23 истории из жизни

      - Эрен! – крик Карлы разлетелся по всей улице, заглушив хлопок входной двери и топот детских ног об каменную дорогу. Соседи даже не выглянули в окна: и так было ясно, что сын четы Йегеров опять сбежал из дома после очередной ссоры. Ничего интересного, ведь подобная картина повторялась несколько раз в месяц.       - Эрен, вернись! – Карла, как и прежде, выбежала на крыльцо и всплеснула руками, наблюдая за тем, как ее восьмилетний сын быстро бежит по улице, а потом резко повернулась к мужу: - Ну, что ты молчишь? Это ты должен был его остановить! Ты же отец.       - Ничего страшного не произошло, - голос Григория был как всегда тихим и ровным. Уставший врач только час назад вернулся из очередной загородной поездки и сразу же оказался втянутым в вечное противостояние между любимой женой и сыном, мечтающим о внешнем мире.       Йегер молчаливо выслушивал доводы Карлы об ужасах, таящихся за стеной, и об абсурдности этой идеи, кивал, а сам в сердце радовался, что в Эрене есть живучее желание выбраться за пределы Марии. Через пять-восемь лет сыну можно будет рассказать правду и изменить расстановку сил в мире. Отец уже сейчас видел в своем ребенке все нужные качества, хотя иногда жалел, что Эрен больше интересуется военным делом, чем искусством врачевания. Будь он целителем, родителям было бы намного спокойнее.       - Ничего страшного не произошло, - повторил врач и бережно обнял жену за плечи. – Он вернется вечером, а пока погуляет с Армином или посидит вместе с Ханнесом.       - Опять среди этих солдафонов, - Карла, слегка расслабившаяся в руках мужчины, подавила всхлип. – Ты думаешь, что это ему на пользу? Они же только пьют и рассказывают небылицы о службе. Разведчики и те благороднее их. Вот только умирают ни за что…       - За свои идеалы, - поправил ее Григорий и увел встревоженную жену в дом.       - А, Эрен, явился все-таки, - хохотнул Гендель, солдат лет тридцати пяти, который до сих пор оставался рядовым из-за чрезмерного пристрастия к выпивке и постоянно чешущихся кулаков. Три раза его повышали, но на следующее же утро приходил приказ об отмене. Но Гендель не расстраивался, только раз за разом прикладывался к бутылке и проматывал жалование в карточных играх.       - Да, - маленький Эрен прикрыл нос рукой, надеясь, что запах дешевого курева не приклеится к нему. Быть оттасканным за ухо еще и за это мальчик совсем не хотел. – А Ханнес где?       - А где еще быть этому зануде? – хмыкнул солдат и, в последний раз затянувшись, выбросил папироску в пепельницу. – Ходит по стене и делает вид, что чем-то занят. Как и все.       - Главное, что не пьет, - насупился Эрен и сел в углу рядом с заставленным бутылками и разнообразным мусором столом. – Он обещал сводить меня на стену и показать гигантов.       - Сдались они тебе. Слоняются туда сюда-сюда, скалятся, да глазами лупают. Только разведчики-идиоты к ним неравнодушны, - отработанным движением Гендель откупорил очередную бутылку и, не стесняясь сына уважаемого доктора, отхлебнул из горла. Эрен его точно не выдаст, а если что и ляпнет в неподходящий момент, то всегда можно будет переговорить с дежурным, и Йегера больше никогда без сопровождения не пропустят на охраняемый объект. Нечего находке для шпиона гулять, где попало!       - Они не «идиоты», а настоящие мужчины! – Эрен вскочил с места, угрожающе сжав кулаки, и так зло посмотрел на рядового, что тот чуть не начал кататься по полу со смеху.       - Эй, малец, да ты с характером! Разве тот, кто подыхает непонятно за что и где-то там, может называться мужиком? Говорят, что все разведчики – либо фанатики, либо неудачники, которые даже баб закадрить не могут. Ты таким быть хочешь?       - Нет, - буркнул Эрен и отвернулся. Отец учил, что со взрослыми спорить нельзя и что нужно уметь молчать, даже если кажется, что они неправы, слушать и запоминать. – А как это «баб закадрить»?       - Как-как, - вопрос поставил Генделя в тупик, и он чуть не выложил простую истину. К счастью, прожженный алкоголем мозг вовремя вспомнил, что перед ним всего лишь восьмилетний ребенок и подсказал выход из ситуации: - Ну, женщины любят, когда рядом с ними вот такие силачи, - он хлопнул себя по вялым мускулам. – А еще, нужно всем доказать, что она твоя. Отпугнуть остальных.       - А как? Победить в драке? – Йегер снова сжал кулаки, представляя, как дерется с толпой мальчишек с соседней улицы. Вот только вместо любимой женщины появился образ мамы. Карла пока что была единственной женщиной, за которую мальчик собирался биться.       - Можно, - кивнул уже захмелевший солдат. – Но есть еще один способ: перепить. Ты пил когда-нибудь?       - Нет.       - Как ты живешь вообще? – смех Генделя заставил Эрена покраснеть, а потом, не подумав, схватить предложенную железную кружку, почти доверху наполненную огненной водой. – Тогда пора тренироваться – и все девушки потом твои будут. Пей.       И Эрен выпил. Проглотил, даже не почувствовав вкуса. Только горло что-то обожгло, а потом тело наполнилось непонятной тяжестью, а голова пошла кругом. Даже комната слегка качнулась, но быстро пришла в прежнее состояние: Йегер старался изо всех сил, чтобы произвести впечатление на давящегося хохотом солдата.       - Еще.       Ханнес даже не знал, чего ему хочется больше: скинуть Генделя со стены или бежать скорее в дом Йегеров и, упав на колени перед Карлой и Григорием, вымаливать прощение.       Эрен, слегка позеленевший, мучающийся от тошноты и головокружения, мертвым грузом лежал на его постели. Мальчик хотел доказать, что является настоящим мужчиной, поэтому переносил свое первое алкогольное отравление довольно стойко. Ханнес даже не поверил бы, что восьмилетний ребенок, выпивший три полные кружки, сможет себя сдерживать.       Оставалось только покачать головой и отослать посыльного с запиской в дом Йегеров. Карла не должна волноваться из-за отсутствия сына – пусть думает, что ребенок упросил солдат взять его на ночной обход. Утром вместе с Григорием они что-нибудь придумают.       Эрен заворочался и чуть не упал с узкой койки. Сжалившись, Ханнес все-таки поймал его, хотя прежде собирался не вмешиваться, - раз выпивать начал, то пусть прочувствует все прелести пьянства. Оставалось только устроить мальчика у себя на коленях и, легонько покачивая его хрупкое тельце, надеяться, что Карла завтра не расцарапает защитнику стен лицо.       Представив, что Гендель не досчитается завтра нескольких зубов, Ханнес прижал к себе захмелевшего ребенка и задремал.