Иные. Второе поколение

Все застилает багровая пелена, в ушах отдается гулким шумом биение загнанного сердца, а в воздухе пахнет кровью. Тэхён перешагивает очередное разорванное тело, мало похожее уже на человека, и даже не знает его вкуса. Он перестал пробовать всех их еще в прошлую ночь, то был второй день его безумия, насытился в первый, когда хотелось убивать каждого встречного. Намджун просто не успел. Он идет по темной улице, руки спрятаны в длинных рукавах черной толстовки, пятен крови на таких вещах абсолютно не видно, передвигает лениво ноги, будто идти ему некуда. Хотя сейчас ему кажется, что так и есть. Куда не поверни – дорога в никуда. Тэхён жалеет, что не может подняться в небо, чтобы понять в какую сторону улетел Чонгук. Он больше не чувствует его живой запах, только дом, шкафчики в школе и тренировочном зале, парта в классе и подушка в комнате Тэ все еще пахнут им. От этих мест хочется бежать еще дальше. Он бы бросился на поиски, но мир слишком велик, чтобы найти без какой-либо зацепки. Тэхён садится около какого-то забора, прячет за черными рукавами голову и тихо воет, глотая горячие слезы. Он не знает, что делать дальше. *** А он не цепной пес, чтобы везде за хозяином бегать, поэтому Хосок поджимает губы и смотрит виновато, когда Джун спрашивает в очередной раз, почему Хосок не хочет идти с ним. - А зачем, Джун? - Ты же знаешь, почему все это происходит. Ему херово. - Я не подушка. Знаешь, я устал, - Джей откидывается на спинку стула, закрывая глаза. – Пусть сам разжевывает свои сопли в этот раз, не маленький. – Хосок просто не может больше. Он в первую ночь попытался достучаться, но лишь встретился с глазами, полными ненависти, и услышал пару колких, как тонкие длинные ножи в живот, фраз и сейчас зализывает эти раны, боясь порции новых. - Наверное, - тихо произносит Намджун. – Наверное, - усмехается он. – Вот только разве не ты приучил его к этому? – Джун не дожидается ответа: у него за окном четвертая ночь со дня отъезда Чонгука, очередная тяжелая ночь, когда придется трупы, оставленные Тэхёном рядом с его домом и общагами, уносить подальше, заметая следы. А Тэхёна рвет на части от обиды, и он рвет на части других, хоть есть нет желания, ему хочется выть и разбивать стены кулаками, чтобы до ломающихся внутри костей, болезненно срастающихся, а потом вновь и вновь дробить их внутри. У него в глазах кровавое серебро, а на губах натянутая улыбка, под ногами разодранное тело, и никого рядом. Джун носится с кусками тел, как мама за ребенком по квартире собирая игрушки, а тот продолжает беситься и устраивать кровавый бардак. - Хватит, - за грудки хватает он младшего и встряхивает пару раз, дает пощечину и прибивает к стене со всей силы, не выпуская. - Отпусти, или руку будешь отращивать заново, - бесчувственно отвечает Тэхён. - Мы устали, - тихо говорит Намджун, отпуская парня. - А я как устал, - уходя, неслышно говорит Тэ. Ему чертовски херово, что не описать, можно только бежать по городу и, когда совсем прижмет, вонзиться в кого-то зубами, упиваясь чужой болью больше, чем своей. Рассвет предзнаменует начало нового дня, который не обещает стать легче.