Помехи

      — Я не понимаю, — сказала Мисаки. — Как они её схватили? Какая-то способность транспортировать объекты?       Хэй протиснулся мимо неё в комнату. Там не было ничего, что указывало бы на насильственное вторжение или деятельность контрактора, никаких признаков, что здесь вообще побывал кто-то ещё. Затем он увидел, что окно открыто, хотя когда он в последний раз осматривал дом снаружи, прежде чем вернуться наверх, оно совершенно точно было заперто. Он подошёл к окну и свесился вниз, ухватившись за раму. Двор был пуст. Они находились всего лишь на втором этаже, так что подняться или спуститься из окна не составило бы большого труда. Правда, у любого возникнут затруднения, если он будет спускаться с сопротивляющимся человеком.       В голове непроизвольно мелькнул образ Цзяо-Ту, лежащей на газоне парка с его ножом в груди. Где они схватили её? Почему он ничего не слышал? Как он мог быть таким беспечным? «Ты говорил, что всегда будешь защищать меня, брат, — прошептал голос Пай. — Где ты был?»       — Хэй!       Вздрогнув, Хэй отвернулся от окна. Ладонь Мисаки легла на его забинтованную руку; ожоги запульсировали от боли, но он лишь смутно осознал это.       — Мы найдем её, — уверенно сказала Мисаки. — Если Сюй похитили через окно, то они не могли уйти далеко. Мы можем разделиться, искать их в разных направлениях.       Хэй медленно выдохнул, борясь с нарастающей паникой. Прикосновение Мисаки было словно якорь, успокаивающий его. «Сосредоточься на текущей задаче. Эмоции — ненужные помехи».       — Хорошо, — сказал он. — Верно. Мы... Инь! — Её дух-наблюдатель возник над стоявшим на полу у футона полупустым стаканом; Хэй его даже не заметил раньше.       В кухне был телефон. Хэй отстранился от Мисаки, сощурившейся на стакан, будто это могло помочь ей увидеть духа-наблюдателя, и побежал на кухню. Телефон был прикреплён к стене, смежной со спальней, его шнур свободно свисал. Хэй включил его в гнездо и, как только услышал гудок, набрал номер табачной лавки. Инь подняла трубку с первого же звонка.       — Ты её видишь? — спросил Хэй. Дух-наблюдатель Инь здесь, на конспиративной квартире, мог означать только то, что она снова за ним следила. Она, возможно, видела, что случилось с Цзяо-ту. Мисаки вышла из спальни послушать.       — Да, — ответила кукла. — Зашла в храм Суэказуинари.       Хэй удивлённо замолчал.       — Зашла? Сама?       — Да.       Это могло объяснить, почему они не слышал, как её схватили, но...       — Почему она ушла?       Он понял, что говорил вслух, только когда Инь ответила:       — Прочитала сообщение на телефоне. Затем ушла.       — Сообщение... чёрт, мы же говорили ей ни с кем не связываться!       — Подождите, — прервала их Мисаки. — Её никто не похищал? Она ушла добровольно?       — Получается, так, — сказал Хэй. — Сообщение направило её в храм Суэказуинари.       — Храм Суэказуинари... — Мисаки достала телефон и начала набирать. — Это рядом. Зачем ей уходить, даже не предупредив нас?       Хэй покачал головой; он понятия не имел. Цзяо-ту злилась на него за ложь, да, но она была не из тех, кто держит обиду. Он ожидал, что она захочет поговорить, когда проснётся, не убегать; и уж точно не убегать прямо к тем людям, которых, как она точно знала, не заботило, жива она или мертва. Может, её выманила соседка по комнате?       — Она не доверяет тебе.       Хэй удивлённо посмотрел на трубку.       — Инь? Что ты имеешь в виду?       — Она подслушала ваш разговор с Мисаки вчера вечером и плакала, пока не уснула. Она ждала, пока ты вернёшься, чтобы уйти.       Хэй почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Он совсем забыл о её склонности к подслушиванию; поблизости от Цзяо-ту ничего нельзя было сохранить в тайне. Как много она услышала? Он попытался вспомнить всё, что говорил Мисаки — хотя на самом деле это было не так уж важно; ни в одной из этих фраз не было ничего такого, что он хотел бы сообщить Цзяо-Ту. Его ошибка. Беспечность.       — Хэй? — спросила Мисаки, приближаясь и снова беря его за руку. — Что такое?       — Она слышала наш разговор вчера вечером.       Глаза Мисаки расширились:       — Ох, чёрт.       «Сосредоточься на текущей задаче».       — Инь, ты смогла рассмотреть сообщение, что она получила?       — Нет.       — Она ответила на него? — спросила Мисаки.       Он повторил вопрос для Инь, которая сказала:       — Да. Затем она услышала, как ты возвращаешься, и ушла.       Хей потер лицо свободной рукой, пытаясь сосредоточиться.       — Она всё ещё в храме?       — Да, она там. Подожди... она остановилась на мосту через пруд и прячет там телефон.       Хей нахмурился. В сообщении было сказано создать тайник?       — Теперь она уходит.       — Инь, включи радио. Третий канал. Продолжай её отслеживать, я буду там как только смогу, — он повесил трубку и повернулся к Мисаки. На её лице читалась такая решимость, что стало ясно: единственный способ оставить ее здесь – вырубить. После Эмбер он поклялся никогда не доверять никому снова, но Мисаки не была Эмбер, и в любом случае не было времени, чтобы разрабатывать сложные стратегии.       И он мог бы воспользоваться её помощью.       — Пойдешь к храму? — спросил он. Когда она кивнула, он продолжил: — Найди место, с которого можно наблюдать за мостом через пруд, где Цзяо-ту спрятала телефон. Посмотри, не подберёт ли кто его, но не вмешивайся. А я последую за Цзяо-Ту.       Хей слегка сжал руку Мисаки, высвобождаясь, и вышел обратно в гостиную. Встав на кофейный столик, он легко смог дотянуться до деревянных панелей потолка. Отсчитал пятую панель от стены с окном и толкнул её, извлекая на свет чёрную сумку, спрятанную в тесной нише. Он вытащил сумку и бросил её на диван; та приземлилась с глухим металлическим стуком.       — Тебе нужна карта дороги к храму? — спросила Мисаки. Она вновь надела куртку, пряча оружие, и с опаской посматривала на сумку.       — Нет, я знаю этот район, — он никогда не использовал эту явку раньше, но, получив список адресов по прибытии в Токио, проверил их все.       — Хорошо, — Мисаки убрала в карман телефон и направилась к двери, но Хей задержал её:       — Возьми это, — он расстегнул боковой карман сумки и вытащил рацию размером чуть больше наушника, с прикреплённым к ней крошечным микрофоном. Он подкорректировал настройки и протянул ей. — На случай, если нам необходимо будет скоординироваться. Третий канал — наш резервный, кроме меня и Инь никто не должен услышать, но старайся не говорить ничего без крайней необходимости.       Мисаки осторожно приняла из его рук рацию, на лице читалось недоверие.       — Я потом захочу получить его обратно, — предупредил он.       Она мрачно улыбнулась:       — Не волнуйся, — закрепив передатчик в ухе, она быстро вышла из квартиры. Хэй смотрел ей вслед. Вот тебе и решение держаться от неё подальше.       Он извлёк из сумки снаряжение. Ему было всё равно, что там услышала Цзяо-ту, или что она о нём думала. Он не собирался оставлять её на съедение волкам. ***       Цзяо-ту нетерпеливо ждала, пока пешеходный светофор переключится на зеленый; у неё оставалось примерно пять минут, чтобы добраться до станции Ногизака. Решение завернуть в храм было чем-то вроде озарения. Тогда это показалось хорошей идеей, но теперь она начинала сожалеть. Если Мэй-Ли убьют, потому что она опоздала... ей было всё равно, что сказали о Мэй-Ли Тянь и Кирихара, не могла её лучшая подруга так ее предать. Лицо соседки, избитое и окровавленное, приставленный к её голове пистолет — видение так и стояло перед глазами Цзяо-ту.       