_________________________________
Мукуро шёл по коридору первого этажа и прислушивался к голосам, доносившимся из-за дверей кабинетов, однако голоса Тсуны не было слышно ни в одном из них. Подумав, Рокудо решил, что разумнее сначала найти Хибари и рассказать свою историю ему. Сделавшись невидимым с помощью иллюзии, он прошёл к лестнице, окинул убегавшие вверх ступеньки задумчивым взглядом и сделал первый шаг навстречу своей незавидной судьбе. Поднявшись на второй этаж, Хранитель Тумана услышал странные звуки, доносившиеся из коридора, и удивлённо замер. «Икота? Что за…» — нахмурившись, он вышел из-за угла и застыл соляным столпом, округлив разноцветные глаза и чуть не выронив из рук свой драгоценный трезубец. Ошибки быть не могло: развевающийся победным знаменем пиджак, красная повязка на рукаве, взлохмаченный ёжик чёрных волос… По коридору, пошатываясь и негромко икая, шёл глава Дисциплинарного комитета Намимори собственной персоной. И, судя по зигзагообразной траектории движения и частой потере равновесия, он явно пребывал в неадекватном состоянии. Мукуро видел Хибари злым. Мукуро видел Хибари растерянным и даже удивлённым. Но таким Хибари Мукуро видел впервые, и ему стало откровенно не по себе. Он не имел ни малейшего понятия о том, что Кёя может учудить в таком состоянии, и невольно порадовался своей невидимости. Но на Хибари, как известно, такие дешёвые трюки не действуют, и когда он не совсем уверенным шагом направился к иллюзионисту, тот понял, что влип по самый хохолок. — Эй, ананас… — негромко произнёс Хранитель Облака, затормозив перед плюнувшим на конспирацию Рокудо. — Я тут пдумал… — Ку-фу-фу, и что же ты надумал, Хибари Кёя? — осторожно поинтересовался Мукуро, забыв про то, что в начале разговора принято здороваться. Не до того было. — Я тебя слушаю. — Что мы всегда делаем прстрече? — Эм… Пытаемся убить друг друга? — с опаской спросил он, не понимая, к чему клонит Хибари. — Во-о-от. И я пдумал… Ну, как-то это всё нипральна. — Рокудо вытаращился на Кёю, который приобнял его за плечо и пошёл вперёд по коридору. — Кждый раз одно и тже. Почему бы нам не зарыть тпор войны? И ещё… я вот что пдумал… — Крепче сжав плечо шокированного Рокудо, парень икнул и перешёл на интимный шёпот: — Мы с тбой так мало общаемся, Мукуро. Чртовски мало. А ты, нверное, очнь интересный чловек… с интересной прчёской. — Сколько ты выпил? — мрачно спросил Хранитель Тумана, искоса глядя на парня. — Я? Выпил? Да я ни разу вжзни не прбовал аклого… алгоко… — Нахмурившись, Хибари негромко икнул и важно произнёс: — Алкогоголя. «За что ты так с великим русским писателем… — Мукуро неодобрительно покачал головой и начал прикидывать пути отступления. — Может, сплавить его Шамалу? Слышал, он… — додумать он не успел, ибо его прижали к стене, да так неожиданно, что трезубец выпал из ослабевших на мгновенье пальцев. — Чёрт, да он в дымину пьяный!» — Я трезв. — Кёя завёл его руки над его головой, крепко сжав запястья. — Абслютна. Иллюзионист быстро понял, что без трезубца и с находящимися в захвате руками ему остаётся только одно — отчаянно пинаться. Но неожиданно Хибари прижал его к стене, предупреждая любые попытки вырваться. На самом деле он потерял равновесие, но Мукуро истолковал его действия немного иначе. Почувствовав на своих губах горячее и немного сбитое дыхание, он убийственно сощурил разноцветные глаза и приготовился ударить Хранителя Облака в живот. Секунда, и… Раздался звук затвора, а после задумчивое: — Здо-орово, теперь у меня есть компромат на учителя. — Вздрогнув, Рокудо одновременно с Кёей покосился на Франа с фотоаппаратом в руках. Сделав ещё один снимок, тот добавил: — А здесь хорошо видно ваши офигевшие лица. Кому бы сначала их показа-ать… — Кёя, фотоаппарат… — Хранитель Тумана