Помехи

      — Ты готовишь? — Цзяо-ту, не скрывая подозрения, заглянула в кастрюлю. Вода стекала с её волос и шипела, когда капли падали на плиту.       — Лучше, чем раньше, — заверил её Хэй и осторожно отодвинул с дороги, чтобы пройти мимо. — Ты выстирала одежду?       — Ага. Я развесила её в ванной, ничего?       Цзяо-ту уговорила Хэя провести вместе эту ночь. Квартира, в которой она жила с двумя соседками, находилась в паре кварталов от парка, однако Хэй не хотел, чтобы кто-нибудь ещё знал об их связи. Так что он добрался с ней до Кото. Она была совсем уставшей и измученной, когда они пришли домой, но подпрыгнула от радости, едва Хэй предложил ей принять душ и постирать одежду. Он дал ей одну из своих рубашек, пока вещи сохли. Рубашка доходила ей сильно ниже колен, к тому же пришлось несколько раз закатать рукава, чтобы те пришлись ей впору.       В ярком свете, заливавшем квартиру, Цзяо-ту уже не так напоминала ему младшую сестру, как раньше тем же вечером: она была немного ниже, нос слегка острее, глаза карие, а не синие, а волосы, спускавшиеся чуть ниже лопаток, были куда длиннее всех причёсок Пай. Но высокие скулы и разрез глаз у обеих были совершенно одинаковыми.       — Что? — спросила Цзяо-ту, смущено потирая щёку. Хэй понял, что разглядывает её.       — Извини, просто я подумал, насколько ты похожа на Цинь, — ему показалось, что теперь это имя звучит почти так же незнакомо, как и Тянь.       — Правда? — Цзяо-ту осторожно улыбнулась ему. — Мне всегда казалось, что Цинь гораздо красивее меня, — её улыбка потускнела. — Где она?       Хэй молча отвернулся к кастрюле с грибным супом и, помешав в ней, ответил:       — Я не знаю.       — Что ты имеешь в виду? Она ушла из дома с тобой, так ведь?       — Да, но я потерял её.       — Потерял? — теперь она испугалась. Хэй понял, что его голос снова стал холодным и бесстрастным, и постарался сказать чуть теплее:       — Мы разделились несколько лет назад, и теперь я пытаюсь снова разыскать её. Мне не хотелось бы говорить об этом сейчас.       — Думаешь, она в порядке?       — Кто знает... — Эмбер.       — Дедушка как-то говорил мне, что он не беспокоится за вас двоих. Он сказал, что с Цинь всё будет хорошо, потому что ты будешь приглядывать за ней. И с тобой — тоже, потому что ты не позволишь ничему случиться, пока от тебя зависит Цинь.       Он отвернулся к холодильнику, так что она не могла разглядеть его лица.       — Он был неправ.       — Нет, не был! Ты же всё ещё жив? Мы все думали, что вы вдвоём погибли, — все, кроме него, — Цзяо-ту облокотилась на стойку, барабаня по ней пальцами. — Папа нашёл тётю и дядю на следующий день после того, как это случилось. Вы с Цинь не появились в школе, дома никто не брал трубку. Вы двое просто пропали, — она замолчала, глядя на него и, вероятно, надеясь, что он как-то заполнит паузу. Но Хэй сосредоточился на нарезании мяса и ничего не ответил. — Полиция сказала, что вас похитили, хотя они не могли объяснить, как умерли дядя и тётя. Поиски продолжались около двух недель, но потом нам сообщили, что никаких следов нет, и дело просто закрыли. Дедушка был вне себя. Он нанял сначала одного частного детектива, потом другого, третьего. Никто не смог вас найти. Наверное, месяца четыре спустя появились те люди из правительства. Они объявили, что вас обоих нашли мёртвыми в трущобах на том конце города, и привезли две урны с прахом. Папа сказал, что теперь мы, наконец, можем погоревать и жить дальше. Бабушка плакала недели напролёт. А дедушка этому так и не поверил. Он считал, что это, наверное, такое прикрытие. Если бы вы и вправду погибли — нам бы привезли тела, а не пепел. И они бы так не настаивали на прекращении поисков.       — Прикрытие для чего? — спросил Хэй, пытаясь отбросить мысли о бабушке, плачущей из-за него.       Цзяо-ту пожала плечами.       — Тётя и дядя погибли через несколько дней после появления Врат, и никто так и не смог объяснить — как. Тогда ходило много историй о людях, которые вели себя странно или пропадали, и вообще во всём мире творилось что-то невозможное. Но несколько недель спустя правительство начало пресекать распространение этих историй. Дедушка думал, вы видели, что убило тётю и дядю, и поэтому вам пришлось спрятаться. Иначе правительство заставило бы вас замолчать. Они сказали нам, что вы с Цинь погибли, чтобы мы не искали вас и не выяснили случайно, что именно вы увидели. Он так и не мог выяснить, в чём была причина. Поэтому я решила поступить в Токийский технологический вместо того, чтобы учиться ближе к дому. Врата здесь, в Токио — и, может, я сумею понять, что случилось с тётей и дядей, тобой и Цинь.       Хэй остановился, чтобы вытереть пот со лба, — около плиты было жарко. История Цзяо-ту так некстати напомнила ему о женщине по соседству.       — И думаю, я всё поняла. Это был контрактор.       Хэй перестал резать. Костяшки его пальцев, держащих рукоятку ножа, побелели.       — Что?       Цзяо-ту задумчиво разглядывала свои ботинки.       — Все исследования Врат засекречены, но среди студентов ходят слухи. Чаще всего рассказывают о контракторах — людях, которых изменили Врата и которые приобрели особые возможности. Способности, которые позволяют им совершить убийство без следа… или устроить небольшую бурю в парке, — она потерла руки, будто боялась замёрзнуть, хотя в комнате было довольно тепло. — Тот человек, которого убили ножом… Думаю, он был невидимкой. Клянусь, что не видела его там, где он стоял, когда его ударили. Наверное, тот, кто его убил, тоже был контрактором. Думаешь, надо было сказать об этом полиции? Я боялась, что они примут меня за сумасшедшую.       Хэй осторожно положил нож на стол.       — Нельзя говорить о контракторах, Цзяо-ту. Никто не должен знать, что они существуют.       — Но ты ведь знаешь, правда? Это случилось… с твоими родителями, — её глаза снова наполнились слезами.       — Да, так всё и было, — Хэй смотрел куда-то в сторону. — Поэтому мне и Цинь пришлось исчезнуть. Вы бы тоже погибли, если бы мы остались.       — Ты когда-нибудь собирался вернуться домой? — тихо спросила она.       — Только вместе с Цинь, — а он никогда не смог бы вернуть Цинь, в этом он был уверен. Лучшее, на что он мог надеяться, — это Пай. — Еда почти готова. Иди накрывай на стол, Сяо-ту.       Цзяо-ту легко толкнула его руку.       — Я же говорила, никто больше не зовёт меня Сяо.       — Ты всё ещё меньше меня, так что я могу называть тебя Сяо, — сказал он. — Иди накрывай на стол.       Она радостно улыбнулась ему и пошла выполнять его просьбу. Улыбка Цзяо-ту стала ещё шире, когда она увидела, сколько еды он приготовил.       — Сначала я приняла тебя за самозванца, но сейчас точно уверена — ты Тянь.       — С чего ты взяла, что я — это не я? — Хэй сел на пол напротив неё.       — С того, что ты ни разу не улыбнулся. Словно ты не рад снова видеть меня, — отозвалась Цзяо-ту.       — Извини, просто… очень тяжелая ночь. Наверное, ещё не до конца прочувствовал, что ты и правда здесь, — искренне сказал Хэй, заставляя себя улыбнуться.       — Я тоже. Я слышала, как они говорили о переводчике, но даже не могла представить, что им окажешься ты. Наверное, я тебя даже не узнала бы, если бы не думала о тебе и Цинь до того, — она смотрела, как он разливает суп. — Помнишь, как раньше вы с Цзянем соревновались, кто съест больше мисок риса или цзяоцзы?       — Помню.       — А когда бабушка купила тот сычуанский перец и… Эй, а суп и вправду вкусный! — кажется, еда подняла ей настроение сильнее, чем горячий душ.       — Твой брат ест всё так же много? — спросил он. Воспоминания, которые воскрешала Цзяо-ту, казались смутными и туманными, будто они мелькали по телевизору или он видел их во сне. Будто они принадлежали кому-то другому. Он не хотел, чтобы она говорила о прошлом, но всё лучше, чем отвечать на её вопросы.       Цзяо-ту хихикнула — приглушённо и непохоже на маленькую девочку.       — Да. Мама говорит, ему повезло, что Сонг решила стать домохозяйкой, а то ей бы никогда не хватало времени, чтобы готовить всю эту еду, — Цзяо-ту нахмурилась. — Но раз ты умеешь, значит, и этот идиот справится — нельзя Сонг взваливать всё на себя.       — Сонг?       — Ми Сонг. Ты помнишь её, — Цзяо-ту уже разделалась с супом и потянулась за мясом и рисом. — Она была в твоём классе и каждый день таскалась за вами двумя в школу. Они с Цзянем обручились, но отложили свадьбу до следующего лета, чтобы я успела вернуться домой на праздник, — её глаза загорелись. — Тянь, ты тоже сможешь приехать!       Хэй перевёл взгляд на свою миску и сосредоточился на еде. Рано или поздно он должен сказать ей. К сожалению, Кирихара права насчёт того, что нельзя сразу стирать её воспоминания об их встрече.       — У меня есть их фото, погоди, — Цзяо-ту отложила еду и принялась рыться в сумке. — Куда делся мой телефон? Помню же, что клала его сюда. Тянь, а ты сам как?       — Как я?       Цзяо-ту посмотрела на него поверх сумки и, нахмурившись, обвела взглядом пустую квартиру.       — Почему-то мне кажется, ты нечасто приводишь сюда девушек.       — Я и сам долго сюда не заходил. Ешь, пока не остыло.       Цзяо-ту ещё немного порылась в сумке, но наконец сдалась и вернулась к еде. Она больше говорила, чем ела, однако Хэй заметил напряжённость в её взгляде и решил, что так Цзяо-ту пытается отвлечься от событий этой ночи.       — Ты так и не сказал, чем занимаешься в Японии, — проговорила она после ужина.       Хэй не мог прикрыться историей об учёбе — она его легко раскусит. Вместо этого он сказал ей правду. Ну, или одну из её версий.       — Ищу сестру.       — Ты думаешь, она в Токио?       — Нет, но ответы — здесь, — в конце концов, в городе была Эмбер.       — Тянь, твоё лицо меня пугает.       — Извини, — Хэй принялся собирать посуду, но Цзяо-ту обогнала его, собрав столько мисок, сколько могла удержать.       — Ты просил о помощи эту женщину из полиции, когда искал Цинь, — спросила Цзяо-ту, сгрузив миски в раковину. — Так вы и познакомились?       — С Кирихарой? Нет. Полиция ничего об этом не знает.       Оставалось ещё чуть-чуть супа — он ожидал, что останется больше, но Цзяо-ту немало съела для своего роста. Хэй придвинул маленький стеклянный контейнер — единственный, какой у него был, — и перелил суп в него.       — О. Тогда как вы познакомились? Вы с ней, похоже, друзья.       — Пару раз случайно столкнулись — и всё.       — М-м. Она красивая. Спорю, ей бы гораздо больше пошло платье вместо того строгого костюма.       — Платье ей и правда идёт.       Хэй вспомнил: на Кирихаре было красное ципао, когда они впервые встретились. При других обстоятельствах он бы не заметил её: очередная красивая женщина в комнате, полной красивых женщин. Но она слишком не вписывалась в обстановку, стоя там сама по себе и щурясь на окружающих, несмотря на то, что была подругой дочери хозяина. Поговорив с Сайто, Хэй решил, что она может быть из полиции и за ней надо следить. Он и не понял, насколько она красива, пока они не спрятались вместе в одной туалетной кабинке. Платье порвалось, причёска растрепалась, но она была настроена так решительно, хотя только что узнала о предательстве подруги.       У неё был тот же взгляд в ту ночь, когда Хуан поймал её. Добравшись до места, Хэй увидел её на грязном диване в вымокшем под дождём костюме. Она думала, что её вот-вот убьют, но не плакала и не умоляла, просто с вызовом смотрела ему в глаза.       — Хотя костюм ей больше к лицу.       Не услышав ответа Цзяо-ту, Хэй поднял глаза — его двоюродная сестра хитро улыбалась.       — Я искала кухонное полотенце, а нашла вот это, — в руках у неё была визитка Кирихары. — Это её личный номер на обороте?       Хэй забрал карточку и бросил в мусорку.       — Несколько месяцев назад было полицейское расследование, когда пропала женщина из соседней квартиры.       — Ох, — Цзяо-ту явно расстроило его равнодушие. Хэй с опозданием вспомнил, как она всё время дразнила его из-за девочек в классе. Сейчас на это у него просто не оставалось сил.       — Прости, Сяо-ту. Это была длинная ночь. Соседняя квартира ещё пустует: я возьму оттуда футон для тебя.       Он вышел за дверь, оставив Цзяо-ту на кухне в одиночестве — маленькую потерянную девочку, утопающую в чужой рубашке.