новая шляпа! — снова завела свою волынку Ядовитый Скорпион, капризно надув губы. — Эта совсем износилась! — Зачем мне новая, если есть эта, испытанная временем и судьбой? Бьянки кинула в сторону Фууты полный отчаяния взгляд. Она ещё десять минут назад должна была вывести Реборна из дома, чтобы ребята могли украсить все комнаты. Дверь на кухню была закрыта, но даже так можно было почуять исходивший оттуда аромат: Нана вместе с Ямамото-старшим не теряли времени зря. Наконец, терпение Бьянки подошло к концу, и она чуть ли не волоком утащила за собой ошарашенного Реборна. Фуута проводил их взглядом до поворота, а после свистнул, и из кустов показались головы Тсуны, Гокудеры, Ямамото, Рёхея, Киоко, Хару, Хром и всех остальных, включая Шимон. С приготовлениями друзья управились за два часа, и когда огромный плакат с поздравлением был повешен на стену, а разбитый Энмой кувшин по осколкам собран и выброшен в мусорное ведро, друзья вспомнили о самой важной и неотъемлемой части сегодняшнего праздника. — Во сколько должны прийти гости? — поинтересовалась Адельхейд, глядя на настенные часы. — Уже почти шесть. Кажется, они должны прийти к семи? Тсуна хотел ответить, но не успел: входная дверь резко распахнулась и с треском ударилась о стену, заставив всех вздрогнуть. — Вро-о-о-о-ой! — Знакомый голос был таким оглушающим, что у каждого руки сами собой взметнулись к ушам. Казалось, ещё один такой крик — и стены дома треснут. — Есть кто живой!? — Ску, солнышко, ну зачем ты так сильно в дверь стукнул? Щеколда же вылетела, — раздался второй голос, мелодичный и тоже знакомый. — Теперь придётся им ущерб возмещать… Друзья молча переглянулись, отказываясь верить в происходящее. Набравшись смелости, Тсуна выглянул в прихожую и удивлённо икнул, увидев Скуало со здоровенной коробкой в руках. Та была настолько большой, что самого Суперби за ней видно не было, только из нижней грани «росли» две ноги, обутые в декорированные стальными заклёпками высокие сапоги. — Врой, Лус, я и так не вижу ни хрена! Лучше бы помог сраную коробку поставить куда-нибудь, у меня руки не железные! Они же этот торт и за месяц не сожрут… — Капита-ан, это ваш возраст даёт о себе знать. Если вас замучил радикулит, то давайте я понесу. — Ши-ши, жаба, не шути с капитаном. Он взбесится и разнесёт этот домик на щепки. — Заткнитесь, мусор. Чёртова акула, поставь коробку на пол. В дверях стоял Занзас, пребывавший в добром здравии и пока ещё трезвой памяти. Под бордовыми глазами залегли тени, и Саваде показалось, что он похудел. За спиной Занзаса маячил Леви, не решавшийся зайти в дом до тех пор, пока это не сделает босс. Через порог тот переступил очень быстро, так как Скуало опасно зашатался, ничего не видя перед собой из-за коробки. Захлопнув дверь и вырвав из рук мечника тяжёлую ношу, Занзас поставил ту к стене и, выпрямившись, впился в Саваду тяжёлым взглядом. — Мусор. — В переводе на нормальный язык это, возможно, звучало бы как своеобразное приветствие. Поэтому Тсуна, поборов желание запереться в своей комнате, вышел из-за стены. — Привет, Занзас. — Савада неловко улыбнулся и добавил, обращаясь уже не только к нему: — Давно не виделись. — Хм, — прозвучало в ответ. Никто не испытывал радости от встречи с Тсуной и пребывания в его доме: Вария так и не признала его боссом Вонголы. Занзас смерил будущего Десятого мрачным взглядом, про себя отметив, что этот кусок мусора всё же подрос с момента их последней встречи. — Где он? — Реборн? Бьянки утащила его в торговый центр. Они пока ещё не… — Тсуна запнулся, увидев, как Занзас и Скуало почти синхронно делают глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Очевидно, они планировали подарить Реборну подарок и смыться с праздника, но судьба распорядилась иначе. — Гья-ха-ха, у Ламбо-сана есть крутая штука! — нарушил тишину громкий хохот Хранителя Грозы, который выскочил в коридор, сжимая в руках внушительных размеров хлопушку. За юным Бовино показалась И-Пин, отчаянно пытавшаяся догнать его и отобрать опасную игрушку. Проскочив между ног Дечимо, Ламбо затормозил и поднял глаза на Занзаса, который в свою очередь опустил на него грозный взгляд. Испуганно взвизгнув, мальчик направил хлопушку прямо в лицо обалдевшему с такого поворота событий мужчине и резко дёрнул за верёвочку. От громкого выстрела и донёсшегося из соседней комнаты крика «экстри-и-им!» у Тсуны заложило уши, а в горле начало неприятно першить из-за укутавшего прихожую серого дыма. Все присутствовавшие в коридоре