Никто кроме нас, или Так появляются легенды

Глава пятая Как-то утром, примерно через неделю после отплытия ладей на острова Перепутья, Иккинг проснулся с ощущением чего-то несделанного. Он полежал пару минут, вспоминая. Что же это может быть? Память услужливо подбрасывала картинки совершенно не из этой оперы. Иккинг досадливо отмахивался от них, стараясь нашарить нужное воспоминание. Вот оно! Письма! Он вскочил и, быстро одевшись, выбежал на улицу. Отец вчера сказал, что на отправляющихся ладьях повезут почту для тех, кто сейчас на торге. Как кстати! Он с радостью ухватился за возможность передать приятелям клочок бумаги. Иккинг выбежал на главную площадь. Хмурый викинг собирал в корзину письма. Как раз перед Иккингом женщина протянула тому свое письмо. Викинг пасмурно посмотрел на нее. – Почта просматривается. Приказ. Чтобы не разглашать о драконах, - пояснил он. – Будете отправлять? Женщина кивнула, пожав плечами. Видимо, такой приказ ее не смутил. Викинг развернул бумагу и глянул поверх нее на Иккинга. – Ты тоже отправляешь? – равнодушно спросил он. – Ннет, - Иккинг развернулся и зашагал прочь. Ни слова о драконах! Как он может написать письмо, где не будет ни слова о драконах, если они стали частью его жизни?! Если он собирался сообщить ребятам, как поживают их крылатые друзья. Ну а что он еще, собственно, может написать? Что хотел бы быть рядом с ними? Что он устал ждать их обратно и считает дни до прибытия ладей? Что жалеет о слове, данном Астрид, что он не полетит к облаку? Потому что без всего этого его жизнь превратилась в бесцельное существование… В глубине души Иккинг знал, что не драконы – истинная причина того, что он не отправил сейчас письма. Как он может отправить письмо, где пишет Астрид, что скучает, зная, что его прочтут? Надо придумать что-то другое. Кроме того, он знал, что и близнецам, и Сморкале с Рыбьеногом родные напишут. Но как же Астрид? У нее в деревне не осталось никого из близких, даже Готи там, на Перепутье. Иккинг забрался на скалы у побережья. Сидел там, глядя на волны, и бесцельно водил пальцем по колену. В голову ничего не приходило. Иккинг чувствовал, что мозги его начали плавиться от усердной работы, но выхода из ситуации он так и не видел. – Привет. Скучаешь? Иккинг от неожиданности едва не упал в воду. Он резко обернулся и узнал Хельгу. Девушка смотрела вдаль. Иккинг подумал, что еще пара таких появлений – и он сделается заикой. – Думаю, - ответил Иккинг и подвинулся, освобождая место для Хельги. Та села рядом и свесила ноги вниз. Иккинг оперся локтями на колени и опустил голову. – О чем? Иккинг не ответил. Он предпочитал промолчать, чем сказать неправду. – Дай угадаю, - предложила Хельга. – Это из-за писем, да? «Она что, читает мысли?» - настороженно подумал Иккинг. – Знаешь, что я заметила? – Иккинг подумал, что это милая привычка – резко менять тему разговора на совершенно постороннюю. – Каждый дракон чем-то полезен викингам. Ну, например, Ужасные Чудовища и Пристеголовы могут таскать тяжести, их используют для переноски грузов. Громмели не очень умны, но зато обладают достаточной силой, чтобы разбивать камни – добыватели руды их очень ценят. Змеевики – сообразительные драконы, хороши в воздухе, охраняют границы острова. Ну а Жуткая Жуть? Чем полезна она? Хельга замолчала. Иккинг с удивлением воззрился на нее. К чему этот монолог про драконов? Что она хочет этим сказать? Или она просто размышляет вслух? Он задумался. Жуткая Жуть… Пронырливая, изворотливая, маленькая, очень хитрая. Неплохо соображает. Память тоже ничего… Иккинг вскочил. – Хельга! Спасибо… - он побежал назад, в деревню. Он вбежал в Драконье Убежище и остановился на пороге. Беззубик разлепил сонные глаза. Увидев друга, он поднялся с камня, на котором лежал, и подошел. Иккинг тяжело дышал после пробежки. Он оглядел пещеру и в