***
Поляна, скрытая в глуши, также была укрыта заклинаниями. Этот дом, такой крохотный снаружи и огромный внутри, был отступным путем для мага. Он рассчитывал тут жить после войны, если бы удалось выжить. Рассчитывал жить в одиночестве, тихо и незаметно. Рассчитывал больше никогда не возвращаться к чувствам, гори они в самом пекле. Он так все хорошо рассчитал, у него был план. Но все изменилось. Магия вмешалась и внесла свои коррективы, а после была эта выскочка, Грейнджер. Или сначала была она? Или она и была магией, которая нарушила план? Маг задумался, мысли потекли в направлении, которое он запрещал себе исследовать. Так в какой момент, Северус ты задумался о том, что одиночество не подарит тишины и покоя, а заставит медленно тлеть от тоски? Маг фыркнул. Нет. Больше нет смысла в раздумьях, он уже поступил так, как поступил и обратно пути нет. Заполучив девушку, вынудив ее последовать за ним, он утолил свое желание. Он завладел. А что дальше? Северус Снейп, расхаживал по своей библиотеке. Так ответь, мастер, что дальше? — Проклятье, — прошипел маг, стиснув зубы, книга в его руках закрылась и бесшумно вернулась на полку. Он не мог читать, не мог сосредоточиться на простых зельях, даже элементарный отдых стал ему недоступен. Северус Снейп слышал ее сдавленный плач, слышал ее хриплое дыхание, но не это трогало его сердце. Сердце, ха. Откуда оно у темного мага? Мастер прошелся вдоль книжных полок, ощущая, как магия внутри, растревоженная мыслями, теряет привычную форму песочных часов. Ее глаза, когда — то радостные, искристые, сейчас в них поселилась тоска и безысходность, так знакомые ему самому. Это злило, терпение иссякало, он не выходил к ней, запершись в своей библиотеке.***
Тихие шаги, осторожные, маг мог слышать их в любой части дома. С того времени, как Грейнджер перешагнула порог его дома, он не сказал ей ни слова. Нет, он не морил ее голодом, пища появлялась в ее комнате в определенное время, и не запирал на засов. В этом не было никакого смысла. Это был его дом. И все в нем, подчинялось его воле. Потому, она свободно перемещалась в его владении, исключая некоторые комнаты. Вокруг этой с виду захудалой лачуги, стояли не менее прочные чары, чем в незабвенном Хогвартсе. Да, у него были лучшие учителя из возможных, и тот факт, что он их превзошел, не остался тайной, для нескольких, на их беду, магов. Шаги. Снова ее шаги. Совсем рядом с дверью. Она затаила дыхание и кралась на цыпочках. Девушка, не видела двери, скрытой чарами, но точно чувствовала, что ее Мастер находится именно там. За время своего пребывания в его доме, она успела обойти все доступные ей помещения. Она прикоснулась ладонью к тому месту, где должна была быть дверь и, не набравшись смелости, отдернула руку, прижала к груди. Жалость к себе сдавила сердце, в горле собрался горячий ком. — За что, профессор? — прошептала она. Отойдя на несколько шагов назад, спиной уперлась в стену и сползла на пол, поджала колени. В глазах собрались слезы. Ее будущее, которое она так тщательно рассчитала, кануло в небытие. Ее друзья. Почему они не ищут ее? Почему никто не идет и не спасает ее? Почему именно ее жизнь катиться по наклонной? Почему именно ее выбрал этот озлобленный маг? Отчуждение, злоба, сплошное пепелище на месте ее жизни, вот и все, что принесла ей доброта и сострадание. Подумай, Гермиона, что принесла тебе светлая сторона? Что хорошего в том, чтобы терять друзей на войне, терять веру? Что хорошего в том, чтобы помогать, если после никто не поможет тебе? Напоминание о том, как сильно она ошиблась, о том, как глупа и самонадеянна она была, теперь у нее на руке, тускло блестит и, кажется, сильнее сдавливает палец. Орден. И у нее теперь есть один. Она в ярости сдавила кольцо, отчаянно пытаясь сорвать его с пальца, смочив слюной и крутя неподдающийся знак принадлежности. Слезы обиды покатились по щекам, она зарыдала в голос, закричала. Кольцо