Лавка пряностей

– Это может показаться странным и нелепым, но издалека он напомнил мне Джеймса, – произнесла миссис Кендалл надтреснутым голосом. Она не смотрела сейчас на Тора, а напряженно вглядывалась в кого-то из посетителей катка. – Как странно порой может распорядиться судьба... – дама издала нервный смешок, а потом резко развернулась к Тору. – Это все он, ты знаешь?.. Это из-за него... – тут миссис Кендалл будто поперхнулась словом и, прижав костлявый кулачок к груди, забормотала: – Как же так получилось?.. Почему ты с ним? Это же он... он... – Что? Я не понимаю, о чем вы? Но Тор прекрасно понимал: мать Джеймса просто не в себе. Ее бессвязные фразы и взволнованный взгляд красноречиво свидетельствовали об этом. И ему очень захотелось развернуться и уйти, лишь бы не смотреть в эти глаза, стремительно наполняющиеся слезами. – Тор, я должна тебе рассказать, – Элизабет ухватилась за его руку. – Я сама виновата... Это страшный человек!.. Он опасен. Ты не понимаешь... Бедный Джимми... – громко всхлипнула она. – Лиззи! Вот ты где! А я тебя ищу, – возле них вдруг нарисовался пожилой мужчина – отец Джеймса, Тор помнил его. – Пошли, дорогая, тебе пора принимать лекарство, – мистер Кендалл подхватил супругу под руку. – Извините, – пробормотал он в сторону Тора. – Подожди, Роберт, он должен знать! Ведь это же он! Как он может? – в голосе Элизабет отчетливо зазвучали истерические нотки. – Мы уходим! – резко оборвал ее муж и, крепко схватив за локоть, потащил в сторону. – Я уже жалею, что взял тебя на прогулку. Удаляясь, он продолжал отчитывать свою супругу, а миссис Кендалл лишь испуганно оглядывалась в сторону катка и что-то бормотала. О неприятном инциденте Тор забыл почти сразу – как только Локи, раскрасневшийся и довольный, выписывая острыми лезвиями немыслимые узоры, наконец подкатил к бортику. Тор быстро поймал его за руку: – Пошли, уже поздно. – Ну ладно, – улыбнулся Локи, – как скажешь. Замерз? – Да нет, – Тор тоже улыбнулся и протянул ему стаканчик с глинтвейном. – Вот, взял тебе. – Спасибо, – Локи обхватил холодными ладонями теплый стакан и с наслаждением сделал глоток. – А что это за женщина к тебе подходила? Ты ее знаешь? – Да так, знакомая одна. У нас же городок небольшой, все друг друга знают. – Вкусно, – Лафейсон сделал еще пару глотков. – Мне показалось, что я ее где-то видел. Правда, я ее плохо рассмотрел. – Да не бери в голову, таких тетушек можно встретить на каждом шагу, и все они похожи. – Пожалуй, ты прав. Ну что, пошли? А то твоя мать обидится. Ты же к ней в гости приехал и сразу сбежал. * * * На сегодня прогноз обещал снежную бурю, и поэтому Тор растолкал Локи с утра пораньше, чтобы успеть добраться домой еще до разгула ненастья. Локи сидел на пассажирском сидении и клевал носом. Конечно, вчера Тор ушел спать пораньше, а Лафейсон еще долго сидел с миссис Одинсон на кухне: они пили чай, болтая о разной ерунде, которая Тору была неинтересна. – Мы не успеем, – вдруг сказал Локи, в очередной раз вынырнув из дремы. – Смотри: там, впереди, уже началось. Тор и сам видел, что небо уже затянуло темными, почти черными снежными тучами, а от поднявшегося ветра то и дело заносило машину. – Сейчас будет заправка, там есть кафетерий. Думаю, будет лучше, если мы остановимся и переждем. Согласен? Вроде обещали, что это все ненадолго, – Тор вопросительно посмотрел на Лафейсона. – Да, лучше не рисковать понапрасну. Тебе ведь на работу только завтра. Я вообще не понимаю, чего ты так рано сорвался? – Перед работой не мешало бы выспаться, – заметил Тор и аккуратно вырулил на парковку ближайшей заправки. Когда они вышли из автомобиля, оба поняли, что поступили правильно – в лицо неумолимо бил ледяной ветер, осыпая кожу колкими снежинками, количество которых увеличивалось с каждой секундой. Кафетерий оказался небольшим и очень уютным. Посетителей было всего несколько человек, видимо, тоже решивших переждать непогоду в тепле. Вкусно пахло свежей выпечкой и кофе. Они заказали себе капучино и пару булочек. После плотного