«Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга». П. Коэльо
— Юки, как так получилось, что у Хибари-сана сломаны плечо, ключица и три ребра? Девушка молча переводила растерянный взгляд с неуместно спокойного Тсуны на взволнованного Дино, а с Дино на мрачного как туча Хранителя Облака, которого Шики с каменным лицом исцелял при помощи своего меча. Первым, что Хисая увидела, когда проснулась, было жутко перекошенное лицо Кёи. Как выяснилось, во сне она обняла его со спины — и, видимо, слишком сильно. Стоило девушке разжать руки, Хранитель Облака молча встал и как ни в чём не бывало пошёл к лифту. Перепугавшись не на шутку, она увязалась следом. На выходе из лифта на них наткнулся Дино, который тут же потащил упирающегося ученика к Шики, предварительно оповестив Тсуну. Так они и оказались в медпункте. — Успокойся и скажи, как так получилось, — как можно мягче повторил Десятый. Дино тяжело вздохнул и плеснул себе успокоительной настойки. В отличие от Тсуны у него уже не осталось сил сохранять хотя бы внешнее спокойствие — после всего случившегося его нервные клетки решили устроить массовый суицид, и нужно было спасать оставшиеся. — Ну… — Девушка нервно скрестила руки на груди. — Мы спали и… Каваллоне подавился настойкой и начал надрывно кашлять. — Спали? — запнувшись, переспросил Тсуна, чувствуя, как исходящий от Хибари могильный холод добрался и до него. — Уснули рядом, — хмуро пояснила Юки во избежание дальнейшего недопонимания. — Во сне я его обняла, и вот что получилось. В помещении установилась гробовая тишина, нарушаемая только сдавленными покашливаниями Дино. Закончив с восстановлением Хибари, Хранитель Гнева убрал меч в ножны, отошёл к стене и задумчиво уставился на Юки. — Возьми стакан, — вдруг сказал он, кивнув на небольшой столик, где стоял кувшин с водой и пара гранёных стаканов. Хисая непонимающе нахмурилась. — Возьми, — повторил Шики. Ничего не понимая, девушка подошла к столику. Стоило ей сомкнуть пальцы на стеклянном сосуде, как он с треском рассыпался на осколки у неё в кулаке. Раны от колотого стекла на ладони тут же начали затягиваться. — Шики-сан, у вас с Нори-сан сейчас ведь нет таких проблем? — уточнил Тсуна, пока Юки ошарашенно осматривала свою руку. — Да, у нас таких проблем нет, — кивнул Камикава, — и если я сейчас дам тебе подзатыльник, твоя башка не отлетит к стене. А если даст она — то отлетит. Чувствуешь разницу? После этих слов Хисая резко побелела: перед её мысленным взором тут же воскрес навеянный кольцом недавний кошмар. Не совсем верно истолковав её реакцию, Шики со вздохом добавил: — У меня такое было, когда я только овладел кольцом. Мы с Нори тебе поможем — это будет частью твоей тренировки. Но пока лучше ни к чему и ни к кому не прикасайся. — Как у неё получилось сломать Кёе кости, если он неуязвим перед Унынием? — спросил Мустанг, наконец прокашлявшись. — Хрен его знает, — пожал плечами Хранитель Гнева. — Может, дело в том, что он спал. Иди перекуси что-нибудь, переоденься и марш разминаться, — покосился он на Хисаю, — мы с сеструхой скоро подойдём. И лицо попроще, никто ж не умер. Хисая вздрогнула, но так и не проронила ни слова. Догадываясь о причинах такой реакции на слова Шики, Тсуна ободряюще ей улыбнулся. — Не переживай так, ты же не нарочно. Я уверен, Хибари-сан тоже это понимает. — С опаской покосившись на спокойно разминающего плечо Кёю, он добавил: — Главное — слушай Шики-сана и Нори-сан. Они плохого не посоветуют. И обязательно поговори с девочками — они очень за тебя переживали, но я не пускал их в камеру. — Я рад, что вы с Кёей в порядке, — с облегчением улыбнулся Дино. — Но обнимать не буду, — нервно хмыкнул он. Растерявшись от такого количества внимания, девушка просто кивнула и бросила виноватый взгляд на Хранителя Облака. Говорить с ним при свидетелях ей не хотелось, поэтому она молча вышла в коридор, решив нормально извиниться позже. Когда двери за Юки закрылись, Шики заговорщически пихнул Кёю в бок. — Быстро вы помирились. — Хранитель Облака перевёл на него мрачный взгляд, и Камикава, ни капли не опасаясь за свою жизнь, добавил: — Не волнуйся, такое крепкое, — он выделил слово «крепкое», — перемирие продержится долго. Тонфа ударили по пустому месту: Шики переместился к двери и, сделав всем ручкой, был таков. — Хибари-сан, вечером я жду вас на совещании, — как ни в чём не бывало сказал Савада. — Понимаю, вам не нравится, когда вокруг много людей, но будут обсуждаться очень важные темы. В ответ Кёя молча вышел в коридор, хлопнув дверью. Но Десятый не сомневался, что он придёт. — Тсуна, почему ты такой спокойный? — нахмурился Каваллоне. — Столько всего произошло… — Я уже оценил эту настойку, — кивнул Десятый на стакан в его руке.__________________________
Холодильник смотрел на Хисаю многочисленными цветастыми магнитами, и она чувствовала себя одним из этих магнитов — так сильно ей хотелось есть и так сильно её взгляд притягивала длинная алюминиевая ручка. Помня наказ Шики, девушка не решалась к ней прикоснуться, но, как на зло, на кухне никого не было. Гарнитуру Джаннини ей ещё не выдал, и она не могла ни с кем связаться, но отойти от холодильника было выше её сил. Желудок издал звук умирающего кита, и Юки всё-таки решила рискнуть. В конце концов, если она сломает ручку, это будет не так страшно, как переломать кому-то кости. «Надо будет как следует извиниться перед Кёей», — тяжело вздохнув, девушка осторожно, почти не касаясь, обхватила ручку пальцами и легонько потянула на себя. Несчастный кусок металла остался у неё в руке. Аккуратно положив его на столешницу, Хисая затравленно покосилась на холодильник. Все наверняка очень заняты важными делами, и ей не хотелось никого отвлекать. Но кушать-то хочется… Когда на кухню вернулись девушки, у них случился ступор. Дверь холодильника стояла рядом с оным. На столешнице лежали отломанная алюминиевая ручка, разрезанная напополам разделочная доска и нож с раздавленной в шелуху рукояткой. Рядом искрил и плевался чёрным дымом чайник с продавленной насквозь кнопкой включения. Поломанный кран хлестал водой в потолок. Сидевшая за столом Хисая отрешённо ковыряла овощной салат погнутой вилкой. — Джаннини, тут ЧП на кухне, — подключив гарнитуру, доложила Киоко. — Юки что-то сломала? — спросил механик, уже осведомлённый о возможных бедствиях. Сосредоточенно нахмурившись, Хисая уколола вилкой огуречный ломтик. Вилка расколола тарелку надвое и крепко вонзилась в деревянный стол. — Кухню, — помедлив, ответила Сасагава. — Всё починим, — бодро сообщил Джаннини. — Буду через десять минут. Отключив гарнитуру, Киоко ещё раз осмотрела кухню и, остановив взгляд на Хисае, улыбнулась. — Слава богу, ты в порядке. — В голосе девушки ясно слышалось облегчение. — Ты была без сознания два дня, и мы уже начали волноваться… — Хром сказала, ты дралась, как настоящий зверь, — воинственно сжала кулак Хару. Докуро кивнула. — Жаль, мы этого не видели. — Выглядишь отвратительно, — нахмурилась Хана, осмотрев замершую Юки. — Тебе бы набрать килограммов десять, а то похожа на скелет из кабинета биологии. Хисая растерянно смотрела на них, не в силах выдавить из себя ни слова. После всего, что она им наговорила и как себя вела, эти девушки говорили с ней, как ни в чём не бывало — впрочем, как и Тсуна с Дино и Шики. Вспомнив безумную битву с кольцом, Юки невольно содрогнулась и мысленно порадовалась, что её видела только Хром, которая уже привыкла к сражениям. — Слушайте, я… — Хисая запнулась, когда девушки разом уставились на неё. — Я вела себя как последняя мразь, наговорила Докуро всякого и… — Тебе не нужно за это извиняться, — заверила её Киоко. — Я уверена, что все понимают, почему ты себя так вела. Никто на тебя не в обиде. Ты ведь просто не хотела, чтобы кто-то пострадал. — Я сразу поняла, зачем ты мне нагрубила, — робко улыбнулась Хром, — так что я совсем на тебя не обижаюсь. Ты голодная? Юки кивнула, немного сбитая с толку резкой сменой темы. Иллюзионистка окинула оценивающим взглядом овощной салат и решила смастерить что-то более питательное из других имеющихся в холодильнике продуктов. — И надолго ты превратилась в терминатора? — уточнила Курокава. — Без понятия, — пробормотала Хисая, наблюдая за безуспешными потугами Хару вытащить застрявшую вилку из стола.__________________________
Поначалу придуманная Шики тренировка показалась Юки простой: ей нужно было сжать в руке кусок бетона так, чтобы тот не раскрошился — благо, обломков хватало после её сражения с кольцом. Однако на деле всё оказалось далеко не так просто: один за другим бетонные кусочки рассыпались в пыль в её пальцах, и старший Камикава деловито сообщил, что пока она не научится контролировать свою силу, приступить к следующему этапу тренировок невозможно — ведь так она навредит и себе, и другим. Нори согласно покивала, добавив, что следующим этапом будет активация кольца и затем тренировка боевых навыков, а для этого нужно набрать вес и нарастить хоть сколько-нибудь мышц. Весь день Хисая упорно продолжала свои попытки, однако её прогресс так и не сдвинулся с мёртвой точки. Решив, что на сегодня хватит, Шики вместе с сестрой покинул тренировочный зал, напомнив Юки о вечернем совещании и посоветовав не слишком перенапрягаться. Похоже, этот совет девушка проигнорировала, так как осталась в тренировочном зале. — Видимо, она не выйдет оттуда, пока не научится себя контролировать, — вздохнула Нори, лениво потягиваясь и идя рядом с Шики. Тренировки на сегодня уже были закончены, тело после душа ныло уже не так сильно, и теперь можно было немного расслабиться. — Может, у неё и получится, но я сомневаюсь, — фыркнул Хранитель Гнева. — Эта Юки ещё ничего не умеет и не знает. Реакция у неё на двоечку, скорость — так же, зато силушки хоть отбавляй, но это не считается. Судя по всему, в бою с кольцом она мало что осознавала и действовала инстинктивно, потому что дорогой ей человек оказался в опасности. Ей бы поскорее