не желало подчиняться ее желанию, она замолотила ногами по полу в отчаянии. Злоба душила ее горло, а кулаки раз за разом врезались в пол. Истерика набирала обороты, заглушая боль в сломанных пальцах. — Я дала согласие, — проорала она в направлении скрытой чарами библиотеки, — я согласилась быть с вами. Но я не соглашалась на одиночество, — ее голос сорвался на хрип, — я не хочу сходить здесь с ума. Она вцепилась в свои волосы, ярость погасла, наступило отупление, девушка упала на пол, подтянула колени к груди, улеглась в позе эмбриона. — За что, профессор? — бормотала Гермиона Грейнджер.***
В голове раздался голос. — Ты поймешь меня, Гермиона. Скоро, ты все поймешь. Эти слова, словно эхо еще долго звучали в ее мыслях, пока сознание не отключилось, забирая девушку в спасительную тьму. Да, будь, ты проклят, Северус Снейп, маг успел прочесть ее последнюю мысль.***
Проклят … будь ты … Она повторяла это словно заклинание. И падала, падала в темноту. На что ты готова ради свободы? Ты слабая, слабая ведьма. Чтобы обрести свободу, тебе нужна сила. Сила и та власть, которую она в себе несет. На что ты готова ради могущества? Слабая ведьма … Казалось, что боль пронизывала каждую клеточку ее тела, отставляя за собой горячечный бред. И вот настал момент, когда все закончилось. Ее ресницы дрогнули. Пробуждение Гермионы было не самым приятным. Голова кружилась и раскалывалась от боли. Прошло, какое-то время, пока она смогла открыть глаза. Попытавшись приподняться, она сдалась, слабость единственное, что сейчас отчетливо ощущало ее тело. Она прислушалась, ни звука, никого. Ведьма почувствовала вновь накатывающую волну безысходности и одиночества. По щеке скатилась слезинка. — Очнулись, мисс Грейнджер. Это хорошо, — раздалось откуда — то сбоку. Ведьма повернулась на знакомый голос и заметила мага, сидящего в удобном кресле по левую руку от нее. Он отложил книгу, которую читал на столик, рядом с кроватью и взмахнул палочкой над ней, нахмурился. — Вы проспали двое суток, — смилостивился он, объясняя, — и должен признаться, это немного меня смутило. Он приподнял бровь и саркастично заметил. — Смутило меня, мисс Грейнджер то, что причин для столь длительного вашего сна, я не нашел. Полагаю, что небольшой истеричный выпад не в счет. Гермиона закрыла глаза, тон мага поднимал в ней трепещущее желание накинуться на него и задушить голыми руками. — Хм, — усмехнулся маг, — не думаю, что на данный момент даже слабая попытка этого действия вам будет по силам. Она расслышала тихий скрип кресла, шелест мантии, а затем прохладная ладонь прикоснулась к ее щеке. Она дернулась, словно ее током ударило и распахнула глаза. По ее коже пробежали мурашки, маг неотрывно смотрел на нее, на его собственном лице не отражались эмоции. Бесчувственный, каменный сфинкс, мысли, которые ведьма сдержать не смогла. Мастер не отреагировал, и девушка вздохнула свободнее, когда он отошел. А затем маг к ее ужасу, и к своему удовольствию вновь устроился в кресле. — Я останусь, если вы не против, мисс Грейнджер, — высказался маг тоном, не терпящим возражений. Гермиона сглотнула, и закашлялась. В ответ последовал стакан воды, который ведьма с благодарностью осушила. — Зелье я выдам вам, в положенное время, у вас на отдых около двух часов, а теперь постарайтесь уснуть, у вас это неплохо получается, судя по всему. Гермиона вновь закашлялась, но от воды отказалась. Маг взял в руки тяжелую, старую книгу, название которой ведьма не смогла разобрать. И не ощущая ни единого намека на сонливость, решилась. — Почитайте мне, Мастер, — и тихо добавила, — пожалуйста. Она закрыла глаза и притихла, страшась последствий своей просьбы. Но, зашелестели страницы книги, и размеренный поток информации потек в ее сознание с тихим голосом Северуса Снейпа. И ведьма не заметила слабой улыбки на его лице, в тот краткий миг, когда она появилась и так же быстро исчезла.