отпихнул от себя Хибари, поднял с пола трезубец и наставил тот на изобразившего испуг ученика. — Нужно отобрать у него фотоаппарат. — Учитель, может, договоримся? Ваши тридцать процентов от прибыли с фотографий. — Мукуро нехорошо улыбнулся. — Сорок. — Иллюзионист поудобнее перехватил трезубец. — Пятьдесят?.. Когда зловещая улыбка Рокудо переросла в пугающий оскал, Фран кинулся к лестнице: он знал, на что способен его учитель, а потому на самом деле его побаивался. Мукуро не стал дожидаться Кёю и сорвался с места, пытаясь на бегу дотянуться трезубцем до болтавшегося на шее ученика фотоаппарата. Скатившись по лестнице на первый этаж, мальчик неожиданно врезался в кого-то, а выскочивший из-за поворота иллюзионист еле успел отдёрнуть назад своё оружие. — Нехорошо бегать по школе во время уроков, Мукуро-кун. — Высокий парень притянул к себе тяжело дышавшего Франа и добавил: — И уж тем более пытаться заколоть ребёнка. — Джессо… — Мукуро гневно сверкнул глазами. — Отдай мне этого поганца. — Не слушайте его, — попросил Фран. Покосившись на излучающего убийственную ауру учителя, он повернулся к Бьякурану и громко протараторил: — Он хочет отобрать у меня фотоаппарат и уничтожить фотографии, где они с пьяным Хибари целуются. — Пьяным? — озадаченно спросил Джессо. Похоже, его больше удивил этот факт, нежели тот, что Мукуро и Кёя якобы развели романтику в школьном коридоре. Фран не успел ничего ответить: Бьякуран изящным движением руки снял с его шеи фотоаппарат и под испепеляющим взглядом Мукуро нажал на кнопку просмотра. Когда на экране появилось первое фото, глаза Джессо озадаченно расширились, а после просмотра второго, с удивлёнными лицами Кёи и Мукуро, он не выдержал и расхохотался. Дружески похлопав Франа по шапке-лягушке и не переставая смеяться, он подошёл к мрачному донельзя Рокудо. — Ну, что я могу сказать… У мальчика талант делать компроматы. — Бьякуран в последний раз хохотнул и вручил иллюзионисту фотоаппарат. — Из него выйдет отличный папарацци. Пойдём. — Куда? —нахмурился Мукуро, уже жалея, что вообще пришёл сегодня в эту школу. — У Тсунаёши-куна урок, Хибари-кун не в состоянии тебя выслушать. — Бьякуран вдруг нахмурился. — Так что обсудишь убийство со мной. Пойдём в учительскую, там сейчас никого нет. «Откуда?.. — Мукуро поражённо уставился на Джессо, уже вернувшего своему лицу беззаботное выражение. — Его сила ведь запечатана. Как он узнал? Неужели Юни что-то почувствовала?» Не дожидаясь ответа на своё предложение, Джессо пошёл вперёд по коридору, поманив за собой иллюзионистов. Когда из-за угла вышел пошатывавшийся Хибари, в голову Франа пришла очень нехорошая, но невероятно соблазнительная идея. Дёрнув Джессо за рукав и заставив того остановиться, мальчик произнёс: — А давайте протащим пьяного Хибари по всей школе, пока будет перемена? — Эта идея достойна таких злодеев, как мы. — Бьякуран хитро сверкнул глазами. — Я за. — Я сейчас не в настроении для подобных игр. — Иллюзионист бездумно пробежался пальцами по древку трезубца. — Но было бы любопытно посмотреть, что из этого выйдет. Уже через минуту Хибари находился на третьем этаже своей любимой школы. Правда, он никак не мог понять, как он там оказался… Неожиданно по бокам от Кёи возникли Бьякуран и Мукуро, которые тут же перекинули его руки через свои плечи. — Мукуро-кун сказал, что тебе очень плохо… — Джессо с состраданием посмотрел на озадаченного Хибари. — Так что мы поможем тебе добраться до медкабинета. — Друзья всегда должны помогать друг другу, — пафосно добавил Рокудо, поудобнее перекидывая через плечо руку Кёи. — Мы не бросим своего товарища в беде. Снова переглянувшись, эти двое кивнули друг другу и тихо усмехнулись. Позади них стоял Фран, который поддерживал иллюзию невидимости себя, Бьякурана и своего