Ох уж этот девятнадцатый век...

Фрэнк снова скрывался в библиотеке, на его коленях приютилась потрёпанная книга Чарльза Диккенса с кучей пометок внутри. Предыдущий читатель, не жалея чернил, выделил все затронувшие его моменты, а их было немало. Тут были зарисовки героев, заметки на полях, тщательно выведенные тонким пером... Высокие мутные окна нехотя пропускали солнечный свет, что делал особенно заметной каждую пылинку, лениво летающую в воздухе. Казалось, всё в этом храме тишины существует отдельно от внешнего мира. Юноша был где-то очень глубоко в себе, затуманенный взгляд карих глаз бездумно блуждал по ровным рядам строчек, что сейчас были лишь простой вереницей букв без какого-либо смысла. Да, чтение — отличный способ сбежать от нерешенных проблем и неприятностей в целом... Способ, доступный не каждому. Жаль только, что когда твои зудящие мысли засели слишком глубоко внутри, их не так-то просто прогнать оттуда. «Свадьба... Джеральда... Свадьба... Я буду связан клятвой... Джеральда, она такая красивая... Джеральда. Нужно успокоиться, успокоиться...» Время шло. Мысли по-прежнему градом стучали по нервам. «Успокоиться...» — Фрэнк! Мать. Орёт с первого этажа. Ей просто лень пройти двадцать семь ступеней по лестнице. Конечно, с такими голосовыми данными легче напрячь связки, чем поднимать свою тушу с дивана, а потом ещё и заставлять её двигаться. — Живее. Церемония через... — Линда замешкалась. — Через час. Боже, Энтони, мы опаздываем. Услышав последнее слово, дом сразу же затрясся в предвкушении большой суматохи. Всё вокруг ходило ходуном. Старая горничная на пару со своей дочерью бегали с этажа на этаж, помогая миссис Айеро подобрать идеальное платье. Отец заперся в своей комнате, облачаясь в свой лучший и единственный костюм. Выждав пару минут, Фрэнк наконец-то отложил книгу, возвращаясь к настоящей жизни без красивых сказок, без фей крёстных... Пора бы привыкнуть. На своей кровати парень нашёл парадную одежду. Наверное, это Элис подготовила наряд. Юный граф лучше всех относился к дочери горничной, поэтому и она пыталась сделать его существование здесь более сносным, и раз уж намечалось такое серьёзное событие, как свадьба, то служанка никак не могла не помочь чем-нибудь этому добродушному юноше. Хоть одежда была по неопытности постирана в слишком горячей воде, отчего немного села, Фрэнк не обижался. Ведь забота, пусть и неумелая, всегда приятна. Одевшись и не зная, чем занять себя, юноша вновь расчесал волосы, умылся. Выпил травяную настойку, не справляясь с волнением. «Странно. До вчерашнего дня я редко подходил к зеркалу... А может, и подходил, но точно не придавал этому никакого значения». Сейчас же, когда Фрэнк должен был выглядеть идеально, он не мог отойти от отражающей поверхности, будто после этого его кожа тут же покроется оспинными рубцами, а шевелюра превратятся в неухоженную солому. «Вроде нормально. Или нет? Это что, пятно? О, нет, нет, нет. Какой позор. Хотя, может, это тень так упала, и нет там никакого пятна?» — Энтони Айеро-младший, сколько можно ждать?! Мы отъедем через минуту. «Ох, чёрт». Быстро сбегая по лестнице, Фрэнк уклоняется от тяжёлого подзатыльника матери, которая одновременно даёт указания горничной относительно вечернего праздничного ужина. За этим следует строгое напоминание об экономии продуктов. Пока Линда наспех перечисляла приглашённых, Энтони привычным движением раскрыл свой чемодан и выудил оттуда старый номер воскресной газеты с «интереснейшей» статьёй о северном водохранилище — лучшем месте для рыбалки во всём округе.

***

Дональд и его старший сын уже сидели в экипаже, когда где-то в районе крыльца появилась Донна, на всех парах летящая к ним. При беге мать забавно махала руками, как пойманная за хвост стрекоза, а в её ладони было зажато нечто ярко-синего цвета. Укрывшись от летней жары в прохладном салоне кареты, она чуть перевела дух и потянулась к Джерарду. Парень же сразу напрягся, ожидая, как на его нацепят ещё одну раздражающую деталь туалета. — Вот, милый, это фамильный кулон. Твоя бабушка подарила его мне на свадьбу, а теперь я отдаю эту прелесть тебе, — застегнув на тонкой шее сына цепочку со здоровенным грубо огранённым лазуритом, она чуть коснулась уголка глаза, и Джерарду на секунду показалось, будто она пыталась скрыть от него слезы. Впрочем, мать быстро взяла себя в руки, и трогательное наваждение растворилось само собой. — А где Майкл? — Я уже тут, — младший Уэй поспешно запрыгнул на мягкий диванчик рядом с отцом и громко крикнул кучеру: «Скорей!». Щелчок хлыста. Лошади срываются с места. Джеральда снова улетает со своего места. — И-и-еху! Хорошо идём! Недаром я одолжил того серого жеребца у соседей, — младший брат, всё ещё пребывая в сильном возбуждении, по пояс высунулся в окно, но быстро залез обратно и что есть силы вцепился в обивку дивана. — Майк, что происходит? — из соображений безопасности поинтересовался Джерард, заново усаживаясь рядом с матерью. К расспросам тут же подключилась Донна: — Да, к чему такая спешка? До церемонии ещё два часа, мы прибудем к церкви уже через час с лишним. Я не понимаю, что... — в этот миг карету здорово перетряхнуло, и её пассажиры повалились на пол. Лошадь ускорила бег. — Какого черта? — резко выглянув в окно, Дональд увидел разъяренную корову, гневно смотрящую им вслед, и большую вмятину на левом заднем колесе. — Майкл! — Я-то что? Эта тёлка не двигалась с места и отказывалась пускать меня в погреб!