***
Коридоры больницы Антония были пропитаны запахом дезинфицирующего спирта и капельниц. Яркий свет белых ламп резал глаза так сильно, что те непроизвольно начинали слезиться. Доктора и медсёстры не обращали на нас внимания, и лишь какая-то старенькая скрюченная уборщица подошла ко мне и раздражённо пробубнила что-то про скорое окончание времени посещения больных. В справочной мы узнали, в какой палате расположился Кевин. Да, именно мы. Эрик категорически отказался сидеть в машине и ждать моего возвращения. Что же, его дело. Мы быстро отыскали палату Кевина. Его поместили в двухместную комнату с девушкой, у которой был перелом одного из шейных позвонков. Диагноз Кевина нам удалось узнать чуть позже. - Кев, ты жииив! – влетев в палату, залепетал я и подбежал к кровати. Эрик медленно зашёл в комнату и кивком поприветствовал обоих пациентов. Я заметил, что ему безумно подходит белый халат. «Я бы стал его пациентом», - пронеслось в моей голове, но я быстро развеял подобные мысли. - Да жив я, жив, - пробубнил Гросскройц и указал рукой на забинтованную правую ногу. - Только вот проблема: врачи подозревают у меня перелом и хотят оставить меня тут на пару дней, чтобы сделать рентген и наложить гипс. - Ну, вот и хорошо, - поторопился я успокоить друга. - Отдохнёшь, подлечишься. А может, и того лучше – научишься дорогу на зелёный свет переходить! - Вот только не начинай бухтеть, - заныл Кевин. - У меня нет никакого перелома! Что за вздор?! Я тут не собираюсь торчать даже до завтра. Именно поэтому я тебя и позвал, - перед оглашением плана Кевин перевёл взгляд на Эрика: - Может, представишь мне того красавчика, которого с собой приволок? Я немного опешил. - Упс, совсем забыл. Кевин, знакомься, это Эрик Дурм, фотограф. Эрик, это Кевин Гросскройц, мой коллега и друг. - Ребята пожали друг другу руки и приятельски улыбнулись. - Рад знакомству, Эрик, - наскоро проговорил Кевин и, обратившись вновь ко мне, продолжил гнуть своё: - Так, я тебя не для того позвал, чтобы ты мне нотации читал. Мне нечего делать в этом месте, тем более, никакого перелома у меня и в помине нет. - Ну, и что ты предлагаешь? – вступил в дискуссию Дурм. - Я прошу вас помочь мне сбежать. - Чтооо? – возмутился я. - Сбежать? Да ты в своём уме? Разве так трудно потерпеть денёк-другой и с чистой совестью выйти в положенный срок? Нет, я решительно отказываюсь участвовать в этом безобразии! Кевин недовольно выдохнул и закатил глаза. Я видел, что ему было невыносимо тоскливо в этом безобразно стерильном мирке, но не мог поступиться собственными принципами. Красть человека из больницы – не дело, совсем. Мне было жаль Гросскройца. Я метался между сочувствием и долгом и решил поискать ответ в глазах Эрика. До этого они не подводили. Дурм встречно вгляделся в мои черты с какой-то лаской, от которой у меня мурашки пробежали по обожжённой январской стужей коже. - Хорошо. План есть? – внезапно отозвался Эрик и обернулся к страдальцу Кевину. Тот, в свою очередь, весь просиял. - Всё предельно просто… И он изложил нам свой план. Да, жуткая авантюра, стоит отметить. Выслушав Кевина, я ещё немного поломался, заупрямился, но ребятам удалось меня уговорить. Эрик первым приступил к исполнению своей части проекта под названием «Угнать придурка за 60 инфарктов Мирослава Клозе». Дурм улыбнулся и нырнул в коридор, полный решимости и чего-то ещё, похожего на вдохновлённость. Его задача заключалась в нахождении инвалидной коляски, на которой Гросскройц должен был покинуть больницу Святого Антония. Через каких-то несколько минут коляска была уже в палате, и мы усаживали Кевина на неё. Предельно аккуратно, конечно. Не хватало ему реальный перелом устроить. - Порядок, - сказал Кев, когда его нога приняла удобное положение на подножке. - А теперь самое сложное – нужно незаметно пробраться через справочную, где сидит сварливая медсестра. - А как же охрана? – вспомнив об этой детали, спросил я. - Это же не психушка, Миро! Тут охрана чисто символическая, честное слово, - Гросскройц посмотрел на меня со снисхождением, а затем потребовал: - Едем уже, а то до рассвета так простоим! И только мы тронулись, как сзади послышался тонкий голосок: - Куда это вы собрались? Меня пробил холодный пот. Соседка Кевина по палате была звеном, о котором они совсем забыли при корректировании плана. - Положите его на место! А иначе я вызову медперсонал, - её рука приблизилась к кнопке вызова, что краснела на подлокотнике её кровати. Я уже готов был сдаться, но инициатива вдруг резко перешла в руки Эрика. - Не стоит горячиться, леди, - проговорил он, практически мурлыча. - У меня есть предложение, от которого вы точно не сможете отказаться. Лицо девушки переменилось. Я сразу понял, что она охотно согласится пойти на поводу у Дурма. Примет любые его условия. Эрик выпустил ручки коляски и жестом приказал мне уматывать, да поскорее. Я мигом толкнул коляску вперёд и выскочил в коридор. - Чего ты так нервничаешь? Нас же