«Извинение не означает, что ты не прав, а другой человек прав. Это всего лишь означает, что ценность ваших отношений важнее, чем собственное эго». Э.М. Ремарк
Утро пятнадцатого октября выдалось солнечным и ясным, в отличие от настроения Дино: работа учителем выматывала его не хуже работы босса, которую никто не отменял. Так что приходилось Каваллоне несладко, а сегодня особенно, потому что он практически не спал. Ведя урок во втором классе средней школы, он забыл о своём добродушном нраве и мысленно отвинчивал головы нерадивым ученикам. В который раз сделав глубокий вдох, Дино лучезарно улыбнулся и начал объяснение заново. Школьники слушали его с совершеннейшим безразличием, и это раздражало. — Конь, есть разговор. Спасение — или проклятие? — в лице главы Дисциплинарного комитета пришло довольно неожиданно. Мысленно Каваллоне прыгал от счастья: ему так осточертело вести урок, что он был только рад перспективе потренироваться с Хибари. Тот мрачно оглядел замерших от страха школьников и закрыл дверь со словами: — Заканчивай и бегом в мой кабинет. Завалив школьников домашним заданием, Дино с довольным видом удалился в коридор, где его ждал Хранитель Облака. Мустанг озадаченно вскинул брови: похоже, на этот он понадобился своему ученику совсем не для тренировки, что было крайне необычно. Когда глава комитета молча направился к своему кабинету, он быстренько догнал его, споткнулся и тут же спросил: — Кёя, что-то случилось? — Ещё одно слово вне моего кабинета — загрызу до смерти. Каваллоне благоразумно молчал, пока они не пришли. Понимая, что приглашения присесть не последует, он самовольно расположился на диване и склонил голову, выжидательно глядя на Хибари, который запер дверь и принялся мерить помещение широкими шагами. Спустя минуту взаимного молчания блондин подпёр щёку кулаком и скучающе протянул: — Кё-ёя, сложно вести диалог с человеком, который ничего не говорит. — Конь… — Предостерегающие нотки в холодном голосе дали Дино понять, что позвали его сюда не просто так. Прекратив бессмысленные метания по кабинету, Хибари опустился в кресло напротив и, собрав всё своё самообладание в кулак, произнёс: — У меня проблема с девушкой. — Э-э-э? — ошарашенно округлил глаза Мустанг. Для него это было самым сильным потрясением за весь день: чтобы у самого Хибари Кёи появилась вторая половинка… — У тебя есть девушка? — Нет. — Нет девушки — нет проблем, — рискнул пошутить Дино, растянув губы в улыбке, которая, впрочем, исчезла при одном лишь взгляде в потемневшие от злости серо-голубые глаза. — Проблема в том, что я не знаю, как… — Хибари напрягся, — извиниться. — Смотря, что ты натворил. — Каваллоне задумчиво вздохнул. — Подумай, в каких отношениях с этой девушкой ты хочешь быть, от этого зависит манера извинения. — Конь… — начал было Хранитель Облака. — Так в чём дело? Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что произошло. Кёя призадумался. Зачем он вообще всё это затеял? С одной стороны, говорить о случившемся не хотелось, а с другой — Дино наверняка мог дать дельный совет. «Конь старше, а значит, опыта в таких вещах у него больше», — разумно рассудил Хранитель Облака. Скрепя сердце он всё-таки решился прояснить ситуацию и заговорил: — Вчера Савада-сан попросила меня проводить травоядное. — Было заметно, что этот рассказ даётся ему нелегко, поэтому Мустанг отложил вопросы на потом. — Но у меня в голове что-то помутилось, и… — Хибари замолк, не зная, как лучше сказать о том, что вчера произошло. — Потрогал её? — Похоже, опыт в общении с девушками у Дино всё-таки имелся, потому что неопытные люди не говорят о таких смущающих вещах с таким невозмутимым видом. Неопытный Кёя против воли покраснел от смущения и раздражения. — Так в чём проблема? Это нормально. — Если для тебя трогать