научиться так драться без каких-либо условий… — Тяжело вздохнув, он покосился на шагавшую рядом сестру. — Ты сейчас куда? — Наверное, схожу в библиотеку. — Валяй, — махнул рукой Камикава, остановившись у лифта. — Я пойду перекушу что-нибудь. — Тогда встретимся на совещании. Обняв удивлённо застывшего Шики, Нори зашагала дальше по коридору. Благодаря помощи Ямамото ей было уже не так страшно, когда к ней кто-то прикасался, и она, наконец, смогла обнять брата — правда, не так крепко, как хотелось бы. Подбодрив себя тем, что дальше будет лучше, девушка завернула за угол и чуть не столкнулась с Такеши. Высоченная стопка книг в его руках опасно пошатнулась, и Нори быстро придержала её, не дав упасть. — Спасибо, — поблагодарил мечник. — Привет, кстати. — Не за что, — улыбнулась Камикава. — Привет. Оба замолчали, не зная, что говорить дальше. В последнее время Нори почти не виделась с Ямамото — ведь Савада поручил ей и Шики усердно тренироваться, а всех остальных посадил штудировать книги и статьи о религии. Судя по залёгшим под глазами теням, Хранитель Дождя от чтения не отлынивал, да и в общем целом выглядел не лучшим образом — ещё не успел прийти в себя после гибели Рёхея. За несколько дней Нори уже успела немного по нему соскучиться, но стеснялась признаться в этом даже самой себе, а уж Такеши — тем более. — Как твои ноги? — А? — вздрогнула девушка. Вернувшись в реальность, она заметила, что Ямамото пристально смотрит на неё в ожидании ответа. — Отлично, уже почти не болят. Хранитель Дождя удовлетворённо кивнул и двинулся вперёд. Прежде, чем Камикава это осознала, она уже шла рядом с ним. Разговор снова утих, заставив её почувствовать себя глупо и неловко. Казалось бы, есть, что обсудить — но слова никак не желали срываться с языка. — Слышал, Юки сегодня разнесла кухню, — снова первым заговорил Такеши, — и сломала Хибари пару костей. — Это из-за того, что она пока не привыкла к своим физическим возможностям, — кивнула Нори. — У нас с Шики было так же. Она быстро освоится. — Надеюсь, — вздохнул мечник. — Ей через многое пришлось пройти. Наверняка она устала. — Судя по тому, с каким усердием Юки тренируется, сил у неё в достатке. Но, думаю, гораздо больше её гонит вперёд чувство вины, — нахмурилась девушка. — Как бы не пришлось ночью насильно загонять её спать. Ямамото невольно вспомнил, как он чувствовал себя после проигрыша Генкиши в будущем. Всё, чего ему тогда хотелось — любой ценой стать сильнее ради своих друзей, которых он подвёл. Но ведь тогда никто не погиб из-за него, и мечнику оставалось только догадываться, что творится у Хисаи в голове после всего случившегося. Хотя он ни в чём её не винил. — Кстати, я всё хотела спросить… — Покосившись на Нори, Такеши столкнулся с её прищуренным взглядом. — Когда познакомишь меня с Джиро? — Ох. Я совсем забыл. — Остановившись, он на секунду задумался. — Можно сейчас. Камикава просияла и кивнула — на всякий случай несколько раз. Ожерелье на шее Ямамото вспыхнуло, и из него вылетел сгусток голубого пламени, тут же материализовавшийся в акита-ину. Нори присела и, дождавшись, когда собака подойдёт к ней, протянула руку. Джиро решил пропустить эту формальность и, поставив лапы ей на плечи, начал любопытно обнюхивать лицо. — Похоже, ты ему понравилась, — заметил мечник, наблюдая за тем, как девушка со счастливой улыбкой тискает за щёки и чешет за ушами довольно скалящегося пса. — Хотя… Думаю, он просто рад, что я разрешил ему погулять. Почти неделю не выпускал — всё времени нет. — Изверг, — укоризненно пробубнила Камикава. Джиро согласно фыркнул. — Даже если он оружие из коробочки, разве так можно? — Ну, он ведь знает, что мне действительно было некогда. — Столкнувшись с осуждающим собачьим взглядом, Ямамото виновато улыбнулся. — Простишь меня? Пёс демонстративно отвернулся, тем самым показывая, что так просто он хозяина не простит. — Хорошо-хорошо, с сегодняшнего дня я буду уделять тебе больше времени, — пообещал Такеши. Ссориться со своим боевым товарищем ему совсем не хотелось, к тому же он действительно был виноват. — Но на трёхразовые прогулки не рассчитывай, сам понимаешь — много дел. Джиро воодушевлённо тявкнул и, как показалось Нори, даже кивнул. Мечник двинулся дальше по коридору, и пёс, виляя хвостом, рванул за ним. Нагнав их, девушка спросила: — Он понимает слова? — Не уверен. Но он очень умный. Порой даже слишком. Едва сказав это, Ямамото чуть не потерял равновесие: Джиро шустро сновал туда-сюда между ним и Нори, мешаясь под ногами. Смерив ехидно прищурившегося пса мрачным взглядом, Хранитель Дождя поудобнее перехватил книжную стопку и двинулся дальше. — Похоже, у него переизбыток энергии, — заметила Камикава. Ответить Такеши не успел — Джиро с разгона врезался в него, и он опасно пошатнулся. Девушка уже хотела его поймать, но споткнулась из-за резвящейся под ногами собаки. Книги шумно разлетелись по коридору. Падать с высоты собственного роста было очень больно. Особенно на спину. Особенно вместе с Нори — во время падения мечник рефлекторно ухватился за неё, и теперь она лежала на нём сверху. Перед глазами всё плыло, затылок болезненно гудел после удара об пол. Когда зрение прояснилось, Ямамото замер, не в силах оторвать взгляд от удивлённо расширенных глаз Нори — единственного, что он видел с такого близкого расстояния. Сейчас он мог разглядеть каждую синюю крапинку в льдисто-голубой радужке, сосчитать каждую ресницу, ощутить тонкий запах кофейного геля для душа. Её длинные волосы щекотали Такеши лицо, он чувствовал её дыхание на своих губах, чувствовал тепло её тела, чувствовал, как её пышная грудь прижимается к его груди. И ещё чувствовал, как бешено колотится её сердце — так же, как у него. Ямамото не понимал, почему девушка не встаёт. Она ведь не избавилась от своей фобии, и по идее за такой близостью должна была незамедлительно последовать паническая атака. Но хоть Камикава и была немного напряжена, она не выглядела испуганной — просто не шевелилась и растерянно смотрела на него в ответ. Может, у неё опять что-то с ногами? Сильно ушиблась? Или… — Сеструх, пожалей парня, — раздался откуда-то сверху голос Шики. — Он сейчас задохнётся под твоими килограммами. В ту же секунду Нори вскочила на ноги и во все глаза уставилась на брата, который вместе с довольно скалящимся Джиро наблюдал за развитием событий. — Совещание через десять минут, — ухмыльнулся Камикава. — Давайте пошустрее. Прежде, чем девушка успела что-либо сказать, он исчез. — Не ушиблась? — спросил севший спиной к стене Ямамото. — А? — Вздрогнув, Камикава перевела на него растерянный взгляд. — В-вроде нет. А ты? — Головой треснулся, — болезненно поморщился Хранитель Дождя. Джиро подскочил к нему и заискивающе заглянул в глаза. — Ну что, доволен собой? Пёс ехидно фыркнул и, покосившись на Нори, вернулся в ожерелье. Такеши тяжело вздохнул, понимая, что его питомец действительно иногда бывает слишком умным. — Дай-ка я тебя подлечу. — Подойдя к нему, Нори опустилась на колени и зажгла кольцо. Почувствовав, как её рука легла ему на затылок, мечник моментально расслабился. Боль ушла довольно быстро. — Уже лучше? — Намного, — кивнул Хранитель Дождя. Голова больше не кружилась, и картинка перед глазами снова была чёткой. — Спасибо. Собрав разбросанные по коридору книги, они занесли их в библиотеку и двинулись к залу совещаний, до которого оставалось не больше пары минут. И Камикава, и Ямамото мысленно этому обрадовались — после случившегося конфуза им было жутко неловко находиться рядом. К счастью, они не опоздали, и сидевший во главе длинного стола Тсуна приветственно махнул им рукой, предлагая занять свои места. Такеши тут же сел на свободное место рядом с Гокудерой, Нори опустилась на стул между Дино и Шики, со скучающим видом подпирающим голову кулаком. Последней в зал завалилась встрёпанная Хисая, которая выглядела так, будто пробежала стокилометровый марафон. — Опять заблудилась? — скептически уточнил Реборн. Девушка выдохнула что-то нечленораздельное и осторожно опустилась на стул рядом с Хибари, который явно не получал никакого удовольствия от нахождения в одном месте с таким количеством людей. Убедившись, что все заняли свои места, Тсуна откашлялся и заговорил: — Итак, спасибо, что пришли. Сегодня я хотел бы обсудить несколько важных тем. Прежде, чем он успел продолжить, Хисая вдруг подняла руку, явно желая что-то сказать. После согласного кивка Савады — мол, можешь говорить, — она встала и обвела собравшихся за столом мафиози серьёзным взглядом. — Я прошу прощения у всех вас за проблемы, которые возникли из-за меня. Есть вещи, которые нельзя простить, и я пойму тех, кто ненавидит меня за всё, что произошло. Но, чего бы мне это ни стоило, я стану сильнее и буду сражаться. Это всё, что я хотела сказать. — Не думаю, что тебя кто-то ненавидит, — заметил Тсуна, когда Хисая опустилась на своё место. — Лично я не держу на тебя зла. Если понадобится помощь в тренировках — обращайся. — Вот именно, Юки-тян, — улыбнулся Бьякуран. — Не переживай. Я совсем не расстроен из-за того, что мне не дали тебя убить. По улыбке Джессо невозможно было понять, шутит он или нет. Нервно хмыкнув, Савада сверился со списком тем для обсуждения. — Итак, первое, что я хотел бы сказать… Десятый не успел договорить — двери открылись, и в зал зашли двое мужчин: один в китайской одежде для боевых искусств, другой в кожаном костюме и мотоциклетном шлеме. Верде обречённо вздохнул, Реборн ограничился приветственным кивком. — Сегодня на базу прибыли Фонг и Череп, — озвучил и без того очевидный факт Савада. — Они в курсе текущей ситуации. Их помощь будет неоценима. Когда бывшие Аркобалено заняли свободные места, Тсуна тяжело вздохнул и достал из кармана толстовки Браслет Солнца. Гокудера тут же помрачнел, Ямамото поджал губы и опустил взгляд на свои руки. — Реборн, так как Рёхей больше не с нами, и у меня нет других претендентов, я прошу тебя стать моим Хранителем