невольно закашлялись, а находившиеся в соседней комнате друзья обеспокоенно высунулись в коридор, мудро рассудив, что прятаться от Варии больше не стоит. — Все живы? — послышался обеспокоенный голос Киоко. — Что случилось? — Ламбо хлопушкой пальнул… — сквозь кашель прохрипел Тсуна, щуря слезящиеся от дыма глаза и силясь разглядеть хоть что-нибудь. Когда дым рассеялся, все уставились на Занзаса. Тот был с ног до головы обсыпан конфетти, а на его плечах и голове красовался цветной серпантин. В воздухе повисло тяжёлое напряжение. Дрожавший от ужаса Ламбо отступил за спину Тсуны, который удивлённо таращился на босса Варии. Стоявший за Занзасом Бельфегор изо всех сил старался не засмеяться, Фран с каменным лицом смотрел в спину своему боссу, а Скуало расхохотался, даже не подумав сдерживать накатившего веселья. Однако все моментально затихли, когда по стенам заплясали блики от пламени Ярости, окутавшего правую руку Занзаса. — Тсу-кун, это наши гости? — нарушил тишину голос Наны, выглядывавшей из-за двери, что вела на кухню. Выскользнув в коридор, она встала перед элитными убийцами Вонголы, с интересом переводя взгляд с одного незнакомого лица на другое. — Ты мне их не представишь? Тсуна начал заикаться и нервно дёргать руками, вытаращившись на мать, а Занзас уже забыл, что собирался разнести этот дом, потому что с кухни в прихожую проник запах стряпни старшего Ямамото и Наны. Это немного успокоило расшатавшиеся нервы босса Варии. Бельфегор быстро сориентировался в ситуации и мудро решил переменить атмосферу на более располагающую к празднику: всё-таки он имел довольно хорошее понятие о том, что будет, если Занзас взбесится. — Ши-ши, я Бельфегор, чистокровный принц. — Блондин расплылся в широкой улыбке, демонстрируя белоснежные зубы. — Не думал, что у вас в доме будет так уютно. — Большое спасибо. — Нана очаровательно улыбнулась. — Очень рада знакомству, Бель-кун! Принц нервно дёрнулся: он ожидал более почтительного отношения и обращения к себе. Фран равнодушно похлопал его по плечу, якобы сочувствуя. — Фран. Рад знако-омству, — монотонно протянул он, бесцельно блуждая взглядом по прихожей. — Занзас, — обронил босс Варии, с излишним интересом рассматривая обои. — Леви-а-Тан, — также обошёлся без лишних слов Хранитель Грозы. — Суперби Скуало. — Мечник единственный из Варии проявил себя, как джентльмен: шагнув к домохозяйке, он коснулся её руки лёгким поцелуем. Нана смущённо улыбнулась, а Тсуна выпал в осадок: этот галантный Скуало пару минут назад орал так громко, что его было слышно за милю. — Я Луссурия, можно Лус или Лусси! — Лус улыбнулся и послал Нане воздушный поцелуй. Та добродушно рассмеялась, про себя подумав, что гости Реборна всё-таки немного необычные. — Маммон… — Тсуна удивлённо уставился на Вайпера, которого всего минуту назад нигде не было видно, и невольно задался вопросом, а приглашали ли вообще бывшего Аркобалено Тумана на этот праздник. Его размышления прервала улыбающаяся маман: — А я Нана Савада. Рада знакомству со вами всеми. — Мам, тебе может на кухне помочь? Мы тут уже всё сделали… — Тсуна, невинно улыбаясь, пихнул локтем в бок стоявшего рядом Гокудеру, который тут же понял ситуацию и подхватил: — Да, вы, наверное, ужасно вымотались! — Пожалуй, да… Тогда вы с Ямамото-куном поможете нарезать овощи. Ямамото-сан уже ушёл, мы почти всё приготовили, а продуктов осталось много… — Она окинула Варию добродушным взглядом и удалилась на кухню. Такеши и Хаято последовали за Наной, за ними увязались девушки и Шимон. Ламбо с И-Пин были сообразительными и под шумок куда-то смылись. — Э… — Савада удивлённо вздёрнул бровь. — Мам, а мне что делать? — А вы с Энмой-куном развлеките гостей. — Нана улыбнулась и заперла дверь на кухню изнутри. Десятый кисло улыбнулся и хлопнул Энму по плечу. Тот с несчастным видом опустил взгляд в пол. Впрочем, всё оказалось не так уж и страшно. Вария вела себя сдержанно, если не брать в счёт то, что Бельфегор швырялся во Франа стилетами. Один раз вместо его шапки пронзённой оказалась фотография в рамке. Стилет угодил аккурат меж глаз запечатлённого за фото мальчика — маленького Тсуны, после чего Савада тонко намекнул Белу, что не стоит раскидываться оружием направо и налево, тем более в чужом доме. За это он сам едва не получил стилет промеж глаз. — Фран, а давно ты вступил в Варию? — Парень решил попытаться наладить отношения хотя бы с кем-нибудь из отряда элитных убийц Вонголы. — Мукуро уже обучил тебя искусству иллюзии? — Учитель сказал, что