завтрака, любовно накрытого Фригг, есть совсем не хотелось – но запах сдобы, витающий вокруг, был слишком уж соблазнительным. Заняв столик у окна, Тор задумчиво посмотрел на кружащиеся в диком танце снежинки. – Заметет дорогу. Чувствую, будем долго добираться. Хорошо, если до ночи успеем. – Что поделаешь, погода не спрашивает. Главное, ты увидел маму, побывал дома, как и хотел, – подбодрил друга Локи. – Кстати, ты очень понравился матери, – вдруг сказал Тор, посмотрев на Лафейсона. – Она мне сегодня утром перед отъездом все нахваливала тебя, пока ты в душе был. «Такой умненький мальчик, такой хороший», – Тор смешно попытался повторить интонации матери. И вышло это так забавно, что Локи рассмеялся: – Ну, а как ты думал? Я же действительно такой! – А еще ты у меня очень красивый, – Тор протянул руку и накрыл своей ладонью ладонь Локи, лежащую на столе. – Только не зазнавайся. Мне вот интересно, о чем это вы так мило вчера беседовали с миссис Одинсон? – Не скажу, тебе все равно неинтересно. Ты же не любишь говорить о разной «сверхъестественной хрени» – кстати, твои слова. – А я тебе вчера соврал, – Тор вдруг стал серьезным. – Та женщина, вчера на катке... Это мать Джима. – Вот как, – Локи пристально посмотрел в глаза Тора, но тот сразу отвел взгляд. – Знаешь, я сразу понял, что ты чем-то расстроен, просто не хотел расспрашивать. – Да я бы все равно рассказал, – Тор погладил пальцы Локи. – Вчера не до этого было. – И что ей было нужно от тебя? Ты вроде говорил, что она была против ваших отношений? – Не то слово – она в свое время шипела на меня, как змея, и плевалась в мою сторону, старая стерва. Но теперь... Кажется, она не в себе. Наверное, так и не смогла отойти после смерти сына, – Тор тяжело вздохнул. – А ты?.. – зеленые глаза посмотрели на Одинсона в упор. – Ты скучаешь по нему? – Локи спросил очень тихо, словно не требуя ответа, но Тор понял, как важен ему ответ на этот вопрос. – Я... не знаю. Мы плохо расстались, мне было очень больно. Я почти не помню, как жил с ним, как любил. Я помню только разочарование и боль, которую он мне причинил. Хотя это неправильно, я понимаю, ведь его больше нет... – Ты до сих пор страдаешь? – Конечно же нет, – слегка улыбнулся Тор. – У меня ведь теперь есть ты. Мой лучший в мире чародей, самый умный и самый красивый. Я просто помню, как мне было больно, и не хочу, чтобы это повторилось. Ты ведь не бросишь меня? – Тор сильнее сжал пальцы Локи. – Ну, пока не собирался вроде. – Пока? – Тор строго посмотрел в хитрые глаза. – Ты мой любимый злой полицейский. – Скажешь тоже, злой, – Тор поднес ладонь Локи к губам и легонько поцеловал. – Скорее бы добраться домой. Так хочу тебя, сил нет... – Терпи. Я уже узнавал, комнат отдыха у них тут нет. – Значит, будем сидеть, пить кофе и болтать, – заключил Одинсон. – О чем? Предлагай. – И предложу, – медленно протянул Тор и внимательно посмотрел на Лафейсона. – Знаешь, я давно хотел спросить... Ты никогда не рассказывал о себе. Вернее, не так: я многое о тебе знаю, но... – Я слушаю, спрашивай, – в глазах Локи промелькнуло любопытство. – Кто был у тебя до меня? – выпалил Тор и опустил глаза. – Если не хочешь, не отвечай. Это не важно. – Тебе правда интересно? – Если не хочешь... – опять повторил Тор. – Почему не хочу? Я расскажу. Мне скрывать особо и нечего, – Локи как-то грустно улыбнулся и сделал большой глоток капуччино из дымящейся чашки. Затем откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Тор уже жалел, что спросил. Ведь и дураку понятно: если бы Локи хотел, он бы сам давно рассказал, не ожидая расспросов. – Первый раз все было весьма прозаично, – немного помолчав, наконец произнес Локи, все так же глядя в окно. – Мне было семнадцать. Я был пьян до безобразия, и меня трахнул мой так называемый братец. Поперхнувшись, Тор закашлялся и чуть не выронил чашку. – Брат?.. – прохрипел он, откашлявшись. – Тор, ты чего? Не родной брат, он мне никто. Сын от первого брака того козла, с которым живет моя мать. Я даже отчимом его не хочу называть. – Прости, Локи. Я