Далеко до рассвета

– Что это ты читаешь? – удивленно спрашивает Альба, замечая сидящего в углу Коула. – Это книга Кассандры. – Коул отрывает взгляд от страниц. – То есть, не совсем книга Кассандры. Она читает такую же. Я нашел ее в библиотеке мертвого торговца из Вал-Руайо, когда мы там были, и забрал. – Зачем она тебе? – поражается Альба, присаживаясь рядом с Коулом. – Кассандре она нравится. После книги в ее голове приятные образы, яркие видения. – Коул рассеяно гладит пальцами обложку. – Рыжие волосы капитана колышутся на ветру, солнце блестит на доспехах. Та самая любовь, которую ждет юная девушка, но которая все не приходила. Ромашки в поле и нежная музыка на сердце… – Как все запущенно, – качает головой Альба, заглядывая в книгу. – Про что она хотя бы вообще? – Это, кажется, не первая книжка. – Коул открывает начало. – Здесь про капитана стражи. И ее друзей. И Коул начинает рассказывать Альбе о сюжете. О том, что происходило в предыдущих частях и о том, кто из персонажей хороший и плохой. Наконец, Альба не выдерживает и берет книгу из рук Коула. – А можно я… сама почитаю? – робко просит она. – Я быстро, завтра же принесу. – Хорошо, – легко соглашается Коул. – У тебя тоже красивые образы того, что было и будет. Только потом не рассказывай, чем закончилось. Я сам хочу узнать. Альба лежит на диванчике в ротонде и дочитывает последние страницы. Книга просто ужасна по своему содержанию и исполнению – Варрика надо предать самому строгому суду за подобную порчу бумаги. Однако Альба не может заставить себя бросить историю на полпути. И где-то на середине начинает понимать Кассандру с ее тягой к этой серии. В нос настойчиво лезет запах краски, но Альба перестала обращать на него внимание давно. Глаза с фресок уже не кажутся ей наблюдающими, а изображения пугающими. Просто картинки. А сперва Альба боялась сюда заходить именно из-за них. В библиотеке на втором этаже пусто и темно, даже вороны Лелианы не каркают. Только факел с завесным огнем не дает погрузиться во мрак комнате. И этого света Альбе хватает. Неужели капитана все-таки обвинят? А как же убийца и тот голубоглазый магистр? Альба в волнении перелистывает дальше. – Венан, хватит читать эту чушь. – Раздается голос Соласа совсем рядом. – Да еще в такую темень. Альба вздрагивает и отводит взгляд от страниц. Солас присаживается на диванчик рядом, растирая пальцами виски. У него усталый вид и покрасневшие глаза – это даже в полутьме заметно, и сейчас Солас кажется старше, чем есть на самом деле. С тех пор, как он закончил рисовать часть фресок, Солас занялся какими-то книгами по эльфийской истории и увлеченно изучал найденные сверкающие осколки. Иногда даже слишком увлеченно – когда Альба явилась сюда днем, он не первый час уже посвящал своему занятию. Альба протягивает руку и гладит его по щеке. – Тут всего пара страниц осталась, – извиняющимся тоном говорит она. – А вот тебе отдых не помешает. – Мне приятна твоя забота, однако я и сам знаю, когда стоит остановиться. – Солас мягко улыбается ей. Морщинки в уголках глаз почти разглаживаются. – Неужели так интересно? – Отвратительно, – честно признается Альба. – Но я не могу перестать ее читать. Коул сказал, что от чтения этой книжки в голове вертятся такие… яркие образы… – Это какие же, например? Альба хочет рассказать про множество завуалированных непристойных деталей, которые для юной долийки были не только в новинку, но и удивительно странными. Хочет рассказать о пошлых до смеха сценах и явно преувеличенной значимости плотских удовольствий для городских стражников. Хочет рассказать, но замечает искры смеха в глазах Соласа. Ему вряд ли по-настоящему интересно, он просто подтрунивает над ее новым увлечением. Альба и сама недавно посмеивалась над Кассандрой, однако теперь поняла ее затруднение. Только от Соласа это слышать почему-то немножко обидно. Сразу захотелось бросить книгу и не открывать уже никогда. Но улыбка Соласа такая приятная и волнующая, он ведь ожидает ответа… – Ну… – Альба на секунду задумывается, потом обнимает Соласа. – Что-то вроде этого. Поцелуй быстрый и страстный, прямо как на восьмидесятой странице. Его губы, сперва такие непослушные, уже в следующий момент отвечают, и Альба чувствует тяжелые от дрожи и нежности ладони на своих плечах. Она вспоминает сто сорок третью страницу и слегка прикусывает его нижнюю губу, затем мягко