продолжать обучать меня будет Маммон-сан, но Маммон-сан не хочет учить меня бесплатно. И, кажется, учитель просто хотел побыстрее от меня избавиться. — Фран вздохнул, но тут же с энтузиазмом продолжил: — Пока мы будем здесь, я собираюсь навещать учителя каждый день. Он ведь наверняка по мне соскучился. — Каждый день?.. — Тсуна задумался и спустя пару секунд удивлённо округлил глаза. — А вы разве не на один день приехали? — На твой день рождения решили забежать, вот и останемся,— буркнул Скуало, который уже как минуту сверлил спину Франа сердитым взглядом. «Я же ещё их не приглашал!» — Мой день рождения завтра. — Тсуна нахмурился. — Вы разве не должны работать в Италии? — У нас секретная миссия, о которой мы никому не расска-ажем, — протянул Фран, за что получил в спину шесть стилетов сразу. — Семпай, хватит кидать в меня свои ножи. Это напрягает. — Если задание секретно, значит, о нём никто не должен знать, — прошипел принц, сжимая между пальцев ещё четыре стилета. — Ещё одно слово, и я начну препарирование лягушки. Так и проходило время. Энму позвали на кухню, и Тсуна остался наедине с Варией. Изредка они перебрасывались парой-тройкой фраз, и снова всё замолкало. Обсыпанный конфетти Занзас спал в кресле, Луссурия рассматривал интерьер, Бел лениво прицеливался стилетом в Франа, Леви храпел на диване рядом с хранившим молчание Маммоном, а Скуало неподвижно сидел на другом конце дивана. Как бы мечник ни старался выглядеть спокойным, Десятый заметил, что он был чем-то озабочен. Такое поведение со стороны Суперби заставляло задуматься. Значит, Вария приехала из Италии не только виски на праздниках распивать. Насколько Тсуне было известно, эти люди нигде и никогда не появлялись без уважительной на то причины. Но если случилось что-то серьёзное, почему они молчат и хранят это в тайне? Именно это решил выяснить Савада, тихонько присев на краешек стула, что стоял неподалёку от мечника Варии. — Эм… Скуало-сан?.. — Суперби либо упорно изображал глухого, либо настолько глубоко ушёл в свои мысли, что не услышал слов парня. Поэтому тот уже чуть громче позвал: — Скуало-сан! — Врой, да чё ты прицепился? — Мечник недовольно посмотрел на вздрогнувшего Тсуну. — Если хочешь узнать, сколько времени мы тут пробудем, то я и сам не знаю. — Н-нет, я не об этом… — Он обеспокоенно нахмурился. — Случилось что-то серьёзное? — Не твоё дело, мелочь. Сиди и помалкивай, когда понадобишься — узнаешь. — Вам не кажется это неправильным? — В голосе Тсуны теперь слышались еле уловимые нотки возмущения. — Как я смогу помочь, если даже не знаю, в чём дело? И если что-то случится, я просто не буду знать, что делать. Дайте хотя бы какую-нибудь подсказку. — Врой, мусор, ты мне указывать вздумал!? — взвинтился Суперби, вскакивая на ноги. Он хотел ещё прикрикнуть на Тсуну, но заметил в его глазах то непроницаемое выражение, которое внушало уважение к этому пусть и юному, но многое повидавшему парнишке. — Это была просьба, Скуало-сан. — Даже если так… — Мечник опустился обратно на диван. — Девятый приказал ничего пока вам не рассказывать. Это просто слухи, которые нам поручили проверить. Если мы ничего не найдём, то уедем. Если найдём — посвятим вас в это дело. Девятый сказал, что только в этом случае вам можно будет всё объяснить. Поэтому сиди тихо, Савада. Без тебя управимся. Десятый ещё какое-то время обеспокоенно смотрел на Скуало, а после кивнул и, пробормотав что-то, встал и побрёл в сторону ванной комнаты. До его слуха донеслись недовольные крики Суперби в адрес Франа: мечник был очень недоволен тем, что из-за иллюзиониста ему пришлось распинаться перед бесхребетной мелочью, никчёмным неудачником и так далее по списку.______________________________
К восьми часам пришли почти все гости: и Бьякуран со своими Хранителями, и бывшие Аркобалено, и Юни с Гаммой, и Спаннер с Шоичи, и даже Шамал. Все выстроились в длинную очередь, чтобы подарить Реборну подарок. На Тсуну была возложена ответственная миссия — складывать подарки на кресло. Когда очередь дошла до Варии, входная дверь распахнулась, и Десятый удивлённо расширил глаза, наблюдая за тем, как в дверной проём протискивается Колонелло с возмущающейся Лар на руках. Странно было видеть Милч в платье и Колонелло без винтовки. Десятый улыбнулся и помахал новоприбывшим гостям рукой. — Савада! Давно не виделись, эй! — Блондин улыбнулся, словно не замечая того, как Лар, пыхтя от усердия, пытается соскочить с его рук. Захлопнув дверь ногой, он спросил: — А где