девушек — нормально, то я зря тебя сюда позвал. — Почему нормально? Я вообще-то из приличной семьи. Постой… — Мустанг удивлённо вскинул брови. — А ты разве её не просто обнял?.. — Нет. — Хранитель Облака начинал закипать от непонятливости и недогадливости Дино. Окончательно потеряв спокойствие, он отрезал: — Я бесцеремонно её облапал. Каваллоне молчал, пребывая в глубочайшем культурном шоке. Глядя на сконфуженного Кёю, он вдруг ощутил себя не его учителем, а кем-то более значимым: ведь этот парень вряд ли обратился бы к кому-то ещё с такой проблемой. Доверие Хибари завоевать сложно — Мустанг знал это, как никто другой, и от осознания того, что спустя долгие годы ему это, наконец, удалось, у него потеплело на сердце. Ободряюще улыбнувшись, Каваллоне заговорил: — Начнём с того, что ваши отношения нормальными не назовёшь, вспомнить только, как она тебя опозорила на прошлой неделе… Но ты сам в этом виноват. И я уверен, что ты не попросил прощения за побои. — Дино загнул один палец и с видом знатока женских сердец продолжил: — Это во-первых. Во-вторых, у вас похожие характеры, так что придётся нелегко. — Конь, мне нужно просто изви… — Если бы это был парень, ты мог бы даже и не извиняться. А это девушка, какая-никакая, но всё же. Хотя и притворялась парнем… — Каваллоне хмыкнул и продолжил загибать пальцы. — В-третьих, ты провинился перед ней не только вчера. В-четвёртых, будучи всё ещё виноватым, ты её облапал. Как считаешь, извинений будет достаточно? — Заметив, что Кёя заметно помрачнел, он вздохнул и покачал головой. — И что на тебя нашло вчера? Это же против дисциплины! — Спасибо, что напомнил, — раздражённо отозвался Хибари, глядя куда-то в окно. — По крайней мере, это было не специально. — Усмехнувшись, Мустанг дружелюбно продолжил: — Нужно показать ей, что ты действительно чувствуешь вину, и тогда она наверняка тебя простит. — Наверняка? — с сарказмом уточнил глава комитета. — Ну, Юки же не глупая. Думаю, она и сама понимает, что ты был не в себе, — успокоил его блондин. — Так что просто пригласи её куда-нибудь. Хибари уставился на Дино так, словно тот сморозил величайшую глупость в своей жизни. Чтобы он, Хибари Кёя, ненавидящий толпу одиночка, глава Дисциплинарного комитета Намимори и, чего уж там, Хранитель Облака Вонголы, пригласил на променад это ненормальное травоядное? — Конь, ты тупой, — сухо произнёс Кёя. — Я же сказал, что мне просто нужно извиниться. — Тогда зачем спрашивать меня, если ты уже решил, что будешь делать? — Каваллоне устало вздохнул. — Это не парень, а девушка, которую ты избил и унизил, а потом потрогал явно не самым приличным образом. Если считаешь, что слова тут помогут, то дерзай. Хибари промолчал. Ещё никогда Дино не опускал руки, а наоборот, всегда старался убедить его поступить по-другому. Сейчас Кёя не понимал, что правильно, а что нет, но Каваллоне, похоже, больше не собирался разоряться на объяснения. Посидев несколько минут в тишине, Хранитель Облака снова перевёл взгляд на окно и отстранённо спросил: — И куда позвать это травоядное? Дино удивлённо вздрогнул и уставился на Кёю, который с интересом разглядывал складки на занавесках. Тот никогда никого не слушал, но сейчас почему-то счёл вполне позволительным прислушаться к словам своего наставника. Придя в себя, Мустанг произнёс: — Рядом с торговым центром есть каток, мы с Хром пойдём туда в пятницу, в четыре часа. — Кёя повернул к нему голову и скептически вздёрнул бровь. — Э-это не то, что ты подумал… — сбивчиво затараторил Дино. — Она меня позвала, и мне показалось, что ты захочешь туда пойти вместе с… — Там наверняка будет целое стадо травоядных. — В таких местах всегда многолюдно. Или ты собрался позвать Юки на школьный обход? — Уж лучше обход, чем забитое травоядными место. — Слушай, Кёя… — Неожиданно