дальнем углу заметил яркий гребень. Иккинг спрыгнул на пол пещеры и побежал туда. От шума шагов дракончик проснулся. Он широко зевнул, выпустив струйку дыма, увидел Иккинга и подбежал к нему. Иккинг сел на корточки и погладил его. – Привет, приятель. У меня для тебя работа, - сказал он. Дракончик сел на задние лапы и немигающе уставился на Иккинга, ожидая разъяснений. Это был не первый раз, когда Иккинг обращался с просьбой именно к этому дракону. Жути всегда охотно выполняли мелкие поручения, если затем их ждало небольшое вознаграждение. Иккинг достал из-за пазухи пачку сложенных вчетверо листов. – Отнеси эти письма на острова Перепутья, это к югу от Олуха. Два дня на ладье, полтора дня полета, если попадешь в нужное воздушное течение. Но лучше заберись на ладью и спрячься подальше от чужих глаз. Отдашь Астрид, ты ее знаешь. Она разберется, какие кому отдать. Да, и следи, чтобы тебя не заметили. Хотя ты справишься, я уверен, - подбодрил он дракона. – Погоди, я постскриптум допишу. Иккинг достал карандаш, чиркнул в конце одного письма пару строк. Затем оглянулся вокруг, заметил обрывок веревки и перевязал им листки, чтобы дракончик не растерял их по дороге. Привязав сверток к лапе жути, он хлопнул дракона по яркому боку. Дракон оторвался от пола, взмахнул крылышками. Беззубик скептически проводил взглядом вылетевшую из Убежища жуть. Иккинг скрестил руки на груди. – Что ж, будем надеяться, что он не перепутает адресата, иначе отец меня прибьет, - задумчиво сказал он. Астрид сидела на ступеньках дома Кьёльбранта и задумчиво смотрела на закат. Как все-таки замысловато судьба связывает людей между собой! Еще неделю назад она бы не поверила, что бывают такие совпадения. Она вернулась воспоминаниями к тому моменту, как они с незнакомцем в капюшоне выбрались из толпы, почтительно расступившейся перед ними. Они попетляли немного по улочкам. Человек в плаще периодически оглядывался назад, проверяя, нет ли хвоста. Наконец они достигли окраины Торгового, прошли еще метров пятьдесят по тропе и остановились посреди поля. Ее спутник откинул капюшон. Астрид увидела повязку через голову. Так это… Нет, точно, это он. Теперь она узнала голос. – Кьёльбранд! – воскликнула она. Все-таки хорошо, что она не раскрыла рот раньше. Она чуть было не отказалась от того, чтобы быть у него в учениках. Такого предложения лучшие юноши Архипелага дожидаются годами, и почти всегда напрасно. Тот кивнул. Он изучающе смотрел на Астрид. – Я тебя не видел здесь раньше. Ты приезжая? – Да, с Олуха, - ответила Астрид. – С Олуха… - повторил Кьёльбранд задумчиво. – У меня уже был однажды ученик оттуда. Впрочем, сейчас не об этом. Секира – твое единственное оружие? – Я умею управляться с мечом, секирой, копьем, молотом и метательными ножами. Но это – память для меня, - сказала Астрид, покрутив в руках секиру. – Я обычно работаю с ней. – Память?.. Память. Ладно, о тренировках. То, что я сказал на торговой площади – полная ерунда. Никакой тренировки завтра на рассвете. – Что? – Я всегда даю на людях ложную информацию. Иначе половина города придет посмотреть на твою тренировку. Проверено временем, - пояснил он. – Я сам найду тебя, когда у меня будет свободное время. Теперь о золоте. Ты получишь его в любое время. – Мне оно не нужно, - быстро сказала Астрид. Кьёльбранд серьезно взглянул сначала на ее пояс, затем на шею и на руки. – Что? – нервно спросила она. – Я бы подумал, что у тебя и так его достаточно. Однако я не вижу ни кошелька, ни украшений, ни колец. – Все равно. Воин поднес палец к губам, призывая к молчанию. – Никогда не зарекайся. Не понадобится тебе – понадобится кому-нибудь другому. Кроме того, ты же получила его честным путем, это были условия моей сделки… Мое обещание в силе. Да, – добавил он, уходя, – и будь готова. – Когда? – Всегда. Астрид и не думала, что первая