Помехи

      Последние пару дней жизнь казалась Цзяо-ту совершенно ирреальной. Она смотрела на своих однокурсников, пребывающих в блаженном неведении о существовании контракторов или, того хуже, весело обсуждающих слухи о них — будто речь шла о сказочных существах или персонажах комиксов. Она не собиралась просвещать их, но сама не отказалась бы вернуться к подобной наивности.       В субботу и воскресенье она едва подремала — а все из-за снов. Снов о бурях, крови и предательстве. Но, несмотря на это, она не собиралась отказываться от того, что сказала Тяню и Кирихаре: она была бы счастлива избавиться от воспоминаний о том, что видела в парке и потом в Йокогаме, но ни за что на свете не хотела бы забыть своего двоюродного брата. Неважно, насколько ужасны были сны — они всегда кончались появлением человека в черном. Иногда у него было лицо Тяня, иногда — пустая белая маска, но он каждый раз говорил ей, что все будет в порядке, что она в безопасности. И она верила ему.       А сны со временем прекратятся. По крайней мере, она так надеялась.       Из-за гибели Ивакары и ареста Аракавы курс физики, который посещала Цзяо-ту, отменили до тех пор, пока не будет найден преподаватель на замену. Так что теперь у Цзяо-ту оказалась совершенно свободна вторая половина дня в понедельник. После обеда Цзяо-ту как раз собиралась уйти из университета, чтобы встретиться с Лян, когда заметила Тяня прямо перед собой на запруженном людьми тротуаре. Он многозначительно взглянул на нее и, убедившись, что она его заметила, исчез за углом соседнего здания. Прежде он заставил ее пообещать, что, встретив его на улице, она притворится, что не знает его, но сейчас Цзяо-ту показалось, что он хочет с ней поговорить. Она поправила сумку на плече, оглянулась, чтобы проверить, не следит ли кто за ней, и завернула за угол.       Тянь ждал ее, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. На первый взгляд он ничем не отличался от остальных студентов в кампусе, и Цзяо-ту до сих пор с трудом могла поверить, что он принадлежит совсем к другому миру.       — Я думала, мне больше не полагается тебя видеть, — сказала Цзяо-ту. Она все еще немного сердилась на него за то, как они расстались в Йокогаме, но была рада, что ей выпала еще одна возможность поговорить с ним.       — Я хотел отдать тебе это, — Тянь достал из кармана фиолетовый телефон, такой же как тот, что он сжег. — Фиолетовый до сих пор твой любимый цвет?       — Да, — ответила она, принимая телефон. — Спасибо... Я до сих пор не придумала, что сказать маме с папой про старый. Постой, ты ведь его не украл?       Он странно взглянул на нее.       — Мне платят за то, что я делаю.       Цзяо-ту не была уверена, что это настолько уж лучше, чем то, что он бы украл телефон для нее. Но, в любом случае, это он испортил ее старый телефон, так что он и был обязан его заменить. Хотя, если по справедливости, Аракава должен был заменить ей телефон, но он сейчас в больнице и, формально, под арестом.       — Спасибо, что нашел Мей-ли.       — С ней все в порядке? — спросил он. Это прозвучало так, будто он искренне о ней беспокоился; прежний Тянь бы точно беспокоился.       Цзяо-ту кивнула.       — Ей наложили несколько швов, и у нее довольно серьезные ожоги, но она поправится. Лейтенант Кирихара сказала, что скорее всего ей удастся не доводить дело до формального обвинения, но Мей-ли все-таки депортируют. За шпионаж.       Вчера Цзяо-ту провела большую часть дня в полицейском управлении у Кирихары, давая показания, и лейтенант поделилась с ней новостями. А еще дала ей распечатки фотографий, которые полиция скачала с ее старого телефона. За это Цзяо-ту была особенно благодарна.       — Я пока не говорила с Мей-ли, мы с другой моей соседкой сегодня собираемся навестить ее в больнице.       — Это было очень смело с твоей стороны попытаться ее так спасти. Глупо, но смело. Как дракон.       Цзяо-ту слегка покраснела в ответ на комплимент. Он улыбался — слегка, едва заметно, почти ласково. Это была бледная тень его старых улыбок, и Цзяо-ту с болью подумала о том, какую жизнь теперь он ведет, раз ему так сложно быть счастливым.       — Итак, — проговорила она, вертя телефон в руках, — ты можешь использовать электричество? Это твоя сила контрактора?       — Да, — осторожно ответил он.       Сама идея потрясала. Последние два дня Цзяо-ту провела немало времени, размышляя об этом.       — И что ты можешь делать с помощью своей силы?       Он неловко пожал плечами:       — Могу предотвращать формирование воспоминаний. Могу убивать людей током.       — Это я знаю. Я имею ввиду, что еще ты можешь делать? Сколько вольт ты можешь генерировать? Достаточно, чтобы зарядить аккумулятор в машине?       Тянь смотрел на нее так, будто она внезапно сошла с ума, но все-таки ответил:       — Конечно. Все, что так или иначе использует электрические токи — на это я могу влиять. Я могу вскрывать электронные замки и системы безопасности, вырубить электричество в здании и всякое такое... — он рассеянно поскреб затылок; Цзяо-ту с детства помнила этот его жест. — Я починил телевизор квартирной хозяйки и однажды перезапустил свое сердце.       — Ого! — ей не хотелось даже думать о том, что в какой-то момент его сердце останавливалось. — Что произойдет, если в тебя попадет молния?       Теперь он выглядел совершенно ошеломленным.       — Я как-то не хочу проверять. Как твоя рука?       Она закатала рукав и оттянула край пластыря, обнажая розовый и блестящий след ожога.       — Нормально, если я не снимаю повязку. Было бы гораздо хуже, если бы ты не успел найти меня, — она вздохнула. — Хотя все равно получится уродливый шрам.       — Похожий на мой, — сказал Тянь, указав на свое предплечье. Цзяо-ту увидела бледный шрам в форме отпечатка пальца. Он и в самом деле напоминал ее собственный, и от этого она почувствовала себя немного лучше. Немного храбрее.       — Неужели это Чуци с тобой сделал? Он очень страшный, конечно, но ты — ты же просто потрясающий! — хотела бы она рассказать своему брату о Тяне. Несмотря на все титулы и спортивные награды, тот никогда не дрался всерьез со своими противниками. И, хотя раньше он обычно побеждал Тяня в спаррингах, она была совсем не уверена, что он победил бы теперь. — Я даже не могу представить, что кто-то мог подобраться к тебе настолько близко, чтобы ранить.       Он покачал головой:       — Нет, это был другой контрактор. Я бы умер тогда, если б не Инь и Мисаки.       — Кирихара сказала, что Инь за тобой присматривает. Я рада, что у тебя есть кто-то вроде нее. И Кирихара... ты с ней еще встретишься?       Он не хмурился, но Цзяо-ту подумала, что никогда в жизни не видела его таким несчастным.       — Для нее опасно встречаться со мной — даже опаснее, чем для тебя. К тому же она из полиции, и арестовать меня — ее работа. Я удивлен, что она до сих пор не попыталась этого сделать.       Цзяо-ту улыбнулась:       — Знаешь, ты никогда толком не понимал девочек. Ты ей нравишься. Потому что ты вовсе не такой ужасный человек, каким себя считаешь. На самом деле ты не так уж сильно изменился.       На этот раз он все-таки нахмурился.       — Я серьезно, — продолжила она. — Может быть, Тянь, которого я помню, и не причинил бы никому вреда — и никого бы не убил, — но ты рисковал, чтобы защитить меня. И Кирихара сказала, что ты защищал ее и Инь. Так бы поступил Тянь, которого я помню.       Он покачал головой:       — Один хороший поступок не перечеркивает всего, что я сделал. Всего, что буду делать дальше.       — Может быть. Но я думаю, что Тянь — это часть Хэй Тяньши. Пусть ты и пытаешься внушить себе, что это не так.       Его лицо оставалось мрачным.       — Я не понимаю, как ты вообще можешь выносить меня рядом после того, что ты видела.       Цзяо-ту хмыкнула.       — Ты до сих пор моя семья, глупый, — она потрепала его по плечу. Он легко мог бы уклониться, если бы захотел, и она была рада, что он этого не сделал. — Знаешь, я решила, что после окончания семестра вернусь в Сиань и переведусь в тамошний университет.       — Правда?       Цзяо-ту кивнула.       — Я скучаю по дому. И мне нет больше смысла здесь оставаться: я нашла, что искала, — она улыбнулась ему, но улыбка ее тут же угасла. — Я ведь больше тебя не увижу, да?       Он грустно посмотрел на нее, но ничего не ответил. Она изо всех сил прижала его к себе.       — Просто пообещай мне одну вещь, — попросила она: — Найди Цинь.       — Найду, — решительно ответил Тянь. — Я рад, что смог опять с тобой повидаться. — Он обнял ее в ответ, а потом отпустил и вложил ей в руку что-то маленькое и твердое.       — Прощай, Сяо-лонг, — сказал он и, ласково улыбнувшись, развернулся к ней спиной и пошел прочь. Он опять сунул руки в карманы и быстро завернул за угол.       Цзяо-ту остолбенела, услышав, как он ее назвал. Придя в себя от изумления, она бросилась за ним, но его и след простыл. Она разжала ладонь, чтобы рассмотреть предмет, который он ей дал: это оказалась подвеска в виде пластикового зеленого дракона с ее старого телефона, обгорелая до черноты. Цзяо-ту улыбнулась.