лицо Каваллоне преобразилось в хитрой усмешке. — А может, ты просто не умеешь кататься на коньках и поэтому не хочешь идти? — Загры… — Ладно-ладно, не кипятись ты так. — Дино нервно хихикнул, примирительно подняв руки. — Помилуй, мне же ещё работать… И что насчёт катка? — Вместо ответа Хибари смерил его испепеляющим взглядом. — Как знаешь. Но помни, моё предложение в силе до самой пятницы. Вздохнув и поднявшись с дивана, Каваллоне направился к выходу из кабинета. Остановившись у приоткрытой двери, он развернулся к Хибари и серьёзно произнёс: — Если что — обращайся. Я всегда рад помочь. И, разумеется, я никому ничего не скажу. — Конь… — Всё-таки подумай насчёт катка, Кёя. По пятницам людей там немного. А я, пожалуй, вернусь к своим одарённым ученикам… Только когда Дино вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, глава комитета позволил себе расслабиться и облегчённо выдохнуть. Без Каваллоне в помещении стало свободнее, казалось, даже воздуха стало больше, но Хибари отлично понимал, что на самом деле он просто слишком сильно нервничал из-за этого разговора. Ему очень не хотелось признавать, что Дино прав, но в такой щекотливой ситуации одних лишь слов действительно будет мало. Идти на каток совсем не хотелось, но других вариантов на данный момент у Кёи просто не было. О чём бы он ни думал, всё было не то: он хотел найти такой способ искупить вину, чтобы при этом не унизить самого себя. Спустя полчаса раздумий Хибари осенило. Сейчас он думает о том, как не унизить себя, но извинение само по себе предполагает долю унижения собственной гордости и признание вины за содеянное. А девушка, перед которой он провинился, была унижена в разы больше, поэтому принятие главного и самого тяжёлого решения не заняло у Кёи так много времени: всё-таки человеком он был пусть и гордым, но очень ответственным.__________________________
— Юки, какой ответ в четвёртой задаче? Этот хорошо кормленый мужчина надоел Хисае хуже горькой редьки: уже пятый раз за урок он спрашивал ответ именно у неё, объясняя это отсутствием оценок в журнале. Но девушка знала, что он просто её недолюбливает за равнодушие к своему драгоценному предмету и всеми силами старается заставить её участвовать в учебном процессе. Вот и сейчас, взяв в руки плоскую книжечку в потрёпанной обложке, учитель нахмурился и снова завёл свою волынку: — У тебя совсем нет оценок, Юки. Если ты не отвечаешь, что я должен тебе поставить? Девушка воззрилась на математика с таким безразличием, что тот без лишних разговоров сделал пометку в журнале и, вздохнув, вышел к доске. Наплевав на полученную двойку и правила дисциплины, Юки улеглась на парту и закрыла глаза. Вполуха слушая голос учителя, она мысленно считала минуты до звонка: ей нужно было успеть очень многое, не зря же она всю перемену потратила на разговор с Кусакабе. Неожиданно дверь отъехала к стене, и в кабинет заглянул глава комитета. Внимательно оглядев застывших на своих местах учеников, он остановил взгляд на Хисае, которая даже не подняла головы на звук открывшейся двери, и холодно произнёс: — Спать на уроках запрещено. После звонка в мой кабинет. Когда дверь захлопнулась, ученики зашептались, глядя на Юки, но учитель постучал мелом по доске, обращая их взоры к равнобедренному треугольнику. А Хисая продолжала считать секунды до звонка, и никто не увидел, как на её губах расцвела пугающая, полная предвкушения ухмылка…__________________________