учителя. Невнятно что-то пробормотав, он взмахнул рукой, и одежда Хибари превратилась в сетчатую майку-алкоголичку кислотно-розового цвета, зелёные гавайские шорты с узором из ядовито-жёлтых ананасов и ярко-бирюзовые угги. Для завершения образа запойного ямайского растамана у Кёи на шее появился витой шнурок с оранжевой ракушкой, а на голове — обитый ядовито-фиолетовым шёлком обруч с чудовищного размера бантом, украшенным стразами. Зажатые в руках главы комитета тонфа превратились в глобус Луны и индейскую трубку мира, курящуюся сандаловым дымом. И тут раздался звонок с урока…_________________________________
Саданори хотелось в туалет. Очень сильно. Поэтому она, спешно покидав все свои пожитки в сумку, первой выскочила из класса и тут же застыла. Нервно хихикнув, Камикава потрогала свой лоб: температура была в норме, а Хибари, стоявший напротив, что-то не очень. Сделав шаг вперёд, она ткнула его пальцем в плечо, а после судорожно выхватила из сумки телефон и быстро сделала несколько кадров с разных ракурсов, пока Кёя не осознал, что происходит. Подойдя к нему вплотную, девушка приобняла его за плечо и, скроив умильно-дебильную физиономию, сделала парочку селфи. Отскочив в сторону, она запихала телефон в сумку и, залихватски свистнув в два пальца, рванула к женскому туалету, оглядываясь через плечо. Через пару секунд жадная до авантюр душа Камикавы возликовала, потому что толпа озадаченных школьников уже плотно обступила главу Дисциплинарного комитета. Хибари не понимал, что происходит. Фотовспышки слепили глаза, а от дикого хохота закладывало уши. Кёе просто не дано было понять, какое зрелище он представлял собой для окружающих. — Блин, мне бы такую трубку! — Интересно, что за трава в этой трубке? Невольно сощурив глаза, Хибари поворачивался вокруг своей оси, силясь понять, чем он заслужил столько внимания к своей пугающей персоне. Бьякуран и Мукуро ушли к лестнице, не в силах больше смотреть на это: Хранитель Тумана кисло усмехался, а Джессо ржал в голос, утирая проступавшие от смеха слёзы. Фран с непроницаемым лицом следовал за плетущейся впереди парочкой злодеев. Поперхнувшись очередной порцией хохота, Бьякуран спросил: — Фран-кун, а иллюзия без нас не пропадёт? — Я использовал перчатки Верде-сана. Он сможет и трубку покурить, и глобус покрутить. — Хм. Ну что же, надеюсь, что нам удалось немного поднять настроение Мукуро-куну. Когда мафиозная троица скрылась за лестничным пролётом, неожиданно грянул гимн Намимори в исполнении не очень трезвого, но всё такого же преданного школе Хибари. Голос его прерывался икотой, но звучал громко и уверенно. Из других классов уже начали подтягиваться новые зрители, которые отчаянно пытались пробиться в первые ряды. В какой-то момент Кёя понял, что сжимает в руках совсем не тонфа. Пожав плечами, он затянулся трубкой и откинул в сторону глобус, который гулко треснулся о голову какого-то несчастного паренька. Показавшийся из-за угла Дино увидел только плотную толпу хохочущих школьников, над чьими головами вздымалась какая-то дымящаяся хрень, в которой он с трудом опознал курительную трубку. И тут до него донёсся знакомый, прерывающийся пьяной икотой голос, исполнявший гимн школы. Закончив, Хибари смачно икнул и, повернувшись, увидел перекошенное от шока лицо Каваллоне, глаза которого по размеру напоминали теннисные мячи. Оценив вызывающий прикид своего ученика, он шокированно начал: — Я… Я… Я… Я не понимаю… — Это было всё, на что был способен мозг Дино в тот момент. На всё это Хибари с ухмылкой ответил: — Привет… ик!.. парнокопытное. — Танцуя ламбаду, он подошёл к своему наставнику, глубоко затянулся и, выдохнув дым в его вытаращенные глаза, важно изрёк: — Я — в рубку. Я — капитан. — Ка-какую рубку? Кёя, что вообще… Договорить и