Лавка пряностей

После недолгой беседы шеф, сославшись на неотложные дела и широко улыбнувшись, предложил Тору пройти к его новому рабочему месту. Коротко представив вновь прибывшего сотрудника сослуживцам, Фьюри подвел Одинсона к пустующему столу. Напротив сидела молодая женщина, брюнетка. Тор даже назвал бы ее красавицей, будь он настоящим ценителем женской красоты. – Знакомьтесь, – произнес шеф, и губ его коснулась едва заметная улыбка. – Это инспектор Мария Хилл, одна из лучших наших сотрудников, а теперь еще и ваша напарница. Из-под нахмуренных тонких бровей на Тора уставились холодные голубые глаза. – Очень приятно, я счастлива, – сквозь зубы процедила Хилл и опустила глаза в бумаги, лежащие перед ней. – Ну, думаю, вы тут сами разберетесь, – Ник подмигнул Тору единственным глазом. – Мэри, прошу, введи новичка в курс дела. А я полетел, мне нужно успеть еще в несколько мест заскочить. – Слушаюсь, сэр! – в голосе девушки отчетливо прозвучали насмешливые нотки. – Вот и отлично! Тор нерешительно присел на краешек стула и осмотрел стол. – Вы ничего такого не подумайте, – вдруг довольно миролюбиво заявила Хилл, и даже улыбнулась. – Я просто надеялась, что мне дадут кого-нибудь постарше и поопытней. – У меня уже есть опыт, – Тор недоуменно посмотрел на новую напарницу. А она, определенно, очень даже ничего, опять промелькнула мысль. – Я надеюсь, – вздохнула Мария. – Видите ли, инспектор Одинсон... – Можно просто Тор, – голос Одинсона засочился дружелюбием. Хотя характер у дамочки, по всей видимости, прескверный, надо как-то строить мосты, налаживать контакт. Ведь взаимопонимание между напарниками – один из важнейших моментов в работе полицейских, Тор это точно знал. И сейчас ему стало немного грустно – его бывший напарник был добрым и веселым малым, с ним было легко работать и общаться. А эта дама... – Тогда просто Мэри, – снизошла Хилл. – Так вот, у меня... то есть, теперь у нас... куча дел. Я торчу здесь сутками, ты не поверишь. Мой бывший напарник сидел тут, на твоем месте, и только и делал, что считал дни до пенсии. Еле выперли на отдых старого мудака, – в сердцах добавила Хилл. – Так что нам с тобой предстоит много работы. Надеюсь, ты не женат? – А... ээ... это имеет какое-то отношение к делу? – изумился Тор, чувствуя, как неприязнь к новой напарнице возрастает с каждой секундой. – Конечно, имеет, – припечатала Хилл. – Женатики только и делают, что на часы смотрят после шести вечера. Ждут-не дождутся слинять побыстрее, чтобы не злить своих скучающих женушек и сопливых детишек. – Нет, я не женат, – Одинсон выдавил улыбку. – И к работе отношусь со всей ответственностью... – Наслышаны, – отрезала Хилл. И, взяв со своего стола несколько папок, бросила их перед Одинсоном. – Вот. Посмотри. Потом поговорим, что ты об этом думаешь. Тору ничего не оставалось, как углубиться в изучение дел. Замужем ли сама Мария, он даже спрашивать не стал – все и так было ясно. – Мэри, любовь моя, я принес пальчики! – вдруг раздался совсем рядом веселый голос. Тор оторвался от чтения бумаг и поднял голову. Голос принадлежал мужчине среднего роста, одетому в джинсы и футболку с эмблемой какой-то музыкальной группы. Темноволосый, с аккуратной бородкой, он стоял возле стола Хилл и улыбался во все тридцать два. Живые карие глаза смотрели жизнерадостно и немного насмешливо. – Спасибо, Тони. Есть совпадения? – оживилась Мэри. – О да! Ты будешь довольна, – Тони положил на стол отчет. Его взгляд скользнул по Тору, и темные глаза вдруг удивленно расширились. – Не может быть! Это вы! Я сразу узнал вас! Тор в изумлении уставился на весельчака, стараясь вспомнить, не видел ли он его раньше. – Мы встречались? – осторожно спросил Одинсон. – Нет, но я очень рад, что вы теперь будете работать у нас. Я в восторге! – он рассматривал Тора, как какую-нибудь диковинку, и Тору стало неуютно. – Простите, забыл представиться. Тони Старк, работаю в этой ужасной конторе экспертом, – Тони протянул руку для рукопожатия. – А вы... – Тор Одинсон, – Тор пожал руку эксперту, все еще не понимая, чем вызвана столь бурная реакция. Но Старк, видимо, был не из тех, кто долго ходит вокруг да около. – Я видел ваше незабываемое выступление на свадьбе! – радостно пояснил Тони. – Что? – Тор начал судорожно вспоминать: возможно, этот Старк был среди гостей?.. – Вы что, не смотрите ролики на ютубе? Это было круто! Просто шикарно! Тут до Одинсона дошло – кто-то из гостей выложил его позор в