просто не ожидал... – Я просто не должен был называть его братом, ляпнул, не подумав. – Вы встречались? – Еще чего. Я же говорю, по пьяни, случайно... Эрик приехал к нам на несколько дней из Вены. В гости к своему папаше. Он жил и работал в Австрии. На то время ему уже стукнуло двадцать пять. – Он... – Тор запнулся. – Он обидел тебя? Или... ты сам? – Мать с Гехардом тогда уехали на отдых. Я остался один. А папаша с сыном как-то там не так поняли друг друга, и Эрик приехал на несколько дней раньше. Вот мне и пришлось принимать дорогого гостя, – усмехнулся Локи. – Я никому никогда не рассказывал. Ты первый. Дальше продолжать? – Если хочешь, – тихо произнес Тор, сам не понимая, хочет ли он слушать дальше. Но он понимал другое: сейчас Локи доверился ему, решил поделиться сокровенным. От Одинсона не укрылось, что Локи было неприятно вспоминать случившееся – но, возможно, ему просто нужно было кому-то рассказать. А Локи меж тем продолжал: – Я тогда еще совсем зеленым был, спиртного почти не пробовал, как-то не тянуло. А Эрик привез бутылку виски. Сейчас смешно вспоминать, но мне тогда хватило нескольких рюмок. А потом... – Локи опять посмотрел в окно. – Потом он полез ко мне целоваться. Сначала мне было стыдно и непривычно, знаешь ли. Я как-то даже не представлял себе, что можно целоваться с мужчинами. Да я вообще ни с кем до этого и не целовался, ну, «по-взрослому». Если бы я знал тогда, чем еще можно заниматься с мужчинами, наверное не пил бы, – хмыкнул он. – Короче, очнулся я уже в собственной постели. А этот бугай... он был выше и шире меня раза в два... в общем, уже лежит на мне, придавил своим весом. Я даже не успел ничего понять, да и сейчас смутно помню. Было больно, противно. Я, конечно, просил, чтобы он прекратил – но, сам понимаешь... – Локи... Я бы убил его, – Тору вдруг стало так обидно от того, что с его Локи посмели так обойтись, что даже захотелось как-нибудь потом отыскать этого мудака, посмевшего напоить, а потом практически силой взять беззащитного мальчишку. – Да ладно тебе, это же давно было, – Локи грустно усмехнулся и продолжил: – Он тоже пьяный был. Я потом утром проснулся, задница болит, рядом этот увалень спит. Думал, сдохну от стыда. Даже разрыдался, как маленький. А он проснулся и начал вовсю просить прощения. Утирал мои горькие слезы, ласкал, целовал везде, говорил, какой я красивый и необыкновенный. И что все будет хорошо. И знаешь, мне потом действительно было хорошо. У меня ведь никогда еще такого не было. В общем, во второй раз мне понравилось... – Ты влюбился в него? – нахмурился Тор. – А ты что, ревнуешь? – улыбнулся Локи. – Нет, конечно. Наверное, нет... Да он уехал через неделю, и больше я его не видел. – Вот скотина... – вынес вердикт Одинсон. – Согласен. А я был малолетним идиотом, что поделаешь. * * * Конечно, Локи не рассказал Тору самого главного – того, о чем сам не любил вспоминать, и от чего до сих пор стыла кровь в жилах. Они с Эриком почти не вылезали из постели. «Братец» каждый день угощал своего юного любовника выпивкой и проявлял чудеса изобретательности в сексе. Именно тогда Локи понял, чего хочет его собственное тело. Ласки сильных мужских рук, требовательные, немного грубые поцелуи, крепкие объятия, большой член, задевающий где-то внутри волшебные точки, горячие шероховатые губы на собственном достоинстве – все это бросало его в пучину похоти и наслаждения, начисто выветривая из головы любые мысли о непристойности. А за день до приезда матери и отчима Локи случайно подслушал один разговор, о чем жалел до сих пор. Эрик сидел на кухне и болтал с кем-то по телефону. Локи притормозил возле двери и прислушался. – Ты не представляешь, Макс, какая здесь скукотища. Я в первый же день зашел тут в один бар, хотел снять девочку. И что ты думаешь? Полный облом! Или страшные, или уже заняты... Ага... Ну, потом, кароч, немного повезло. Я же тебе рассказывал, батя мой тут подженился, и у этой тетки есть сын. Вот, с ним пришлось, – Эрик громко расхохотался, слушая, что ему отвечают, а