Ох уж этот девятнадцатый век...

— Праздновать они уехали. Едят сейчас уток с трюфелями, форель с печёным картофелем и шпинатом... — Нет такого блюда! Что ж, отчасти тот пьяница был прав — на свадебном столе такого блюда не было. Зато было три вида каши, водянистый кисель, сморщенные мочёные яблоки и костлявая мелкая рыбёшка, на вылавливание которой у Энтони ушло полтора часа. Впереди ещё минимум три смены блюд, которые несомненно удивят гостей, и от этого Фрэнку хочется спрятаться под столом от стыда. Перед юношей стоит тарелка с бульоном, там плавают стайки гороха и одинокая фрикаделька. Молодой граф опускает ложку в золотистую водичку, поднимая осадок со дна и ведёт ей по серой трещине от карая до края тарелки, что заканчивается острым сколом на каёмке. Какой интересный ужин. В столовой шумно и душно. Миссис Айеро зачем-то пригласила никому не знакомых родственников и друзей семьи, которые обычно появляются в доме только по случаю свадьбы или похорон. Второе здесь случается куда чаще (ага, с таким-то питанием...), и тогда обязательно находится какая-нибудь странная женщина, рыдающая громче всех, а после — со счастливым лицом уезжающая с завещанием на половину имущества покойного. Но не будем о грустном. Сегодня в этом доме свадьба, и поэтому все особо плаксивые женщины остались дома, рыдать-то не с чего, ну, разве что Джерарду — он уже второй час на пару с братом пытается спихнуть подгорелую рыбу под стол, но ему постоянно мешает белоснежное платье, которое никак нельзя пачкать. Скука. По левую руку от Майкла сидела старая леди, и тот никак не мог понять: она заметила их манипуляции с воняющими пескарями Энтони, и поэтому всё время неодобрительно покачивает головой, или же у неё банальный старческий тремор. Её движения можно было сравнить с кивочками китайского болванчика с растянутой пружиной. Бедному Дональду досталось место между двумя дамами с ярко-напудренными щеками цвета свёклы. Необъятные тётки зажали его между своими боками и иногда из вежливости задавали ему глупые вопросы: «Мы вас не стесняем? Вы такой красный, вам плохо? Вы что, никогда не были в женской компании и смущаетесь, да?». Джерарду все гости напоминали страшных игрушек из бродячего кукольного театра, что заезжал к ним в город по праздникам. Парень до сих пор иногда дрожит по ночам, вспоминая спектакли, когда безвольные тела на ниточках танцевали свои дёрганные танцы, потешая публику. Сейчас же ему жутко от того, что он чувствовал себя частью этого зловещего представления, где ты не имеешь власти даже над собственными действиями. Дабы хоть как-то развлечь себя, взрослые поддерживали бессмысленный разговор на никого не интересующую тему. Причём у каждого гостя было своё мнение, но высказывать, а тем более отстаивать его было лень, потому голоса беседовавших сливались в какое-то урчание, что твердило одно и то же разными словами. Казалось, даже рты у них открывались как-то механически, а за ними была тёмная пропасть вместо зубов. В креслах у окна за плотной дымовой завесой можно было рассмотреть баррикады из газет и журналов, из-за укрепления клубами валил дым сразу нескольких сигар — к Энтони приехали двоюродные братья. Видимо, эта любовь к желтой прессе передаётся по наследству. Джеральда не ела. Фрэнк про себя восхищался её благоразумием. Время шло. Урчание продолжалось. На улице начинало смеркаться. В зал впорхнула Элис, быстро проходя мимо стола в лёгком кружевном платье, что одолжила ей миссис Айеро и зажгла свечи, отчего лики гостей приняли ещё более ужасающие очертания. После подали весьма подозрительные котлеты, и Айеро-младший пулей вылетел из-за стола. Всё-таки мать не раз обещала пустить его любимого сторожевого пса на колбасы... Но, как выяснилось позже, котлетки были из конины. Вернувшегося юношу встретила негодующая мать и молчаливая улыбка «невесты». Время шло ещё медленнее. Линда устала безмолвно отчитывать сына, кидая на него свирепые