Помехи

      Цзяо-ту вяло поковыряла свой рамен.       — Поверить не могу, что Ивакара мертв.       Пусть он ей не нравился, но был прекрасным физиком, и именно его исследования интересовали ее в Токодае в первую очередь.       — Поверить не могу, что профессор Мурэ все равно заставил нас сдавать экзамен, — сказала Мэй-ли с набитым ртом. Они сидели на диване перед телевизором у себя дома. Цзяо-ту хотела посмотреть репортаж об университетском пожаре, но Мэй-ли была против, так что в качестве компромисса они включили новости в беззвучном режиме.       — Ой, не напоминай, — Цзяо-ту совсем не могла сосредоточиться на экзаменах. Она хотела провести весь день с Тянем, чтобы приглядеть за ним — наверняка ожоги от неисправной духовки в ресторане, где он работал, очень болели. Но тот настоял, что учеба важнее. Цзяо-ту взяла с него обещание, что он позовет тихую девочку, Инь, если ему понадобится помощь.       А когда она пришла утром в кампус, то услышала про Ивакару. Так что последним, о чем ей хотелось думать, была химия.       — Вчера, после твоего загадочного побега, — сказала Мэй-ли, — я спросила Аракаву, что случится, если в лаборатории Ивакары будет пожар — это, само собой, было до того, как мы узнали, что пожар действительно случился в его лаборатории. Он сказал, что только один ущерб от воды остановит исследования на месяцы, если не годы.       — Ого. И что Аракава собирается теперь делать?       Мэй-ли пожала плечами.       — Он сказал, что попробует восстановить какие-то резервные копии исследований профессора. Может быть, ему удастся продолжить их самому, если он найдет, где одолжить оборудование. Хотя вообще он больше беспокоился о тебе.       Цзяо-ту выронила палочки для еды.       — Обо мне? Почему?       Соседка посмотрела на нее поверх очков.       — Я сказала, что ты себя странно ведешь — всю ночь не возвращаешься домой, твой телефон оказывается в полиции, затем ты снова беспричинно сбегаешь. Я вспомнила, как ты ходила в кабинет Ивакары, и подумала, что если вы встретились с Аракавой, а потом ты не пришла домой... — недосказанная фраза повисла в воздухе, и затем Мэй-ли вздохнула: — Где тогда ты была прошлой ночью? Аракава тоже не знает.       Цзяо-ту покраснела.       — Я столкнулась с ним возле кабинета профессора, но он сказал, что ему нужно поработать в библиотеке, так что я ушла.       — Так между вами все-таки что-то есть? Ту, поверить не могу, что ты со мной не поделилась!       — Ничего между нами нет! Честно, я бы тебе рассказала, — вообще-то Цзяо-ту даже не думала об Аракаве в последние пару дней.       — Тогда где ты была вчера вечером? — напомнила Мэй-ли.       Цзяо-ту вздохнула.       — Не могу сказать. Но это не связано с Аракавой.       Почему Тянь заставил ее дать то дурацкое обещание? Он все равно встретится с ее соседкой завтра, когда придет.       — Ну так сегодня ты снова исчезнешь?       Цзяо-ту покачала головой и снова уткнулась в свой рамен. Она хотела заскочить к Тяню и узнать, как он там, но утром он сказал, что собирается пораньше лечь спать, чтобы как следует отдохнуть. В отдыхе он явно нуждался. Так что увидятся они завтра.       — Отлично. Нам нужен перерывчик после того, как нас чуть не взорвали, и после этого ужасного экзамена. Поехали в Роппонги.       — В Роппонги? Такую даль?       Обычно Мэй-ли предпочитала клубы вблизи университета и жаловалась на дороговизну, если Цзяо-ту или Лян хотели поехать куда-то вроде Роппонги или Сибуя.       Мэй-ли перегнулась через подлокотник дивана и крикнула в коридор:       — Лян!       — Чего? — Их третья соседка заглянула в гостиную. Ее длинные черные волосы были замотаны в полотенце, а на лице красовался наполовину готовый макияж.       — Как насчет повеселиться? Мы с Ту думали насчет Роппонги.       Глаза Лян вспыхнули.       — Классно! Я собиралась в караоке с Тихиро и Юми — скажу, чтобы ждали нас на станции.       У Цзяо-ту не было настроения куда-то идти, но, опять же, было бы неплохо занять мысли чем-то, кроме событий последних дней. ***       Есть определенная причина, по которой на слежку всегда ходят парами, размышляла Мисаки. Не затем, чтобы иметь прикрытие в случае неприятностей, и не из-за лишней пары глаз или даже компании. А просто для того, чтобы иметь возможность на пару минут отлучиться в туалет. Она определенно выпила сегодня вечером слишком много кофе.       Подчиненные Мисаки очень удивились, когда ровно в пять она собрала вещи, чтобы уйти.       — У меня завтра выходной, — объявила она. И добавила, встретив недоуменные взгляды: — И планы на вечер.       При этих словах Сайто покраснел, а Оцука незаметно подняла большой палец. Мисаки сбежала домой, чтобы переодеться в более удобную одежду — джинсы, светлую рубашку с длинным рукавом и блейзер, отлично скрывающий пистолет. Когда настал вечер, она припарковалась у дома Сюй.       Она просидела в машине пять часов, но ничего подозрительного или хотя бы интересного не происходило. Обычный людской поток, преимущественно студенты, так как рядом был университет. Сюй и девушка в красных очках приехали домой около шести вечера, а вскоре после этого в квартиру вошла еще одна девушка с длинными, почти как у Мисаки, волосами. С тех пор все было тихо.       Может, стоит свернуть все это дело и пойти домой? В конце концов, не было никаких признаков, что Сюй грозит опасность. Просто шестое чувство, как сказал Хэй. Хэй. Единственная причина, по которой она пришла к нему домой сегодня, — узнать, сможет ли он защитить свою кузину. Но к концу разговора она уже не была в этом уверена.       Его желание защитить Инь было вполне рациональным. Она — часть его команды, от нее зависит его прикрытие. Семья же для контракторов не значит ничего. Если он следил за Сюй потому, что она была частично замешана в его делах с Ивакарой, то теперь, когда Ивакара мертв, причин беспокоиться о ней не было, тем более, завтра ей сотрут память. Но если Хэй сказал правду, и дело Ивакары погибло вместе с ним, Сюй в любом случае не грозит опасность.       Хотя, если семья ничего не значит для контракторов, почему он так рассердился, когда она упомянула родителей и сестру?       В квартире Сюй на третьем этаже погас свет. Мисаки выронила термос с кофе, схватила бинокль и просканировала окрестности в поисках признаков неприятностей. Из квартиры вышли три девушки, Сюй закрыла дверь, и они направились к лестнице. Одеты они были так, словно собирались в клуб, — отличная возможность для любого, кто ждет их в засаде.       Мисаки вышла из машины и последовала за девушками, держась на безопасном расстоянии, пытаясь засечь возможную слежку. Она никого не заметила, но это как раз ни о чем не говорило. Если за ними наблюдает кукла, Мисаки об этом никогда не узнает.       Сюй и ее соседки шли по направлению к станции Окаяма. Хотела ли Мисаки идти за ними в этот район ночных клубов? Она прикинула варианты. Если за ними следит еще кто-то, в клубе Сюй окажется под ударом — даже скорее, чем здесь. Учитывая количество кофеина в крови, Мисаки в любом случае не уснет, а так хоть что-то отвлечет ее от мыслей о том ужасно прошедшем разговоре с Хэем.       