Swimming With Sharks/Плавая с Акулами

Запах Чарльза заполняет машину, и Эрику приходится предельно сконцентрироваться на дороге. И тот факт, что электрическое поле Чарльза внезапно стало приглашающе вибрировать, ни капли не помогает. Поэтому последний отрезок пути Эрик заставляет себя не оборачиваться, зная, что синие глаза и блеск серебра с легкостью загипнотизируют его снова. Люди не любят не поддерживать разговор, но Чарльз молчит практически всю дорогу и, кажется, даже не возражает против этого. Он просто держит контейнер с овощами и смотрит на то, как Эрик ведет машину. Скоро они подъезжают к дому, и близнецы выбегают из дома, чтобы поприветствовать своего учителя, который радостно улыбается и обещает им, что овощи сегодня не будут склизкими. Он позволяет им увести себя внутрь, где Эрик забирает контейнер из рук Чарльза и ставит его на кухонный стол, оставляя зелень лежать в одиночестве, пока детеныши таскают Чарльза по всему дому в восторге от возможности показать ему свои комнаты и игрушки. Эрик улыбается и проверяет жарящееся на плите мясо, и понимает что оно уже практически готово для детей. У сырого мяса вкус лучше, но предполагается, что он должен готовить все, чем кормит своих детенышей. Так же он проверяет кусок, который он пожарил специально для Чарльза (гораздо менее красного цвета), и убеждается, что стол полностью накрыт, когда Чарльз возвращается обратно на кухню. – Как сильно мне прожарить твое мясо? – спрашивает Эрик. – Эм, средне, если не трудно. – Тогда, я думаю, твоя порция готова. Что ты хочешь сделать с листьями? – Я покажу тебе. Готовое жареное мясо должно немного полежать, прежде чем его можно будет резать, и потому у Эрика есть немного времени, чтобы понаблюдать за Чарльзом, который отрезает от большого куска бекона тонкие ломтики и жарит их практически до почернения. – …Ты думаешь, они станут это есть? – Ну, то, что они говорят о «склизких» овощах, значит, что они едят их пережареными, что, как мне кажется, непременно нужно исправить. – Они всегда просят меня готовить еду больше, а не меньше времени. – Агентство? – спрашивает Чарльз. Эрик кивает. – Я думаю, они имели в виду только мясо. Овощи крайне редко вообще нужно готовить, – он улыбается. – Сам увидишь. И это правда, так зелень пахнет гораздо меньше, горькие нотки практически неощутимы. Когда Чарльз говорит, что овощи готовы, Эрик режет мясо и зовет детей за стол. Они выглядят свежими и яркими, совсем непохоже на ту зеленую массу, что обычно получается у Эрика, и Ванда издает удивленно-обрадованный звук, когда пробует чуть-чуть из своей тарелки. Все, что Эрик может сделать – это не нагнуться к Чарльзу и ласково не укусить его за щеку в порыве благодарности и восхищения. Ко всеобщему удивлению Пьетро съедает свои овощи быстрее всех, а потом близнецы хором просят добавки. Чарльз счастлив порадовать их обоих, и спрашивает, что они хотели бы получить на Рождество, как они планируют провести свои каникулы, и слушает ответы с самым серьезным выражением лица. – А чем будете заниматься вы, мистер Ксавьер? – Ну, ко мне приехала моя сестра, так что сначала мне нужно спросить у неё. Эрику даже не приходится спрашивать Чарльза о ней, дети делают это за него. Рейвен немного младше, живет в старом фамильном особняке, за которым и присматривает. Она разрешает другим людям снимать в нем разные фильмы, и в детях, разумеется, тут же просыпается огромное любопытство. Эрик на самом деле не очень хорошо разбирается в кино, как и в других вещах, которые люди делают в процессе искусства, но детям они нравятся, и Чарльз рад поговорить об этом с ними, пока Эрик молча ест и слегка перемещается в пространстве, смотря на медальон Чарльза. Он сияет серебром, как чешуя рыбы, и это только подстегивает его желание укусить. После ужина близнецы натягивают обувь и убегают играть во двор. Чарльз выглядит удивленным и Эрик улыбается ему. – Почему нет? Они прекрасно видят в темноте. – Я думаю, ты прав, – Чарльз подходит к окну, складывает руки козырьком, чтобы убрать из поля зрения лишние блики и смотрит во двор, пытаясь увидеть, что происходит в темноте. – Насколько четко ты можешь видеть то, что там происходит? Эрик подходит к нему, остановившись прямо за спиной Чарльза. – Примерно так же хорошо, как и тебя здесь. Электрическое поле Чарльза вздрагивает, и он оборачивается назад, его глаза расширяются, когда он видит, как близко стоит Эрик. Эрик кладет руки ему на плечи, чтобы удержать Чарльза на месте, и улыбается. Чарльз сглатывает, спиной опирается на окно. – Эрик?.. Он кажется очень удивленным, но не испуганным, и поэтому Эрик наклоняется и осторожно целует его: простое и целомудренное касание губ к губам. Каким-то образом он удерживается от укуса, даже когда Чарльз издает приглушенный звук и прерывисто вздыхает. Эрик замирает на долгое, долгое мгновение, а потом отстраняется, чтобы посмотреть в глаза Чарльза. – Итак, – говорит Чарльз, со слабой улыбкой глядя на него снизу вверх. – Это все-таки свидание. – Да, – Эрик бережно проводит пальцем по линии челюсти Чарльза, и тот вздрагивает. – Слава Богу. Эрик отрывисто смеется, и проводит ладонью вниз, к серебряной цепочке и медальону на шее Чарльза. – Эта штука сводила меня с ума весь вечер. – В хорошем или плохом смысле? – шепчет Чарльз. – В том смысле, что я хочу укусить тебя, – чуть ли не мурлычет Эрик, пряча медальон в ладони, и Чарльз издает едва слышный звук.