тренировка состоится той же ночью, на ладье, где они с Забиякой дежурили. Кьёльбранд договорился с викингом, заведующим охраной ладей, так что никаких вопросов к Астрид не было. Учитель устраивал ей тренировки в самое разное время: после изматывающей вахты, во время обеда, в полночь, в сумерках и в тумане. Казалось, он ищет не столько свободное для себя время, сколько самое неудобное для Астрид. Порой она загадывала какую-нибудь ну самую неподходящую для тренировки ситуацию, что вот, сейчас он появится – и, действительно, пару раз оказалась права. Методы обучения у лучшего воина Архипелага были самые разные. Он то показывал ей новое оружие и учил с ним обращаться, то нападал из-за угла без предупреждения, то заставлял бегать и отжиматься такое дикое количество раз, что у Астрид начиналось арифметическое слабоумие, и она была не в состоянии сосчитать пальцы на своей руке. Учил маскировке и изменению голоса, учил читать морские и сухопутные карты… да все и не перечислишь. Он передавал ей свой опыт. Часто она ловила на себе изучающие взгляды учителя, словно она напоминала ему кого-то, но спросить его об этом пока так и не решилась. Астрид сорвала травинку и покрутила ее в пальцах. Кьёльбранд предупредил ее сегодня, что на Перепутье скоро прибывают ладьи с западных островов. «Остерегайся западного народа. Не доверяй им. Когда-то они уже украли у меня самое ценное. Берегись, чтобы с тобой они не сделали того же». О чем он? В кроне ближайшего дерева послышался отчетливый шорох. Нет, это не шум листьев и не безобидная птица. Астрид встала и достала из-за спины секиру, чувствуя, как после безжалостных тренировок у нее болит решительно все. Неужели опять? Вдруг из листьев высунулась желтая чещуйчая морда. Хитрые зеленые глаза с вертикальными зрачками встретились взглядом с пронизывающими синими. «Дракон! На Перепутье?! Как? Откуда…» Зеленые глаза моргнули и исчезли. Астрид подошла к самому дереву и глянула снизу вверх. На верхних ветках сидела Жуткая Жуть и выжидательно смотрела на нее. – Где-то я тебя уже видела. Уж не в Убежище ли? – сама себе сказала Астрид и начала подниматься к дракончику. Жуть спустилась чуть ниже и протянула Астрид лапу. – Что за бумага? – спросила та, разглядывая сверток. Дракон сделал мечтательные глаза. Астрид протянула было руку, но жуть резво перепрыгнула на другую ветку, всем своим видом показывая, что не сдастся без боя. – Ах ты, маленький хитрец! – Астрид рассмеялась. – Ладно, пошли в дом. Найдем тебе что-нибудь вкусненькое. Письма в дороге почти не пострадали, только внешний лист немного намок. Астрид развернула бумаги и повернула их к окну, ловя последние лучи солнца. Она сразу узнала неровный, но своеобразно гармоничный почерк Иккинга. На четырех бумажках были сверху написаны адресаты – близнецы, Рыбьеног и Сморкала. Она отложила их в сторону. Оставалось еще два больших листа. Сверху она увидела обращение. К ней. Значит, он помнит. Астрид улыбнулась. Нет, она и представить себе не могла, что когда-нибудь так обрадуется двум исписанным листам бумаги. Она искоса взглянула на свернувшуюся клубочком жуть под столом, уселась поудобнее на своем одеяле и стала читать. «Здравствуй, Астрид, - писал Иккинг. – Надеюсь, ты читаешь это не на ходу, потому что быстро мои каракули не разобрать. Беззуб сидит рядом и следит за моей рукой, исправляет ошибки, наверное. На Олухе стало скучно. Половина острова, наверное, уехала на Перепутье, а все остальные строят горящую дорогу. На скалах Врат Урагана поставили огромные маяки. Настолько большие, что для их растопки понадобятся корабельные сосны, не меньше. Откуда их возьмут в таком количестве, мне хотелось бы знать. Ведь это не выход – сжечь ради красоты весь лес, а потом зимой умереть от холода. Надо придумать что-нибудь, но мне пока в голову ничего не приходит. Змеевик летает нал