На оживленной платформе станции Сюй и ее соседки встретились с еще четырьмя девушками. Мисаки рискнула потратить пять минут на уборную, а когда вернулась, девушки все еще ждали свой поезд, болтая о чем-то и смеясь. Поезд приехал, Мисаки пришлось сесть через один вагон от них, чтобы Сюй ее случайно не заметила. Пару раз Мисаки чудилось, что на нее кто-то смотрит, но, когда она оборачивалась, никого не было.       Девушки ехали в Роппонги, с раздражением поняла Мисаки. Даже в переполненном людьми баре в одиночку Мисаки все равно будет привлекать слишком много внимания — ненужного внимания. Она колебалась минуту, а затем достала телефон. ***       — Ну и кого мы выслеживаем? — спросила Канами, усаживаясь рядом с Мисаки с бокалом виски в руке. Им пришлось сидеть вплотную друг к другу, чтобы слышать хоть что-то сквозь орущую музыку. Мисаки выбрала столик, откуда хорошо просматривалась кабинка для караоке, в которой закрылись Сюй и ее подруги. Бар расположился прямо за ней.       — О чем ты?       Канами только вздохнула.       — Мисаки, последний раз мне удалось вытащить тебя в клуб лет сто назад. А теперь ты просто появляешься из ниоткуда и говоришь, что едешь в Роппонги? И, — она взяла стакан Мисаки и сделала глоток, — ага, вода. Так это по делу или теперь ты собираешь подноготную своих бойфрендов еще до того, как начнешь с ними встречаться?       — Это было всего один раз! — запротестовала Мисаки. В колледже она как-то заподозрила, что парень, с которым она встречалась два месяца, ей изменяет. Так что, позвав на подмогу Канами, она несколько дней за ним следила. И обнаружила, что парень действительно изменяет — с библиотекой. Он не сказал ей, потому что хотел, чтобы она думала, будто он слишком умен, чтобы учиться. Они расстались вскоре после этого.       — Ладно, ладно, — улыбнулась Канами. — Значит, это по работе?       — Вроде того. Я присматриваю за свидетельницей по одному делу.       Люди подходили и отходили от бара непрерывным потоком, но никто особо не выделялся.       — Наверное, ничего не случится, — продолжила Мисаки. — Спасибо, что пришла, а то я уже начинала скучать. Не говоря уж о том, что одна я выгляжу довольно жалко.       — Да не проблема. У нас как раз появился шанс закончить тот разговор. Я рассказала о себе, но ты так и не сказала, как все продвигается с тем парнем.       — Каким парнем?       Канами одарила ее понимающим взглядом.       — Которого мы встретили в торговом центре, ты еще дала ему свой номер телефона. Ты говорила, что позвонишь ему. Знаю, потом все закрутилось с ВК-201 и похищением, но ты ему позвонила?       Мисаки заколебалась. Она всегда обращалась к Канами с вопросами по поводу отношений и невозможность обсудить ситуацию с подругой угнетала. С другой стороны, Мисаки могла рассказать о Ли, не приплетая в историю Хэя, и, может быть, Канами подскажет, как его понять.       — Не звонила.       Канами нахмурилась, и Мисаки поспешила с продолжением:       — Но я зашла проведать его. Он как раз готовил ужин и предложил мне присоединиться к нему.       Брови Канами взлетели вверх.       — И?       Мисаки пожала плечами.       — Мы поужинали и поговорили. А потом я ушла.       — И все? Ты говорила с ним после того?       — Пару раз. Но я совсем не так представляла наши разговоры, — она встряхнула лед в своем стакане.       — А как представляла?       — Наверное... Я просто хочу, чтобы он был честен со мной, а нутром чувствую, что это не так, — какая глупость. С чего вдруг контрактору быть с кем-то честным, тем более с ней?       — Ты считаешь, он тебе лжет насчет чего-то? — Канами нахмурилась. — Погоди, только не говори мне, что он на самом деле трансвестит!       Мысленно представив Черного Жнеца в парике как у гейши, Мисаки рассмеялась. Выражение лица Канами заставило ее рассмеяться еще сильнее.       — Ты уверена, что у тебя там просто вода? — подмигнула подруга, взяв в руки ее стакан.       — Нет, — сказала Мисаки, утирая выступившие слезы. — То есть, да, это просто вода. Прости. И нет, он не трансвестит, — у нее вырвался еще один смешок. — Я не такую ложь имела в виду. Я говорила об эмоциональной честности. Не знаю, как он на самом деле относится ко всему этому. В частности — ко мне.       — Эй, у вас тут частная вечеринка? — перебил незнакомый голос. Мисаки и Канами подняли глаза и увидели двух мужчин, стоящих у их столика.       — Синдзи, привет, — сказала Канами. — Вообще-то, это девичник, так что прости.       Говоривший мужчина вздернул бровь:       — Да?       — Не такой девичник, как ты подумал, — подмигнула Канами.       — Жаль, — сказал Синдзи. — Дайте знать, если захотите компанию — мы сняли отдельную кабинку. — Он подхватил друга под локоть, и мужчины, слегка пошатываясь, исчезли в толпе.       Бар заполняется, отметила про себя Мисаки, и почувствовала укол совести — она ведь должна наблюдать за Сюй. Бросив быстрый взгляд в сторону кабинки, она убедилась, что девушки все еще там.       — Прости за это, — сказала Канами, глядя на удаляющихся мужчин. — Погоди... насколько хорошо ты вообще знаешь того парня?       Мисаки нахмурилась. Она думала, что неплохо знает Ли, несмотря на их короткое знакомство, но Хэй — это не Ли. Она знала контракторов... но Хэй не всегда поступал как контрактор, даже когда не пытался строить из себя кого-то другого. Может, в том-то и проблема? Она пытается думать о нем, как об обычном человеке или контракторе, а он — нечто среднее.       — Не так хорошо, как мне казалось поначалу.       — А сколько времени вы провели вместе?       — Не так уж много, — призналась Мисаки.       — Ну, нельзя же ожидать от парня, что он расскажет все свои сокровенные мысли в самом начале отношений. Так что, — Канами подняла свой бокал и осушила его, — может, тебе стоит проводить с ним больше времени? Ты вообще хочешь проводить с ним время?       — Я... — она хотела, да. Несмотря на трезвый расчет и зная, на что он способен, одна мысль о нем заставляла сердце Мисаки биться сильнее. И совсем не от страха.       — Сочту этот румянец положительным ответом, — улыбнулась Канами. — Возьму еще выпить, ты что-нибудь будешь?       Мисаки снова посмотрела на кабинку караоке. Судя по всему, девушки собирались зависнуть там на всю ночь, и сейчас Мисаки была почти уверена, что Сюй ничего не угрожает.       — Может, бокал вина.       Канами поджала губы.       — Не уверена, что у них есть вино, но я спрошу.       Когда она ушла, Мисаки быстро оглядела бар. Канами была права, что им с «Ли» нужно провести больше времени вместе, но Мисаки всерьез сомневалась, что увидит его когда-нибудь снова — в его собственном обличье. Кем бы он ни был.       Она тяжело вздохнула. Ну, и куда пропала Канами? Ее внимание привлекло движение возле кабинки караоке — одна из девушек, но не Сюй, вышла в уборную. Что Мисаки вообще здесь делает? Не окажись свидетельница кузиной Хэя, она бы так не беспокоилась. А то, чем она сейчас занимается, вообще можно назвать сталкерством.       В кармане завибрировал телефон. Мисаки достала его и увидела смс от Канами:       «Думаю, потусуюсь немного с Синдзи и парнями — сообщи, если тебя надо будет спасать ;)»       Спасать? Что она имеет в виду?       Она подняла глаза и увидела, как кто-то протягивает ей бутылку пива.       — Вина у них нет, но твоя подруга сказала, что эта марка тебе нравится.       Мисаки потеряла дар речи на несколько долгих секунд.       — Хэй?