Сигнал сменился, и только боль в бедре удержала Цзяо-ту от того, чтобы побежать по оживленной улице; от того, что она вылезла из окна спальни нога меньше болеть не стала. Она срезала путь через бизнес-парк, надеясь, что правильно запомнила маршрут. Окрестности она не знала вообще, за исключением квартала ночных клубов; для того, чтобы определить, где находится ближайший вокзал, ей необходим был GPS-навигатор с телефона, а свой телефон она оставила в храме. Выйдя на другую улицу, она чуть не расплакалась от облегчения: прямо перед ней был вход на станцию.       Толпа людей, идущих со станции, заставила её сбавить ход. Когде Цзяо-ту протискивалась сквозь неё, чья-то рука поймала её за локоть и потащила вдоль по улице.       — Эй, отпусти! — Цзяо-ту ударила удерживающего её человека кулаком по плечу и попыталась вырваться.       — Сейчас, сейчас, прекрати, Anjinha, — сказал мужчина по-китайски с сильным акцентом. Он был ненамного выше Цзяо-ту, с темными волосами и оливковой кожей. Хорошо сшитый деловой костюм и жизнерадостная улыбка, которая не пропала, несмотря на избиение, делали его красавчиком. — Тебе сказали приехать сюда, мне сказали забрать тебя. Ты так же прелестна, как и на фотографии. Сюда.       Цзяо-ту следовала за ним без сопротивления, хотя он не отпускал её до тех пор, пока они не достигли фургона, припаркованного на улице неподалёку от станции.       — Внутрь, — сказал мужчина, подталкивая её к задней части фургона. Он забрался внутрь вслед за ней. Как только он закрыл за собой дверь, фургон отъехал от тротуара.       — Куда мы едем? — нервно спросила Цзяо-ту. Её сердце билось так сильно, что, казалось, грудь вот-вот разорвётся.       Мужчина устроился поудобнее рядом с ней, закинув руку на спинку сиденья. Цзяо-ту прижалась к окну настолько сильно, насколько смогла — подальше от его руки. Он заметил это и улыбнулся:       — Здесь мы можем поговорить наедине. У моих работодателей был другой план, напасть в общественном месте было бы não faz mal, да, без проблем. Я... у меня есть идея получше. Вот почему они наняли меня.       Цзяо-ту не нравилось, что он смотрел на неё как кот, поймавший кролика.       — Кто ты? Где Лонг Мэй-ли?       — Я? В последнее время я Чуци. У моих текущих работодателей не очень хорошее воображение, — он пожал плечами. — Что касается твоей подруги, не беспокойся о ней.       — Конечно я буду беспокоиться о ней! — сказала Цзяо-Ту. — Потому я и пришла!       — Ах, дружба — такая сильная человеческая эмоция, — со вздохом произнёс Чуци. — Она только делает вас дураком.       Было в том, что он говорил, — не считая ужасного акцента и неправильной грамматики — ещё что-то, заставившее Цзяо-ту чувствовать себя не в своей тарелке. Как будто он не причислял себя к категории людей.       — Ты... контрактор?       Улыбка Чуци стала шире.       — Хорошее предположение, Anjinha, — он наклонился и потрепал её по щеке. — Одним прикосновением я могу варить всю кровь в твоих прелестных венах до тех пор, пока ты не покраснеешь, затем станешь фиолетовой, а потом взорвёшься. Так что веди себя хорошо.       — Вот почему они называют вас «Поваром»? — спросила она, попытавшись уклониться. Она не смогла разобрать китайское слово, когда он представился, из-за его произношения.       — Как я уже сказал, у них не очень хорошее воображение.       Он не сводил с неё глаз с тех самых пор, как они сели в фургон, но теперь его и до этого внимательный взгляд стал и вовсе пронизывающим.       — Ты выглядишь знакомо. Почему?       — Я не знаю, — сказала Цзяо-ту. Она хотела убраться от этого человека как можно дальше, но сначала должна была убедиться, что с Мэй-ли всё в порядке. «Ты дракон», — безнадёжно сказала она сама себе.       