15
18 декабря 2014 г. в 22:44
Отошедший от дел Наруто читал лекции в Академии шиноби. Несмотря на свой преклонный возраст и присущую ему ворчливость, Хокаге до сих пор так цеплял юных слушателей, что те сидели до самого конца едва ли не с открытыми ртами. Джинчуурики предавался воспоминаниям о былых временах, стараясь как можно меньше попадаться на глаза Кураме и своим детям — он не хотел докучать им своим присутствием и видеть их жалость.
Вернувшись домой, бывший Хокаге крякнул, расправляя плечи, сбросил пыльную накидку и поставил в угол свою любимую тросточку. Практически в ту же секунду перед ним оказалась Курама, поначалу злобно скалящая зубы, но уже через несколько мгновений ее гнев сменился тоской, да такой сильной, что биджуу едва не рухнула на колени перед угасающим с каждым днем Наруто. Ведь именно она ускорила его старение своей ядовитой чакрой, отняв у супруга не один десяток лет жизни.
— Прости меня… — тихо шепнула демонесса, осторожно взяв джинчуурики под руку, отводя его в гостиную.
— Кхе, да когда же тебе надоест передо мной извиняться? — Наруто ухмыльнулся, опускаясь на обитый мягкой атласной тканью диван. Кицунэ села рядом, не выпуская морщинистую ладонь из рук.
— Почему ты так редко бываешь дома? Неужели ты не понимаешь, что у нас осталось совсем мало времени, прежде... чем... ты... — кицунэ не выдержала и зарыдала в голос, кинувшись на шею возлюбленному. Старик тепло улыбнулся, нежно гладя рыжие волосы биджуу.
— Я не хочу, чтобы ты думала обо мне. У вас с детьми впереди целая вечность, и ты не должна провести эту вечность в скорби. Живи и радуйся жизни, проводи время с Фудо и девочками — они совсем юные и неопытные, для биджуу, разумеется. Наверное, сегодня, я таки соберусь и уйду в путешествие, как Джирайя, и больше никогда не вернусь. Я не хочу, чтобы вы видели мою смерть... Найди себе нового мужа среди других ёкаев, а обо мне забудь... — прокряхтел старик, говоря все тише и тише. Кицунэ, с каждой секундой злившаяся все больше, зарычала от бешенства, услышав последнюю фразу.
— Я люблю тебя, тебя и только тебя, старый ты маразматик! Мне никто не нужен, кроме тебя! — провыла кицунэ, уставившись на джинчуурики, тяжело дыша. Наруто грустно улыбнулся — уже который год он слышал от нее одно и то же.
— Знаешь, я ничуть не жалею, что всю свою жизнь провел с тобой, — тихо сказал он. Биджуу на секунду замерла, а потом вновь бросилась старику на шею, не в силах сдержать слез. Тот лишь нежно гладил ее по спине и тяжко вздыхал, проклиная себя за то, что он причиняет своей единственной столько боли.
— Мам, пап... — раздался мягкий женский голос из дверного проема, ведущего в коридор. Наруто и Курама тут же взяли себя в руки, биджуу утерла слезы и выдавила из себя вымученную улыбку.
— Что случилось, Йоко? - скрипучим голосом спросил джинчуурики, обернувшись и увидев своих дочерей.
— У нас для вас хорошая новость — мы нашли способ, как сделать папу одним из нас, — девушки подошли к ничего не понимающему старику и сели рядом с ним.
— Как?! Живо отвечай! — рыкнула Курама, схватила Йоко за плечи и начала тормошить ее как мешок с картошкой.
— Ма-ма пре-кра-ти… — девушка с трудом отпихнула от себя мать и, увидев ее глаза, вздрогнула — в алых омутах плескалась безумная смесь из бесконечного отчаяния и кошмарной мольбы, постепенно вытесняемая клокочущей злобой и бешенством.
Йоко знала, что мать любила отца, но не думала, что настолько — обычно биджуу всегда скрывала свои эмоции при детях.
— Мы состоим из чистой чакры, нужно всего лишь создать отцу новое тело и переселить в него душу, — Курама так и замерла на месте, уставившись в одну точку.
— О Шинигами, какая же я дура… — взвыла биджуу через несколько секунд, хватая себя за голову и сгибаясь в три погибели, заливаясь горючими слезами. Наруто, все это время не находящий себе места, принялся успокаивать огорченную жену. К нему тут же присоединились девушки, понятия не имеющие, почему мать плачет, вместо того, чтобы радоваться.
— Тише, тише, радость моя… — тихо проскрипел Наруто, нежно гладя рыжие волосы громко всхлипывающей кицунэ. Все же, умереть спокойно ему не дадут…
— Уже полвека назад ты мог обрести вечную молодость, если бы я хоть на минуту включила мозги! — провыла биджуу, не поднимая головы.
— Мам, ты можешь создать только женское тело, а Фудо стал достаточно сильным только сейчас, потому успокойся — ты не потеряла ни секунды времени, — подала голос Аяме. Курама еще несколько секунд всхлипывала, постепенно затихая, и посмотрела на мужа.
— Ты… ты согласен? — дрожащим голосом спросила биджуу. Наруто, который успел уже устать от жизни, на мгновение задумался, но по одному взгляду в горящие немой мольбой алые глаза понял, что если его не станет, Курама может и руки на себя наложить, да так, что бессмертие не поможет.
— Конечно же, родная моя… — старик тепло улыбнулся и с трудом встал на ноги. Биджуу просияла и вскочила следом.
— Тогда чего же мы ждем? — задорно оскалившись, спросила демонесса.
Когда на Фудо набросилось сразу трое огненных фурий, золотому лису ничего не оставалось, кроме как бегом отправиться в медицинский центр прямо с рабочего места. Впрочем, когда он узнал, зачем — энтузиазма у демона сразу прибавилась — давно пора вернуть отцу долг за выстраданную им роскошную жизнь для всей их семьи. Почти двое суток Седьмой Хокаге провел в операционной, выращивая буквально из ничего новое тело для Наруто. Самого джинчуурики туда не пустили — считали, что он может занести инфекцию. Несмотря на все его старания и помощь матери и сестер, получалось плохо, во всяком случае, так думал сам Фудо — вместо человека на столе лежал гуманоидный золотой лис, похожий на его мать в то время, когда она еще не умела контролировать свою чакру. Внезапно, в дверь раздался громкий стук, постепенно перешедший в грохот.
— Хокаге-сама! — раздался отчаянный крик из коридора. Курама чертыхнулась и открыла дверь, приготовившись оторвать голову наглецу, следом подошла Аяме. На пороге стояла бледная как мел медсестра.
— Курама-сама, Наруто-сама… Ему плохо… — сердце биджуу пропустило удар.
— Где он? — не своим голосом спросила демонесса.
— В реанимации… — ответила девушка и отлетела на несколько шагов — Кьюби бросилась к своему мужу, снося на своем пути всех встречных.