интернет. Этого еще не хватало! А впрочем, какая разница. Ему плевать. – Мэри, я выйду покурю, – сказал Тор. Ему не хотелось здесь находиться: казалось, все сотрудники сейчас смотрят только на него, причем многие – не скрывая усмешки. – Покури, – хмыкнула Хилл. И обернулась к Старку: – Ну, что там у нас? * * * Первая неделя на новом месте пронеслась почти незаметно. Тор перезнакомился с новыми коллегами, и понял, что его опасения были напрасны – Хилл оказалась настоящим профессионалом. С ней было довольно приятно работать, и порой она выдавала такие идеи, какие Тору и в голову бы не пришли. Единственное, что его немного раздражало – Мэри, будучи на каких-то пару лет старше Одинсона, отвела себе роль «главной» в их тандеме. С другой стороны, это было не так уж плохо – ведь Тор был новичком не только в местном отделении полиции. Весь этот город, по сути, пока был для него чужим. А, как известно, каждый город, будь он велик или мал, живет по своим законам, чтит собственные традиции, имеет свои тайны. Еще Тор заметил одну вещь, которая его и позабавила, и помогла разглядеть в железной напарнице что-то человеческое. Вечно отпускающий шутки Старк, с которым Одинсон уже успел подружиться, подтвердил его догадки: строгая и неприступная инспектор Хилл по уши влюблена в своего шефа Ника Фьюри! Так и шли день за днем, работы было много. И это успокаивало Тора: работа помогала забыться и не думать о том, что приключилось с ним совсем недавно. Но на сердце все равно было тоскливо и муторно. И вечерами, ложась в одинокую постель, Тор с горечью вспоминал своего Джеймса. Такого, каким он был с ним: внимательного и нежного партнера, верного друга. Но не такого, каким он стал потом, изменившись до неузнаваемости. Тор почему-то был уверен: все эти перемены с Джеймсом – временные. Просто какое-то безумие, необъяснимое помешательство. Не пройдет и года – а может, и того меньше, – и Джим, все осознав, вернется к нему. Но Тор пока не знал, сможет ли простить его. Потому что, как ему казалось сейчас, он уже поставил жирную точку в их отношениях, надев на голову изменщика свадебный торт. Рано утром позвонила мать. Тор как раз наслаждался утренним кофе с сигаретой, собираясь уже через пять минут выходить из дома. Он снимал небольшую квартиру, причем за вполне приемлемую плату, почти в центре города – и недалеко от работы, что было очень удобно. Мама пару минут рассказывала свои нехитрые новости, Тор слушал вполуха, допивая кофе. Фригг звонила часто, и Одинсону было совестно, что порой эти разговоры его раздражали – конечно, ведь матери некуда спешить, да и поговорить особенно не с кем. А Тору было некогда, теперь он всегда торопился – работа не ждет. Но в этот раз его что-то насторожило. Голос матери был слишком взволнованным, хотя она и пыталась это скрыть. И Тор, не выдержав, спросил напрямую: – Мама, что случилось? – Тор... не знаю, как тебе сказать... – мать немного помолчала, будто решаясь, а потом всхлипнула и тихо сказала: – Тор, Джеймс погиб... – Что?! Что за бред, мама? – Он разбился вместе с этой... со своей женой. На юге Франции, по дороге в Монте-Карло. Они ведь поехали в свадебное путешествие... и вот... такая беда... У Тора перед глазами все поплыло. Он выронил телефон, который с громким стуком упал на стол, чуть не угодив в чашку. Но Тору уже было все равно: он сидел и немигающим взглядом смотрел в окно на проезжающие машины. Сердце отсчитывало глухие удары, грудь разрывала невероятная боль. И в голову постепенно приходило осознание случившегося – все надежды были напрасны, не вернется любовь, не утешит уже никогда. Больше некого прощать. И ждать больше некого... * * * Тор не любил посещать кладбища, как, наверное, и большинство людей. Слишком тоскливо, слишком неуютно. Но в этот раз не приехать не мог. Он не стал подходить к толпе – здесь, как и на недавней свадьбе, собралось по меньшей мере полгорода, – а встал немного в стороне, спрятавшись за какой-то памятник. Неугомонный ветер носил по погосту желтую осеннюю листву. Небо заволокли тучи и начал моросить дождь. Тор, закутавшись в плащ, неотрывно смотрел на два гроба, что стояли у свежевыкопанных могил. Безумно тянуло подойти и в последний раз посмотреть на Джеймса. Но Тор не хотел, чтобы его увидели родственники погибших. А еще больше он боялся увидеть мертвое лицо бывшего возлюбленного. Мать ему уже рассказала: Джеймс и Джейн отправились по горной дороге поздно вечером. За рулем