потом продолжил: – Да брось, Макс, я без комплексов, люблю это дело, сам знаешь. Главное, есть кому присунуть. А он ничего такой, на девчонку смахивает... Да-да... аха-ха... Ну давай, пока! Эрик поднял голову и вздрогнул: на пороге кухни стоял Локи и сверлил его злобным взглядом. – Вот как! Есть кому присунуть, говоришь? – прошипел юный любовник. Больше не говоря ни слова, Локи быстро подошел к сидящему у стола Эрику и от души врезал кулаком прямо меж глаз. Да так сильно, что огромная туша гостя с грохотом повалилась на плохо вымытый пол. – Ах ты, маленькая сучка! – взревел опешивший Эрик и стремительно вскочил на ноги, утирая ладонью заструившуюся из носа кровь. И только сейчас Локи пожалел о своей выходке. Взгляд скользнул по столу, на котором красовалась початая бутылка виски: «братец» уже успел приложиться к спиртному прямо с утра. То, что произошло потом, Локи помнил очень смутно. Разъяренный, как бык, Эрик кинулся на него, ударом кулака в грудь отбросил к стене, перехватил огромной лапищей запястья, вздернул вверх и ткнул огромным кулаком под ребра, а затем нанес несколько сильных, резких и невероятно болезненных ударов в живот, приговаривая: – Мелкая тварь. Я тебя, блядь, сейчас научу уважать старших, если твоя мать-шлюха не научила. У Локи от боли и злости потемнело в глазах, подкосились ноги. Возможно, он на несколько мгновений потерял сознание. Его еще никто и никогда так не бил, жестоко и беспощадно. И от этого было невероятно страшно и унизительно. Из глаз непроизвольно брызнули слезы, а Эрик остановился, отпустил руки и схватил его за волосы, а другой ладонью впился в горло своего юного любовника, немного сжав. Запрокинув голову Локи, прошипел ему в лицо: – Да, милый, ты моя сучка, которая должна меня слушаться, запомнил? – Эрик сильнее дернул за волосы, и Локи вскрикнул. Он не мог дышать, грудь раздирало настолько острое чувство ненависти к этому подонку, что он не мог вымолвить ни слова. Лишь хватал ртом воздух, ощущая, как по щекам бегут горячие слезы унижения и боли. – А сейчас ты пойдешь в свою комнату и подготовишь свою дырку для меня, как я тебя учил. Понял, ублюдок? – Эрик встряхнул его, заглядывая в глаза, и добавил, дохнув в лицо перегаром: – А я пока приведу себя в порядок. Локи молча кивнул и медленно побрел к себе в комнату, согнувшись и прижимая ладони к пульсирующему болью животу. Он уже знал, что сделает. С ним, с Локи, так нельзя поступать, и сводный братец об этом очень скоро пожалеет. Ведь этот выблядок не учел одного очень важного момента: его «маленькая сучка» – не просто мальчишка-подросток. В крови Локи уже жила и играла подаренная бабкой сила, а в подвале ждали своего часа старые книги и колдовские снадобья. В своей комнате Локи задержался лишь на несколько секунд, отыскивая на подушке короткий рыжий волос обидчика. Спустившись в подвал, Локи нашел в старинном сундуке древнюю книгу с пожелтевшими листами. Бабка велела никогда не прикасаться к ней без страшной нужды, без веской и жизненно важной причины. Но Локи было семнадцать – и ему казалось, что именно сейчас весь этот безумный мир обрушился на него, лишая возможности дышать. Нет, он никому не позволит унижать себя. Когда Эрик, уже протрезвевший после прохладного душа, с пластырем на переносице и в одном полотенце вошел в комнату, Локи встретил его недоброй усмешкой и колким взглядом из-под длинных ресниц. – Будешь насиловать меня? – спокойно спросил Локи, отодвигаясь на другую половину кровати. – Локи... – Эрик опустил глаза и медленно подошел к кровати, присел рядом. – Я не хотел, прости меня. Я не знаю... Мне, наверное, нельзя пить. Я не хотел, слышишь? Тебе больно? Дай посмотрю, – он протянул руку к краю футболки Локи, но тот перехватил его ладонь. – Уезжай, пожалуйста. Прямо сейчас, – зеленые глазищи вперились Эрику в лицо. – Так нужно, – Локи вдруг подался навстречу, заключил любовника в объятия, проведя ладонями по спине. И тот, наверное, даже не заметил, что ладони Локи были немного влажными и гладили спину так настойчиво