Хибари, сидя за роскошным письменным столом в своём кабинете, морально готовился к визиту травоядного. Убийства на территории города были запрещены, но Юки могла заставить любого позабыть об этом правиле. Правда, на тот момент его мысли были совсем не об этом. Что говорить? Как себя вести? Кёя не знал ответов на эти вопросы — ведь ему никогда и ни перед кем не доводилось извиняться. Однако деваться было некуда, и ему оставалось только ломать голову над тем, как побыстрее и не в ущерб себе решить возникшую проблему. Неожиданно раздался вежливый стук в дверь, и та, отъехав в сторону, явила взору Хибари объект его размышлений, у которого пребывание в этом кабинете явно ассоциировалось с визитом в обитель зла. — Ну здравствуй, падший ангел, мучитель грешников и посланник Сатаны, — загробным голосом произнесла Хисая, сохраняя каменное выражение лица и рассматривая ножку письменного стола. Подняв взгляд на сидевшего за ним Кёю, она добавила: — Я вся внимание, Ваше Темнейшество. — Замолкни, иначе снова будешь писать строчки. Юки только было открыла рот, чтобы съязвить, но, встретившись взглядом с Кёей, тут же его закрыла. Раздражения и желания убивать в его взгляде не было, и она подумала, что где-то на другом конце земного шара, должно быть, пошёл дождь из мармеладок. Отозвавшись на мысль о мармеладках, желудок громко и протяжно заурчал. Хибари вопросительно вздёрнул бровь, но Хисая, сохраняя флегматичное выражение лица, продолжала в ожидании стоять на месте. — Ещё раз увижу, что спишь на уроках — будешь драить спортивный зал. — Я не виновата в своём плохом самочувствии, — отозвалась Юки. — Прошу простить меня за столь отвратное поведение на уроках и обещаю впредь не позволять себе таких вопиющих нарушений дисциплины, Хибари-сан. — Отвесив помрачневшему Хранителю Облака издевательский поклон, она только направилась к двери, как услышала: — Я не говорил, что ты свободна. В наказание останешься тут до конца следующего урока. — Не вижу причины оставаться здесь, — холодно ответила она, стоя спиной к Хибари. — Я изнемогаю от желания украсить ваше божественно прекрасное лицо парочкой живописных фингалов, поэтому во имя вашего душевного и физического благополучия удалюсь к себе в класс. Закончив свою небольшую речь, Хисая, сопровождаемая слегка удивлённым взглядом Хранителя Облака, гордо выпрямила спину и твёрдой поступью двинулась к выходу из кабинета. Хибари не допускал даже возможности того, что она откажется не то что идти на контакт, а даже слушать то, что ей говорят. Однако выслушивать вступительные нотации по поводу нарушения дисциплины Юки наверняка не хотелось, и, наверное, стоило сразу начать с самого главного. Глава комитета понял свою ошибку лишь тогда, когда девушка решительно отодвинула дверь в сторону. — Я хотел попросить прощения. Хисая на несколько секунд застыла, а после медленно обернулась на сконфуженного Кёю, который смотрел куда-то вниз. Казалось, он удивился своим словам не меньше неё. Серо-зелёные глаза расширились, рука соскользнула с дверной ручки и безвольно обвисла. Девушка была уверена, что ей показалось. Да, ей это совершенно точно показалось, наверняка он сказал что-то другое, а она просто не расслышала. — Чего?.. — Вопрос прозвучал настолько глупо, что Хисае даже стало неловко. Нахмурившись, она с опаской приблизилась к письменному столу и напряжённо замерла. — Вчера я был не в себе и не мог контролировать свои действия. — Хибари поднял голову и устремил на Юки серьёзный взгляд. — За нанесённые ранее побои я тоже прощу прощения. Юки обескураженно выдохнула, а глава комитета мысленно позволил себе немного расслабиться: свой долг он выполнил и вины больше не чувствует, а значит, можно спокойно продолжать работать. Правда, он не понимал, почему девушка так удивлена, ведь после всего произошедшего то, что он извинился, было вполне естественным. — Странно. — Хисая почесала щёку и растерянно уставилась в окно за креслом Кёи. Почувствовав на себе его вопросительный взгляд, она добавила: — У меня ещё никогда не просили прощения. Хибари на это лишь тихо хмыкнул и вытянул из стопки бумаг первый попавшийся отчёт, а