скользит от губ Соласа по подбородку, оставляя след из поцелуев, утыкается носом в его шею. Как будто прося прощения или ища похвалы. От него пахнет книжной пылью и горькой настойкой полыни с эльфийским корнем. Солас тревожно выдыхает, неожиданно прижимая ее спиной к дивану и целуя так, как Альба не читала ни в одной главе книги. Дыхания не хватает, однако отпустить сейчас Соласа Альба не может тоже. Амулет из челюсти волка впивается в ее грудь, царапая даже через одежду, будто охраняя своего хозяина от чужой и слишком наглой долийки. Когда же его губы перемещаются к уху Альбы, обхватывая кончик, та ойкает от неожиданных ощущений. Пожалуй, слишком неожиданных. Никто о таком не писал. Перед глазами мелькают синие и черные пятна с фресок: кинжал в руках предателя, воющие волки, круг Сферы, воссоздание Инквизиции, – ярко и бессмысленно, как бал в Халамширале или улицы Вал-Руайо. Все кружится и не пугает больше, только кажется лишним, цветным, удивительным… – Пресвятые соски Андрасте! – раздается сверху недовольный голос Дориана. – Альба, у тебя же целая комната своя есть для обжиманий! А тут некоторые читать пытаются, между прочим! Солас отстраняется, точно обжегшись. По его коже пробегают отсветы зеленоватого пламени завесного огня, и он весь кажется каким-то нездешним, будто выглядывающим из Тени духом в облике эльфа. Незнакомым, жутким, и одновременно близким. – Иногда ты заставляешь меня забывать, где мы сейчас, – смущенно улыбается Солас, но наваждение от этого не пропадает. – Дориан прав, – тихо говорит Альба, поднимаясь и беря Соласа за руку. От прикосновения по пальцам словно пробегают искры, но невидимые, как мурашки. От смелости? От страха? – У меня есть целая комната. Проводишь до нее? Альбе кажется, что он откажет. Что сейчас отпустит руку и пожелает ей спокойной ночи. Солас иногда просто пугающе ярко видит ее насквозь, от глупых мыслей до серьезных раздумий. А Альба способна захватить взглядом лишь поверхность его личности, не видя, что таится внутри. Возможно, она научится этому когда-нибудь. Когда в ее глазах будет отражаться столько же мудрости и знаний. Но сейчас Альба ужасно боится, что Солас улыбнется и покачает головой, сожалея. Как тот храмовник из книжки. И ей придется смущенно улыбаться в ответ, не зная, что еще делать. Но Солас, поколебавшись, поднимается с дивана следом. И кажется сразу таким взрослым, таким серьезным перед ней – глупой юной Первой, понадеявшейся на что-то. – Провожу, венан. И Альба увлекает его за собой к выходу из ротонды, все равно неловко и неверяще улыбаясь. За спинами их тихо гаснет завесный огонь, предоставленный сам себе. Только огонек свечи Дориана сияет на втором этаже последней ночной звездой. Альба пробирается на чердак таверны на следующий же день. Коул сидит, свесив ноги вниз, к полупустому залу, и слушая одному ему понятные песни чужих переживаний. Альба присаживается рядом и протягивает взятую накануне книгу. – Вот, я же обещала, что принесу. – Спасибо. – Коул забирает книгу, прижимая ее к себе. Глаза его туманны и полны отголосков Тени. – Знаешь, Коул, я бы не советовала тебе читать варрикову писанину дальше, – осторожно начинает Альба. – Лучше давай я найду тебе у торговца книгами из Редклифа какую-нибудь вещь поинтереснее, а? Книгу легенд, может быть, или что-то из исследований брата Дженитиви? – А у тебя образы не такие, как у Кассандры, когда она прочитала, – вместо ожидаемого ответа говорит Коул. – Яркие, как пятна краски. Кожу холодит ветер, но греют руки – лучше пламени костра. Ты боишься, он чувствует, и все становится по-другому. Сердце так колотится, и глаза рядом серые, серые, а ты всегда ненавидела серый. Пальцы касаются валласлина, обводят узоры, губы скользят к груди… – Вот прямо на груди и остановись! – спешит прервать его Альба, пока Коул не забрел слишком далеко в своих видениях. – И давай ты никому об этом не будешь больше говорить, хорошо? И сам не смотри. Я хочу оставить это только для себя. Лучше уж и правда… читай. – Хорошо, – покорно соглашается Коул. – А тебе книга не понравилась? – Я люблю книги посложнее, и где сюжет… не такой смелый, – улыбается Альба, прижимаясь щекой к плечу Коула. Тот продолжает болтать ногами в воздухе и теребить за корешок драгоценную книгу, тихо мурлыкая под нос. А где-то снизу звучит пение Мариден и почти неслышный перебор струн бардовской лютни.