Солнца. Киллер прищурился: судя по интонации, Тсуна просто ставил его перед фактом. Впрочем, в его словах был смысл: других претендентов действительно не наблюдалось, а позволить атрибуту Вонголы покрываться пылью в такой критической ситуации было бы просто глупо. Опустив взгляд на браслет, Реборн увидел, как побелели костяшки Савады — так сильно он впился пальцами в металлический ободок. Молча кивнув, бывший Аркобалено принял из рук ученика Браслет Солнца, который тут же откликнулся на его прикосновение едва ощутимым теплом. — Далее, — собравшись с силами, заговорил Тсуна, — я бы хотел обсудить… Прежде, чем он успел договорить, в комнату ворвался задорно хохочущий вихрь, состоявший из вовсю веселящегося Ламбо и пытавшейся вразумить его И-Пин. Гокудера нервно дёрнул бровью, когда юный Хранитель Грозы пробежал мимо. — Я их уведу, Тсу-кун, — кивнула Киоко, поднимаясь со своего места. — Продолжай. Савада уже хотел последовать её совету, но так и не успел ничего сказать: оторвавшись от преследования И-Пин, Ламбо вооружился базукой десятилетия. Как и где он умудрялся прятать такой громоздкий агрегат, до сих пор оставалось загадкой для всех. Прежде, чем Киоко успела подбежать к мальчику, тот нажал на курок, и базука выстрелила прямо в неё. После этого Сасагава должна была на пять минут поменяться местами со своей версией из десятилетнего будущего, однако, когда розоватый дым развеялся, все увидели, что этого не произошло. Девушка просто исчезла. — Что это значит? — нахмурился Череп, не понимая, почему все так помрачнели, а Тсуна и вовсе стал белее мела. — Что в будущем она мертва, — сухо ответил Реборн.__________________________
Открыв глаза, Киоко застыла, не в силах пошевелиться. Тсуна рассказывал о том, как работает десятилетняя базука, и она уже поняла, что оказалась в будущем. Вот только, судя по тому, что девушка перед собой видела, победить в неравной битве с демонами им всё-таки не удалось. Всё вокруг, насколько хватало взгляда, было объято пламенем. Горели автомобили, дома, деревья, догорала тлеющими искорками пожухлая трава, высившиеся вдали небоскрёбы осыпались стеклом и стремились ввысь огромными огненными столпами. Чёрный дым смешивался с клубами дорожной пыли, раскалённый воздух был пропитан запахом гари и смерти. Это был самый настоящий ад. Киоко совершенно не представляла, где находится, куда ей идти и что делать. Нужно было где-нибудь затаиться и переждать пять минут до возвращения в прошлое, но поблизости не было ничего, что могло послужить укрытием. А на открытом пространстве каждая прожитая секунда могла стать последней. Неожиданно что-то мокрое коснулось её руки. Подскочив от испуга, Сасагава обернулась и удивлённо замерла, уставившись на израненного льва. Сморщенная в болезненном оскале морда была залита кровью, тело покрывали знакомые чёрные пятна, которые стремительно разрастались, пожирая благородного зверя заживо. — Натс?.. — придя в себя, выдавила девушка. Хромая, лев заковылял в противоположную сторону от объятого пламенем незнакомого города. Понимая, что он её куда-то ведёт, и последовать за ним будет сейчас лучшим решением, Киоко двинулась вперёд, несмело ступая по усыпанной пеплом земле. Далеко идти не пришлось — уже через пару десятков метров впереди замаячил силуэт лежащего на земле человека. Сасагава уже догадалась, кто это. Подходить ближе не хотелось, но ноги сами несли её вперёд, и она зажмурилась, словно надеясь, что, когда она откроет глаза — весь этот ужас исчезнет. Остановившись, девушка медленно разомкнула веки и опустила взгляд на лежавшего на земле мужчину. Ноги тут же подломились, и она рухнула на колени. Лев с тяжёлым вздохом улёгся рядом со своим хозяином и смиренно положил морду на лапы, словно принимая свою участь. Так же, как и Натс, Тсуна был весь изранен — но его раны были намного серьёзнее. Грудная клетка была жутко разворочена — похоже, её пробили чем-то насквозь, но сердце всё ещё билось, иначе он умер бы сразу. Киоко прижала ладони к открытой ране, словно это могло чем-то помочь, но кровь продолжала толчками вырываться наружу через её пальцы. Савада захрипел, и его лицо исказилось от боли. Девушке хотелось обнять его, сказать, чтобы он держался, что помощь скоро придёт, что всё будет хорошо, но она не могла пошевелиться, а язык словно присох к нёбу. Помощь не придёт. Ничего уже не будет хорошо. И долго он не продержится. Чувствуя, как горло сводит судорогой, Сасагава поджала губы и осторожно положила окровавленную ладонь на щёку Тсуны, погладила пальцем глубокую царапину на его скуле. Мужчина с трудом приоткрыл мутные глаза и встретился с её взглядом. — Я… умер? — Его голос был таким тихим, что почти сливался с шелестом ветра и далёким шумом бушующего пламени. Киоко судорожно мотнула головой. — Тогда… ты… — Базука, — выдавила она. Десятый хотел что-то сказать, но не смог — в горле скопилось слишком много крови. Девушка невольно вздрогнула от жуткого булькающего звука. — Тсу… — Запомни, что я скажу, — с трудом выговорил Савада. Она кивнула, глядя, как из уголка его рта стекает кровь. — Москва… Турин… Иерусалим. Ищите их… там. Киоко расширила глаза. Она уже поняла, что именно в этих городах находятся те реликвии, без которых они не смогут дать отпор демонам. И теперь она во что бы то ни стало должна передать эту информацию в прошлое: ведь тогда у них появится шанс на победу. Шанс на то, что их будущее не будет охвачено огнём. Из последних сил подняв руку, Тсуна дотронулся до щеки девушки, оставляя кровавый след. Хоть он и был старше на десять лет, его ладонь была такой знакомой и родной, что у Киоко сжалось сердце. Она понимала, что, судя по реакции Савады на её появление, давно мертва в этом будущем, и всё это время он наверняка винил себя в её смерти. Десятый уже не мог говорить, но его угасающие глаза говорили больше любых слов — столько в них было отчаянной, безысходной боли, которая разъедала его все эти годы не хуже демонической раны. Ведь он так и не смог защитить дорогих ему людей. Когда рука Тсуны безвольно соскользнула вниз, девушка поймала её и судорожно сжала. Но он этого уже не почувствовал. Прежде, чем она осознала, что произошло, позади раздался оглушительный грохот. Обернувшись, Киоко увидела, как рушится ближайшее к ней высотное здание. Неожиданно кто-то схватил её за плечо, и вокруг сомкнулась знакомая давящая темнота. Это было перемещение. Открыв глаза, Сасагава увидела перед собой молодую женщину, в которой без труда узнала Хисаю. Одежда на ней была порвана и заляпана кровью, на осунувшемся лице застыла печать неуместного и оттого немного жуткого спокойствия, но больше всего в ней пугали глаза — пустые, бессмысленные, как у куклы. — Савада передал тебе информацию? — Голос Юки также не выражал никаких эмоций. Киоко молча кивнула, не в силах что-либо сказать. — Сколько тебе осталось до перемещения? Ответить девушка не успела — рядом с ними возник высокий мужчина. Куртка на его правом боку успела пропитаться кровью, грудь тяжело вздымалась, но несмотря на это он крепко сжимал массивный двуручный меч, окутанный знакомым ядовито-розовым пламенем, от которого слезились глаза. Проследив за взглядом Шики, Сасагава увидела стоявшую неподалёку светловолосую женщину, которая всем своим видом и позой выдавала в себе аристократку: выполненный на средневековый манер брючный костюм, аккуратная причёска, гордо поднятая голова. Образ успешно завершали тонкие прямые рога и искрящийся синим пламенем массивный перстень — даже с такого расстояния Киоко всё-таки сумела его разглядеть. — Я пощажу вас, если отдадите девчонку. — Голос женщины был таким же холодным, как и взгляд янтарных глаз, прикованный к замершей Киоко. — Она знает то, чего не должна. — Затолкай своё лживое милосердие себе в задницу, Гордыня, — многоголосо усмехнулся Шики, сплюнув кровью и поудобнее перехватив двуручник. «Гордыня?..» — расширила глаза Сасагава, неотрывно глядя на демона. — Юки, я потяну время. Любой ценой защити Сасагаву. Лицо Гордыни исказила жуткая улыбка, больше похожая на оскал. Изящный взмах руки — и обломки рухнувшего здания, словно повинуясь безмолвному приказу, поднялись в воздух. Киоко беспомощно наблюдала за тем, как обломки полетели в её сторону вслед за ещё одним взмахом. Шики резко махнул двуручником, и бетонные осколки снесло ураганным порывом ветра. Через несколько секунд вдалеке что-то грохнуло, и верхушки высотных домов начали тяжело обваливаться вниз по косому срезу. — Промахнулся, — снова сплюнул кровью Хранитель Гнева. Сасагава ошарашенно замерла. Теперь она поняла, почему Шики никогда не использовал вторую форму своего меча — для тренировок это было бы слишком, а в бою он одной атакой мог разрушить целый город. Впрочем, Гордыню такая демонстрация силы явно не впечатлила — повинуясь её безмолвному приказу, в воздух взмыла новая партия каменных обломков. Хисая раскинула руки в стороны, и куски бетона с грохотом осыпались на землю крупной крошкой. В глаза Киоко тут же бросилось кольцо Греха, от которого по всему телу Юки и дальше расходилось призрачно-голубое пламя, формирующее сферический барьер. Он отличался от тех барьеров, которые уже привыкла видеть Киоко — тело девушки словно было его частью и подпитывало его напрямую. Что-то коротко блеснуло, и Сасагава заметила на её руке ещё одно кольцо — простой тоненький ободок на безымянном пальце. Шики исчез одновременно с Гордыней, и больше Киоко ничего не видела — противники двигались со скоростью, недоступной для человеческого глаза. Впрочем, взмахи двуручного меча можно было увидеть без труда — они были настолько мощными, что искажали воздух и меняли ландшафт. Догорающие деревья выворачивало с корнями, земля трещала и вздымалась огромными комьями, но на Гордыне не было ни царапины — с её текущим уровнем силы атаки Шики были слишком медленными, и уклониться ей не составляло никакого труда. Камикава в очередной раз замахнулся, но, похоже, рана дала о себе