Реборн? — Привет! Он там, — Тсуна указал рукой на толпу. У Колонелло дёрнулся глаз. — Буду честным: я не хочу ждать, чтобы подарить ему пода… — Лицо блондина перекосилось, и он невольно выпустил из рук жену, которая вдобавок к пинку в живот отвесила ему хороший подзатыльник. Парень нервно хихикнул, мысленно сочувствуя Колонелло. — Привет, Савада. — Лар впилась в него колючим взглядом малиновых глаз, игнорируя согнувшегося пополам мужа. — Где конец очереди? Тсуна с нервным смешком указал на Луссурию, после чего Колонелло без лишних разговоров взял жену за руку и повёл её к очереди. Савада проводил их любопытным взглядом, мысленно отметив, что раньше Лар не носила таких свободных платьев. И только он собрался вернуться к исполнению своей миссии по сортировке подарков, как дверной звонок истерично зазвонил, будто по нему били кулаком. Удивлённый парень открыл дверь и тут же оказался сбитым с ног. Очередной гость недовольно бормотал что-то на итальянском, пытаясь подняться на ноги. — Ди-Дино-сан… Воздух… — Савада посинел от непосильного груза в лице Каваллоне. Тот вскочил на ноги и помог подняться Тсуне. — С-спасибо. — Прости, братец, но мне нужно затесаться в толпе. Оставляю всё на тебя! — Он тут же скрылся из поля зрения Савады, который озадаченно захлопал глазами. Впрочем, буквально через пару секунд на Тсуну снизошло озарение, и он тихо застонал, схватившись руками за голову. — Господи, неужели!?.. Он же всё тут разнесёт! Сначала прибьёт меня, а потом… — Зверёк. — Десятый вздрогнул и поднял взгляд на Хибари, вокруг которого на добрый десяток метров расходилась убийственная аура. — Где конь? — Д-Дино-сан?.. — По высоте голос Тсуны не уступал голосу Хибёрда, сидевшего на макушке у Хранителя Облака. — Й-его тут нет. — Неужели? — холодно осведомился Хибари, прислоняясь плечом к дверному косяку. — Видимо, он испарился, переступив через порог твоего дома. — Теперь в негромком голосе открыто звучал сарказм. Савада уже приготовился к самому худшему, как… — Облачко тоже пришёл на днюху к дядьке Реборну? — К Кёе подскочила Блюбелл, которая начала дёргать его за рукав. — Пойдём, а то пропустишь, как Бьякуран говорит тост! Хибари невольно перевёл взгляд на полную людей гостиную, и его лицо перекосилось. Он пришёл сюда только из-за того, что гнался за Дино, и даже не подозревал, что в одном доме может поместиться столько народу. Савада невольно пожалел, что у него нет при себе фотоаппарата, потому что такого комичного выражения на лице главы комитета он не видел ещё никогда: здесь было и раздражение, и отвращение, и ирония, и даже изумление. Блюбелл расхохоталась и хлопнула Кёю пониже поясницы, отчего тот дёрнулся и опустил на неё убийственный взгляд. — Да ладно тебе! Тут весело, если не считать вон того придурка! — Она указала пальцем на Занзаса. — Он так смотрит, будто закопать заживо хочет! Лицо Кёи преобразилось в полной предвкушения ухмылке, и Тсуне осталось только наблюдать за тем, как Блюбелл утаскивает его в кишевшую народом гостиную. Невольно он улыбнулся: теперь на празднике присутствовали все приглашённые гости. Савада уже собрался закрыть входную дверь, но заметил на улице знакомый женский силуэт. Крикнув, что скоро вернётся, он быстро набросил куртку и выскочил из дома. — Юки, подожди! Куда ты так поздно одна? Девушка в драном сером пальто даже не подумала остановиться. Догнав её, Десятый зашагал рядом. Хисая была ниже него, но почему-то выглядела более взрослой. Савада не знал о Юки ничего, кроме имени и того, что она сказала о себе в первый день в школе, но ему казалось, что нужно наладить контакт с этой девушкой. А если ему так казалось, значит, это было правильным. — За ножницами и миллиметровкой, — неохотно ответила Хисая, засовывая руки в карманы: ей явно не нравилась перспектива беседы с Савадой. Остановившись перед пешеходным переходом, она бездумно уставилась на красную лампу светофора. — Придёшь завтра ко мне на день рождения? — ляпнул Тсуна, который тут же обалдел от своих слов и затараторил: — Там будет весело, а ты всегда такая угрюмая, вот я и подумал… — Зачем приглашать того, с кем даже не знаком? — оборвала его девушка. — Ну, я же говорю, ты всегда такая унылая… — Когда зажёгся зелёный свет, он вместе с Юки пошёл через дорогу. — Я подумал, что тебе было бы неплохо развеяться, и… — Савада, я ненавижу людей, — снова оборвала его Хисая. — Поэтому нет. Тсуна удивлённо уставился на Юки. С чего она такая категоричная? И почему ненавидит людей? Вопросов становилось