Don't play!

Калейдоскоп из сотни мутных картинок плавно сложился в общую картину, явив моему взору склонившееся бледное лицо. Встряхнув головой, чтобы туман окончательно развеялся, я вновь сконцентрировалась на знакомой физиономии: растрепанные волосы и обеспокоенные глаза, которые совсем неожиданно поблёскивали влагой. — Дурак, — только и смогла пробормотать я, узнав человека, сидевшего подле меня, — шлем надень. Мой хриплый голос прозвучал довольно спокойно и, в отличие от всего кричащего вида Питера о том, что он жутко перепуган, я скорее выглядела оцепеневшей. Признаюсь, лицезреть Пита таким сейчас оказалось для меня чистой воды дикостью: никогда ещё не приходилось наблюдать его с подобной стороны. Я была готова тысячу раз поклясться, что многими хваленный Питер Чейз никогда ничего не боялся. Возможно, стоит добавить, что недавно проявленную им безбашенность тоже пришлось наблюдать впервые. И почему-то я не сомневалась, что тот самый «камикадзе» сидит передо мной. — Ты как? — спросил он, всё еще продолжая сжимать мое запястье. «Мне не показалось? Он действительно беспокоится? Он не плод моего воображения? — с сомнением покосилась я на парня. Преданный взгляд друга заставил меня поёжиться от собственных мыслей. — Это он или глюк?» Заметив мое ворошение, Пит добавил: — Давай помогу сесть. Ступор, длившийся примерно с минуту, ушел, оставив после себя только вязкий страх, успевший окутать все мои внутренности. Да, мне стало страшно. Жутко страшно. Я захотела скорее увидеть всё собственными глазами, да и глупо было отказываться от предложенной помощи. Через пару секунд оказавшись в вертикальном положении, затаив дыхание, я в нерешительности посмотрела на свои ноги, внимательно оглядела и прощупала пальцами те места на коленях, которыми ударилась о металлический контейнер. Боли не ощутила, как и прикосновения к ним, не увидела страшных ран, из которых хлестала бы кровь, и кости не торчали. Испытала ли я облегчение от увиденного? Скорее да, чем нет. Пребывая в состоянии шока, только сейчас заметила, что на мне нет той металлической брони: лишь простая армейская форма, поверх которой надевалось обмундирование. Но на данный момент не это меня волновало. — Встать и идти можешь? — Я не чувствую их, Питер, — призналась я с накатившим комком в горле, — совсем не чувствую. — А что ты ожидала, когда прыгала с такой высоты?! — внезапно с нескрываемой злостью выкрикнул парень. — Ты хоть осознавала, что могла погибнуть? Ты хоть знала, как я переживал за тебя? Я думал, что… что… — на мгновенье он осекся, но после уже тихо продолжил: — Прости, Ден. Я не думал, что всё так обернется. Сдерживать себя, свои эмоции стало невыносимо. Мои плечи задрожали. Не в силах противостоять водопаду из самых страшных мыслей, я всхлипнула и уткнулась носом в плечо парня. — Я такая дура, Питер. — Дэниз, — вполголоса он позвал меня по имени, — дружище, прости меня. Я тоже тот ещё идиот, — попытавшись приободрить меня, Питер опустил свою руку мне на спину. — Ну же, Дэн, тише, тише. Это просто маленькая травма, и я уверен, ты сможешь вновь ходить. Я обязательно что-нибудь придумаю, и мы выберемся отсюда. — Выберемся? Ты издеваешься? Что тут вообще можно придумать, Питер? Я ног не чувствую! И все это из-за тебя! Если бы ты тогда на меня не психанул, то ничего бы этого не произошло… Судя по возникшей тишине, Питер растерялся, он не знал, что ответить. — Стоит ли мне рассказывать о том, что ты заставил меня почувствовать, когда отвернулся и бросил меня наедине с собой непонятно где? Что я чувствовала, находясь посреди каких-то неизвестных солдафонов, непонятно что требующих с меня? Одна бешеная даже несколько раз на мою жизнь покушалась. Еще эти вылетающие двери, среди которых нашлась та, что чуть не расплющила меня. Да-да, я могла погибнуть не только в этой перестрелке, и не после того, как спрыгнула с балкона, а от какой-то чертовой двери! Тут всё агрессивно. Всё настроено против нас, Питер. Ты утверждал, что мы попали в мир с той игры, но как я могу в это поверить? Скажи мне, как? То, где мы находимся — за гранью моего понимания! Я пыталась поверить тебе, но это скорее похоже на бред шизофреника, чем на действительность. Я даже не уверена в том, что ты — это ты, а не плод моего воображения. Как я могу во всё это поверить, Питер? Всё вокруг выглядит настолько реалистичным, настоящим, но стоит подумать, и оно объясняется лишь моей безумностью. Я запутана, Питер. Я пытаюсь держать себя в руках и побороть страх. Кажется, я сошла с ума? Всё ещё не отрывая наполненного слезами взгляда от Питера, жалко пытаясь ничего не упустить в его выражении, я прошептала: — Ты ведь не мой глюк? Ты же настоящий? Хоть что-нибудь ответь. Парень виновато опустил свой взор и тихо пробубнил: — В таком случае, я тоже сумасшедший. Мне тоже во всё это верится с трудом, но почему-то мне кажется, что я слишком хорошо знаю этот мир. Даже слишком хорошо: кажется, что я и раньше жил тут.