знать — его лицо вдруг исказилось от боли, и замах прошёл вхолостую. Тут же в воздухе что-то мелькнуло, и в следующую секунду Гордыня уже держала Хранителя Гнева за горло. Прежде, чем Шики успел поднять свой меч, женщина одной рукой сломала ему шею и отбросила его тело в сторону. Киоко затаила дыхание. Мозг отказывался воспринимать реальность. — Потянул время, как же, — вздохнула Хисая. Сасагава не видела её лица, однако её голос был по-прежнему ровным и пугающе спокойным. Развернувшись к ним, Гордыня облизнула окровавленные когти и сформировала в руке шар синего пламени, который через долю секунды расплескался шипучими искрами об барьер Хисаи, не оставив на нём ни следа. Поняв, что такой атакой защиту Юки не пробить, женщина воздела обе руки к небу, и земля под её ногами пошла трещинами. В воздухе на много метров вокруг начали образовываться такие же пламенные шары — однако на этот раз они были намного, намного больше. Янтарные глаза Гордыни насмешливо сузились — она была уверена в победе. — Сасагава, сделай одолжение… Девушка вздрогнула, увидев, как формирующее барьер пламя стало более насыщенным, и руки Хисаи задрожали от напряжения. Неожиданно она обернулась, и Киоко замерла, столкнувшись взглядом с её холодными нечеловеческими глазами. Под побелевшей кожей Юки проступили вены, губы были красными от крови, но несмотря на это она улыбалась. И в этой её улыбке было что-то такое, отчего горло снова сдавило судорогой. — Передай Кёе, что он слабак. Пусть только попробует снова умереть раньше меня. Пылающие шары метеоритным дождём обрушились на барьер, земля содрогнулась, и силуэт Хисаи качнулся, потеряв чёткость. От грохота у Киоко заложило уши, и она зажмурилась, закрыв голову руками. В ту же секунду вокруг стало тихо — настолько, что она услышала, как бешено колотится её сердце. — Эй, она вернулась! — Как ты, Киоко? — Боже, ты вся в крови… Открыв глаза, Сасагава бездумно уставилась на Хану, Бьянки и Хару, за которыми маячили лица остальных собравшихся на совещании. Похоже, ей всё-таки удалось вернуться. — Отойдите все. — Растолкав окруживших девушку товарищей, Тсуна в два шага оказался перед ней и обеспокоенно её осмотрел. — Не ранена? С трудом подавив накатывающую истерику, Киоко покачала головой. Нужно было успокоиться и как можно скорее рассказать обо всём — пока сознание ещё оставалось ясным. — Чья это кровь? — нахмурился Савада. — Это… — Бледное лицо Десятого расплылось перед глазами, и она шумно выдохнула. Похоже, слёзы удержать всё-таки не удастся. — Это твоя. В воздухе повисла гробовая тишина. — Опять сдох, мусор? — раздражённо нахмурился босс Варии. — Занзас, — одёрнул его Тсуна. На удивление, мужчина не стал продолжать — только нахмурился ещё больше и уставился куда-то в сторону. Усадив Киоко на свободный стул, Десятый сел рядом и положил руку ей на плечо. — Пожалуйста, расскажи нам обо всём, что видела. Рассказ не занял много времени — в конце концов, Сасагава пробыла в будущем всего пять минут. Хотя её голос был на удивление ровным и твёрдым, слёзы продолжали тихо скатываться по её щекам, смешиваясь с кровью и пылью. Когда девушка замолчала, никто не проронил ни слова — всем нужно было немного времени, чтобы осмыслить и принять услышанное. — Честно говоря, я не удивлён, — первым нарушил тишину Верде. — Подобный исход — вполне очевидный итог, учитывая ваш текущий прогресс в поисках артефактов. — Я уверен, ребята делают всё возможное, — вздохнул Фонг. — К тому же теперь у нас есть информация о местонахождении этих реликвий. Её подлинность подтверждает то, сколь сильно Гордыня пыталась убить Киоко и тем самым помешать ей донести информацию до нас. — Ещё и телекинез… — пробормотал Гокудера. — На что ещё способны эти твари? — Их способности за гранью человеческого понимания, — отозвался Мукуро. — Недавнее вымирание шести городов по всему миру — не совпадение: Грехи собираются вернуть себе тела. Когда это произойдёт, они перейдут в полномасштабное наступление. По моим подсчётам у нас есть около полугода. Хотя Юни уже несколько раз безуспешно пыталась что-то узнать об оставшихся четырёх Хранителях Грехов, нужно продолжать попытки определить их местоположение. Мы даже не знаем, живы ли они — возможно, их кольца уже перешли к Грехам. — Юни? — покосился на неё Тсуна. — Я сделаю всё, что в моих силах, — кивнула бывшая Аркобалено. — Мы должны действовать немедленно, — нахмурилась Нори. — Реликвии придётся искать последовательно. На это потребуется время. — Почему последовательно? — нахмурился Череп. — Разве не будет быстрее отправить три группы в три города одновременно? Мы же просто потеряем время. — Первый Вонгола говорил, что реликвии необходимо активировать в строгой последовательности, — подключился к разговору Бьякуран. — Тсунаёши-кун из будущего наверняка назвал города в нужной нам последовательности. Если предположить, что прикосновение или даже присутствие рядом c реликвией является ключом к её активации — те группы, которые будут искать вторую и третью реликвию, нарушат эту последовательность. — Это всего лишь твоё предположение, зефироядный мусор, — покосился на него Занзас. — Да, но если оно окажется правдивым — вторая и третья группа не смогут участвовать в сражениях против демонов, — поддержал Бьякурана Дино. — При такой колоссальной разнице в силе мы все обязаны пройти через этот ритуал. Потеря даже нескольких людей недопустима. — Значит, нам нужно как можно скорее сформировать первую группу и завтра же отправить её в Москву на поиски Крови, — продолжил его мысль Реборн. Повернувшись к Шоичи, он поинтересовался: — Каким должен быть состав первой группы? — Оптимальный вариант — четыре человека. Такое количество обеспечит высокую мобильность, относительную незаметность и возможность прикрывать друг друга. — Поправив очки, Ирие продолжил: — Первый человек — стратег, который умеет смотреть на ситуацию под разными углами и просчитывать всё на несколько ходов вперёд. На эту роль хорошо подходит Бьякуран-сан. — Ты мне льстишь, Шо-тян, — засмущался босс Мильфиоре. — Благодаря своим способностям он владеет всеми языками мира и хорошо ориентируется во всех местах планеты, к тому же его боевые навыки также могут пригодиться, — без запинки продолжал Ирие. — Будет целесообразным подключить его ко всем трём группам для возможности более оперативного поиска. Тсунаёши-кун, как ты на это смотришь? — Положительно, — кивнул Савада. — А меня не спросили, — надулся Джессо. — И что мне будет за такую бессовестную эксплуатацию моих способностей? — Купишь себе петушка на палочке, — хмыкнул Занзас. — Для тебя самое оно. — Второй человек — Хранитель Греха, без которого, вероятно, не удастся найти реликвию или даже приблизиться к ней, — продолжил Ирие, игнорируя опасное напряжение между Бьякураном и боссом Варии. — Так как Хранителей сейчас трое, предлагаю поочерёдно приставить каждого к одной из групп. У Нори-сан ещё не до конца восстановились ноги, а Юки-сан пока бесполезна в качестве Хранителя, поэтому с первой группой отправится Шики-сан. — Спасибо, удружил, — вздохнул Камикава, явно недовольный перспективой поездки в Россию. — Третий человек — боец на ближней и средней дистанциях. — Шоичи задумчиво нахмурился. — Таких у нас много, даже не знаю, кто подойдёт лучше… — Есть желающие? — поинтересовался Тсуна. Ямамото молча поднял руку, и он кивнул. — Хорошо. Рассчитываю на тебя. — Четвёртый — боец на средней и дальней дистанциях, — продолжил Ирие. — Так как в первую группу войдёт Ямамото-кун, предлагаю отправить вместе с ним Гокудеру-куна. Они уже работали в паре и смогут быстро сориентироваться в бою, а также комбинировать атаки. Тсунаёши-кун, если ты считаешь, что необходимы какие-то поправки в составе, то… — Возражений не имею, — качнул головой Десятый. — Думаю, на этом можем закончить. — Как-то быстро, — удивился Луссурия. — Меня всё устраивает, — хмыкнул Скуало. — Я так понимаю, Савада, нам больше не нужно просиживать штаны за книгами? — Пожалуй, — согласился Тсуна. — И чем нам тогда заняться? — нахмурился Бельфегор. — Займитесь чем-нибудь полезным. Помогите на кухне, например. — Ши-ши, чтобы Принц деградировал вместе с этими крестьянками за чисткой картошки? — хмыкнул Бел. От Адельхейд повеяло арктическим холодом, и сидевший рядом Джули нервно дёрнулся: он как никто другой знал, насколько страшна его девушка в гневе. — Отказываюсь. — Кто не работает — тот не ест, — справедливо заметил Скуало, поднимаясь со стула. — Если бы не эти, как ты выразился, крестьянки, мы бы тут уже подохли с голоду. Я бы предпочёл потренироваться, а то уже всю задницу отсидел в библиотеке, но если понадобится помощь — обращайтесь, — кивнул он Хару и Хром. — Спасибо, Скуало-сан, — кивнула Миура. — Пока не за что, — отмахнулся от неё мечник, покидая комнату вместе с Занзасом и другими членами Варии. — Бывайте, сопляки. Следом в коридор вышел Хибари, который, очевидно, не мог больше находиться в одном помещении с таким количеством людей — в особенности с Мукуро. Киоко, ко всеобщему удивлению, молча встала из-за стола и последовала за Хранителем Облака. Тсуна хотел было пойти за ней, но передумал. Кёя уже дошёл до лифта, когда вдруг почувствовал, как его слабо потянули за рукав пиджака. Конечно, он слышал, что за ним кто-то идёт, но надеялся, что это простое совпадение. Обернувшись и увидев Киоко, он недоуменно нахмурился, не совсем понимая, что ей могло от него понадобиться. — Я не хотела говорить при всех, Хибари-сан. — Хотя голос девушки оставался ровным, говорила она тише, чем на собрании. — Юки из будущего просила вам передать, что… Киоко запнулась. Передать главе комитета слова Хисаи оказалось сложнее, чем она думала — особенно под его мрачным и колючим взглядом. — …что вы слабак, — наконец, произнесла Сасагава. — И чтобы вы не смели умирать раньше неё. В обычной ситуации Хибари не стерпел бы подобных слов в своей адрес, но сейчас он молча смотрел на Киоко и, кажется, не