всё больше, а ответы на них он найдёт нескоро… Но попытаться стоило. — За что ты их ненавидишь? — спокойно поинтересовался он, вместе с Хисаей проходя внутрь магазина. — Плохо ненавидеть всех, кто тебя окружает. — Савада Тсунаёши, мы слишком разные, чтобы понять друг друга, — холодно проговорила Юки, высматривая нужные вещи на полках с товаром. — Мы живём в разных мирах. Зажав подмышкой сложенный в несколько раз огромный лист миллиметровки, она направилась к полке, на которой лежали ножницы. Тсуна поспешил за Хисаей и прямо спросил: — Меня ты тоже ненавидишь? — А за что мне тебя любить? — А за что ненавидеть? Юки с лёгким изумлением уставилась на одноклассника: она и не догадывалась, что этот мямля может быть решительным и рассудительным. Впрочем, дела это не меняло. Снова повернувшись к полке с ножницами, она взяла в руки одни из них и негромко произнесла: — Я не говорила, что ненавижу тебя. — Девушка задумчиво покрутила инструмент в руках и, вернув его на полку, добавила: — Но я тебе не доверяю. — Это нормально, мы же совсем не знаем друг друга. — Лицо Савады преобразилось в доброй улыбке, от которой у Юки против воли расширились глаза. — Думаю, если мы узнаем друг друга получше, то, может быть, поладим… Хисая молча смотрела на Тсуну, который вещал о том, что не стоит стричь всех людей под одну гребёнку, что есть и хорошие люди, что просто нужно их поискать, что нельзя терять веру в самое лучшее. Дождавшись, пока парень закончит свою проповедь, она тихо усмехнулась и сказала: — Ты забавный. Тсуна замолчал, понимая, что они действительно слишком разные. Но Юки это, похоже, совсем не заботило, и она продолжала выбирать ножницы. Савада следил за каждым её движением, не решаясь возобновить разговор, но все мысли вдруг вышибло странное ощущение, поднявшееся в груди холодной, перекрывающей дыхание волной — прямо как тогда, когда они с Гокудерой шли по безлюдной тёмной улице. Расширив глаза, Тсуна наблюдал за тем, как Хисая берёт в руки отделанные под серебро ножницы и, заинтересованно прищурившись, вертит их в руках. — Й-Юки… — Он запинался, испуганно глядя на инструмент в руках Хисаи. Та, переведя взгляд на парня, искривила губы в мрачной ухмылке. — Убивать тебя я не собираюсь. Дисциплина запрещает. — Не покупай их! — выпалил Савада, не обратив внимания на отпущенную в свой адрес колкость. Девушка недоуменно вздёрнула бровь и расслабила губы. — А мне они приглянулись. В руку ложатся, как родные. Она вдела большой и указательный палец в отверстия железных ручек и развела их в стороны. Металл приятно холодил кожу, общая конструкция радовала глаз, и Юки невольно залюбовалась ножницами. Обычные, ничем не отличающиеся и даже слегка разболтанные в креплении, у Тсуны они вызывали странное чувство, что-то вроде суеверного страха: он словно воочию увидел принадлежащую Смерти косу. Девушке же «коса» очень нравилась, и она с неподдельным интересом рассматривала ножницы с разных сторон. — Я просто знаю, что тебе нельзя их покупать! — уже громче выпалил Десятый. Хисая на это лишь криво усмехнулась и направилась к кассе, игнорируя обиженно засопевшего ей в спину парня. Расплатившись и тоскливо покосившись на несколько йен сдачи, она убрала покупки в пакет и направилась к выходу из магазина. Савада пошёл за девушкой, и его чуть не ударило дверью, которую она не позаботилась придержать. Выйдя на улицу, он поёжился и остановился рядом с Юки, ждавшей зелёного сигнала светофора. — Почему не ушёл? — неожиданно спросила та. — Я сделала всё, чтобы тебя разозлить. — Зачем злиться, если у каждого своя манера общения? — Тсуна пожал плечами. — У тебя она такая, но мне не привыкать. Один мой друг на тебя чем-то похож. Юки промолчала, глядя на светофор. Она уже поняла, что у личности Савады две стороны: одна весёлая и немного пугливая, другая — рассудительная и решительная. И сейчас она имела дело со второй стороной этого человека. Дождавшись, когда загорится зелёная лампа светофора, Хисая быстро зашагала вперёд, надеясь отвязаться от Тсуны, но тот не отставал, шагая рядом. — Знаешь, когда-то у меня тоже ничего не было. — Она вздрогнула и остановилась, недоверчиво уставившись на Саваду. — Надо мной всегда издевались и называли никчёмным, но потом в моей жизни появился человек, который изменил всё. Изменил меня, заставил стать сильнее и преодолеть свои страхи. Благодаря ему у меня есть друзья и способности. После стольких лет неудач я встретил того, кто помог мне из никчёмного ребёнка превратиться в