Юки всё так же молча стояла на месте. Ей было любопытно, правда ли Кёя чувствует себя виноватым, или же извинился перед ней из чувства долга. Второй вариант казался более правдоподобным, но верить почему-то хотелось в первый, и Хисая разрывалась перед тяжёлым выбором. Она не знала, как реагировать: ведь у неё действительно никогда не просили прощения. А уж как реагировать на подобное в исполнении Хибари Кёи, девушка не имела ни малейшего понятия. Но нужно было как-то ответить, поэтому она пересилила себя и вернулась из размышлений в реальность. — Кёя, я это… — Голос прозвучал сухо и надломленно, но Хисая, кашлянув в кулак, продолжила: — Я тоже прошу прощения, ну, за тот случай с телефоном, и ещё за… Ты меня слушаешь? Глава комитета даже и не думал отрываться от отчёта, и Юки нахмурилась. «Я тут распинаюсь, а он меня игнорирует. Ну ладно… — устало вздохнув, она опустилась в кресло, поставила сумку на пол и скрестила руки на груди. — Бог свидетель, я не хотела этого делать». Отложив отчёт в сторону, Кёя откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. В кабинете воцарилась тишина, которую вскоре нарушило громкое урчание: очевидно, желудок девушки решил устроить бунт из-за того, что в него со вчерашнего дня не упало ни крошки. Хранитель Облака недовольно уставился на Хисаю, которая поджала губы и нахмурилась. Выпрямившись, она перевела взгляд на Кёю и вдруг увидела, что его голова окружена божественным ореолом света. Для полноты картины не хватало только песнопений в исполнении членов Дисциплинарного комитета. Проморгавшись, девушка едва удержалась от истеричного смешка: это был не нимб, а солнечный свет, лившийся из окна позади кресла, в котором сидел Хибари. — У тебя чая нет? — Заметив в его взгляде непонимание, она добавила: — Мне здесь ещё час торчать. Можно погонять чаи. — Ты в своём уме? — нахмурился Кёя. — Я не гоняю, как ты выразилась, чаи с травоядными. — А я тебя и не приглашаю, — гордо заметила Хисая. — Ты ещё не прощён за свои злодеяния. «Наглое хамоватое травоядное», — раздражённо фыркнув, глава комитета выпрямился в кресле и выудил из общей кипы несколько отчётов. — Чай и сахар в шкафчике напротив дивана, чайник и кувшин на тумбочке. Не мешай работать. Юки состроила важную гримасу и беззвучно передразнила Хибари, но он этого не заметил, бегая глазами по отчёту. Вздохнув, она направилась к шкафчику, в котором хранились сахар и чай. Проходя мимо тумбочки, она нажала на кнопку электрического чайника, и тот очень быстро закряхтел. «Чёрт, и ведь и не смоешься отсюда…» — Хисая подошла к настенному шкафчику и встала на носочки, пытаясь дотянуться до круглых дверных ручек. После минуты жалких потуг она смогла открыть дверцы, но это было только полпобеды: ведь теперь нужно было достать чай и сахар… Оценив высоту полки, на которой стояло всё это добро, девушка обернулась и поискала взглядом стул. Оного в кабинете не имелось, поэтому она покосилась на Хибари и произнесла: — Я не могу достать. — Заметив, что Кёя совсем её не слышит, Хисая уже громче добавила: — Полка слишком высоко. — Хибари по-прежнему игнорировал её. Подойдя к столу, Юки поставила руки по бокам от сидевшего за ним парня и состроила скорбное выражение лица. — Презренный карлик просит помощи. Не соблаговолит ли Ваше Темнейшество помочь ему дотянуться до полки? Кёя неожиданно для самого себя нервно дёрнулся и чуть не порвал недочитанный отчёт напополам. Подняв на девушку обжигающе холодный взгляд, он процедил сквозь зубы: — Я велел не мешать мне, травоядный карлик. Возьми стул и достань сама. — Был бы стул, я бы достала. Хранитель Облака обвёл кабинет внимательным взглядом и мысленно выругался: уже и отсюда успели стащить все стулья. Подойдя к шкафчику, он достал с полки несколько чайных пакетиков, сахарницу