взгляды, и продолжила обсуждать отрицательное влияние иностранных умов на сознание современной молодёжи. — Вон, мой Франклин только и делает, что пропадает в этой дрянной библиотеке, всё читает, страницы перелистывает, нет чтобы на улицу выйти, свежим воздухом подышать, — Джерард не выдержал и рассмеялся, прикрывая проявление невоспитанности кашлем. Уж больно забавно звучало это чопорное «Франклин» для милого парня, сидящего напротив. Весёлое настроение не осталось незамеченным: Фрэнк прекратил имитировать трапезу и в упор посмотрел на хихикающую «невесту». — Майки, он на меня смотрит, что делать? — чуть слышно прошептал Джер. Младший брат опасно раскачивался на стуле, пытаясь рассмотреть что-то или кого-то за спинами гостей. — Кто смотрит? — он на секунду оторвался от своего занятия, переключаясь на проблему «сестры». — Он, — братья синхронно повернули головы в сторону жениха, тот уронил вилку. — Да-да, мой племянник себе так и осанку испортил, и зрение. Постоянно пялился в эти свои тексты, страницами шелестел, — продолжала тараторить одна из приглашённых тёток. Горничная вошла в столовую с большим кувшином домашнего вина из черноплодки. Напиток имел отвратительный кислый привкус и оставлял вязкое ощущение во рту, недостатки хозяева решили компенсировать содержанием спирта. Гости хмелели. — Это твой муж, ты и решай, — быстро отмахнулся Майкл, заметив наполняющиеся бокалы. — Кстати, тут недавно пробегала одна такая симпатичная служанка. Ты случайно не видела, куда она ушла? — Ты можешь хоть секунду не думать о вине или женщинах и просто сказать, что я должен сделать?! — начинал выходить из себя Джерард. — За здоровье молодых! — выкрикнул Майкл и осушил бокал. От неожиданности, старушка рядом уронила свои очки в суп. — Я скажу, — сказал он, подавляя икоту, — если ты спросишь у него, — он ткнул пальцем в сторону молодого аристократа, — где я могу найти ту хорошенькую девчушку. Спрашивать такое было страшно. От негодования Джеральда сильно пнула младшего под столом. Майки начал истерически хохотать. Окружающие поворачивались в его сторону, неодобрительно причмокивали, но никто не осмелился спросить, что вызвало столь возмутительное поведение, а Майкл, в свою очередь, слишком уважал себя, чтобы объяснять его причину и только громче смеялся. — Хочешь секрет? Ты только что ударила своего Франклина, — тяжело выдохнул он в перерыве между смешками и снова зажмурился, сдерживая громкий хохот. Обернувшись, Джерард увидел своего супруга, морщившегося от боли. — Только поженились, а уже бьёте друг друга. Майки ещё поёрничал бы, но Фрэнк встал из-за стола и направился прямо к старшему Уэю. Джеральда чуть пискнула и схватила бокал с вином, но выпить пока не решилась. Для храбрости, для храбрости не помешает. Пока юноша обходил длинное застолье, его «невеста» перебрала все варианты извинений, были даже варианты искупления вины... — Я хотел прогуляться, не составишь мне компанию? — Уэй сейчас выглядел ещё растеряннее, чем перед венчанием. В горле сразу пересохло, а ладони вспотели, стоило Фрэнку произнести хоть слово. — Конечно, — «какое, к чёрту, «конечно», ой дурак...». Майкл, заметивший беспомощность Джеральды, а может, его больше заинтересовал бокал вина в руках брата, быстро сориентировался и, выхватив выпивку, выкрикнул: — За здоровье молодых! — как только на дне не осталось и капли, он продолжил: — Пожалуйста, передаю её Вам, — он соединил их руки и пихнул даму, сидевшую по соседуству, чтобы она поумилялась вместе с ним. Пара вышла из столовой, в темноте направляясь к винтовой лестнице. — Извини, под столом я задела тебя по ошибке, — начал лепетать Джерард слишком высоким от волнения голосом. — Нет-нет, не нужно извиняться, — Фрэнк приложил палец к тонким губам «невесты». Лицо его сделалось отчего-то холодным и печальным. Он медленно склонился к уже подрагивающему от волнения Уэю и тихо произнёс: — Не притворяйся. Мне всё известно.