кого-то более стоящего. И я искренне желаю тебе найти такого же человека. Развернувшись лицом к Юки, Тсуна тепло, от всего сердца улыбнулся. Но, заметив, что Хисая смотрит на него как-то отрешённо, он немного насторожился. — У тебя есть цель? — Этот вопрос застал Десятого врасплох, но он всё же нашёлся, что ответить: — Конечно, есть! Как её может не быть? — У тебя надёжный тыл? — Ну… Наверное. — Парень растерянно смотрел в тусклые глаза Хисаи, искренне не понимая, к чему она клонит. Всё-таки за четыре года он в чём-то не изменился и временами из рассудительного босса мафии превращался в обычного тугодума. — Тогда ты не имеешь права говорить, что у тебя ничего не было, — неожиданно холодно произнесла Юки. — У тебя с самого начала было то, без чего невозможно двигаться дальше. Я рада, что у тебя всё так хорошо сложилось, но не давай мне ложной надежды. — О чём ты? — Ты и так уже знаешь больше, чем тебе полагается. Возвращайся, тебя ждут. — Придёшь завтра? — Тсуна снова улыбнулся, но девушка вместо ответа лишь фыркнула и быстро двинулась вперёд, желая как можно быстрее от него отвязаться. «Наверное, не стоит её догонять. И всё-таки, что за тыл такой?» — решив разобраться во всём попозже, Савада помчался обратно к своему дому. Он отсутствовал всего двадцать минут, но мог пропустить многое… Да и подарок он Реборну ещё не подарил. Да и на подвыпившего Бьякурана не грех было полюбоваться. Да и…__________________________
— Дрзья! — важно объявил Бьякуран, подняв бокал вина. — Этднь ощнь вжен длсех нас. — А теперь по-японски, пожалуйста, Бьякуран-сан, — вежливо попросил Шоичи. Джессо за время отсутствия Тсуны выпил около трёх бокалов отменного итальянского вина, и все три бокала уже подействовали на его разум: сиреневые глаза весело блестели, а губы были растянуты в улыбке. — Этот день очень важен! — неожиданно проорал Бьякуран, потрясая бокалом. — Для всех на-ас! — Заткнись уже! — рявкнула Лар, которой надоело терпеть подобное поведение со стороны Бьякурана. — Ты же босс мафиозной семьи, веди себя соответственно, чёрт возьми! — Эт в бдущем она большая, — мудро подметил Джессо, тихо икнув. — И я не хочу стновиться бльшой шишкой, птмушта тогда я свихнусь и меня грохнет Тснаёши-кун! Првда, Рборн? — обратился он к имениннику, который сидел всё это время с каменным лицом. На Тсуну, которого перекосило от таких слов, никто внимания не обратил. — Грохнет. — Реборн кивнул с излишней серьёзностью. — И даже не поморщится. — Вдишь, женщна? Имнинник одбряет! О, тост… Короче… — Потянувшись через весь стол к сидевшему напротив киллеру, Джессо приобнял его за плечо той рукой, что сжимала бокал. — Щастья тебе, Реборн, истинного мжицкого щстья-здоровья! Гостиную огласил смех и звон стукавшихся друг о друга бокалов. Тсуна уже подарил репетитору фирменные наручные часы, которые он месяц назад выбрал вместе с Гокудерой и Ямамото. Реборну подарок понравился, и сейчас на его левом запястье красовались новые часы, с квадратным циферблатом и чёрным кожаным браслетом. — А почему тут нет Мукуро-куна? — вдруг спросил Бьякуран. Реакция не заставила себя ждать: некоторые пытались откашляться, а кое-кто уже поднимался со стула и доставал тонфа. — Махач бы устроили… — Он вздохнул и, бросив в бокал оливку, начал гонять её зубочисткой по кругу. — Хибари-кун, оружие за столом — это неприлично, — вздохнула Нана. Кёя от шока упал обратно на стул, выронив тонфа, и она добавила: — И чего ты всё время один? Тебе бы подружку найти. Дино не сдержался. Он не просто засмеялся: он заржал в голос, оправдывая своё прозвище. Старшая Савада серьёзно заметила: — А тебе, Дино-кун, уже самое время задуматься о детях. Теперь в голос ржал Скуало. — Ребят, будьте одинокими вместе! — посоветовал Шамал, заговорщически подмигнув парням и пригубив бокал вина. Хибари нагнулся, чтобы поднять тонфа, а Дино резко побледнел. — Мам, давай ты потом с ними об этом поговоришь? — спросил Тсуна, опасливо косясь на Кёю. — А? Конечно, я даже дам им парочку советов, как закадрить хорошенькую девочку. — Женщина озорно улыбнулась двум парням и продолжила уплетать овощное рагу, не обращая внимания на полный отчаяния взор Дино и мрачный взгляд Хибари, который оружие всё-таки убрал. — Лар, а почему ты даже не притронулась к своему любимому вину? — поинтересовался Фонг, сидевший неподалёку от бывшей Аркобалено. Чёрные глаза китайца лукаво сощурились. — Мне нельзя, — с серьёзным видом ответила Милч. Бывший Аркобалено Дождя несколько секунд поражённо пялился