Далеко до рассвета

Деревенька на границе Священных Равнин объята огнем, а жителей уже не спасти: либо те сбежали сами, либо мертвы. Альба с друзьями пришли сюда слишком поздно. Когда Инквизиция уже бессильна, может только смотреть и пытаться помочь раненным, пострадавшим. А еще убивать нежить, которая с упорством лезет из-под земли. Где-то справа раздается рев Железного Быка, прорубающегося сквозь толпу мертвецов с огромным топором наперевес. Альба даже рада, что взяла его с собой сюда – Бык засиделся в крепости и рвался в бой. Она старалась выпускать заклинания осторожно, чтобы не задеть его, однако Быку, похоже, было наплевать. Вот он проносится мимо и сбивает с ног скелета, закованного в ржавые доспехи, и отбивает атаку еще двоих. Альба невольно дивится его неистовству. – Помогите! – кричит кто-то совсем рядом. Альба оборачивается и видит бегущего к ней щуплого человечка. – Там! Моя жена, помогите ей, миледи! Альба оглядывается в поисках поддержки, но все заняты битвой с нежитью. Видимо, придется действовать самой. Альба кивает, и человечек ведет ее куда-то вперед, через горящие постройки. – Вот! Она там, не может выбраться! – Человечек останавливается возле объятого огнем здания. – Помогите же ей, прошу вас! Альба окружает себя магическим барьером и вбегает в дом. Огонь уже охватил стены, ползет по балкам, взялся за мебель. Здесь нет даже окон, чтобы отвести дым – только дырявая крыша. Альба делает несколько шагов вперед, когда дверь за ее спиной захлопывается. За треском огня слышен чей-то злорадный голос. В ярости от того, что попалась на такую глупую уловку, Альба ступает обратно, но вдруг стена рядом дрожит, словно в нее угодило что-то огромное, и крыша начинает трещать. Балка падает прямо перед дверью, загораживая вход. Вокруг только стены, сверху осыпающаяся крыша. Альба начинает чувствовать запах гари, дым проникает в ноздри, и она прячет лицо в сгибе локтя. Становится ужасно жарко. Если она ударит в стену магией – крыша рухнет, погребая Альбу под собой. Никакой барьер не спасет от такого, хотя частично удар может смягчить. Альба, сцепив зубы, оглядывается в поисках какого-нибудь спасения, но рядом лишь пламя, жар, дым и стены. А стены такие хлипкие – будь у нее побольше сил... Альба ударяет единственным известным ей морозным заклинанием по пламени над головой, и оно гаснет, а лед сковывает дерево. Но весь дом Альбе в лед не обратить. Из горла рвется противный кашель, и Альба прижимается к пока еще не объятой пламенем стене. Покрывает ее холодом, но он вряд ли поможет надолго. Вновь набрасывает на себя барьер и пытается унять льющиеся из глаз слезы. Альба уже почти ничего не видит вокруг из-за них и дыма. Она не должна умереть здесь! Это почти также глупо, как тогда, в яме! В бездну осторожность – придется рискнуть и проломить стену. Однако Альба не успевает – в той стороне, где была дверь, вдруг раздается резкий звук. Что-то трещит, ломается, и половина стены рушится, будто влетая внутрь. А следом начинает рушиться все остальное. Альба вскрикивает, пригибаясь и пытаясь уберечься от падающего огня. Барьер быстро пропадает, и пламя жжет руки, начинает пахнуть палеными волосами. Альба кашляет и падает на колени. А потом что-то резко поднимает ее и тащит куда-то наружу, прорываясь через преграды из горящих обломков. Альба не сразу понимает, что почти висит на руках у Железного Быка и может дышать без кашля. – Вечно ты в самую драконью жопу заберешься! – ругается Бык на своего нанимателя Инквизитора. Где-то за спиной рушится чужой дом, оставленный огню. А Альба глупо улыбается сквозь непрерывно льющиеся слезы.