Она повернулась посмотреть в окно — всё что угодно, лишь бы отвлечься от улыбающегося монстра рядом с ней — и с дрожью поняла, что узнает улицу, по которой они ехали. Здесь находилось китайское посольство; она и не знала, что оно было так близко от станции Ногизака. Фургон миновал пост охраны у ворот и въехал в гараж.       Водитель — китаец, Цзяо-ту заметила это только что — обошёл фургон и открыл дверь.       — Выходи, — сказал Чуци, покидая фургон.       Взмахом руки с зажатым в ней пистолетом водитель приказал Цзяо-ту следовать за контрактором, и сам пошел следом, замыкая маленькую процессию. Оказавшись внутри здания, они провели её служебными коридорами, миновав пост охраны у лестницы, всё глубже и глубже внутрь посольства. Наконец её доставили в небольшую комнату без окон, в которой не было ничего, кроме металлического стола и двух стульев. «Не хватает только лампы в лицо», — подумала Цзяо-ту, слишком ошеломлённая, чтобы на самом деле испугаться.       — Садись, — сказал ей Чуци, выдвигая один из стульев. Цзяо-ту села, покорно сложив руки на коленях. Сам Чуци остался стоять, прислонившись к стене недалеко от неё, и принялся тихонько насвистывать жизнерадостную мелодию. Водитель тоже остался, встав у двери в комнату в качестве охранника.       Через минуту в помещение вошёл жилистый мужчина средних лет с копной седых волос. Слегка поклонившись, он сел напротив Цзяо-ту, подарив ей взгляд, который, видимо, считал отеческим.       — Мисс Сюй, рад вас видеть. Меня зовут Чжан. Я офицер Министерства государственной безопасности.       Он, казалось, ожидал ответа, но Цзяо-ту молча смотрела на него; в горле слишком пересохло, чтобы говорить.       Когда она не ответила, Чжан продолжил:       — Прежде всего позвольте мне извиниться за то, каким образом вы здесь оказались, и за недоразумение прошлой ночью. В наши намерения никогда не входило причинить вам вред — в конце концов, вы тоже гражданин нашей дорогой страны. Итак, позвольте мне подчеркнуть это: вы не наша пленница, но наш гость. Может быть, вы хотите чего-нибудь выпить?       Несмотря на доброжелательный тон, в его глазах не было и следа теплоты. Цзяо-ту подумала, что он пугает ее почти так же, как и Чуци.       — Эм, можно мне немного воды? — в конце концов выдавила она. — И могу я увидеть Мэй-ли?       Чжан кивнул водителю, и тот без единого слова покинул помещение.       — Уверяю вас, с вашей соседкой всё в порядке. Всё, что нам нужно — это получить один-единственный файл, который был размещен на вашем телефоне. Тогда и вы, и она вольны уйти.       Цзяо-ту он сильно напоминал чиновников, увиденных ею у дверей деда много лет назад; она тогда тайком прокралась из кухни, чтобы услышать, как они рассказали ему о смерти Тяня и Цинь. Даже чёрный костюм был таким же.       — Сначала я хочу увидеть её!       Водитель вернулся с бутылкой воды, которую передал Чжану, а тот протянул её Цзяо-ту. Она осторожно взяла бутылку, но слишком нервничала, чтобы пить. Вместо этого убрала руки обратно на колени, крепко стискивая бутылку и пытаясь стать как можно меньше.       — Мисс Сюй, позвольте мне объяснить, — обманчиво-терпеливо улыбнулся Чжан. — Когда вчера ночью я послал агентов отобрать у вас телефон, я дал указание не причинять вам вреда. К сожалению, они не последовали этим инструкциям. Файл, спрятанный в вашем телефоне, касается вопроса государственной важности. У вас есть возможность послужить Народной Республике, просто отдав нам свой ​​телефон.       «Ты дракон, а не кролик». Она стиснула бутылку так, что пластик издал громкий треск.       — Сначала Мэй-ли.       Очевидно было, что Чжан изо всех сил пытается сохранить доброжелательный вид.       — Я надеялся, что вы окажетесь более сговорчивой. Чуци.       Контрактор перестал насвистывать и сделал шаг вперед.       — У меня нет телефона! — поспешно сказала Цзяо-ту, съежившись.       