на жену, а потом тихо и слегка сипло спросил: — Лар, ты что, это… Ну, это… — Лар уставилась на мужа, как на умалишённого. Колонелло полминуты порывался что-то сказать и в итоге, вытаращив глаза, выпалил: — Ты беременна!? Разговор за столом притих: почти все удивлённо уставились на Лар. Только Хибари и Занзас молча трапезничали, ни на что не обращая внимания. Не царское это дело — холопов слушать. — Только дошло? — Я думал, ты просто поправилась! — Разложенные везде капустные кочаны и коляска в коридоре не навели тебя ни на какие мысли? — Да это же экстремально здорово! — воскликнул Рёхей. Тут же на супругов посыпались поздравления с замечательным событием. Кёя, не выдержав такого зрелища, молча удалился из гостиной, не обращая внимания на вопли Дино по поводу того, что это невежливо. Впрочем, когда в шум в гостиной немного утих, он вернулся и как ни в чем не бывало сел на своё место. — А давайте сыграем в мумию! — радостно предложила Блюбелл. — Весёлая игра же! — Ши-ши, лучше в тир. Тот, в кого попаду, умрёт. Вот это, я понимаю, весёлая игра. — Весёлая она только для вас, семпай, — протянул Фран, до этого мирно пивший сок. — Лично меня вы уже достали этой игрой. Если бы я не умел создавать иллюзии, то давно бы по-омер. — А давайте в шарады, — жизнерадостно предложил Бьякуран. Реборн хмыкнул, понимая, что свалить с собственного праздника у него не получится. Почти никто из гостей был не против шарад — всем было наплевать, и Джессо вышел из-за стола, намереваясь первым что-нибудь изобразить. Недолго думая, он прислонил к затылку руку с растопыренными пальцами и растянул рот в хитрой улыбочке. Хибари сдерживать своё раздражение с каждой секундой становилось всё труднее и труднее, но он правда очень старался. — Мукуро это, — махнул рукой Гокудера. — Реборн-сан, может, вы сами предложите что-нибудь? — Предлагаю фанты. — Именинник усмехнулся. — Это интереснее шарад. Я буду ведущим. — Он достал из карманов пиджака два мешочка и, встав из-за стола, положил их на тумбочку. — В один мешочек каждый опускает какую-нибудь свою вещь. Во второй складываются бумажки с написанными на них желаниями. Правила игры просты: ведущий вытягивает одну вещь и одну бумажку, и владелец вещи должен выполнить то, что загадано. Нана принесла блокнот и раздала каждому по листу и карандашу. Дино всё-таки уговорил Хибари участвовать, обещая после праздника с ним сразиться. После того, как все написали свои желания, маман собрала бумажки и отдала их Реборну, который сложил их в первый мешочек. — Теперь складываем вещи. Когда каждый гость пожертвовал на благо игры одну из своих вещей, именинник медленно опустил руки в оба мешочка, откуда достал листок бумаги и… скотч. Здоровенный моток скотча. Фран преувеличенно спокойно вздохнул, а Бельфегор недоуменно спросил: — На кой чёрт тебе скотч, лягушка? — Маммон-сан носит с собой рулон туалетной бумаги, почему мне нельзя носить с собой скотч? Варийцы покатились со смеху, а Вайпер нервно дёрнул губами и прошипел: — Ты труп, Фран. — Вы не можете убить меня за простую констатацию общеизвестного факта, Маммон-сан. — Позвони незнакомому человеку и разыграй его. — Реборн, надвинув шляпу на глаза, загадочно улыбнулся, а Фран лишь пожал плечами: он ожидал чего-то более масштабного от этой игры. Спаннер сделал так, чтобы голос незнакомого человека выходил в динамик стерео-системы, а Фран наугад набрал номер. Наконец из динамика донёсся голос старушки, но уже через минуту снова послышались гудки: она просто не выдержала словесной атаки Франа, который сбросил звонок, отдал трубку Нане, вздохнул с наигранной печалью и откинулся на спинку стула. Реборн уже вытянул ещё один листок и что-то жёлтое размером с теннисный мяч. Как только пальцы мужчины сжались на искомом объекте, тот неистово завопил на манер роженицы. По распушившимся перьям было нетрудно догадаться, что это было и кому принадлежало. Хибари дёрнул глазом: о таких вокальных способностях своего питомца он даже и подозревать не смел. — Хм… Прокричать 10 раз с балкона или крыльца: «Люди, я люблю вас». — Загрызу до смерти того, кто написал это, — процедил сквозь зубы Кёя, поднимаясь со стула. Он уважал любые правила, будь то дисциплина или же вот такая коварная игра: раз по правилам так положено, он так и сделает. Дино, понимая, что после праздника ему достанется от Хибари вдвойне, судорожным движением перекрестился. Ведь это он написал на бумажке это желание… Открыв входную дверь, Кёя сделал глубокий вдох, набираясь