и одновременно приятно... – Да-да, – пробормотал Эрик как во сне, когда Локи отстранился, с улыбкой разглядывая, как меняются глаза его обидчика. Прежде голубые, они словно потемнели, и теперь казались темно-серыми. – Я... пойду. Соберу... вещи. Через час Эрик, больше смахивавший на послушного робота, чем на человека, чеканя шаг, с чемоданом наперевес вышел за порог жилища Лафейсона. Локи пообещал передать привет папаше Гехарду, которого приезжавший погостить сынуля так и не дождался. Эрик больше не позвонил и не приехал. Гехард для приличия посокрушался некоторое время – но, как известно, если мужчина завел другую семью, дети от первого брака уже мало его волнуют. Тем более, если им, как Эрику, уже двадцать пять. Сам Лафейсон нешуточно заболел после первого опыта с жуткой книгой, заклинание из которой, казалось, чуть не вытянуло жизнь из него самого. Он провалялся в постели почти неделю, а мать думала, что это просто грипп. Локи не представлял, что случилось с Эриком. И больше всего на свете боялся когда-нибудь наткнуться на его фотографию и ненароком увидеть то, чего видеть не желал. * * * – А почему он больше не приехал? – вырвал из неприятных воспоминаний голос Тора. – Не знаю, откуда мне знать, – пожал плечами Локи. – И у тебя больше никого не было? – видимо, любопытство все же пересилило ревность, поэтому Тор продолжал свой «допрос». – Потом, когда я учился в Рейкъявике, я совсем недолго встречался с девушкой. Решил попробовать, сравнить. – Ну и как? Сравнил? Локи усмехнулся и отпил из чашки уже порядком остывший капуччино. – Было неплохо, но как-то не так, не то... Да и не в этом дело. В общем, я как-то пришел к ней, а ее дома не оказалось. Меня встретил ее младший братишка. Ивальд, ему было шестнадцать... Он был похож на ангелочка, и в свои шестнадцать уже точно знал, чего хочет. В отличие от меня. – О боже, – только и смог выдохнуть Тор. – Там вообще все вышло смешно и грустно, – криво улыбнулся Локи. – Она пришла как раз в тот момент, когда он мне отсасывал. Тор непроизвольно открыл рот и так и застыл. А Локи не выдержал и рассмеялся: – А что, ты думал, если я колдун, у меня не было никаких приключений? – Да нет, – опомнился Тор. – Она так разозлилась, что чуть не убила нас обоих, хотя грозилась, – продолжал Локи. – И потом даже пыталась подговорить ребят с курса намять мне бока, гадкому пидору. Но у нее ничего не получилось. Я неплохо ладил с самыми крутыми парнями на курсе – как-то помог им, кое-что приготовил, чтобы девочки им не отказывали. – Ты еще и подлый, – сделал неутешительный вывод Тор. – Для тебя это не открытие, ты знаешь. – Знаю. – Но после пары тайных встреч с Ивальдом я понял, что потом долго не могу сосредоточиться, скопить энергию, овладеть своей силой. В общем, то, о чем я говорил – он мне совершенно не подошел на энергетическом уровне. Пришлось расстаться. Он очень переживал, даже пытался отравиться, но все закончилось не так уж плохо: он провел месяц в клинике, а потом вроде с кем-то познакомился. Точно не знаю. – Мдаа... – протянул Тор. – Хорошо, что я вовремя вспомнил слова моей бабки и все понял, все переосмыслил для себя. Я решил больше ни с кем не заводить отношений. Мне так проще и безопасней. Отношения могут ослабить меня, забрать часть силы. И я дал себе слово: никогда и ни с кем. А потом вдруг появился на моем пороге один очень злой и очень красивый инспектор... Одинсон разулыбался, словно маленький ребенок, получивший похвалу, и гордо выпятил грудь: – Я прямо чувствую себя избранным! – Так и есть, – Локи говорил серьезно, но глаза его при этом смеялись. – Я планировал до конца своих дней больше ни с кем не связываться. Для меня ведь очень важно сохранять энергетический баланс, понимаешь? – Я понимаю лишь одно, Локи. Мне плевать на всю эту электрическую чепуху. Мне хорошо с тобой, и я никогда и никому не позволю обидеть тебя, понял? – Спасибо тебе за все, – Локи подался вперед и немного сжал пальцы Тора. – Я не мог и мечтать, что встречу такого как ты. Разве можно тебя не любить?