собирался её убивать, хотя в его сузившихся глазах без труда можно было увидеть искру раздражения. — Это всё? — наконец, уточнил он. Девушка молча кивнула. Про обручальное кольцо на пальце Хисаи она решила не говорить. — Ясно. Ничего другого от этого разговора Киоко и не ожидала. Хибари продолжал молча смотреть на неё, и она, не выдержав его тяжёлого взгляда, развернулась и направилась к залу совещаний. — Жертвы будут, — неожиданно сказал Хранитель Облака. Девушка вздрогнула и, обернувшись, растерянно уставилась на него. — Это война, Сасагава. Жертвы неизбежны. Но с той информацией, которую тебе удалось добыть, их число, возможно, получится сократить. — Я… понимаю. — Киоко сжала кулаки, чувствуя, как высохшая кровь стягивает кожу на руках. — Но для того, чтобы победить… Несмотря на все разногласия нам нужно действовать сообща, Хибари-сан. Несколько секунд Кёя смотрел на неё, затем усмехнулся и зашёл в лифт. — Скажи коню, чтобы после собрания шёл во второй тренировочный зал. Двери лифта закрылись, и Сасагава, постояв немного на месте, решила всё-таки вернуться в зал совещаний. Но стоило ей сделать шаг вперёд, как картинка перед глазами качнулась, и она наверняка бы упала, если бы вовремя не опёрлась рукой о стену. Сделав глубокий вдох, девушка осторожно двинулась вперёд по коридору. Когда она зашла в зал, ребята, кажется, уже закончили обсуждать дальнейшие действия. Подойдя к Дино, Киоко тихо передала ему слова Хранителя Облака и, пошатываясь, вернулась на своё место. — Чем скорее первая группа отправится в путь, тем лучше, — озвучил очевидную истину Тсуна. — У нас мало времени. — Мы пойдём соберём вещи, — бодро сообщил Бьякуран, вспорхнув со стула. — А ты пока помоги Киоко-тян. Ей бы не помешало успокоительное. Десятый покосился на Сасагаву и почувствовал, как внутри всё сжалось: хотя лицо девушки было спокойным, из её глаз продолжали катиться безмолвные слёзы. За размышлениями о дальнейших действиях по поиску реликвий он совсем забыл, какой ужас ей пришлось пережить. Прежде, чем Хару и Хана успели что-либо сделать, Тсуна молча помог Киоко встать и вывел её в коридор — нервное потрясение дало о себе знать, и идти самостоятельно она уже не могла. — Для неё это слишком много, — пробормотала Бьянки. — Столько всего сразу навалилось… — Десятый найдёт способ её успокоить, — уверенно заявил Гокудера, всё это время сверливший Ямамото недовольным взглядом. — Меня больше интересует, какого хрена ты стал таким инициативным, бейсбольный придурок. — Ну… Ха-ха, знаешь, я просто захотел проветриться, — натянуто улыбнулся мечник. — Ага, Россия как нельзя лучше для этого подходит, — нахмурился Хаято. — Особенно в конце января. Проветриться он захотел… — Ну-ну, давайте не будем ссориться, нам ведь предстоит совместная поездка, — примирительно поднял руки Джессо. — В России не так уж и холодно зимой, по крайней мере в Москве. Если одеться по погоде, конечно. — Есть идеи, где искать реликвию? — уточнил у него Мукуро. — Ни одной, — честно сознался Джессо. — Но мне кажется, с помощью Шики-куна мы это поймём. — Утро вечера мудренее, ребят, — нервно улыбнулась Нори, заметив, как у её брата дёрнулся глаз. — Давайте вы обсудите это завтра? — Завтра они уже отправятся в Россию, — бодро сообщил Джаннини, с неимоверной скоростью строча что-то на ноутбуке. — Прямым рейсом, вылет в полдень нашим частным самолётом. С учётом пути до нашего ближайшего аэродрома поездка будет долгой, так что вам, господа, лучше побыстрее собраться и хорошенько выспаться. — Разве у частного самолёта хватит топлива на такой маршрут? — нахмурился Камикава. — Пламя Предсмертной Воли творит чудеса, — развёл руками Джаннини. — На его основе я изобрёл особую топливную смесь, так что доберётесь без проблем. Бросив на улыбающегося Бьякурана мрачный взгляд, Шики молча покинул комнату. Следом за ним в коридор поочерёдно вышли остальные мафиози, пока в комнате не остались только Бьянки и Реборн, который неотрывно смотрел на лежавший перед ним Браслет Солнца. Хотя тень от полей шляпы скрывала его взгляд, девушка видела, как плотно сжаты его губы. Она не стала ни о чём спрашивать — просто молча сжала его плечо в знак поддержки и вышла из комнаты, оставив его наедине со своими мыслями. Киллер повернул Браслет так, что металл отразил свет от люстры, и задумчиво прищурился. Если бы несколько лет назад ему сообщили, что он станет Хранителем Солнца Десятого босса Вонголы, он бы и тогда не удивился — ведь помимо Рёхея он был единственным обладателем пламени Солнца, который мог достойно нести такую ответственность. Тем не менее сейчас бывший Аркобалено был озадачен и даже растерян — ведь модифицированное кольцо Солнца совершенно не подходило под его стиль боя, и он понятия не имел, возможно ли адаптировать их друг к другу. Но выбора нет, а значит, придётся что-то придумать. Перед глазами всплыл гроб с эмблемой Вонголы — первое, что он увидел, оказавшись в десятилетнем будущем, — и киллер решительно нахмурился. На этот раз он точно не допустит, чтобы его ученик погиб. «Босс, — мысленно поправил себя киллер. — Он же теперь мой босс». Губы сами собой дрогнули в беззвучной ухмылке, и Реборн, поднявшись на ноги, направился к двери. Наверное, он никогда не привыкнет к тому, что находится в подчинении у собственного ученика. Но, возможно, это не так уж и плохо? Ведь Тсуна, как ни посмотри, повзрослел за несколько лет, и порой Реборн, глядя ему в глаза, забывал, что перед ним всего лишь восемнадцатилетний паренёк. Проходя мимо комнаты Киоко, он краем уха услышал её глухие рыдания. Постояв несколько секунд у закрытых дверей, бывший Аркобалено направился к себе. Несмотря на солидную дозу успокоительного истерика у Сасагавы только набирала обороты: уткнувшись лицом в грудь Тсуны, она дрожащими пальцами сжимала толстовку у него на спине и сдавленно плакала. Чувствуя, как её трясёт, Десятый успокаивающе гладил её по голове и волосам, от которых всё ещё пахло пылью и кровью. Он хотел бы сказать, что никто ещё не умер, что всё будет хорошо — но язык не поворачивался. Савада не мог винить девушку за такие горькие слёзы: буквально на днях она потеряла брата, а сегодня у неё на руках умер любимый человек — пусть и в не наступившем пока будущем. Он считал настоящим подвигом то, что после всего произошедшего с ней Киоко так спокойно и чётко передала всем полученную информацию, а после тихо слушала разговор о дальнейших действиях. Пожалуй, крепости её нервов и рассудка можно было позавидовать. — Тсу-кун… — выдавила Сасагава, немного успокоившись. — Что? — Можно… — Подняв голову, она посмотрела ему в глаза и шмыгнула носом. Чего бы этот ангел ни попросил с таким заплаканным и несчастным видом, Тсуна исполнил бы любую её просьбу без малейших раздумий. — Можно я сегодня посплю у тебя? «Хи-и-и-и-и!?» — Я просто не смогу уснуть одна, — заикаясь, пояснила девушка. — Побудешь рядом со мной? Десятый молча кивнул, видя, что она всё ещё не в силах остановить катившиеся из глаз слёзы. Он понимал, что Киоко имела ввиду не то, что обычно подразумевают, говоря такие слова, но всё равно сложившаяся ситуация жутко его смутила. — Спасибо, — шмыгнула носом Киоко. — Только в душ схожу… — Сейчас позову кого-нибудь, — нахмурился Савада. — Тебя же ноги не держат. Вдруг поскользнёшься, упадёшь и… Договорить он не успел: раздался робкий стук в дверь, которая через пару секунд приоткрылась, и в образовавшуюся щёлку заглянула Хару. Передав ослабленную Киоко в её надёжные руки, Тсуна постоял пару минут в раздумьях и с тяжёлым сердцем вышел в коридор. Свернув за угол, он наткнулся на Гокудеру и Ямамото: первый явно пытался что-то вытянуть из последнего. — …да хрена с два я в это поверю, — донёсся до Тсуны возмущённый голос Хаято. Завидев босса, тот мрачно добавил: — Десятый, ну скажите, что с Ямамото что-то не так. — Ну… — Смерив нервно улыбающегося мечника пристальным взглядом, Тсуна перевёл его обратно на Гокудеру. — Кроме того, что он хочет побыть вдали от Нори-сан и забыться, выполняя опасное задание, с ним всё нормально. — А, вот оно что, — нахмурился Хаято, не обращая внимания на смутившегося Такеши. — Но что-то меня это ни хрена не успокоило. Я всё ещё зол, потому что у меня нет зимних вещей. — Джаннини об этом позаботится, — успокоил его Тсуна. — От холода не помрёте. А вот от чего-то ещё вполне можете, так что осторожнее. — Слово босса — закон, — кивнул Ямамото. — Как Киоко? Тсуна только покачал головой, и ребята понимающе нахмурились. — Надеюсь, она оклемается, — пробормотал Гокудера. — Только неделя прошла, как… Он не договорил и нахмурился ещё больше. Ямамото так сильно сжал челюсти, что Тсуна почти услышал скрип его зубов. Ему и самому было нелегко — ведь они совсем недавно потеряли Рёхея, и новость о том, что в будущем весь мир будет повергнут в ад, привнесла в их сердца ещё больше смятения и печали. — Старший брат не простил бы нам такого настроя, — вдруг сказал Тсуна. — Мы ведь всё ещё живы, а значит, нужно выложиться на полную, во имя экстрима. Ребята вздрогнули и молча уставились на него. Хотя боль из их взгляда не исчезла, Савада увидел, как смятение сменилось твёрдой решимостью, которой им так не хватало в последнее время. Постояв ещё немного, друзья пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись каждый в своём направлении: Гокудера с Ямамото отправились собирать вещи и готовиться к предстоящей поездке, а Тсуна — наводить порядок в своей комнате. Упасть в грязь лицом перед собственной девушкой ему ой как не хотелось.__________________________
