С этой ногой вечно что-то не так

Что может испортить настроение на весь день, как минимум? Для кого-то – это подчистивший карманы мальчишка, пока делаешь покупки; или же ссора с женой, которую сравнить можно лишь с фурией из ада; а может быть причиной тому может стать жадный хозяин кабака, прячущий лучшую выпивку от своих клиентов. Для Гектора же все было еще менее радужным. Не успевший прийти в себя после отстранения от службы и последующей нетрезвой ночи, которая, возможно, перечеркнула всю жизнь, он был захвачен целым отрядом за – кто бы мог подумать! – измену Его Величеству королю Англии. А чьим словам поверили служивые? Жалкому пирату, возомнившему себя капитаном. И после этого адмирал еще посмел назвать методы бывшего командора жестокими… Будь его воля, он бы навел порядок, чтобы не повторялось таких вот казусов, из-за которых не меньше половины дня пришлось доказывать, что он, Барбосса, никто иной как командор, подставленный каким-то проходимцем. Но итог разбирательств оказался ошеломляющим – такого предвидеть Гектор не мог. И пускай на виселицу отправлять не стали, ведь его заслуги перед Англией имели не малую важность, однако теперь он лишился не только своего звания, но и имущества. Он, конечно, ни раз становился свидетелем того, как высокопоставленные англичане несуразно обращаются с менее представительными лицами, но самому стать жертвой обстоятельств ему никак не прельщало. А такие объяснения, как «доверие к вам утрачено», не поясняли ровным счетом ничего. Слово пирата оказалось весомее. Вот так вот просто клеймо на руке лишило его прежней жизни, заодно и отрезав все пути к светлому будущему. Ни семьи, ни дома, ни средств к существованию. В один миг он рухнул с места важного для Англии человека, опустившись до звания нищего бродяги. Где-то неподалеку звучали восторженные возгласы толпы. Звуки доносились с пирса, что могло значить лишь одно – совсем новый военный корабль был спущен на воду, и готовится к своему первому отплытию. С новым капитаном у штурвала. Водился за ним грешок любопытства, потому он и решил пройтись до пирса и хотя бы проводить взглядом тот корабль, на борту которого именно он должен был гонять матросов за плохо выдраенную палубу, отпускать недовольные замечания в сторону кока за пересоленную пищу да высматривать каких-нибудь испанцев в свою подзорную трубу. Как и ожидалось, народу было неимоверно много. Будто все жители Порт-Ройяла решили проводить корабль в путь. На узких улочках, где то и дело матросы перетаскивали бочки на палубу, а уличные торговцы призывали горожан прикупить у них что-нибудь, было не протолкнуться. Приходилось держаться у стен зданий, чтобы не быть поглощенным толпой. — Простите, — машинально сказал Гектор, когда, засмотревшись на новый фрегат, толкнул кого-то плечом. — Да ничего, бывало и хуже, — незамедлительно послышался ответ. Барбосса тут же обернулся, дабы взглянуть в эти бесстыжие глаза. — Ой… — Ах ты мерзавец! — Схватив за ворот недруга, словно нашкодившего ребенка, Барбосса встряхнул его разок и толкнул в узкий переулок меж двух захудалых домов, людей в котором не наблюдалось. — Ну давай побеседуем, Джек. Понять, насколько зол был Гектор, не составляло труда. И это не предвещало ничего хорошего. Сдержанный джентльмен в этот момент отдал свой пост разъяренному бродяге, готовому голыми руками придушить обидчика. — Кажется, между нами возникло недопонимание… — Недопонимание возникнет, когда я тебе шею сверну, — с каким-то садистским удовольствием в голосе протянул Барбосса, оглянувшись на шныряющую мимо узкого прохода толпу, которой было глубоко наплевать, что сейчас свершится самосуд с последующей казнью. — Оставлять тебя служивым было некрасиво, с этим не поспоришь, — принялся оправдываться Джек, между делом пятясь назад.