Помехи

      Улица была заполнена людьми, в большинстве своем уже полупьяными или пьяными. Хэй нашел глазами соседку Цзяо-ту — та стояла среди курильщиков. Пройдя мимо, он прислонился к стене здания, откуда мог наблюдать за девушкой, не показываясь ей на глаза. Он смотрел, как она вытягивает сигарету из пачки и дрожащими руками прикуривает.       Нервничает? Расстроена? Бросил парень?       Хэй не знал, замешана девушка в пожаре или нет, но, по крайней мере, более вероятно, что это она или тот мужчина, чем Цзяо-ту. Он радовался, что Кирихара, вроде бы, с ним согласна. Возможно, рассказать ей все было не лучшей идеей, но ее аналитический ум мог помочь быстрее добраться до сути происходящего. И до сих пор она вполне заслуживала доверия.       Хэй был уверен, что Кирихара действовала в интересах Цзяо-ту, что бы при этом она ни думала о нем самом. А, судя по ее недавнему визиту, думала о нем она не слишком хорошо. Да и мог ли он ее винить? Все же ей хватило мужества прийти, хотя, конечно, уж чего-чего, а мужества Кирихаре Мисаки было не занимать.       Девушка в красных очках достала телефон и принялась что-то печатать. Закончив, она не стала прятать трубку обратно в карман — просто держала в руке, затягиваясь сигаретой, и расхаживала из стороны в сторону.       Хэю нравилось снаружи, хотя прохладный ночной воздух и раздражал ожоги под бинтами. В баре царила шумная и гнетущая атмосфера, не дававшая сосредоточиться на Кирихаре. Он вообще не хотел к ней подходить, и задумался об этом только тогда, когда другие женщины, видя, что он один, стали навязываться ему в спутницы — даже после того, как он сказал, что ждет девушку.       Потом появилась подруга Кирихары, а Хэй был так занят, наблюдая, как Кирихара улыбается и смеется — над чем вообще можно так весело смеяться? — что почти забыл наблюдать за Цзяо-ту. Он подумал, что, если подсядет к Кирихаре, она, возможно, перестанет смеяться, и они смогут без помех обсудить сложившуюся ситуацию. Так что, когда ее подруга отправилась за новой порцией выпивки, Хэй воспользовался возможностью.       Не помогло. То, как Кирихара хмурилась, размышляя, увлекало не меньше, чем ее смех, и все, о чем Хэй мог думать, — это какими мягкими на ощупь были ее волосы той ночью, когда она его поцеловала. Он даже не заметил, как вернулась ее подруга. Тоже проблема — повезло, что это была подруга, а не враг.       «Эмоции — ненужные помехи», — напомнил он себе. Кирихара была — в лучшем случае —просто средством для обеспечения безопасности Цзяо-ту — до тех пор, пока не выяснит, что происходит. В худшем — источником неприятностей. Она наверняка надеялась, что, проведя с ним некоторое время и добившись его доверия, сможет заполучить информацию о Синдикате. Но у Хэя было немало заданий, включающих в себя обольщение. Он знал, как удержать интерес женщины без ущерба для себя, и знал, как самому оградиться от подобных ловушек.       Он не повторит ошибки, которую совершил с Амбер. Он не смог защитить Пай, но защитит Цзяо-ту.       Девушка в красных очках опять проверила телефон и, кажется, углубилась в чтение нового сообщения. Ничего не ответив, она положила телефон в карман, а затем вытащила оттуда другой. Странно. Набрав текст, она убрала и этот тоже. Хэй осторожно огляделся, но не заметил ничего примечательного. Зачем ей два телефона?       Девушка постояла на улице еще пару минут, докуривая. Затушила окурок об асфальт и вернулась в бар. Хэй пошел следом, держась на почтительном расстоянии.       Он толкнул дверь, и на него тут же обрушилась стена шума. Казалось, людей внутри стало еще больше, чем двадцать минут назад. Девушка в красных очках вернулась в караоке-кабинку.       