***
Лидия, даже опаздывая на урок к Харрису, умудряется выглядеть так, словно она не опоздала, а задержалась, и если тот посмеет сделать ей замечание, то она раздавит его, как клопа. Она плывет по кабинету, неспешно переставляя ноги, скользит взглядом мимо пялящихся на нее одноклассников - в сторону Джексона. Уиттмор лишь сдерживает порыв сморщиться, потому что ее брови ползут вверх, когда она облизывает глазками небрежно накинутый на его голову красный капюшон. Стайлз, который тоже опоздал, медленно покрывается неровными пятнами, выслушивая столб оскорблений от Харриса, и у него такой вид, как будто он разрывается между желанием выброситься в окно и желанием выбросить из него Харриса. Джексон давит своему волку на горло и отворачивается, делая вид, что чихать он хотел на то, что Стилински втаптывают в грязь.***
- Отвали... Сука. Джексон, пусти!! Придурок!! Да, блять, я бы с удовольствием... Шея, губы, скулы, ключицы - пока язык не проходится по всем этим местам, слизывая соль и шоколадный привкус, Джексон не может дышать... Но как только вкус пацана впитывается в нёбо, волка практически перестает колотить, только мелкая дрожь оседает на пояснице, и всё. Он спокоен. Утыкается носом в ямочку под шеей, впитывая запах. Он не может поднять глаза, потому что знает: Стилински ответит ему таким взглядом, словно само его существование омерзительно. Он знает, потому что так уже было. Это продолжается почти три месяца - как раз с того момента, как Дерек его укусил. Было как-то ебано проснуться в свое первое полнолуние в клумбе под окнами дома Стилински. А потом биться головой о руль машины, потому что нужен. Блять, так сильно нужен. Стайлз не всекал, пока на одной тренировке Джексон едва не разорвал Гринбергу горло за то, что он случайно толкнул Стилински. Стайлз утащил его и долго держал под ледяным душем, выговаривая, что он с этой проблемой должен был прийти к Дереку, да и вообще с любой проблемой - только к Дереку. Джексон ненавидел Дерека, потому что от Стайлза пахло им так сильно, словно он в нем выкупался от ушей и до пят. Но были вещи и унизительнее. Например, слушать, как Дерек трахает Стайлза в джипе, шепчет на ухо "детка" и "мой", получает в ответ "твой, только твой" и рычит, кончая... Джексон в такие моменты удивлялся собственной выдержке, потому что от звона в ушах хотелось сдохнуть, но он умудрялся никого не убить.***
- Я подвезу тебя. - Нет. Верните его в прошлое, он откажется от укуса, и это будет самым разумным решением в его жизни. Потому что он. Идет. За Стайлзом. Как щенок. Как будто привязали к ноге, он даже готов язык высунуть в ожидании указаний, ведь это его Стайлз. Хозяин. П а р а. - Блять, Стилински, я знаю, что джипу пиздец, и... - Ты поцеловал меня! - Стайлз так резко разворачивается, что у Джексона рябит перед глазами. Но пары капель подпитки из медовых глаз хватает для того, чтобы сделать вдох. - Поцеловал, Джексон. Какое право ты имеешь? Лучше бы кричал и бил. Лучше бы царапал ногтями лицо, злился и плакал, но он смотрит. Так смотрит... - Хотел этого. - Мало ли чего ты хотел! Трахнуть меня захочешь - трахнешь? Нахуй меня спрашивать, правда?! Я всего лишь Стайлз - без права голоса, без эмоций, без чувств. Он выдыхает как-то отчаянно, Джексон глотает его запахи: соль, сухая трава и чернила. А еще злость и чувство, как будто он предал кого-то важного. Кого-то, кто является всем его миром. - Как же сильно ты его любишь, должно быть. - Люблю, - твердо говорит Стайлз. - Так люблю, что... А ты поцеловал меня... Он молчит и смотрит до тех пор, пока Джексон не закрывает глаза. Украсть толстовку. Украсть поцелуй. А как насчет сердца, Стайлз? Блять. - Я подвезу тебя. Стайлз тяжело вздыхает и сдается.