Я привык

Школа никогда не была мне вторым домом, обителью важнейших знакомств или чего ещё прочего. Простое серое трехэтажное здание, со старыми стеклами и облупившейся краской на стенах. Я не испытывал к ней особо любовных чувств, но все-таки, вот тогда, когда я стоял перед входом, одетый в официальный чёрный костюм, я понимал, что скучать буду. Хоть каплю, но буду. Хуй знает, как повернется судьба. Вряд ли я увижу людей, которые окружали меня одиннадцать лет, в своём будущем. Ну, сопли жевал я не долго. И через каких-то пятнадцать минут я уже стоял на торжественной линейке. Выдали бумажки, девки поплакали, родители поплакали, учителя поплакали. Короче, все поплакали, и на этом грустная нотка предстоящей ночи завершилась. Нас повезли в ресторан, чему я удивился несказанно. Наша школа была среднестатитечской, и я думал, что большее, чем столовая в жопе города нам не светит. Напрасно думал. Последующие события напоминали типичный сериал - танцы, пьянка втихую от учителей, зажимания по углам и прочая бурная жизнь. Я сидел у столика около окна в компании пары человек из параллельных классов. Выпускной решили сделать совместным, чтобы меньше платить за ресторан. Меня это ебет ровно на нисколько, поэтому я наслаждался этим днем, переодично отхлебывая из припасенной бутылки коньяка, закусывая салатом. Перед глазами уже плыло, я почти неконтролировал свой язык. Ко мне подбежал Альфред, счастливый как сука, раскрасневшийся. Сел прямо напротив меня, отобрал бутылку и сделал парочку смачных глотков. Я в ступоре уставился тогда на блондина, ведь тот никогда не был любителем бухнуть, и если это происходило, то только в чрезвычайно важных случаях. - Ты полегче бы, эй! - выдавил из себя я, чуть не подавившись собственной слюной. Альфред прозрел, с громким стуком поставил бутыль, и из его уст полилась слишком быстрая речь, которую я не мог разобрать. - Артур уговорил родителей, ща приедет, прикинь! - на парах почти-что выкрикнул он, а я заметил в его глазах нереальное счастье. Усмехнувшись, я пробормотал нечленоразделенное "педик". Как видимо, очень зря. Я смотрел на людей вокруг. Пьяные ребятки, стервы-девушки, которые так и норовят испортить платье или прическу своим "подругам". Учителя, плача и размазывая сопли, тоже напились. Особенно технолог и физрук. Их разглагольствования разносились по всему залу. От жары я расттегнул две первые пуговицы ярко-красной рубашки и откинулся на мягкий диван. - Ты лучше расскажи, чем с Брагинским занимался в кабинете истории, м? Вот тут аж шоком долбануло. Резко протрезвев (это я, конечно, образно), широко распахнул глаза. Руки затряслись, а пьяная башня потяжелела в сотни раз. В голове крутился только один вопрос, но я даже не озвучивал его, ведь ответ от Джонса я получил сразу. - Брагинский сам и рассказал. Дальше я уже не терпел. Вот сейчас я выполню свою давнюю мечту - уничтожу, сотру в пыль, убью. Хлебнув ещё коньяка, я понееся вглубь заведения, отыскивая русскую паскуду. - В туалете, блять, твой Ромео. Пизды Джонс отхватил потом. Еле отыскав в этой давке толчок, я забросил туда свою тушу. И опять этот взгляд. Уверенность улетучилась мгновенно, но виду я не подал. Его ухмылка. Идеально-отглаженный белый костюм, укладка, чистые туфли. Высокий, крепкий, мускулистый. Эта ебаная мечта всех девок сейчас выжидающе смотрела на меня, низкое, пьяное, растрепанное быдло. - Ты нахуя рассказал америкосу? - я сам удивился своему визгливому голосу. Якобы невинный взмах ресниц, поддельное удивление. - Что именно? Я медленно закрыл глаза. Пальцы сжались в кулаки. - Не придуривайся, паскуда. Распиздел, небось, всей школе, герой-любовник. Тебе что, баб мало? - последнее я уже выкрикнул. Минута молчания. Мягкая, неторопливая поступь шагов. Звук его каблуков на обуви по выложенной плитке. Дышать нечем. Приблизившись к моему лицу, он тихо прошептал: - Невинность. Вы когда-нибудь сталкивались с такими моментами, когда все тело вас не слушается. Когда ты не можешь даже пальцем пошевелить, разум находится в какой-то жопе, как и ты сам. Так вот, я оказался именно в этой ситуации. Его лицо в милимметрах от моего, глаза в глаза, того самого цвета, который я ненавижу. Его руки уперлись в стену. Я слышу громкое дыхание, но не могу даже понять, чье оно. И через одно мгновенье весь мой мир рушится. Я понимаю, что первый поддался вперёд, грубо сминая тёплые губы своими.