Тот остановился.       — Где он? — спросил Чжан, отеческие нотки в его голосе испарились. — Тебе сказали принести его!       Руки Цзяо-Ту дрожали. Она глубоко вздохнула.       — Приведите Мэй-ли. Тогда я скажу вам.       — А она умеет торговаться, — весело сказал Чуци. — Видите? Вот почему я сказал вам не убивать anjinha. Если вы убьёте её, то мы не получим никакого телефона. Если вы убьёте подругу, то мы всё равно не получим телефона. Она хочет торговаться, так что мы торгуемся.       Цзяо-ту побледнела. Они собираются убить обоих: и её, и Мэй-ли? Вот почему Чуци попросту не попытался отобрать у неё телефон прямо на улице, поняла она. Они планировали убить её в любом случае. Неожиданно она обрадовалась, что спрятала телефон. Хорошо, что не оставила его у Тяня и Кирихары; пусть Тянь больше не был её двоюродным братом, она не хотела бы подставить его прямо под удар контракторов МГБ.       На лбу Чжана запульсировала жилка, когда он сжал челюсти.       — Хорошо. Приведи её.       Контрактор вышел из комнаты. Цзяо-ту и Чжан молча сидели друг напротив друга. Что касается Цзяо-ту, то она отчаянно пыталась придумать способ им с Мэй-ли выбраться отсюда живыми; не похоже было, что Чжан позволит им уйти, как только завладеет телефоном.       По её ощущениям прошло несколько часов, хотя, вероятнее всего, лишь несколько минут, прежде чем Чуци вернулся. Он поддерживал девушку, лицо которой было едва узнаваемо за ярко-красными — сейчас покрытыми трещинами — очками.       — Мэй-ли! — ахнула Цзяо-ту. Больше всего она хотела подбежать к подруге, но боялась пошевелиться в присутствии Чжана или контрактора.       Чуци отпустил руку Мэй-ли, и она упала на пол.       — Ту, — смогла сказать она, — мне очень жаль, я...       — Достаточно, Benzinha, — сказал контрактор. Он нагнулся и снова поднял Mэй-Ли на ноги; та вздрогнула от его прикосновения, но, казалось, была слишком слаба или перепугана, чтобы сопротивляться.       — Ну вот, — нетерпеливо произнёс Чжан. — Видите, ваша соседка по комнате жива. А теперь, где...       Комната резко погрузилась во тьму.       — Черт возьми! — Цзяо-ту услышала, как выругался Чжан. — Что случилось?       Загорелись аварийные лампы, освещая комнату унылым сероватым светом. И водитель, и Чжан оказались вооружены и теперь целились в сторону открытой двери. У водителя также была и рация, он нажал кнопку и произнёс:       — Периметр, отзовитесь.       Ответом ему была тишина. Он повторил сообщение — вновь ничего.       Чуци толкнул Мэй-Ли к Чжану.       — Время уходить, — сказал контрактор и бросился вокруг стола, чтобы рывком поднять Цзяо-ту с места. Она ударилась голенью о металлическую столешницу, роняя воду. — Мы должны доставить их на базу в Йокогаме; с нашим гостем пусть разбирается Шанци.       — Ты не имеешь права... — начал Чжан, но Чуци прервал его, всё ещё улыбаясь.       — Вы меня наняли в качестве эксперта; я эксперт и говорю: «Идём!» — и мы идём.       Чжан казался взбешённым из-за того, что ему указывали, что делать, но все-таки схватил Мэй-Ли и грубо потащил её из комнаты. Повинуясь кивку Чжана, водитель вновь заговорил в рацию, быстро выдавая инструкции, которые Цзяо-ту уже не расслышала, поскольку Чуци вывел ее вслед за Чжаном и Мэй-Ли.       — Похоже, má sorte для Шанци, — непринуждённо сказал Чуци, когда вся компания устремилась в полутёмный коридор, — если наш посетитель — тот, о ком я думаю. Но, к счастью для нас, Anjos Caidos не могут летать. -------------------------------------------------------------------------------- Перевод с португальского: аnjinha — ангелочек não faz mal — нет проблем benzinha — выражение нежности, например, обращение к возлюбленной Má sorte — не повезло anjos caídos — падшие ангелы Перевод с китайского: Чуци — повар Шанци — веер