— Но и ты пойми меня: будь я на твоем месте, меня бы тут же вздернули на плахе, а ты явно здесь не последний человек, и тебе ничего, кроме выговора, не грозило, вот и… — Вот и теперь, твоими стараниями, меня и за человека считать не собираются. Я лишился всего…! Мысли об этом вновь болезненно резанули по сердцу, а на смену злости пришло отчаяние, заметно отразившееся во взгляде. Мастеру убеждения грех этим не воспользоваться, посему Джек не побрезговал взять инициативу в свои руки. — А знаешь, что ты приобрел? — негромко поинтересовался он, обходя Гектора кругом, словно лис, что охотится за птицей. На вопрошающий взгляд англичанина Джек ответил дружеским похлопыванием по плечу. — Свободу. — Знаешь, — отозвался Гектор, движением плеча стряхнув ладонь пирата, — будь у меня пистолет – я бы, не раздумывая, пустил тебе пулю в лоб. — Но у тебя его нет, — верно подметил Джек с ликующей миной на лице, однако, все же решил отойти от Барбоссы – кто знает, что честному человеку взбредет в голову. — Зато у тебя есть корабль, где полно оружия. Нахмурившись, Барбосса скептически посмотрел на Воробья, пытаясь, видимо, выяснить сумасшедший ли он или же только притворяется. А Джек, тем временем, не в силах убрать свою довольную улыбку с лица, указал на тот самый новый фрегат, корма которого виднелась из-за угла прохода меж домов. — Из ума выжил? Нас и на пушечный выстрел к нему не подпустят. — Нас – возможно, не пустят, — согласился Джек. — А капитана и первого помощника – охотно.

***

— Поверить не могу, что я это делаю. Барбосса всегда придерживался правил – это помогало заполучить доверие верхов и выставить себя в наилучшем свете, даже если на всех этих расфуфыренных особ благородных кровей смотреть было тошно. Жизнь в высшем обществе, конечно, была сказочной, но лишь на первый взгляд. На деле же, ничего хорошего в этом не было – деньги и власть не помогали забыть о том, что каждый божий день нужно следить за этикетом и фальшиво улыбаться, получая в ответ такие же фальшивые улыбки. Иногда хотелось совершенно обычной жизни, где нет необходимости беспокоиться о плохо сидящем парике, или же о вилке, которую, упаси Господь, взял не для поданного блюда. Свобода. То, о чем так сладко пела Пташка, бредущая рядом и заигрывающая со всеми проходящими мимо девицами. Было в этом нечто интригующее и затягивающее в пучину предстоящих приключений. И черт с ним, с этим Джеком, который заклеймил его пиратской отметкой, в чем сам Воробей никак не хотел признаваться и настаивал на том, что Гектор сам изъявил желание присоединиться к пиратскому братству, а Джек лишь пошел на поводу у лучшего рулевого, коим в пьяном бреду величал себя шкипер. Но что же заставило Барбоссу согласиться на план безумца? Это были отнюдь не россказни последнего о романтизме пиратской жизни, а собственное желание оказаться по другую сторону жизни. Вместо королевских приемов – компания пьяных матросов в старой таверне. Вместо сдержанного общения – полная воля вульгарным ругательствам. Вместо легкомысленных дам, прикрывающих свои алые губки веерами – все те же легкомысленные дамы, но за деньги и менее элегантные, зато более сговорчивые. Либо обрести нечто новое, либо так и оставаться вечно «бывшим командором» и ждать снисхождения. Первое явно прельщало куда сильнее при сложившихся обстоятельствах. Пробраться на корабль, притворившись его капитаном, протащить следом за собой пирата на все то же английское судно, а затем спокойно бороздить морские просторы рядом с ничего не подозревающей командой – ничего глупее Гектор в жизни не делал, и поверить в то, что план сработает, тоже не мог. Но, с другой стороны, что он теряет? Ровным счетом ничего. В крайнем случае, если