Далеко до рассвета

Альба в который раз радуется, что не позволила разбить в крепости церковный сад. Сейчас здесь бы толкались верующие, молясь и распевая гимны Создателю, вознося хвалу Андрасте и неся прочий возвышенный бред. Нынешний сад весь зарос цветами, по нему носятся терпкий запах эльфийского корня и сладковатый аромат эмбриума, а возле беседки одуряюще пахнет хрустальной благодатью, семена которой Альба с трудом раздобыла и над которой садовница вьется, точно заботливая мать над больным чадом. Здесь зеленеют деревья, и нет места выдуманному богу. А если закрыть глаза, можно даже представить себя в лесу. Альба любит сидеть под одним из деревьев, где тень и кусты скрывают ее от внешнего мира и дают немного поразмышлять. Хотя размышлениями это назвать сложно. Скорее уж Альба предается воспоминаниям и сожалениям. Она всегда хотела свободы от клана и его условностей, всегда желала уйти, но никогда не думала, что они погибнут. Альба не сразу осознала это, перечитывала послание от Каллена несколько раз, уверяла, что все понимает. Принимала утешающие объятия Соласа, скупые соболезнования Варрика, Дориана и Блэкволла, слушала ободряющие речи Жозефины и Кассандры и неловкие слова поддержки от Сэры, отказалась от помощи Коула и предложения выместить злобу в драке от Быка. Даже на оброненное вскользь сожаление Вивьен вежливо кивнула. Альба не была зла или расстроена – она была потеряна. И осознание собственного одиночества доходило до нее постепенно. Альба легко пережила расставание с кланом, помня, что они – где-то там, в Вольной Марке. Пусть и дальше копят бесполезные знания, прозябая в древних традициях и не стремясь к большему. Альба всегда хотела чего-то действительно добиться, достичь, научиться и разобраться – не в пример многим. И она добилась. Вряд ли какой другой эльф нынче может похвастаться такой властью, таким могуществом. Возможно, где-то в глубине души Альба даже лелеяла крохотную самодовольную мечту когда-нибудь явиться к бывшему клану лично и продемонстрировать свои успехи. Показать, что насмешки только сделали ее сильнее, разожгли внутри пламя, вспыхнувшее с новой силой в Инквизиции. Удивить Хранительницу новыми способностями, рассказать о том, чем поделился с ней Солас. Возможно, даже привести его самого туда, как своего учителя, друга и возлюбленного. Пусть клан видит, что ей по-настоящему удалось и повезло – ей, рыжему «подкидышу», нелюдимой бывшей Первой. Хотя Солас не жалует долийцев, но наверняка они с Хранительницей нашли бы общий язык. Но ничего этого не произойдет. Что толку в пустых мечтах, если они строятся на пепле и дыме? Ведь ныне даже «где-то там», за морем, клана больше нет. А ее нынешняя жизнь не изменится никак. Просто писем станет приходить гораздо меньше. Кусты неожиданно шуршат, и через них к дереву протискивается худенький мальчик. Темноволосый, темноглазый, с очень серьезным выражением лица. Обнаружив под деревом сидящую Альбу, он резко останавливается и с настороженностью смотрит на нее. – Добрый день, леди Инквизитор, – здоровается он. – Здравствуй, Киран, – кивает Альба, вздохнув. – Меня твоя мама зовет? – Нет, – мальчик отрицательно мотает головой. – Мама читает у себя. Я просто тут сижу иногда... чтобы меня не видели. Извините, леди Инквизитор. Я могу уйти. – Да нет, оставайся, пожалуйста. – Альба чуть отодвигается, давая Кирану возможность сесть. Мальчик секунду переминается с ноги на ногу, а потом все же подходит и устраивается рядом. Альба прикрывает глаза, слушая шум ветра в кроне дерева. – А вы почему тут сидите, леди? – нарушает тишину Киран. – Потому что иногда мне хочется побыть одной, а здесь меня никто не найдет, – отвечает Альба, не открывая глаз. – Ну, кроме тебя. – Неправда, – возражает Киран. – Мама считает, что леди Лелиана все про всех знает в этом замке. И что она любого отыщет. Как мама говорит: «Если, конечно, ей Создатель позволит». – Твоей маме виднее, – хмыкает Альба, открывая таки глаза и всматриваясь в серьезное лицо ребенка. – А сам-то ты зачем сюда пришел? – Просто так, – отворачивается Киран, и Альба решает его не допрашивать. Они еще некоторое время сидят молча. Потом Киран не выдерживает. – А правда, что вы умеете ходить во снах и прогонять кошмары? – Нет, – улыбается краешками губ Альба. – Ходить по снам я пока еще не научилась, хотя стараюсь. А кошмары прогоняла только в Тени, и это были... не совсем ночные кошмары. А что, тебя мучают плохие сны? – Мама не разрешает мне об этом говорить, – отводит взгляд мальчик, но Альбе и этого признания достаточно. – Хочешь, попрошу Соласа, чтобы он тебе помог? – предлагает Альба. – Солас умеет по снам ходить, наверняка что-нибудь придумает. – Не надо... – отказывается Киран неохотно. – Мама ругаться будет. И он страшный. – Кто, Солас? – уже открыто улыбается Альба. – Ну, может быть, он выглядит немного странно. Но лучшего эльфа я еще не встречала в