откашляться от попавшего в лёгкие едкого дыма Мустанг не успел, потому что Кёя весьма чувствительно хлопнул его по плечу, подобрал глобус и, попыхивая трубкой, пошёл вперёд по коридору. Спохватившись, Дино хотел было пойти следом, но толпа отрезала его от Хибари, который уже был в конце коридора. Громкий хохот, щёлканье фотокамер, истерический визг Хибёрда… Всё слилось в страшную какофонию, от которой у Дино гудела голова. Когда до него дошло, что значили слова Кёи, было уже поздно — через все динамики, развешанные по территории школы, раздалось непонятное кряхтение, и нетвёрдый, немного хриплый голос произнёс: — Как вы все меня задолбали, травоядные. — После паузы, за которую все находившиеся в школе люди замолчали, Хибари с усталым вздохом продолжил: — Как я вас всех ненавижу. Вы такие слабые и… тупые. Вы настолько тупые, что даже не понимаете того, что вы тупые… Дино выпал в осадок. Он ожидал чего угодно, но не этого. Хотя, чего он мог ожидать от пьяного Кёи? От пьяного, черт возьми, Хибари Кёи, Хранителя Облака Вонголы и самого убеждённого трезвенника из всех его знакомых! «Где он успел напиться? А может, его кто-то споил?» — Каваллоне не успел додумать — раздался грустный вздох, звук затяжки, и голос продолжил: — Я слежу за порядком, вкалываю днями и ночами, а мне никто ничего не сказал, кроме «здравствуйте» и «не бейте меня». Боитесь меня, суки? Бойтесь дальше… С вами ведь по-другому нельзя… — У Дино вырвался истеричный смешок, а голос всё продолжал: — А я вот девушку на каток позвал. Хотя на коньках я ни разу не стоял… Но это неважно. Ведь главное для девушки — романтика! — Послышался треск, с которым он уронил микрофон. Но очень скоро последовало продолжение романтической исповеди: — Так вот… Я даже не знаю, с какой стороны к тебе подойти. Спереди, сбоку, сзади… — Каваллоне заметил, что многие записывают на телефоны речь Кёи, который ничтоже сумняшеся продолжил: — Я же к тебе со всей душой… Я даже извинился! — Последнее слово было сказано с таким надрывом, что динамики загудели. — Черт, женщина… Я тебя люблю… Среди этой толпы моральных уродов ты просто ангел воплоти, и… и… Наконец, прозвенел звонок, и Дино, расталкивая локтями школьников, ринулся в радиорубку, где обнаружил рыдающего на столе Кёю. Похоже, с ним случился нервный срыв, хотя Каваллоне до него тоже было недалеко. «Я бы даже сказал, рукой подать», — с сарказмом подумал Мустанг. Отключив микрофон и подскочив к Хибари, он развернул его лицом к себе и похлопал по мокрым от слёз щекам. Дино никогда не думал, что увидит своего ученика в таком состоянии. — Конь… Мне так плохо… — Кёя вцепился в его плечи и поднял на него затуманенный, полный страдания взгляд. — Она совсем не понимает, что я люблю её. Понимаешь? Она не понимает! Блондин понимающе закивал, критически осматривая всхлипывавшего Кёю. Его взгляд вдруг остановился на шортах с узором из ядовито-жёлтых ананасов. Когда Каваллоне начал понимать, что к чему, Хибари заметил, куда он смотрит, и тут же оттолкнул его с криками: «Извращенец! Не для тебя моя роза цвела!» Врезавшись спиной в стену, Дино на секунду потерял ориентацию в пространстве и не заметил, что стоявший сбоку стеллаж опасно накренился в его сторону. Но тут в радиорубку протиснулся Кусакабе, который тут же закрыл дверь и вернул стеллаж в устойчивое положение. После он в немом шоке уставился на громко кричащего Хибари. — Кё-сан, что с вами? — Когда Тецуя, опомнившись, двинулся в сторону своего начальника, тот затих и предупреждающе ткнул в него глобусом Луны. — Кё-сан?.. Поднявшись на ноги, Мустанг подошёл к Кусакабе и, приставив ладонь ко рту, пробубнил: — Он пьяный в дрова. Надо что-то делать. — Покосившись на угрожающе потрясавшего глобусом Хибари, он предложил: — Может, к Шамалу отведём? Наверняка