***

Ему никогда еще не приходилось иметь дела с таким количеством проводов. Сотни красных, синих, чёрных, желтых и белых нитей были подсоединены к огромной зелёной плате. И именно в этой плате Джереми Гордону следовало найти отсек, отвечающий за контроль подачи электричества, и перерезать соответствующий закреплённый за ним провод, чтобы снять блокировку и вернуть станцию к жизни. Глаза слезились и отказывались сосредотачиваться на невыносимо мелких буквах. Казалось, свет, льющийся из фонарика, вовсе не помогал чтению, а наоборот — искажал изображение. Солдат провел перепачканной в машинном масле рукой по лбу, смахивая очередные капельки пота, которые подступили из-за спешки, волнения и невыносимой духоты в помещении. «Твою ж мать! Никогда не любил это дело», — мысленно продолжал ругаться мужчина. Его можно было понять, ведь, будучи кадетом, он обучался первые шесть месяцев на инженера-техника. Но это было очень давно, и Джереми сменил свой военный профиль на простого десантника, так как для гранита технических наук требовались зубы покрепче — проще говоря, он не осилил все эти замудрённые формулы. А если говорить еще проще, он несколько раз провалил все профильные экзамены, чем не порадовал руководителей академии, и вскоре Военным Учебным Советом было решено перевести кадета Гордона в корпус десантных войск. Вот уж, ирония судьбы: ткнули мордой туда, где его нос даже близко не должен был показываться. «Чтоб эту рядовую Браун! —  Джереми стиснул зубы. —  Я ведь предлагал Мэлори отправить ее обратно к челноку, говорил, что она только мешаться будет». Он понимал, что на данный момент оказался единственным, кто хоть что-то смыслил в проводах и в железе и на кого мог положиться лейтенант. Он не имеет права его подводить. Наконец, после продолжительных поисков, Гордон кое-что заметил. Возможно, он нашел искомый отсек. Сощурив красные от напряжения глаза, вгляделся. Да, окруженная десятками схожими, но отличающимися прописанными над ними цифрами, мелкая белая заметка, которая расположилась за конденсатором, была обнаружена. Волна облегчения окатила темнокожего мужчину, и Джереми поспешил перерезать ближайшие синие провода, аккуратно припаянные к схеме. Руки потянулись к третьему, уже желтому проводу, как что-то твёрдое и холодное уперлось в затылок потерявшего бдительность десантника. — Не тронь! — раздалось за спиной Джереми. — Если оборвешь провод, то я выстрелю! Я не шучу! Он не слышал ни звука приближающихся шагов, ни скрипа открывающейся створки металлического шкафчика, и уж тем более подозрительного шелеста одежды рядом с собой. Да и кто будет ожидать подобного в комнате, где не должно было быть никого постороннего? Боковым зрением он заметил, что его пистолет, который лежал на столе рядом с дробовиком, пропал с места. Сердце пропустило удар. Не уследил, не учёл, открылся и попался так глупо! Джереми осторожно приподнял руки и стал быстро прикидывать в уме. Голос за его спиной определённо принадлежал мужчине. Проскользнувшие истерические и неуверенные нотки в выговоренных словах указали на то, что этот мужчина сейчас охвачен страхом не хуже самого Гордона. И нервно шаркающий по его затылку ствол лишь укрепил запоздавшую догадку десантника о неопытности или незнании злоумышленника, как держать оружие. Темнокожий мужчина не был уверен на все сто, но если сложить эти факты и другие, подтверждающие первые, то напрашивался следующий вывод… — Вы здесь работаете? — уже примерно догадываясь, с кем имеет дело, осторожно, стараясь лишний раз не напугать собеседника, поинтересовался Джереми. — Не твоё собачье дело, работаю я тут или нет! — прошипел позади стоявший. — Твари, я сделаю всё, чтобы вы отсюда никогда не выбрались! Вы своей кровью поплатитесь! Сам умру, но вас не выпущу! Всё верно, человек с трясущимися руками оказался простым перепуганным штатским: еще одним выжившим работником станции. Но почему, когда помещение осматривали, то никого не обнаружили? Солдат задался