Олухом в гордом одиночестве. Плевака как-то пытался оседлать его, чтобы слетать к Стоику на маяки, но потерпел неудачу. Твой дракон неумолим – и неприступен (Тут красовался Змеевик, нарисованный в полете). Пишу всякую чушь. Ты уж извини, я никогда раньше писем не писал, опыта нет. Теперь о важном. Недавно к одному из жрецов приехал друг, как он назвался. Они не появлялись на улице четыре дня, а затем «друг» таинственным образом исчез. Драконы на запад не вылетали – мы с Беззубиком следили. И на ладье туда никто не отплывал. Как, собственно, и не приезжал. Встает вопрос: как он появился на Олухе и куда исчез? Может, он тайно живет здесь? Или его вообще нет в живых? И как там насчет неразглашения о драконах? Отец не мог дать разрешения на прибытие на Олух кого бы то ни было с других островов. Получается, он прибыл нелегально. Стоик на строительстве, вряд ли он знал о госте. Это уже навевает определенные мысли. Обычно я не лезу в чужие дела, но это все странно. Жрец сам по себе доверия не внушает. Скользкий он какой-то. Кто знает, какие у него друзья? Да и приехал тот викинг с западных островов (я слышал краем уха), а про них я ничего хорошего до сих пор не слышал. Жаль, что ты взяла с меня слово не летать к грозовому облаку. Возможно, эти вещи как-то связаны. Что ж, буду надеяться, что ты снимешь с облака табу (здесь Иккинг нарисовал маленькую танцующую Ночную Фурию с беззубой улыбкой). Я тут сунул несколько рисунков. Посмотри. Думаю, тебе понравится. Кстати, для размышлений. Что было завтра, а станет вчера? Я полдня ломал голову, когда мне загадали. Скучаю. Пиши, Астрид. И возвращайся скорее, Иккинг» И совсем коряво было приписано: «P.S. Это, конечно, безумство – посылать письмо с драконом. Но, ты как-то сказала, ведь это я уже пробовал. Надеюсь, ты получила его, Опять я» Астрид прислонилась к стене, улыбаясь. Поискала глазами другие листки. Взяла их. Драконы. У Иккинга талант. Беззубик, конечно, вне конкуренции – он получился как живой. Да и все остальные тоже очень хороши. Очень. Хлопнула дверь. Астрид вздрогнула и быстро сунула листы под одеяло. – Астрид? – в дом вошла Забияка. Она выглядела довольной. В руках у нее был огромный тюк. Забияка свалила его в угол, вытерла лоб и села рядом с Астрид. – Как дела? Астрид пожала плечами. Бессмысленный вопрос. – Нам с братом родные прислали, - Забияка кивнула на огромный сверток в углу. – Еду! Сегодня наемся до отвала! Дверь еще раз хлопнула, и в комнату ввалились парни. Они возбужденно переговаривались. Задирака и Сморкала о чем-то громко спорили. – А вот и не подеретесь! – крикнула им Забияка, надеясь получить обратный эффект. Рыбьеног только посмеивался. Задирака поставил огромную корзину, которую нес в руках, придерживая подбородком, рядом с Астрид. – Эй, осторожнее! – она еле успела схватить записки Иккинга, пока Задирака не придавил их своей тяжеленной корзиной. – Что это? – с любопытством спросил Сморкала. – Корреспонденция ваша. – Что? – удивился Рыбьеног. – Мы только что с корабля, все письма мы забрали. Откуда это у тебя? Ты же с нами не пошла. И тебе там ничего не было. Астрид пожала плечами. – Тем не менее, - она протянула им записки. – Это от Иккинга! – Забияка прочла и с удивлением воззрилась на Астрид. – И про драконов! Мой Громмель недавно сожрал кувалду у Плеваки, представляете? – поделился Рыбьеног. – Но ведь цензура не пропустила бы такие письма на Перепутье! – Значит… - протянул Задирака. – Значит, они как-то обошли цензуру, - закончил Сморкала. – Эй, Астрид, ничего не хочешь мне сказать? – Тебе? Ничего. Она встала и спокойно вышла на улицу, оглянувшись на пороге. Молодец, жуть. Вовремя выскользула в окно, пока внимание остальных было отвлечено письмами. Астрид мысленно поблагодарила ее, подхватила секиру и отправилась бродить по улицам Торгового. Ей нужно было подумать.