Тренировка Хибари и Дино заняла намного больше времени, чем они оба планировали, и когда Хранитель Облака возвращался к себе на базу, было уже около полуночи. Хоть Каваллоне и поворчал в своей манере, было видно, что после чтения бесчисленных книг он тоже был не прочь размяться. Вот только они слегка перестарались: у Дино, кажется, была сломана пара рёбер. «Этот конь ещё легко отделался», — хмыкнул Кёя и тут же поморщился: Каваллоне от души отходил его своим проклятым кнутом, оставив на спине два длинных следа. Чувствуя, как порванные рубашка и пиджак пропитываются кровью, глава комитета тяжело вздохнул. Очередные вещи на выброс… Идти в медчасть было лень, да и незачем — у него имелось всё для обработки и перевязки ранений. Оказавшись на своей территории, Хибари сразу расслабился: в отличие от базы Савады здесь царили приятный полусумрак и тишина. Впрочем, радар пламени Облака подсказывал, что он здесь не один. Руки рефлекторно потянулись к тонфа, но остановились, когда темнота расступилась, и Кёя увидел силуэт сидевшей на веранде девушки. Спрашивать, что она здесь делает, было бессмысленно — он ведь сам разрешил ей приходить сюда, когда ей вздумается. Подойдя поближе, Хранитель Облака понял, что Хисая спит: привалившись боком к деревянной опоре, она склонила голову набок и тихонько сопела, сжимая в руках посеребренные ножницы. Вместо обычной одежды на ней были серые тряпочные шорты и белая футболка, которая была ей слишком велика и слегка съехала вниз, обнажив изгиб шеи и часть плеча. Хибари понимающе нахмурился: похоже, перед сном она пришла извиниться за утреннее недоразумение, но не застала его на месте и уснула, пока ждала его возвращения. Подняв взгляд на расслабленное лицо Хисаи, Кёя нахмурился ещё больше, отметив заострившиеся скулы, впавшие щёки и залёгшие под глазами тени — пусть и не такие тёмные, как раньше. Осторожно тронув девушку за плечо и не получив никакой реакции, он несильно похлопал её по щеке. Юки поморщилась, приоткрыла мутные глаза и несколько секунд сонно смотрела на него, пока её взгляд не прояснился. — Похоже, я уснула, — глухо изрекла она, торопливо поправляя футболку. — Сколько времени? Я пришла сюда в десять. — Полночь. — Увидев вопрос в её взгляде, Кёя пояснил: — Мы с конём увлеклись на тренировке. Подожди здесь, я скоро вернусь. Прежде, чем он скрылся в мягком полусумраке коридора, Хисая успела разглядеть пропитанные кровью клочья ткани у него на спине. Тяжело вздохнув, она опустила взгляд на своё кольцо и задумчиво прищурилась. Раз уж она просидела здесь столько времени, то подождать ещё немного ей будет нетрудно: наверняка после такой насыщенной тренировки Кёе нужно принять душ и обработать раны. Через полчаса Хибари вернулся: вместо изодранной одежды на нём была тёмно-серая юката. Хотя он запахнул ворот настолько плотно, насколько это было возможно, бинты ему спрятать не удалось. Юки помрачнела, но так ничего и не сказала по этому поводу. Хранитель Облака не стал спрашивать, что она здесь делает — для него это было очевидно, — а девушка спросонья не понимала, как продолжить разговор. — Почему ты в пижаме? — Похоже, Кёе надоело смотреть на её растерянное лицо, и он решил заговорить первым. Опустившись на веранду рядом с Хисаей, он добавил: — Если собираешься здесь ночевать, то спешу расстроить — в твой абонемент это не входит. — Я уже ложилась спать, но вспомнила, что собиралась зайти к тебе, — ответила Юки. Хибари молчал, ожидая продолжения. — Хотела попросить прощения за утро. — Извинения приняты, — кивнул он. Казалось, разговор окончен, но Хисая не торопилась уходить — вместо этого она неотрывно смотрела на Хранителя Облака, и под её неподвижным серьёзным взглядом ему стало не по себе. У него было ощущение, что она видит его насквозь, понимает, что он чувствует и о чём думает. От этого смотреть на неё было ещё тяжелее. «Юки из будущего просила вам передать, что…» Всё-таки не выдержав, Хибари уставился на одно из деревьев на окраине сада. «…что вы слабак. И чтобы вы не смели умирать раньше неё». Разумеется, он понимал, на что были нацелены эти слова. Наверняка взрослая Хисая хотела разозлить его, всколыхнуть в нём давнее чувство беспомощности, осознание собственной слабости и неспособности защитить то, что ему дорого. И у неё получилось: он действительно разозлился, но гнев испарился во время тренировки с конём, оставив после себя только кровавые следы от кнута и тихую ненависть к собственной слабости. Именно благодаря этой ненависти он стал тем, кто он есть сейчас, но этого оказалось недостаточно. — Кёя, ты не слабый. Вздрогнув, Хранитель Облака перевёл взгляд на Хисаю: та по-прежнему сидела рядом и неотрывно смотрела на него. Хотя он и не рассказал ей о коротком диалоге с Сасагавой, она, похоже, действительно видела его насквозь. — Твой — и мой, — недостаток в том, что мы просто люди, — спокойно добавила девушка. — Мы смертны. Каким бы сильным ты ни был, этого никак не изменить. Как и следовало ожидать, благодаря кольцу Уныния Хисая начала ощущать чужие негативные эмоции, связанные с каким-либо из Семи Грехов. Кёю это ни капли не удивило — уж больно проницательно она на него смотрела всё это время. И в её словах, пожалуй, была доля истины. — Для смертного человека я всё ещё недостаточно силён, — нахмурился Хибари. — Но я исправлю это любой ценой и сдержу обещание. — Какое обещание? — не поняла Юки. Хранитель Облака снова отвёл взгляд и принялся с серьёзным видом разглядывать ближайшее дерево. Пояснять свои слова он явно не собирался. Прежде, чем девушка повторила свой вопрос, память услужливо подкинула ей нужное воспоминание. «Я стану ещё сильнее. Стану достаточно надёжным, чтобы ты смогла мне доверять». В воздухе повисло неловкое молчание. Бросив на главу комитета косой взгляд, Хисая поджала губы и опустила взгляд на ножницы, которые невольно сжала крепче. Своими словами Кёя напомнил ей о недавнем разговоре, который произошёл… Юки до сих пор была не уверена, где именно они тогда встретились. Но это было не так важно, как то, что он тогда сказал. «Ты мне нужна». Девушка нахмурилась. С одной стороны, эти искренние слова до сих пор грели её изнутри, навсегда отпечатавшись в памяти, а с другой — немало озадачили. Ведь она считала, что Кёя просто терпит её присутствие рядом и не считает её таким уж важным для себя человеком. Возможно, такое мнение сложилось у Юки из-за влияния кольца, а может, из-за того, что он действительно был слишком сдержан, о чём сам тогда ей и сказал. Но ведь Хранитель Облака рискнул собственной жизнью, чтобы помочь ей, а значит, его словам можно было верить. И теперь, глядя на него, Хисая чувствовала смятение. Зачем она нужна Кёе? Несмотря на тренировки и ситуацию в целом, этот вопрос не давал ей покоя: ведь никто и никогда по-настоящему в ней не нуждался. Конечно, можно было спросить напрямую, но девушка решила, что не стоит: ей не хотелось показаться навязчивой. Рано или поздно всё прояснится. Главное, что они снова общаются, и Хибари, кажется, совсем не зол на неё из-за всего произошедшего. И всё же… — Как твоя тренировка? — его голос вырвал Юки из раздумий, заставив вздрогнуть. — Кости и камень больше не ломаю, — немного погодя отозвалась она. — Но когда я закончила тренироваться, было уже поздно, и некому было объяснить мне, как зажигать кольцо. Это следующий этап. Я попробовала его зажечь, но у меня ничего не получилось. — И как ты пыталась его зажечь? — повернулся к ней Кёя. Похоже, эта тема его заинтересовала. Юки понимала, что Хибари очень многое знает о кольцах и Пламени Предсмертной Воли, и с одной стороны она чувствовала себя перед ним глупой невеждой, а с другой — понимала, что у него можно многое спросить и, возможно, его ответы чем-то помогут ей в тренировках. — Я пробовала с ним заговорить, — созналась Хисая. Хранитель Облака хмыкнул, представив, как она разговаривает со своим кольцом — сначала вежливо, потом уже не очень. — Ещё я пыталась зажечь его силой мысли, но из этого тоже ничего не вышло, и я решила, что на сегодня хватит. — Похоже, ты ничего об этом не знаешь, — усмехнулся Кёя. — Именно. Поэтому будет здорово, если ты мне хоть что-нибудь объяснишь. — Прямо сейчас? — Ну, ещё не очень поздно, — кивнула девушка. Хибари склонил голову набок и прищурился, пристально глядя на неё. — Если ты не сильно хочешь спать, то можно сейчас. Хранитель Облака молчал, всё так же неотрывно глядя на неё. Хотя от его вкрадчивого взгляда Хисае стало как-то неудобно, она не отворачивалась и выжидательно смотрела на него в ответ. — Хорошо, — вдруг согласился Кёя. — Но это не безвозмездно. — Опаньки, — мрачно удивилась девушка. — Ну ладно. Что хочешь взамен? — Ещё не придумал. Поэтому будешь должна мне три желания. «Ни хера себе расценки, — нервно хмыкнула Юки. — Почему три? Я что, золотая рыбка, что ли?» С одной стороны, можно не соглашаться с таким условием и подождать завтрашней тренировки с Шики и Саданори, а с другой — Хисае очень не хотелось ждать. Ведь чем раньше она научится зажигать кольцо, тем быстрее сможет приступить к основному этапу тренировки. Да и что такого может загадать Кёя? Деньги ему не нужны — свои есть; как девушка она ему неинтересна, так что всякие непристойности тоже можно исключить. Пожалуй, единственное желание, которого ей стоит опасаться — это генеральная уборка на этой огромной базе. — Почему три? — всё-таки решила уточнить Юки. — Теория — раз. Практика — два. Налог на моё свободное время — три, — поочерёдно загнул три пальца Хибари. — Налог на свободное время? — ещё больше поразилась его самоуверенности Хисая. Впрочем, судя по взгляду Хранителя Облака, спорить с ним явно было бесполезно, поэтому она неохотно согласилась: — Ладно, три так три… — Начнём с теории. Повторять не буду. Будешь перебивать — загрызу до смерти. «Начали за здравие… Главное не закончить за упокой», — вздохнула Юки, разворачиваясь лицом к Хибари и усаживаясь поудобнее. Около часа он объяснял ей всё про Пламя Предсмертной Воли, кольца и коробочки. Тетради у девушки при себе не было, поэтому она внимательно слушала: благо, объяснял Хранитель Облака доходчиво и понятно, так что не было необходимости перебивать его и давать ему повод достать тонфа. На всю теорию ушло около получаса. — Вопросы? — уточнил он. — Вроде всё понятно, — кивнула Юки. — Твои кольцо и Пламя — демонического происхождения, — продолжил Кёя, — и я не знаю, будет ли для них работать всё то, что я знаю о кольцах и Пламени. Но можно попробовать. — А вдруг это небезопасно? — запоздало спохватилась девушка. Хибари уставился на неё, как на полную идиотку. — Я пока ничего не знаю о свойствах своего Пламени. Что, если я тебя раню? — Я не подвержен Унынию, так что это исключено. Единственное, что может случиться — во время первой активации кольца ты можешь не рассчитать силы и потерять сознание от слишком большого расхода Пламени. Но это не страшно. К утру очнёшься. — Спасибо, обнадёжил, — помрачнела Юки. — Но ты так пока и не объяснил, как зажечь кольцо. — Нужна решимость. — Одёрнув рукав юкаты, Хибари наглядно продемонстрировал активацию Пламени на своём колючем браслете. — Хотя конь когда-то сказал мне, что для этого нужно разозлиться, но это не совсем вер… Ты меня слушаешь? — Да, конечно, — вздрогнула Хисая. Она невольно засмотрелась на то, как пламя Облака играет фиолетовыми бликами на его коже и волосах. — Решимость является своеобразным импульсом, катализатором, который позволяет пропускать твою внутреннюю энергию через кольцо и трансформировать её в Пламя. — Погасив Браслет Облака, Кёя добавил: — Для начала тебе нужно понять, в чём заключается твоя решимость. Пока не осознаешь, что для тебя важно, у тебя не получится зажечь кольцо. Юки невольно опустила взгляд на своё кольцо. Почему она хочет сражаться? По правде говоря, у неё нет выбора. К тому же после всего, что произошло, она просто обязана биться на стороне Савады и всех остальных. Вот только тяготящее чувство обязанности и вины вряд ли поможет ей в бою. Нужно что-то более весомое. — Кёя, в чём твоя решимость? — покосилась на него Хисая. — Я хочу стать сильнее и всегда идти только вперёд. Его слова совсем её не удивили — она подозревала, что Хибари ответит именно так. Переведя взгляд обратно на своё кольцо, девушка задумчиво нахмурилась. А за что готова сражаться она? Ради чего готова рискнуть жизнью? Что для неё действительно важно? Долго думать над этим не пришлось — ведь ответ на все эти вопросы у неё уже был. Хранитель Облака настороженно замер, почувствовав, что температура вокруг упала на несколько градусов. Но прежде, чем он успел достать тонфа, кольцо на пальце Хисаи вдруг вспыхнуло призрачно-голубым огоньком, и её глаза медленно изменились — зрачки вытянулись, радужка словно выцвела и стала такой же призрачно-голубой, почти прозрачной. Когда девушка подняла голову, Кёя невольно замер — настолько мягким, светлым и до боли тёплым был её взгляд. Она улыбалась — слабо, кротко, немного грустно, — и Хибари в очередной раз убедился в том, что улыбка идёт ей гораздо больше, чем всем его знакомым, для которых улыбаться было так же просто и естественно, как дышать. — Кажется, я поняла. — Услышав свой нечеловеческий голос, Хисая напряглась с непривычки, но быстро успокоилась. Шедшее от кольца ощущение было смутно знакомым, и у неё без труда получилось погасить его и зажечь снова. — Оказалось, всё намного проще, чем я думала. — И в чём же твоя решимость? — с плохо скрываемым любопытством уточнил Хибари. Девушка уже хотела ответить, но вдруг настороженно нахмурилась и повела носом. — В чём дело? — Пахнет кровью и болью, — многоголосо отозвалась Юки. Сделав глубокий вдох, она перевела взгляд на Хранителя Облака и уверенно добавила: — От тебя. — Как боль может пахнуть? — вздёрнул бровь Кёя. — Не знаю. Просто чувствую боль и кровь. — Покосившись на свои ножницы, девушка предложила: — Давай я попробую вылечить твою спину? — Ты же не умеешь, — нахмурился Хибари. — Как бы объяснить… Я просто знаю, что делать. — Уловив скепсис во взгляде Хранителя Облака, Юки добавила: — Если что-то пойдёт не так, можешь откинуть меня куда подальше. Для этого много сил не надо — меня уже ветром сносит. Глава комитета с сомнением покосился на её ножницы. С одной стороны, гордость призывала не соглашаться на помощь Юки, и он не хотел, чтобы она видела его раны, а с другой — здравый смысл говорил, что без её помощи он не сможет нормально выспаться и отомстить завтра коню за свою спину. К тому же усталость уже давала о себе знать, и под её влиянием Кёя решил, что принять предложение Хисаи будет не так уж и плохо. О том, что это может быть опасно, он почему-то не беспокоился. — Хорошо, — кивнул Хранитель Облака. Во взгляде девушки мелькнуло удивление: похоже, она не ожидала, что он всё-таки согласится. — Я побуду твоим подопытным кроликом, но только из-за того, что не хочу завтра опять идти к Камикаве. — Отлично. Раздевайся. — Повисла неловкая пауза. Хибари вопросительно вздёрнул бровь, и Юки добавила: — По пояс. И разматывай бинты. — Это обязательно? — Мне кажется, повязку лучше снять. Побуравив её мрачным взглядом, Кёя всё-таки вытащил руки из рукавов, спустил юкату по пояс и уже потянулся к бинтам, но Хисая покачала головой и осторожно перерезала их ножницами со стороны груди. — Долго собираешься меня разглядывать? — язвительно поинтересовался Хранитель Облака. — Просто я думала, что у тебя более мощная мускулатура, — честно призналась Хисая, с любопытством оглядывая Кёю. Исходя из уровня его силы можно было предположить, что под одеждой он скрывает груду мышц, но Хранитель Облака не был похож на перекачанную модель из рекламы фитнес-зала — он был поджарым и хорошо сложенным. С трудом оторвав взгляд от его красиво очерченной шеи, девушка столкнулась с его вкрадчивым прищуренным взглядом. — И часто ты задумывалась о том, какая у меня мускулатура? — Не чаще, чем ты задумывался о том, насколько я плоская. — Тут и думать не о чем, — фыркнул глава комитета. — Сначала набери килограмм десять. Тогда я, может быть, задумаюсь. — Набирать и так и так придётся, — вздохнула Юки, усаживаясь на колени за его спиной. — Иначе меня первый же противник об коленку напополам сломает. Аккуратно убрав марлю со спины Хранителя Облака, она замерла, уставившись на две глубоких длинных раны, из которых всё ещё сочилась кровь. Края были рваными: похоже, от силы удара кожа просто лопнула. Синяки и ссадины, которых тоже было в достатке, выглядели совсем незначительно по сравнению с этими ранами. И хотя Хибари никоим образом не показывал, что ему больно, девушка прекрасно всё понимала и могла только поразиться его выдержке. Она знала, что при таких серьёзных тренировках подобные последствия неизбежны, но в груди всё равно поселилось гнетущее волнение от понимания того, насколько далеко Кёя готов зайти ради того, чтобы стать сильнее. Поудобнее перехватив ножницы, Хисая сосредоточенно нахмурилась. Она только-только научилась зажигать кольцо, но на подсознательном уровне знала, что нужно делать. Жизненная энергия отличалась от Пламени Предсмертной Воли, и Юки чувствовала, как она течёт по её венам вместе с кровью — оставалось направить её в нужном направлении через оружие. Ножницы окутало призрачно-голубое пламя, и девушка осторожно погрузила их аккурат между лопаток. Кёя даже не вздрогнул, но она услышала, как он шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Тут же Хисая удивлённо замерла, почувствовав, как бьётся его сердце, ощутив ток крови и жизненной энергии в его венах. Пока она прислушивалась к своим ощущениям, Хранитель Облака терпеливо молчал и не шевелился, хотя его жутко напрягало то, что он не видит, чем там занята эта ехидна у него за спиной. Впрочем, уже через пару секунд он почувствовал, как негативные эмоции и мысли, терзавшие его последние несколько часов, бесследно исчезают, сменяясь приятным и уверенным спокойствием. Ноющая боль в спине тоже начала понемногу угасать. — Получается! — с плохо скрываемой радостью выдохнула Юки. Хибари её радости не разделял — во многом потому, что усталость, накатившая на него под вечер, испарялась так же стремительно, как и боль в спине. А так быть не должно: скорее всего, эта ехидна по неопытности отдаёт ему слишком много своей энергии. Прежде, чем он успел сказать об этом, позади раздался глухой стук. Резко развернувшись, глава комитета увидел, что девушка лежит на полу, а погасшие ножницы валяются рядом. Кольцо на её пальце тоже затухло. — Эй. — Кёя легонько встряхнул её, и она сонно уставилась на него. — Ты как? — Сейчас вырублюсь, — уже нормальным голосом прошелестела Хисая. — Не понимаю… что случилось… Едва договорив, она окончательно обмякла в руках Хранителя Облака. Судя по тому, как быстро Юки уснула и каким бодрым он сейчас себя чувствовал, его предположение оказалось правдой: похоже, она передала ему слишком много своей жизненной энергии. Спина перестала отзываться болью на любое движение, а значит, раны действительно зажили — как и другие незначительные травмы, которые Кёя тоже больше не ощущал. Но гораздо больше его интересовало другое: он не слышал о способности Хранителей Грехов забирать плохие мысли и эмоции. Или же Юки не забрала их, а просто развеяла своим Пламенем? Решив позже спросить об этом у Камикавы, Хибари вдел руки в рукава, запахнул ворот и задумчиво уставился на ножницы. В прошлый раз укол этими ножницами едва его не убил, и сейчас тоже мог стоить ему жизни — Кёя явственно ощутил это, едва лезвия погрузились в его спину. Но несмотря на это он всё равно решил рискнуть, доверился Хисае и не прогадал. Вот только эта бестолковая ехидна так старалась не напортачить, что в итоге перестаралась и всё-таки напортачила. Переведя взгляд обратно на Юки, Хранитель Облака, сам не зная, почему, вспомнил её недавний вопрос. «Что я для тебя значу?» Хоть Кёя и ответил на этот вопрос, он всё равно не выходил у него из головы, заставляя задумываться снова и снова. У него никогда не было друзей, он не помнил, что такое любить и каково быть любимым. Поэтому он не понимал, что Хисая для него значит, зачем она ему нужна, зачем он нужен ей и что он для неё значит. До разговора с ней Хранитель Облака над этим не задумывался — других дел хватало. Да и сейчас хватает, по правде