что-то пойдет не так – сдаст пирата, услышит похвалу и растворится в толпе зевак, которые будут наблюдать за казнью врага Англии. — И что ты собираешься делать, если мы попадем на корабль? — поинтересовался Барбосса, расправляя форму, не без помощи Джека, реквизированную у одного славного малого, который где-то сейчас лежит и отдыхает, оглушенный эфесом шпаги. — Импровизировать, — беззаботно отозвался Воробей. Невольно ему пришлось остановиться, ибо наткнулся он на нечто мягкое и говорящее. Барбосса последовал его примеру. — Простите, но на корабль можно только членам команды, — заявило «нечто» юношеским голоском. Сразу чувствовалось – совсем еще новичок. — Уважаемый, как можно было не узнать капитана? — указал на себя Джек, искренне удивляясь словам юнца. Почувствовав на себе недовольный взгляд, он, впрочем, поспешил исправиться. — Капитана, — и указал на Барбоссу. — Капитан?.. — Не просто капитан, — подхватил начавшуюся канитель Гектор, выпятив грудь вперед и величаво задрав голову.— Командор Барбосса. — О, командор, прошу меня извинить! — тут же воскликнул парень. — Но… я слышал, что вас отстранили от службы… — Мальчик мой, не верь тому, что говорят люди в панталонах, — посоветовал Джек, искренне сожалея, что бедняге приходится общаться с подобными клоунами. Гектор, при этом, невольно опустил взгляд вниз, на свою одежду, и лишь беззвучно фыркнул. — Идем, шкипер, служба не ждет. — Все той же странной походкой, Воробей миновал юнгу и, завидев у начала дороги карету, судя по виду которой, можно было смело предположить, что именно в ней находится нынешний командор, он добавил чуть слышно, бормоча слова себе под нос: — И лучше бы нам поспешить… Буквально взлетев на борт корабля, Джек пропустил вперед Гектора, напомнив ему, что можно уже и швартовы отдать, пока есть возможность. Небольшая перепалка, возникшая между ними вследствие очередного недопонимания, сопровождалась фразами «и без тебя прекрасно знаю, что делать» и «мой план – значит, делаем все строго по нему», привлекла внимание большей части команды. Еще с минуту парочка строптивых чудаков упорно пыталась доказать один другому свою правоту, пока тишина, как это не парадоксально, не отвлекла их. — Кхм-кхм, — откашлялся Гектор. Он бегло изучил взглядом членов команды – многих он знал, что было очень кстати. — Джентльмены, отдать швартовы! Начавшиеся перешептывания продвижению дела никак не способствовали, а Джек уже вовсю тыкал Гектора в бок, предупреждая о том, что еще немного и дело будет совсем худо. И разобраться, что же сильнее его раздражало – недоверие команды или назойливый тип рядом, — было весьма сложно. — По местам, черт бы вас побрал! — рявкнул Барбосса, звучно топнув по деревянным доскам палубы каблуком сапога, отчего Воробей подпрыгнул на месте. Умей он летать, его бы тут же словно ветром сдуло, и это тешило самолюбие Гектора, как и то, что команда тут же разбежалась по палубе, подобно крысам, и принялась готовить корабль к отплытию. — Что происходит?! — донеслось с берега, от которого корабль не успел отплыть даже на тридцать ярдов. А то был новый командор, во всей своей красе. Бегал по пирсу и гневно отчитывал подданных за то, что они допустили угон корабля. Верные псы послушно исполняли приказ, размахивая сигнальными флажками с берега, призывая рулевого развернуть корабль. В этот момент Барбосса почувствовал отвращение ко всему этому и даже к самому себе – еще вчера он и сам готов был точно также прыгать перед каждым, кто старше его по званию или же занимает более высокое положение в обществе. — Будь умницей, не трогай штурвал, — любезно попросил Джек. Собравшийся было последовать указаниям с берега рулевой, послушно поднял руки и отошел от штурвала. Еще бы не