и небольшую коробку. Сложив всё это на столик перед диваном, Хибари вернулся к отчётам, даже не услышав тихого «спасибо». Для приличия подождав минуту, Юки снова нависла над Хибари и натянула на лицо скорбную маску. — Скажите жалкому существу, где достать чашку. У Кёи нервно дёрнулись пальцы: похоже, спокойно поработать ему не дадут. Глубоко вздохнув, Хранитель Облака поднялся с места, прошёл к шкафчику и распахнул деревянные дверцы, не заметив злорадной улыбки на лице Хисаи. Достав две кружки и закрыв дверцы, он направился к кофейному столику, не обращая внимания на удивлённую девушку. — А почему две? — Я не смогу нормально работать, пока ты здесь, — холодно отозвался Хибари, наводя порядок на столике. — Неси чайник. — Вы говорили, что не гоняете чаи с травоядными. — Было хорошо заметно, какое удовольствие Юки доставляет всё происходящее. — Наверное, в аду стало холодно, раз травоядное удостоилось чести пить чай с главой Дисциплинарного комитета. — Неси чайник, — повторил Хибари, словно не услышав девушку. Та, мученически закатив глаза, выполнила всё, что от неё требовалось. Опустившись в кресло, Юки выжидательно уставилась на Кёю, который уселся напротив, на диван. С отсутствующим видом налив в чашку кипятка и разбавив тот прохладной водой, Хибари опустил в неё чайный пакетик. Хисая молча наблюдала за тем, как жидкость в кружке приобретает характерный для чая цвет. Но когда глава комитета подсыпал в чашку сахара и поднёс её к губам, она мрачно изрекла: — Никакого такта. — Хранитель Облака удивлённо вскинул брови, и она добавила: — Я девушка, а значит, ты должен был сделать чай сначала мне, а потом себе. — Если бы мы пили чай вместе. Но ведь я всё ещё не прощён за свои злодеяния. «Вот ведь жук навозный…» — плеснув себе кипяточку, Юки бросила на Хибари нехороший взгляд исподлобья: глава комитета с невозмутимым видом пил чай. Разбавив кипяток, она опустила в него чайный пакетик и потянулась за сахарницей. В голове уже вызрел план мести, и девушка до сих пор думала, воплощать ли его в реальность, но поведение Кёи разрешило все сомнения на этот счёт. Подсластив чай, она отпила из кружки: чай был с бергамотом и имел характерный запах и вкус. Но долго наслаждаться приятным напитком и царившей в кабинете тишиной Хисае было не суждено, так же, как и Кёе: дверь отъехала в сторону, являя их взору Кусакабе. Увидев, что Хибари в кабинете не один, он немного смутился, но всё же зашёл внутрь. — Кё-сан, пятеро учеников были обнаружены распивающими алкоголь. Думаю, стоит их наказать. Юки громко отхлебнула, глядя на Тецую, а Кёя поставил почти полную кружку на стол, молча поднялся с дивана и вышел из кабинета вместе со своим заместителем. Дождавшись, когда дверь кабинета закроется, Хисая торопливо схватила свою школьную сумку, откуда спустя несколько секунд она выудила коробочку, из которой вынула пузырёк с прозрачной жидкостью. — Эх, Кёя… — забормотала Юки, отвинчивая круглую крышечку. Услышав громкий писк Хибёрда, она покосилась на него и вздохнула. — Что же я творю? — Хибари! Хибари! — пропищала канарейка, хлопая крылышками. Девушка отложила в сторону крышку и понюхала горлышко пузырька. Шумно выдохнув на манер заядлого алкаша, она потянулась к кружке главы комитета. Его пернатый друг приоткрыл клювик от ужаса. Закончив своё чёрное дело, девушка поставила кружку Кёи туда, где она стояла раньше, а на четверть пустой пузырёк закрыла и вместе с коробочкой убрала в сумку. Поставив ту на пол, Хисая перевела задумчивый взгляд на кружку и задумчиво нахмурилась. — Заказана мне дорога на небеса, чувак, — пробубнила она, обращаясь к шокированному питомцу Хранителя Облака. — Но ведь так интересно, почему твой хозяин — убеждённый трезвенник… И этиловый спирт поможет нам с тобой раскрыть эту страшную тайну.