вопросом, находился ли штатский все это время в комнате или пробрался сюда каким-то не указанным в плане станции путем? Узнать об этом можно будет потом, а сейчас, пока в порыве истерики мужчина не пристрелил его, Джереми постарался терпеливым тоном продолжить диалог и успокоить внезапного гостя. — Выслушайте и хорошо подумайте, нужно ли вам убивать меня: я из Альянса Систем — один из тех солдат, кто готов защитить вас. Выпущенный со станции сигнал мы уловили и прилетели сразу, как смогли. Мне жаль, что наш корабль оказался не так быстр, как хотелось бы, но мы уже здесь и можем остановить тех гадов, кто посмел напасть на вас. Если не верите моим словам, то можете приглядеться к нашивкам, да и на пистолете сбоку вы можете заметить гравировку с символом ВСА (1). Говорить сейчас о Холли — женщине, которую нашли Эрих и Трисс, Джереми предусмотрительно не стал. Он не был уверен, что человек с оружием в руках не натворит дел. Сперва бы его успокоить и отобрать пистолет, да и самому выбраться из данной ситуации живым не помешает, а после можно будет рассказать об ученой. Десантник с облегчением закрыл глаза и выдохнул, когда пистолет всё-таки освободил его затылок. Позади раздался звон, словно нечто твёрдое и тяжёлое упало на металлический пол. Со слабым скрежетом оно покатилось к ближайшему столу, где глухо стукнулось о ножку. Даже плохое освещение не помешало Джереми разглядеть в укатившемся предмете свой родной «Ураган"(2). Пообещав себе, что пистолет он подберет позже, солдат решил продолжить речь и неспешно стал оборачиваться к притихшему собеседнику. — Мы пока не знаем, кто совершил атаку на станцию и зачем им это было нужно, — да, непрофессионально говорить такие вещи штатскому, но нынешние обстоятельства вынуждали делиться Гордона информацией. — Я уверен, что вы можете помочь нам, рассказав о нападении. Любые незначительные детали могут оказаться важными, вы это должны понимать. Долгие секунды прошли перед тем, пока штатский разбитым голосом не заговорил: — Значит, мой сигнал вам удалось уловить? Неужели он дошел? Перед Джереми стоял низкорослый худощавый мужчина, предположительно азиатской национальности. Не молодой. Руки его были в бессилии опущены. На шее поблескивали круглые очки на верёвочке, и, кажется, одно стекло на них треснуто. Утративший былую белизну и чистоту халат в нескольких местах оказался сильно порван, местами подпален. Человек с седыми волосами и глубокими морщинами. Стоявший перед ним старик выглядел настолько уставшим, настолько жалким и разбитым, что сердце солдата невольно сжалось, а во рту стало горько. — Да, и благодаря ему мы здесь, — кадык Гордона дёрнулся. — Боюсь, вы прилетели слишком рано. — Рано? Что вы хотите этим сказать? — удивился десантник. — Слишком поздно я понял, что случилось. Я пытался, я хотел, но… Вы не сможете больше никого спасти. Все мои коллеги, моя Эли… И я был готов тоже… — голос работника станции надломился, он замолчал, а вскоре неслышно заплакал, впившись пальцами в ворот истрепанного халата. У Джереми стало на душе паршиво. Он приблизился к старику, опустившему голову и молча глотавшему слезы. Крепко сжал тому плечо: — Вы не могли ничего изменить, но, уверен, сделали всё зависящее от вас. Не вините себя. Не знаю, возможно, вам немного станет легче, если узнаете, что помимо вас мы встретили здесь ещё одного работника — женщину-учёную. Мужчина, словно молнией поражённый, оторвал полный слез взгляд от пола и ошарашенно посмотрел на десантника: — Только не говорите мне, что вы повстречали профессора Маккарти. Джереми Гордон не сразу нашёлся, что ответить. Неожиданная реакция собеседника сильно озадачили его. Что такого в этой Маккарти, что заставило старца так побледнеть? Даже ужасное освещение не смогло этого скрыть. Джереми наморщил лоб. Кажется, ребята из его группы упустили нечто важное. — Вы знаете то, о чём нам не известно? — Ради всего святого, скажите, что это не она! Только не Маккарти! — скрипящим голосом взвыл старик.