своей жизни. Солас замечательный, и я очень люблю его. – Он неправильный, страшный. Мне он не нравится, – заявляет Киран, передергивая худыми плечами. Альба слегка раздраженно хмурится. Но быстро успокаивается. Киран – всего лишь ребенок, который вряд ли понимает, о чем говорит. А Солас, в конце концов, не обязан нравиться всем вокруг. – Как хочешь, – миролюбиво говорит Альба, отворачиваясь теперь уже сама. – Но вряд ли Солас хуже ночных кошмаров. Уж я-то знаю. – А вам тоже они снятся? – спрашивает Киран с любопытством. Альба смотрит на него – темные глаза мальчика горят живейшим интересом. Сейчас он очень похож на свою мать. – Уже нет, – отвечает Альба. – Раньше снились, до того, как я стала учиться магии. – И что вам снилось? – любопытствует Киран. – Ты правда хочешь знать? – делает большие глаза Альба. – Это же кошмары – вдруг потом и тебе приснятся? – А я не боюсь чужих кошмаров. Только своих, – серьезно говорит мальчик, и Альбе отчего-то становится зябко. Ей вообще немного не по себе от общения с этим ребенком – в нем словно таится какая-то опасность. С другой стороны, как может быть иначе у сына леди Морриган? – Ну... ладно. – Она улыбается краешком губ. – Ты когда-нибудь слышал эльфийские легенды о Фен'Хареле, Ужасном Волке?.. Они говорят долго, несколько часов к ряду. Альба рассказывает Кирану немного о своих снах, больше добавляя красочности и фантазий, нежели правды. Затем переходит на парочку эльфийских легенд, которые ей самой давно рассказывала Хранительница перед сном. Киран слушает с большим интересом, смеется и грустит вместе с Альбой, переживая за судьбы героев. Из Альбы не очень хороший рассказчик – она то и дело отвлекается на пояснения, заговаривается или забывает какие-то важные детали. Однако получается все равно не так уж плохо. Альба даже смелеет и рассказывает Кирану несколько собственных сказок. Про сбежавшего друффало, которого вызвалась найти смелая долийская охотница и трое ее друзей. Про волшебного барана, который приносит удачу и за которым одноглазый мальчик отправился в дальние земли. Про храбрую воительницу из рода победителей драконов, больше любившую читать книжки о чудовищах, чем убивать их. Про любопытного кунари, которому захотелось повидать мир. Про волшебника, живущего в снах добрых людей и хранящего их от злых демонов. Про чародейку с глазами цвета моря, которая полюбила духа и с тех пор не ведает покоя. Киран слушает ее и не перебивает. Глаза его словно наполнены чем-то темным и далеким, древним, и оно тоже прислушивается к сказкам Альбы. Заставляет ее говорить дальше, придумывать новые сюжеты и не останавливаться. Только когда вокруг начинает темнеть, Альба вдруг спохватывается – они сидят здесь уже давно, Морриган наверняка обыскалась сына. Да и у самой Альбы еще множество дел осталось. Как можно быть такой беспечной? – Прости, я совсем заболтала тебя, Киран, – смущенно извиняется Альба, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. – Твоя мать, думаю, ужасно беспокоится, куда ты пропал. Давай возвращаться. – Ладно. Мне было очень интересно, леди Инквизитор, – благодарит Киран, тоже поднимаясь. – А вы расскажете мне еще что-нибудь потом? – Может быть, – улыбается Альба. – Если леди Морриган не убьет нас с тобой за пропажу. – Не убьет. Мама говорит, что вы еще нужны ей, и я ей нужен, – серьезно отвечает Киран, и Альба вновь испытывает странное и одновременно пугающее чувство. Морриган и правда ищет сына, но не слишком активно – видимо, сама лишь недавно отложила книгу. А, заметив его рядом с Альбой, как-то резко подбирается и спешит забрать мальчика. – Надеюсь, Киран не докучал вам, сударыня Лавеллан, – извиняющимся тоном уточняет Морриган, беря сына за руку. – Нет, мы отлично побеседовали, – пожимает плечами Альба. – Буду рада увидеться с ним еще, если Киран захочет. – Не всегда наши желания ведут к благу, Инквизитор, – хмурится Морриган, уводя сына прочь. Альба некоторое время оглядывает сад, в наступивших сумерках кажущийся почти чащобами. Не таится ли за тем кустом дикий зверь? Не встретится ли редкий цветок, если пройти за те деревья? Потом Альба возвращается в замок. – Чего это ты так светишься, Веснушка? – замечает ее Варрик, как обычно допоздна засидевшийся со свечой. – Немного поговорила с Кираном, сыном леди Морриган, – отвечает Альба. – Знаешь, наверное, из меня бы вышел отличный сказочник. В каком-нибудь другом мире. – Да неужели? Может, мне пора взять тебя в подмастерья? – ухмыляется Варрик. – Когда закончим разбираться с Корифеем – я подумаю над твоим предложением, – серьезно кивает Альба. – Хо-хо! Сама леди Инквизитор будет у меня в учениках? За это обязательно надо выпить! – довольно заявляет Варрик. – Мы как раз собирались в таверну с Посверкунчиком. Составишь нам компанию? Почему-то Альбе вдруг вспомнился ее клан. И что там ее никогда никуда не приглашали. – Пошли, – решительно соглашается Альба.