был молодой муж. Подробности случившегося пока не разглашались, но предварительно французская полиция сообщила, что Джеймс – то ли потеряв сознание, то ли уснув за рулем, – выехал на встречную полосу движения. И врезался в экскурсионный автобус, направлявшийся из Монте-Карло в Ниццу. Священник закончил свою речь и велел приступать к погребению. Тор все это время стоял, не смея шелохнуться. Он будто окаменел, и даже не замечал, что по его щекам вместе с мелкими каплями дождя текут горячие слезы. Вдруг тишину кладбища пронзил женский крик, полный отчаяния: – Это она виновата!!! – орала, словно в безумии, Элизабет Кендалл. – Это ваша дочь погубила его! Он не должен был садиться за руль! – Нет, это все ты, старая сука! – раздалось в ответ. Тор увидел, как к миссис Кендалл из толпы бросилась женщина в черной шляпке. – Если бы не твои фокусы, чертова ведьма, они были бы живы!!! – Ты такая же дура, как твоя дочь! – Ах ты... Это твой сын убил ее! – вопила в ответ миссис Фостер, уже намереваясь вцепиться Элизабет в волосы. К счастью, столкновение обезумевших от горя дам длилось недолго. Их развели в разные стороны, и между ними тут же забегал врач, пичкая несчастных успокоительным. Больше никто на кладбище не кричал и не скандалил. Только время от времени были слышны чьи-то глухие отчаянные рыдания. Тор развернулся и пошел к воротам. Все было кончено. * * * Локи мог бы гордиться собой. Он помнил, как еще полгода назад, отперев лавку Ингрид, чуть не задохнулся от пыли и затхлого воздуха. Ведь магазинчик стоял закрытым несколько лет – с тех пор, как бабушка, почуяв скорую смерть, свернула все дела и уехала в Исландию. Локи выполнил данное бабке обещание – получил образование, выучился на фармацевта, и только после прибыл в Англию, чтобы обосноваться здесь, в ставшей когда-то родной лавке пряностей. Поначалу приходилось нелегко. Хоть Ингрид и оставила ему кое-какие сбережения, их едва хватило на то, чтобы нанять рабочих и снять офис неподалеку – нужно было где-то принимать посетителей, пока лавку приводили в порядок. Локи отказывал себе во всем – зато уже спустя пару месяцев встречал в обновленном магазинчике первых покупателей. И здесь же, в небольшой комнате, специально когда-то оборудованной бабкой, Локи принимал клиентов, нуждающихся в чуде. Таких тоже было немало – правда, большинство из них приезжало из окрестных селений и деревень, где вера в сверхъестественное была в разы сильнее, чем в городах. Локи было все равно, кто эти люди, откуда, чем живут, главное – ему платили. Ведь каждый сам волен распоряжаться своими деньгами: кто-то покупает хлеб или золото, а кто-то верит, что можно купить счастье. Конечно, ему было не слишком легко совмещать работу в лавке и чародейство. Хоть Локи уже и пообвыкся, но порою ритуалы отнимали много сил. И он мог проспать до полудня, а то и целый день, так и не открыв магазин для покупателей. Можно было, наверное, взять помощника, но Локи пока не нашел человека, которому мог бы доверять. Сегодня у Локи было два посетителя. Молодая девушка, совсем юная, долго жаловалась на своего отчима и просила отвадить мать от этого ублюдка, который лишь пьет и дерется. А мать, словно не замечая, продолжает его любить. Локи с радостью помог несчастной, вручив пузырек с зельем. А потом приковыляла старушка и попросила что-нибудь для своего деда, «чтобы сила в нем заиграла». И как было не уважить бабульку? Поздно вечером Локи спустился вниз, чтобы проверить, запер ли он дверь. И услышал тихий, но настойчивый стук. Лафейсон про себя чертыхнулся – он забыл выключить свет, и вот, пожалуйста, принесла кого-то нелегкая. За стеклянной дверью маячила размытая фигура. – Прошу вас, сэр, откройте! – услышал Локи голос, полный мольбы. – Что вам нужно? – резко спросил Лафейсон, убедившись, что дверь на замке. – Магазин закрыт, приходите завтра. – Я упал и, кажется, сломал ногу, не могу идти. Прошу, впустите, мне нужно позвонить в скорую!.. – Я сейчас позвоню, – ответил Локи. Но секунду спустя подумал, что негоже так поступать. Потом этот мужик возьмет да и растреплет всем знакомым, какой говнюк этот лавочник Лафейсон. Городок-то небольшой, сплетни расходятся быстро. Да и чего ему бояться? Локи открыл дверь. Но за ней, как ни странно, никого не оказалось. – Эй, ты где? Уполз, что ли? – позвал Локи в темноту. В следующее мгновение на его голову обрушился удар, из глаз полетели искры. И кто-то с силой зашвырнул его внутрь магазина.