последовать такой просьбе, когда в спину упирается дуло пистолета! Одобрительно кивнув, Барбосса оперся руками на перила капитанского мостика и обвел взглядом собравшуюся внизу команду. — Господа. Как не прискорбно это сообщать, но корабль захвачен, — начал Гектор. — Однако, всех желающих сойти на берег я готов отпустить. Вы можете спуститься на шлюпках и спокойно плыть к берегу, не опасаясь… — Минуту! — запротестовал голос позади него, заставив Гектора в очередной раз недовольно закатить глаза и обернуться. — Что еще? — А как же мы обойдемся без команды? Управиться с этой посудиной вдвоем не так-то просто. — Я честных граждан силком заставлять изменять Англии не собираюсь, — парировал Гектор. — К шлюпкам! Иначе мне придется по одному подстреливать вас. — Попрошу внимания! — Джек заставил остановиться собравшихся благополучно ретироваться с корабля членов команды. — При всем моем уважении к мнению моего ученого коллеги, хочу заметить, что тех, кто решит остаться на корабле, ждут несметные богатства! Которые мы совместно добудем пиратскими методами, конечно же. Ну же, вы ведь готовы к приключениям и вечной свободе!.. Радостные возгласы Воробья оценены по заслугам не были, и, выслушав его, команда ринулась к шлюпкам – слишком много они слышали о командоре Барбоссе и его жестокости, и верили они его словам более охотно, чем словам неизвестного им проходимца. Гектор скрестил руки на груди и ехидно ухмыльнулся. Оставшийся ни с чем Воробей был вынужден уступить, но… — Капитан! — донеслось до них. — Есть те, кто хочет остаться на корабле. Прищурившись, Барбосса разглядывал троих моряков, которые отбросив в сторону свои треуголки, взирали на него. Лишь одного из этой компании он помнил, и был, мягко сказать, удивлен его решению – этот моряк всегда был законопослушным англичанином. — Вы уверены в своем решении, мистер Гиббс? — Так точно, капитан! И я, и они, — указал Джошами на двоих своих товарищей. Проводив взглядом шлюпки, Барбосса осмотрел свои владения. — Что ж, тогда… — Держим курс на Тортугу! — перебил его Джек, и отпил из фляги рому. Гектор покосился на беззаботного Воробья. Плаванье явно ожидалось долгим и проблемным, и это если не брать в расчет, что англичане будут пытаться вернуть свой корабль.

***

— Напомни, почему я должен следовать твоим указаниям? — Потому что я знаю, куда плыть, а ты – нет. — Я был на Тортуге, и прекрасно знаю, где она находится. Аккуратно закрыв компас, находившийся в руках Барбоссы, Джек хитро улыбнулся. — А мы и не на Тортугу плывем. Усыпанное звездами небо то и дело скрывалось за тяжелыми тучами, хотя шторм эти тучи не предвещали. Море было пугающе спокойным, а легкие волны непринужденно ударялись о борта. Полумесяц изредка выглядывал и освещал палубу, на капитанском мостике которой находились Джек и Гектор. Последний недоуменно смотрел на довольную физиономию Воробья, не в силах прочесть в его глазах ответ на немой вопрос. — Скажи-ка, ты считаешь этот корабль достаточно хорошим? — Достаточно?— переспросил Барбосса. — Могу сказать, что это один из лучших кораблей, на которых я когда-либо плавал. — Но не лучший. — Взгляд Джека устремился вдаль. Таким мечтательным он выглядел впервые. — Я хочу обрести корабль, о котором будут складывать легенды. Быстроходный, величественный, гордый… — Словно стряхнув с себя мысли о прекрасном, но недосягаемом, он понизил тон голоса. — Слыхал о «Летучем Голландце»? — Так вот что за корабль ты хочешь, — усмехнулся Гектор. — Для начала умри, а потом уже замахивайся на подобное. — Нет, — покачал головой Джек. — Нет. Я хочу заключить сделку с его капитаном. Размеренно шагая по мостику, Барбосса обошел штурвал. — Не стоит воспринимать все легенды всерьез, Джек. И даже если допустить, что «Голландец» и впрямь существует, то появится он лишь, если рядом будет душа человека, погибшего в море. А у нас таковой не имеется. Невесело усмехнувшись, Воробей задумчиво взглянул на компас в своих руках. — Капитан! — с криками выбежал на палубу Гиббс. — Капитан, Томас пропал! Взгляд Барбоссы метнулся к Джеку – неужто этот безумец убил одного из членов и без того малочисленной команды ради неосуществимой мечты? Но сказать что-либо по этому поводу Гектор не успел. Содрогнувшаяся морская гладь сильно качнула корабль, заставив команду схватиться за первые попавшиеся устойчивые сооружения, дабы удержаться. Прямиком из морской пучины вынырнул старый корабль, паруса которого оборванными клочьями свисали с мачт, а пробоины были видны невооруженным глазом. По палубе величаво вышагивал капитан, покуривая трубку и изредка поглаживая густую бороду. Его задача – переправлять души моряков на тот свет, и этим он занимается уже не первый год. Но кто бы мог подумать, что подобное вообще возможно! — Чтоб я сдох… — пробормотал Гиббс, перекрестившись. Поняв, что сморозил глупость, он поспешил поплевать через плечо, чтобы отогнать от себя неудачу. Одним лишь взглядом капитан «Голландца» приказал своим подчиненным забрать душу погибшего бедолаги. Больше ему здесь было нечего делать, но размахивающий руками человек со стоящего неподалеку корабля заставил его отложить на время возвращение в свою каюту, и посмотреть в подзорную трубу, чтобы разглядеть смельчака. А Воробей в это время оживленно призывал провести переговоры, несмотря на то, что нападать никто ни на кого даже и не собирался. С минуту поколебавшись, капитан «Голландца» одобрительно кивнул. Джек неуверенно ступил на борт легендарного «Голландца», пройдя помост, соединяющий два корабля. Он несколько брезгливо осмотрел мокрую палубу, на которой виднелись водоросли и, кое-где, даже морские существа, такие как рыбы да морские звезды. — А тут уютненько, — польстил Воробей, хоть по его выражению лица и было видно, что он хотел сказать нечто совершенно противоположное. — Что тебе понадобилось от призрачного корабля? — поинтересовался капитан. Его команда при этом стояла позади него полукругом, словно молчаливые церберы, ожидающие позволения растерзать гостя на части. — Не от корабля, а от его капитана, — подправил Джек. — Я хочу поднять со дна самый быстроходный, самый лучший корабль, который когда-либо видели люди. Часто заморгав, капитан удивленно вскинул брови, мельком глянул на свою команду, а затем рассмеялся, чуть не подавившись дымом из трубки. Пожалуй, впервые к нему обращаются с подобной просьбой, да еще и так нагло. — Я, Дэйви Джонс, должен преподнести на блюдечке корабль какому-то проходимцу? Ей-богу, уморил! Дождавшись, пока Джонс, а вместе с ним и вся его команда, закончат смеяться, да выдавать издевательские тирады, Джек свел ладони вместе в благодарящем жесте и продолжил: — Я готов служить на «Летучем Голландце», но лишь после того, как я пробуду капитаном своего корабля двадцать лет. Джонс оценивающе посмотрел на Воробья: как ни крути, а в команде всегда пригодится новый человек, да к тому же такой смелый. — Тринадцать, — заключил Джонс. — Что? — Тринадцать лет ты будешь капитаном корабля, а в уплату долга прослужишь на борту «Летучего Голландца» сотню лет. Решишься ли ты на такое? — ухмыльнулся капитан. — Да не вопрос! — не задумываясь, ответил Джек, и протянул ладонь, чтобы закрепить договор рукопожатием. Зажав губами трубку, Джонс выпустил дым ноздрями и пожал руку. В ту же секунду возле двух кораблей прямиком из-под морской глади, подобно «Голландцу», возникло еще одно судно. Именно такое, каким его себе представлял Джек, но гораздо лучше. — Моя… моя «Черная Жемчужина»… — пробормотал Воробей.