Убеждение

- Добрый день, полковник. Моран очумело мотает головой, пытаясь поймать за хвост ускользающее сознание. - Ты не поверишь, день был бы намного лучше, если бы ты отвязал меня от кресла. И дал накинуть рубашку. Честное слово. Это уже извращение. Джеймс задумчиво рассматривает снайпера. Руки и ноги заботливо примотаны крепкими кожаными ремнями к массивному креслу. А кресло вкручено в пол. - Господи, Себастьян, я два дня потратил на эту конструкцию. Думаешь в наши дни легко найти подобную штуковину? Удобно? - Послушай, это конечно очень мило… Джеймс, - полковник недовольно морщится, глядя на счастливую физиономию Джима. – Но несколько утомительно. Хватит лыбиться, я ж не могу тебя постоянно по фамилии называть. - И ты думаешь, что ты утомился? Какой же ты эгоист. С милой улыбкой маньяка-педофила Джим вытягивает перед полковником две раскрытые ладони. - Красный или синий? Блондин скептически смотрит на два шприца в ладонях консультанта. - И какой из них вернет меня в реальный мир? - Прости, - Джим пожимает плечами, - такого варианта сегодня не подвезли. - Не буду спрашивать, какие подвезли… Выбирай сам, не хочу играть в твои игры. - Тебе придется, - король преступного мира нетерпеливо дергает снайпера за волосы, - тебе придется играть в мои игры – все играют в мои игры, если я этого хочу. Выбирай. – Джим вглядывается в синие глаза. – Выбирай. - Синий. - А почему не красный? Потому что Нео выбрал красную? Я же сказал – билета в реальный мир сегодня не будет… - голос злодея консультанта становится певуч и нежен, переливчатыми шариками скатываясь по извилинам сознания. - И что там? - Тиопентал натрия, - задумчиво произносит Джеймс, втыкая тонкую иглу в загорелую шею. – А, ты спрашиваешь про синий? – спохватывается гениальный злодей, глядя в округлившиеся от удивления глаза полковника. – У синего нет названия. Но тебе понравится. - Твою ж налево, Джеймс, нахрена тебе вообще «сыворотка правды»? - Тебя правда сейчас волнует только это? – Мориарти медленно вытаскивает иглу, прижимаясь к месту укола губами. – Ты ведь уже играешь, и тебе, заметь, это нравится. Я думаю, пора сделать развлечение более пикантным. - Отвали, извращенец, - Моран безуспешно пытается уклониться от горячих губ, прикасающихся к шее. Постепенно сопротивление сходит на нет, и полковник закусывает губу, сдерживая рвущийся наружу стон. - Я же говорил, что тебе понравится, глупый тигр. – Джим осторожно садится на колени к снайперу, поглаживая по груди. – А так ты не будешь сопротивляться. Не будешь ведь? И чего это я вдруг извращенец? Я же о тебе все знаю, полковник, - карие глаза смотрят внимательно, не моргая, - в том числе и твои пристрастия в постели. Тонкие пальцы поглаживают пресс, губы прижимаются к коже. - Прекрати. Накачать меня наркотой и трахнуть? Вот твой гениальный план? Как-то слабовато для тебя. - Не обижай меня, Себастьян. – Джим качает головой. - Прекрати, Мориарти. – Моран низко опускает голову, закрыв глаза. - Серьезно, идея с пентоталом мне нравится куда больше. Хватит. - Ты сильный, если до сих пор пытаешься сопротивляться, - криминальный гений жарко шепчет, прижимаясь губами к уху, - но я тебя все равно приручу. Или подчиню. Рано или поздно, так или иначе. Поверь мне. У тебя просто нет выбора. Горячий влажный язык обводит ушную раковину, проникая внутрь. Снайпер издает хриплый стон и Джим прижимается к приоткрытым губам, лаская языком – нежно, настойчиво пробираясь глубже. Одна рука зарывается в светлые волосы, вторая чуть поглаживает грудь, опускаясь ниже, к широкому, телячьей кожи, ремню. Когда полковник отвечает на поцелуй – не грубо, но чувственно, у Джеймса будто сносит крышу и он