Хэй направился к столику Кирихары, но заметил, что тот занят другими. Он огляделся, но Кирихары нигде не было видно. Решила уйти? Нет, невозможно было представить, что она бросит на полдороге интересное ей дело. Но и на улицу за ним она не ходила.       Хэй просил ее проследить за Цзяо-ту, так что единственной причиной, по которой Кирихара могла уйти, была сама Цзяо-ту. Мимо него они не проходили, поэтому... Хэй последовал за указателем в уборную. Могла Кирихара пойти туда вслед за его сестрой? Хэй задумался. Если бы он наблюдал за целью, которая знает его в лицо, он бы лучше ждал снаружи, чем рисковал быть узнанным в таком маленьком пространстве. Хэй был уверен, что Кирихара достаточно умна, чтобы поступить так же. В таком случае, в уборной их нет. В конце коридора обнаружилась еще одна дверь, над которой горел значок выхода. Что заставило Цзяо-ту выйти через заднюю дверь, он не знал, но куда еще она могла подеваться? Надо было самому оставаться с ней, а Кирихара бы проследила за девушкой.       Хэй толкнул дверь и услышал выстрел. ***       Цзяо-ту и Тихиро со смехом рухнули обратно на скамейку.       — Мы следующие! — Лян подняла плохо соображающую Юми на ноги и принялась листать каталог музыки       Цзяо-ту отхлебнула пива — третья бутылка за сегодня. Она пыталась пить не слишком много, раз они с Тянем завтра собирались общаться по Скайпу с родителями. Однажды она уже разговаривала с ними с похмелья, и мама сразу заметила. Интересно, есть ли у Тяня друзья, с которыми он ходит развлекаться? Наверняка. Дома у него было много друзей... хотя, опять же, сейчас он был далеко не таким дружелюбным человеком, как раньше. Может, ей удастся уговорить его присоединиться к ним с Мэй-ли и Лян на следующих выходных?       Под одобрительные возгласы остальных девушек Лян и Юми выбрали себе песню. Учитывая сильный акцент Лян и опьянение Юми, они не сомневались, что им достанется приз за худшее исполнение вечера.       В кармане звякнул телефон. Цзяо-ту вытащила его и увидела сообщение от Мэй-ли. А, кстати, где она сама? Цзяо-ту не заметила, чтобы соседка выходила из кабинки.       «Нужно поговорить. Встретимся позади бара, за туалетом есть черный ход».       Странно.       Чего она хотела?       Цзяо-ту поставила на столик свое пиво. Остальные были увлечены выступлением Лян и Юми, хохоча вместе с ними и отвешивая колкие замечания. Цзяо-ту написала Мэй-ли, что идет. Наверняка что-то важное, иначе можно было бы поговорить прямо тут или дома. Натянув куртку, Цзяо-ту вышла из кабинки и принялась с трудом пробираться сквозь переполненный бар к туалету в конце коридора. Там же была дверь со значком выхода.       Цзяо-ту остановилась. Почему Мэй-ли хотела поговорить на заднем дворе, а не у входа в здание? Можно ли вообще посетителям пользоваться черным ходом? Никаких предупреждающих или запрещающих знаков она не увидела, так что просто толкнула дверь. К ее облегчению, система безопасности не сработала.       Цзяо-ту шагнула в длинный темный переулок, заставленный ящиками и штабелями коробок доставки. Ее передернуло. Переулок выглядел немного жутковато и напомнил Цзяо-ту о парке.       — Мэй-ли?       Никаких следов соседки здесь не было. Хотя, стоп, — в конце переулка, освещенного неоновым светом улицы, стояла женщина, махая рукой. Цзяо-ту с облегчением выдохнула и побежала к ней.       — Что ты тут де...       Огромная ладонь зажала ей рот, другой рукой кто-то обхватил ее кисти и прижал к своей груди. Цзяо-ту попыталась закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Она впилась ногтями в руки нападавшего, но тот ее не отпустил.       — Не дергайся, — прошипел он ей на ухо.       Женщина с конца переулка подбежала к ним — не Мэй-ли, поняла Цзяо-ту, а какая-то неизвестная ей китаянка.       — Дай сюда телефон, — сказала та. — И выкладывай, что ты успела разболтать полиции?       Взгляд у нее был жестким.       — Идиоты! — раздалось по-японски откуда-то сзади. — Она не нужна нам живой, просто заберите телефон.       Цзяо-ту любила рассказывать людям, что владеет кун-фу, потому что занималась им около года, но прекратила, не добившись успеха. И все же отец с дедом не дали уйти из школы, пока она не выучила хотя бы одно движение — то, которое много раз отрабатывала на своем брате и одном очень, очень бывшем парне. Сейчас она могла выполнить его почти инстинктивно. Цзяо-ту едва способна была думать в нарастающей панике, но угроза в голосе второго нападавшего заставила действовать.       Подняв ногу как можно выше, она со всей силы заехала нападавшему по колену, заставив его потерять равновесие и ослабить захват. Прежде чем он успел среагировать, Цзяо-ту извернулась и заехала ему локтем под дых. Мужчина с хрипом упал на колени, а она всем телом кинулась на женщину прежде, чем та смогла схватить ее.       Вдвоем они упали на землю, голова женщины с громким стуком ударилась о бетон. Цзяо-ту вскочила на ноги. Драконы умеют сражаться, но кролики лучше бегают. Она припустила в конец переулка, отчаянно желая выбраться на главную улицу, заполненную людьми. Прямо впереди, за большим мусорным контейнером, маячил перекресток, добежав до которого, Цзяо-ту снова будет в безопасности.       Она почти добралась, когда тяжелый деревянный поддон врезался в бедро, опрокинув ее на землю. Цзяо-ту завозилась, пытаясь выбраться из-под него.       — Вот что случается, когда посылаешь людей выполнить простую работу, — вздохнул мужской голос. — Хорошо, что я решил пойти следом.       Цзяо-ту обернулась. К ней медленно подходил широкоплечий мужчина, вокруг которого виднелось голубоватое свечение. Широко распахнув глаза, Цзяо-ту снова попыталась освободиться.       — Где твой телефон? Не хочу его повредить, — сказал мужчина. — Видимо, не рядом с головой.       Она услышала грохот и увидела, как мусорный контейнер, раскачиваясь, скользит к ней.       — Бедная пьяная студентка бродила по переулку, и ее придави...       Раздался звук выстрела, и контейнер замер. Боясь обернуться, Цзяо-ту в последний раз толкнула поддон и сбросила его с себя. Бедро горело от боли, но она все равно поднялась на ноги. Ей нужно добраться до улицы, она обязана.       Кто-то схватил ее за руку, и Цзяо-ту закричала.       — Все хорошо, Сюй, все хорошо! — знакомый голос заставил ее вскинуть голову на своего пленителя       — Лейтенант... Кирихара?       Та мрачно кивнула.       — Со мной ты в безопасности, слышишь?       Она говорила медленно, словно Цзяо-ту была олененком, готовым сорваться в бегство при малейшем испуге.       — Да, — коротко выдохнула Цзяо-ту, — что...       Позади раздались торопливые шаги, и Кирихара выпустила ее руку, чтобы достать оружие. Но тут же убрала пистолет, когда увидела подбежавшего мужчину.       — С ней все в порядке?       Цзяо-ту никогда бы не догадалась, что этот ледяной голос принадлежит Тяню, если бы собственными глазами не видела, как он говорит.       Кирихара кивнула.       — Да. Я вызову...       — Нет, — отрезал Тянь. — Тут для нее небезопасно. Я приберусь и выясню, что смогу, а ты заберешь ее отсюда.       Цзяо-ту только и оставалось, что ошеломленно наблюдать. Что Тянь здесь делает? Кирихара выглядела так, будто собиралась с ним спорить, но он склонился ближе, сжал ее ладонь и сказал что-то так тихо, что Цзяо-ту не расслышала. Кирихара кивнула и снова взяла Цзяо-ту за руку.       — Надо идти, — сказала она, подталкивая Цзяо-ту в сторону улицы.       — Но...       Цзяо-ту обернулась. Тянь шел по переулку, туда, где лежал мужчина, который светился голубым. На нее он даже не посмотрел.       — С ним все будет нормально, — сказала Кирихара. — Пойдем, тут опасно оставаться.       Бросив последний взгляд на Тяня, Цзяо-ту позволила Кирихаре себя увести.