он поможет. Кусакабе кивнул, не в силах сказать что-либо. В полной тишине они подошли к попятившемуся к стене Кёе и, подхватив того под руки, вылетели из радиорубки под музыкальное сопровождение истеричных воплей, стараясь увернуться от ударов глобусом и дымящейся трубкой. Дотащить его до медкабинета было нелегко, но мужчины справились. Шамал тоже был пьян, и только через десять минут им удалось вызнать, что лучше уложить Хибари спать и ни в коем случае не будить. Узнав адрес своего ученика у Кусакабе и заперев шкаф с медицинским спиртом, Дино под грустные завывания Шамала отдал ключ Тецуе и перекинул руку Кёи через своё плечо. Оставив Кусакабе разбираться с алко-врачом, он вместе с Кёей направился к выходу из школы. Только на улице Каваллоне заметил, что вещи, которые Хибари сжимал в руках, превратились в тонфа, а одежда вернула себе нормальный вид. Мысленно костеря Мукуро на чём свет стоит, он доволок ученика до своего феррари и усадил на заднее сидение, после чего сел за руль и включил зажигание. Похоже, Кёя окончательно заснул под негромкое рычание мотора, так что волноваться было не о чем.__________________________
Тсуна, с самого утра чувствовавший что-то неладное, никак не мог оправиться после речи Хибари. Топчась около кабинета хореографии, он то и дело нервно косился по сторонам. «Хром сегодня не пришла… Надо будет вечером сходить в Кокуё», — вздохнув, он посмотрел направо и обмер: в его сторону шёл новоиспечённый Бьякуран в сопровождении Мукуро и Франа, который держался позади. Старшеклассники, заметив иллюзионистов, тут же зашушукались. Переговаривавшиеся Гокудера и Ямамото замолкли и удивлённо уставились на Джессо, который, остановившись рядом с ошарашенным Тсуной, хлопнул того по плечу и обвёл столпившихся возле класса учеников подозрительно жизнерадостным взглядом. — Привет всем. Жаль вас расстраивать, но урока сегодня не будет. Все свободны. Класс возмущённо загалдел, но одной улыбки Бьякурана хватило, чтобы все затихли и разошлись кто куда. На месте остались только Энма, Такеши, Гокудера и Тсуна, которого Бьякуран всё ещё держал за плечо. Киоко, попрощавшись с Ханой, подошла к мафиозной компании и встала позади Хаято. Как только последний школьник скрылся за углом, Джессо снял с себя улыбчивую маску и, отпустив плечо Десятого, отступил от него на пару шагов. — Бьякуран, что здесь происходит? — Покосившись на хмурого Хранителя Тумана, что стоял в стороне, Тсуна добавил: — Мукуро не мог прийти в школу просто так. — Он хотел с тобой поговорить, но не смог найти тебя. В общем, мы вынуждены напроситься к тебе в гости. — Не дав Саваде возможности что-либо ответить, Джессо добавил: — Разговор будет о нарастающей угрозе. Ты ведь тоже её чувствуешь, Тсунаёши-кун? В груди тугим узлом запульсировало неуёмное волнение, граничащее со страхом. Тсуна снова взглянул на Мукуро, который невидящим взглядом таращился в одну точку. Сжав кулаки, Савада медленно выдохнул, чувствуя на себе обеспокоенные взгляды своих друзей. — Прежде, чем мы все отправимся ко мне домой… Мукуро, почему Хром не пришла сегодня в школу? Она в порядке? Рокудо не ответил, и Тсуна почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Определённо случилось что-то ужасное, и он знал, что это уже нельзя исправить. Но почувствовать, что именно случилось, с кем случилось, Савада не мог. «Господи, пожалуйста, пусть он ответит «да», пусть скажет, что с ней всё хорошо…» — он уже собрался повторить свой вопрос, но неожиданно стоявшую в коридоре мёртвую тишину нарушил негромкий голос: — Да. Хаято, Энма и Такеши заметно расслабились, Киоко облегчённо выдохнула и улыбнулась. Тсуна же не почувствовал никакого облегчения от ответа, который так желал услышать. И спустя секунду он понял, почему. — М.М. убита.