пытается еще теснее прижаться к сильному телу. Пальцы отставного военного сжимают подлокотники с такой силой, что костяшки приобретают мертвенно-белый цвет. Себастьян выгибается, позволяя Джиму обхватить руками его торс, вцепиться тонкими острыми когтями куда-то в район лопаток и целовать, целовать губы, лицо, шею, плечи, целовать остервенело, оставляя яркие отметины, позволяя в кровь раздирать кожу спины, позволяя себе утонуть в водовороте контраста боли и нежности. - Развяжи, - шепчут губы только что выпустившие из себя такой сексуальный стон, что Джим чуть не кончил без всякой стимуляции. И криминальный гений подчиняется, дрожащими от возбуждения пальцами расстегивая ремни, попутно освобождая и себя, и свою жертву от одежды. Сильные руки притягивают голову маленького короля к возбужденному, истекающему смазкой члену, и он послушно приоткрывает рот, вылизывая языком головку, неумело посасывая, впуская его в себя все глубже. Необычная позиция для гордого гения – обычно все происходит наоборот. И его явно заводит сложившаяся ситуация – тонкими пальцами он начинает ласкать себя. Но через несколько мгновений полковник подхватывает брюнета под руки, усаживая сверху. Широкая ладонь ложится на затылок и Джеймс со стоном приникает к жадным губам, обхватывая снайпера за шею. Длинные пальцы поглаживают поясницу, опускаясь ниже. Джим отстраняется, выгнувшись роется в ворохе одежды на полу и, найдя искомое, всовывает в руку Морана тюбик со смазкой. Тот покорно выдавливает содержимое на ладонь, размазывая, отбрасывает флакон, и тут же насаживает брюнета сразу на два пальца. Джеймс издает жалобный всхлип, сжавшись всем телом, и полковник с удивлением смотрит на него. - Ты что, правда думал меня трахнуть, девственник-извращенец? Джим молчит, хватая губами воздух. Себастьян чуть двигает пальцами, нащупывая простату – через несколько секунд криминальный гений в его руках выгибается со стоном. Власть над этим безумным созданием заводит даже больше, чем та хрень, действие которой, судя по всему, подходит к концу. Намного больше. Полковник, решив особо не церемониться, обхватывает бедра брюнета и, закусив губу начинает медленно натягивать этого наглого девственника на свой член, постанывая от нахлынувших чувств. Джим, изогнувшись, упирается в плечо снайпера, чуть подвывая от боли, но не пытаясь вырваться. Войдя полностью, Моран замирает, наслаждаясь – тугие мышцы пульсируют, тесно обхватывая член, вызывая непередаваемые ощущения. Блондин, придерживая неудачливого насильника за поясницу, второй рукой поворачивает красивое лицо к себе, обхватив пальцами подбородок. - С дозой облажался, да? Джим кивает, но в глазах нет ни сожаления, ни страха – только отблеск уже почти затихнувшей боли. Несильное движение бедрами – и тихий жалобный вскрик. Себастьян чуть тянет зубами за нижнюю губу брюнета, смотрит в глаза, не отрываясь. А тот начинает двигаться сам, уперевшись в сильные плечи, не разрывая зрительного контакта, чуть улыбаясь. Движения его, медленные и размеренные, доводят до исступления – полковник откидывается на спинку кресла, руки скользят по изгибающейся, покрытой испариной спине. Не выдержав этой неторопливой пытки удовольствием, Моран опускает криминального гения на прохладный пол, накрывая своим телом, целуя. Джеймс обхватывает его ногами, сам насаживаясь на горячую плоть, и громко стонет, когда измученный медленными ласками киллер начинает быстро, жестко двигаться в нем, поддерживая рваный ритм, вжимая хрупкого партнера в холодную поверхность разгоряченным телом. Контраст… мир основан на контрастах, не так ли? Король криминального мира нежной птицей изгибается в объятиях хищного тигра.