попросту засекут, если ты будешь падать в обморок при виде каждого врача, - Кевин обречённо покачал головой. - Взгляни на себя: на тебе, между прочим, тоже белый халат. Притворись. Притворяться кем-то другим? Вздор. Я никогда ничего подобного не делал. Во мне актёрского таланта не больше, чем грации у бегемота. За всю свою жизнь я знал лишь двух человек, равных которым в искусстве перевоплощения не было. Но от них сейчас толку было мало: один сидел в инвалидной коляске и одёргивал меня каждые пару секунд, а другой остался в палате в обществе юной особы. Интересно, и что же это он ей такого предложил, что она забыла о существовании Кевина? Нет, не надо об этом думать. И какое мне до этого дело? Весь третий этаж мы прошли без особых приключений. Я взял себя в руки и, как мне казалось, не бросался в глаза. Настоящие проблемы начались у нас в лифте, когда вместе с нами на третьем этаже туда зашла молодая медсестра. Она не спускала с меня своих травянистых глаз. Пролёт в три этажа показался мне вечностью под её испепеляющим взглядом. Слава небесам, она ничего не сказала и просто махнула на нас рукой. - Да расслабься ты! Осталось только выйти, и дело сделано, - твердил Кевин, пока мы выезжали из лифта. Перед нами предстал небольшой проход, где стоял справочный стол. Чуть дальше, у самой двери, возвышался пост охранника, хотя самого охранника там не наблюдалось. - Фуф, успел, - услышал я запыхавшегося Эрика. Он незаметно подобрался к нам и продолжил выполнение операции. - Всё улажено? – в недоумении спросил я. Дурм игриво улыбнулся в ответ и покатил коляску с Кевином вперёд. - Молодые люди, немедленно верните пациента в его палату! – объёмистая женщина лет сорока встала из-за справочного стола и побрела в нашу сторону. - Не подвергайте жизнь больного опасности! Пациенту необходим уход, а вы что творите?! По мере её приближения ноги мои подкашивались сильнее. Я замер на месте, осознав всю глупость и нелепость своего положения. Резкие звуки впереди вывели меня из состояния полной беспомощности. Эрик не без усилий водрузил «больного» к себе на руки, ногой оттолкнул инвалидную коляску в сторону медсестры и понесся к выходу, бешено сверкая глазами. - Миро, беги, чёрт тебя дери! – крикнул он, чуть ли не хохоча. Я моментально исполнил команду. Кажется, это вошло в привычку – исполнять его команды. Улица встретила нас ледяными объятиями и погнала прочь, в ночную мглу. Дурм посадил удивлённого Кевина на переднее сидение своего Фольксвагена, затем закрыл за мной дверь и вдарил по газам.***
Эрик Дурм решил показать себя с наилучшей стороны и предложил подвезти бедолагу Кевина домой. Гросскройцу в голову не могло прийти, чтобы отказаться. Мы подъехали к его подъезду, и Эрик заглушил мотор. - Спасибо, парни. Вы меня выручили, - Кев пожал нам на прощание руки и, открыв дверцу старенького автомобиля, вышел. Мы проводили взглядом эту хромающую фигуру, которая стала причиной сегодняшней авантюры. - Всё же стоило оставить его в больнице. Видишь, как он хромает. Там минимум вывих, - заявил я с полной уверенностью в голосе. - Ничего, переживёт. А вас куда везти, месью? - Дурм заговорил, точно лакей у одного из тех напыщенных придворных маркизов. Я поспешил открыть свою дверь. - Я прогуляюсь, пожалуй. Я живу в нескольких кварталах отсюда, - затараторил я. То была откровенная ложь. Жил я почти на другом конце города. Но я не хотел больше оставаться с Эриком наедине. Меня пугали ощущения, возникавшие внутри, когда он находился рядом. Слишком он был притягателен и идеален, в этом должен был быть подвох. Не считая стриптиза, конечно. Дурм выскочил из машины следом за мной. - Отлично, тогда я пройдусь с тобой, - без тени иронии сказал он. Я оглянулся. Улыбка выдавала в нём недоверие к моим словам. - Нет, поезжай домой, отдохни. Мы с Кевином тебе так сегодня надоели. - Увы, я не могу, - Эрик всё ещё улыбался, сверкая своим румянцем. - Ключи остались в машине, а она заперта. И тут же, на моих глазах, так нахально, с грохотом, он закрыл дверцу у водительского места. Слушая инстинкт, я метнулся к авто в надежде отыскать щелочку, чтобы извлечь ключи. Я бросил мимолётный взгляд на панель управления и с ужасом обнаружил, что ключа нет в зажигании. - Ты блефуешь, Дурм, - с насмешкой произнёс я и скрестил руки на груди, томно поглядывая из-под ресниц на обманщика. Он сделал шаг в мою сторону. Потом ещё один. Походка его напоминала мне кошку, требующую её приласкать. Эрик провёл языком по своей верхней губе и подошёл ко мне непростительно близко. Прижался вплотную так, что я мог уловить ритм его дыхания. Затем он наклонил свою голову к моей щеке и, почти припав губами к моему уху, прошептал: - Ради таких моментов можно иной раз танцевать, красть и блефовать. Я закатил глаза, ощущая жар внутри себя. Его поцелуи пошли дальше: от мочки моего уха к скулам и щекам. К губам. И умоляющее «да» вырвалось из моих уст, давая Эрику понять, что я не желаю останавливаться.