говоря. Неожиданно девушка что-то пробормотала, но он расслышал только одно слово. «Семья». Невольно Хибари задумался над этим словом. Для него не существовало такого понятия, как семья. Он всегда был один. Родители вложились в него только потому, что преследовали свои цели, брат рано покинул этот мир, а больше у него никого и не было. Над созданием собственной семьи Кёя никогда не задумывался, и когда в прошлом году Савада, заикаясь, передал ему слова Реборна о том, что им всем необходимо будет «найти молодую здоровую спутницу и передать Пламя Предсмертной Воли следующему поколению», он хорошенько треснул его тонфа и придал ускорения пинком под зад. Будет ещё ему кто-то указывать, что ему делать со своей жизнью. Вынырнув из не очень приятных воспоминаний, Хибари снова уставился на Юки. К чему эта ехидна вообще это сказала? Что же всё-таки значит семья? В памяти всплыло выражение лица Хисаи в момент, когда он показал ей фотографию с её родителями. Никогда бы Кёя не подумал, что боль может таким удивительным образом мешаться со счастьем. «И в чём же твоя решимость?» Теперь Хранителю Облака было ясно, что решимость этой ехидны заключена в её чувствах к своей семье. Словно в подтверждение его слов Хисая вдруг улыбнулась уголками губ, и на секунду он увидел перед собой ту самую беззаботную девочку, которую видел в её воспоминаниях. Поддавшись порыву, Кёя легонько погладил девушку по щеке и замер, когда она бессознательно подалась навстречу его руке. «Спасибо, что пришёл за мной. Ты… ты мне тоже нужен». Щека у Юки оказалась прохладной: похоже, она успела немного замёрзнуть и поэтому потянулась к Хибари за теплом. Поразмыслив немного, он решил отнести Хисаю в её комнату, но запоздало вспомнил, что не знает, где она находится — даже приблизительно. Обращаться за помощью к травоядным дежурным в командном центре не хотелось, а оставить эту ехидну спать на веранде было бы кощунством даже с его стороны. Мысленно глава комитета поблагодарил себя за решение обустроить комнату для Кусакабе. Осторожно взяв девушку на руки, он встал и удивлённо замер: она оказалась лёгкой и хрупкой, как пёрышко. Пройдя вглубь крыла, Кёя ногой отодвинул нужную сёдзи и боком прошёл внутрь. Комната была просторной и скромно обставленной: застеленный татами пол, небольшой шкаф и традиционная шестистворчатая ширма из плотной бумаги. Усадив девушку у стены, Хранитель Облака невольно обратил внимание на то, что её футболка съехала ещё ниже, окончательно оголив плечо и ключицу. Неодобрительно нахмурившись, он торопливо отвернулся и полез в шкаф за свёрнутым футоном, подушкой и одеялом. «Говорил же ей, что в её абонемент не включён сон на моей территории, — тяжело вздохнул Хибари, расстилая футон за ширмой. — И всё равно эта ехидна умудрилась заснуть. Нужно будет потребовать с неё дополнительное желание». Перенеся Юки на футон, глава комитета поправил ворот её футболки и задумчиво уставился на её спокойное лицо. Во сне девушка еле слышно сопела и иногда хмурилась, что выглядело немного забавно. Сейчас она чем-то напоминала Ролла, который во время сна так же сопел и иногда дёргал носом. Беззвучно усмехнувшись, Хибари уже хотел подняться, но что-то резко потянуло его вниз, и он едва успел подставить локоть, чтобы не упасть прямо на Юки. Невольно Кёя замер и широко раскрыл глаза. Хисая была настолько близко, что он чувствовал её тёплое дыхание на своей коже и слышал, как спокойно и размеренно бьётся её сердце. Опустив взгляд, Хранитель Облака обнаружил причину своего падения: девушка крепко держала его за ворот юкаты. Похоже, ей что-то привиделось во сне, и она вцепилась в первое, что нащупала рядом с собой. Осторожно разогнув её пальцы, Хибари накрыл её одеялом и торопливо покинул комнату, задвинув за собой сёдзи. Оказавшись в коридоре, он прислонился спиной к стене и провёл рукой по лицу. В ушах по-прежнему стучал пульс. Не сдержавшись, Кёя тихо выругался. Обычно, чтобы вывести его из равновесия, требовалось как минимум присутствие Рокудо Мукуро. Почему он вдруг так разволновался из-за этой ехидны? «Растерялся, — уверенно подумал Хранитель Облака. — Я просто растерялся. Это было слишком неожиданно. Вот и всё». И тем не менее спать ему расхотелось окончательно.__________________________
Подъём был назначен на пять утра, и нормально выспаться никому не удалось. Больше всех на зомби походил Тсуна — из-за того, что Киоко во сне плакала и звала то его, то Рёхея, уснуть ему так и не удалось. И только Бьякуран выглядел раздражающе бодрым — он то и дело что-то щебетал, намазывая булочку маслом. — Всё собрали? — глухо спросил Савада у Ямамото, который пытался взбодриться зелёным чаем. — Оружие? Лекарства? Сим-карты? Гарнитура? Зефир?.. Такеши кивал в ответ на каждое его слово, но создавалось ощущение, что он просто клюёт носом. — Тсунаёши-кун, ты прямо как настоящая мамочка, — умилился Джессо, отправляя в рот кусок яичницы и закусывая булочкой. — Даже мой зефир вспомнил. — Так ты же нам жизни спокойной не дашь, если тебе рот им не заткнуть, — нахмурился Хаято. — Хо-хо, Гокудера-кун, какой ты холодный. Аки айсберг в океане. — Закончив с яичницей, босс Мильфиоре отпил из кружки. — Жаль, настоящих айсбергов мы так и не увидим. Но зато, может быть, увидим ёлку на Красной Площади. — У нас не будет времени разгуливать по городу и осматривать достопримечательности, — сухо напомнил Шики, который доел раньше всех и теперь с мрачным видом ждал, когда позавтракают его товарищи по несчастью. — Чем быстрее мы найдём Кровь и вернёмся, тем лучше. — Ну-ну, Шики-кун, уже и помечтать нельзя, — улыбнулся Бьякуран. — А где Юни? — уточнил у него Тсуна. — Я думал, она встанет, чтобы тебя проводить. — Её нельзя сейчас будить, — вздохнул босс Мильфиоре. — Перед тем, как заснуть, она ввела себя в транс, чтобы попытаться получить во сне информацию о других Хранителях Грехов. — Точно. — Савада провёл рукой по лицу. — Плохо соображаю. Извини. — Ничего, Тсунаёши-кун. — Видя, что тот чем-то сильно обеспокоен, Джессо уточнил: — Что-то случилось? — У меня странное предчувствие, — признался Тсуна. — Мне кажется, вы вернётесь не вчетвером. — Кто-то из нас умрёт, Десятый? — напряжённо уточнил Хаято. — Не знаю… Думаю, нет, — нахмурился Савада. — Тогда, может, мы вернёмся впятером? — задумчиво предположил Бьякуран. — Ну, знаешь, вдруг мы встретим неожиданного союзника и привезём его сюда? — Ага, как же, — скептически фыркнул Камикава. — Скорее, кто-то из нас останется в России. И, надеюсь, не навечно. — Тебе стоит быть более оптимистичным, Шики-кун, — неодобрительно заметил Бьякуран. — А насчёт Юни-тян: учтите, что она может проспать вплоть до завтрашнего утра. Это совершенно нормально, так что волноваться незачем. — Поднявшись из-за стола, он с улыбкой добавил: — Хозяюшки, спасибо за еду! Я бы помог с посудой, но нам уже пора. Хару понимающе кивнула и, быстро прибрав стол, вылетела в коридор вместе с Киоко и Нори. Добежав до нужного выхода, они растерянно замерли, глядя, как Тсуна что-то обсуждает с Бьякураном, Гокудерой и Ямамото. Подойдя поближе, девушки поняли, что речь идёт о том, как ребятам предстоит добраться до аэродрома. — …и обязательно дайте знать, что долетели, — закончил Тсуна. — Сеструх, чего у тебя такой вид, будто на смерть нас провожаешь? — нахмурился Шики, заметив подошедших к ним девушек. — Ничего подобного! — Камикава скрестила руки на груди и нахмурилась. — Просто волнуюсь. — В таком случае пожелай нам удачи, Нори-тян, — улыбнулся Джессо. — Уверен, сила вашей поддержки поможет нам! Девушка обвела мафиози встревоженным взглядом и, остановившись на Ямамото, растерянно замерла. За всё утро он не сказал ни единого слова — ни ей, ни кому-либо ещё — поэтому она чувствовала себя неловко и сожалела, что не успела перед ним извиниться за вчерашний конфуз. Но сказать что-то напоследок действительно было нужно. — Я буду мысленно с вами, — первой заявила Хару, стукнув себя кулаком в грудь. — Боже упаси, — пробормотал Гокудера. — Удачно вам добраться, — кивнула Киоко, — и побыстрее вернуться. — Надеюсь, вам не придётся сражаться, и проблем с поиском не возникнет, — вздохнул Тсуна. — Удачи, — улыбнулась Камикава, пусть и немного взволнованно. Покосившись на брата, она посерьезнела и уже без улыбки добавила: — Шики, не разнеси Москву. Я ещё хочу там побывать. После рассказа Киоко о её визите в будущее никого не удивило такое напутствие — все знали, что Хранительница Похоти не преувеличивает. Шики на это лишь тяжело вздохнул и поправил закреплённые на спине ножны. — Ямамото, прости за вчерашнее, — вдруг выпалила Нори, всё-таки решив, что следует попросить у Такеши прощения до того, как он уедет. — Ха-ха, ничего страшного, — улыбнулся мечник. — Ты меня тоже прости. Было видно, что девушка хочет сказать что-то ещё, но вместо этого она только неловко улыбнулась ему в ответ и сцепила руки за спиной. Ребята недоуменно захлопали глазами, не понимая, в чём дело, и только Шики с Бьякураном заговорщически переглянулись. Хранитель Дождя знал, что вчерашнее недоразумение для них отнюдь не секрет, и наверняка на протяжении всего пребывания в Москве ему придётся выслушивать их подколки. А ещё, судя по ехидно-любопытному взгляду Гокудеры, ему предстоит допрос в самолёте. Это совсем не воодушевляло. Тсуна одарил его сочувственной улыбкой. — Ладно, раз с напутствиями закончили, то мы побежали, — вздохнул Бьякуран. — Спаннер, открывай выход «D», — включив гарнитуру, скомандовал Савада. — Принято, — тут же ответил механик. — Открываю выход «D». Тут же раздался лязг раздвигаемых металлических створок, и мафиози двинулись вперёд. Перед тем, как двери за ними закрылись, Ямамото с Гокудерой обернулись и помахали друзьям, которые взволнованно смотрели им вслед. — Ну что, дети мои, — воодушевлённо сказал Бьякуран, — в путь! Россия ждёт нас! Хаято молча всучил ему заранее заготовленную пачку зефира, надеясь, что это заткнёт его хотя бы до посадки в самолёт.