решимости. Заметив двигавшийся по улице силуэт, он несколько замялся, но тут же взял себя в руки и громогласно объявил: — Люди, я люблю вас. Человеком, вставшим под свет уличного фонаря, оказалась Саданори, направлявшаяся в магазин. Повернувшись лицом к Кёе, она театрально взмахнула рукой, требуя повторения реплики. У Хибари аж челюсти свело от злости, но он заставил себя снова подать голос: — Люди, я люблю вас. — Камикава скорчила пафосную рожу и взмахнула руками на манер дирижёра. Люди в гостиной тихо помирали со смеху. Занзасу, впрочем, было всё равно даже на это: он продолжал с невозмутимым видом поглощать отбивную. — Люди, я люблю вас. — Громче! — проорала Нори. Дино, плюнув на скорбь по ещё толком не начавшейся жизни, захохотал вместе со Скуало, Рёхеем и Ямамото. Тсуна и Хаято чувствовали исходившую от Кёи опасность и не знали, смеяться им или плакать. Однако весело было всем, а кто-то уже делал ставки на то, сколько Хранитель Облака продержится против девушки с волосами цвета сакуры. — Люди, я люблю вас. — Больше эмоций! — Люди, я люблю вас. — Покажи мне страсть! — Люди, я люблю вас. — У меня мурашки по коже от твоих слов! — Люди, я люблю вас. — О да, вот это экспрессия! — Люди, я люблю вас. — Ты сводишь меня с ума! — Люди, я люблю вас. — У тебя отлично получается! — Люди, я люблю вас. — Ты побил собственный рекорд! — Загрызу до смерти. Нори быстро поняла, что несущийся на неё Хибари — явно не к добру. Прижав пустой пакет к пышной груди, она смешно вытаращила глаза, увернулась от тонфа и припустила по пустой улице. А Тсуна, нервно улыбаясь, закрыл входную дверь, и игра продолжилась. — Поцелуй меня. Дино, твой почерк я узнаю везде, — усмехнулся Реборн, вертя на пальце брелок в виде совы. Хром спрятала лицо в ладони. — Настолько отчаялся найти себе невесту? — Я написал первое, что взбрело в голову! — выпалил смущённый Каваллоне. — Так или иначе, правила есть правила. Хром, от этого ещё никто не умирал. — Именинник улыбнулся и уже тише добавил: — Тем более, в данном пожелании отсутствует конкретика. Докуро радостно кивнула, встала со своего места и подошла к Дино. Решив, что тянуть не стоит, она быстро коснулась губами щеки Каваллоне и тут же отскочила обратно к своему стулу. Тсуна с содроганием подумал о том, что было бы, если бы на празднике присутствовал Мукуро. — Запишись в боксёрский клуб, — объявил Реборн, держа в руке голубую заколку в виде морской звезды. Блюбелл обиженно надулась и буркнула: — Не буду я никуда записываться! — Хочешь нарушить правила, козявка? — хмыкнул Закуро. — Что там за это полагается? — обратился он к Реборну, который загадочно сверкнул глазами из-под полей шляпы. — Пятьсот тысяч йен штрафа. — Блю-тян всегда мечтала стать боксёром! — подключился к разговору Бьякуран, который уже смекнул, кому придётся платить штраф. Не дожидаясь, когда округлившая глаза Блюбелл ответит, он продолжил: — Уважаю твоё рвение к цели. Рёхей-кун, когда проводятся тренировки? — Экстремально каждый день в четыре! — воодушевлённо проорал Сасагава. — Я уверен, Блюбелл сможет стать экстремальным боксёром! — Отлично, тогда припиши её к своему клубу. Если бы Блюбелл умела прожигать предметы взглядом, то от громко хохотавшего Хранителя Солнца остались бы кучка пепла да браслет Вонголы. — Следующий предмет… — Реборн вытащил из мешочка шпаргалку, и Тсуна вздохнул, понимая, что после праздника ему влетит по первое число. А именинник продолжил: — Покатай меня! Блюбелл, вздохнув и мысленно спросив у небес, за что ей вообще все эти мучения, смерила удивлённого Саваду оценивающим взглядом и недовольно нахмурилась. Впрочем, когда Десятый посадил её себе на плечи, на её лице отобразился искренний восторг. Десять минут Тсуна носился по улице с Блюбелл на плечах, заставляя прохожих удивлённо оглядываться. Девушка громко смеялась и радостно размахивала руками, совсем не волнуясь о том, что может упасть, а её длинные волосы развевались позади победным голубым знаменем. Так мафиози просидели до поздней ночи, разыгрывая желания. Тсуна порывался подойти к Киоко, но возле неё вертелся Рёхей, и он мудро рассудил, что не стоит рисковать. Младшая Сасагава, заметив взволнованное и немного напуганное лицо Десятого, тихо рассмеялась и пожала плечами: мол, ничего не поделаешь. А Хибари, к радости Дино, так и не вернулся, ибо это было просто выше его сил. Когда часы пробили час ночи, все ещё раз поздравили Реборна и разошлись. Разошлись, чтобы завтра вновь собраться в этом уютном и тёплом доме.