Flammeus onis (Красная Ливрея)

Глава 10. Страх. Мерлин перевернулся на другую сторону кровати, утянув за собой одеяло. Его царапины болели, жгло губы – друид хорошо врезал ему веткой по лицу, когда убегал около оврага. Но ему было так хорошо, левая сторона кровати была прохладной, и духота с улицы, тянущаяся из маленького окошка у потолка, совсем не мешала. Он подмял подушку, вытягиваясь в полный рост на своей хлипкой постели, блаженно урча. Будь его воля, он бы провел тут всю жизнь! Никуда бы не уходил и ни за что не гонялся бы за маленькими засранцами по болотам ради какого-то короля. Мягкость одеяла, легкая прохлада, светлая комната – что может быть лучше? Со стороны лестницы в его каморку послышались громкие крики Гаюса. Тот злился и бушевал, звуки падающих книг заглушили голос его собеседника. Конечно, воскликнул мысленно Мерлин, именно тогда, когда я решаюсь отдохнуть, начинаются любые неприятности! Им просто обязательно случится в часы моего сна. Он подскочил с кровати, чувствуя, как заныла подвернутая нога – он неправильно приземлился, когда перепрыгивал сучья в лесу. Полыхнувшим взглядом он задвинул книгу заклинаний под половицы, закинул кожаную куртку на стул у входа, спустил ноги на пол, когда дверь содрогнулась от стука. - Я не разрешаю, Артур, это невежественно! – вскричал за стеной лекарь. Мерлин успел на секунду ужаснуться, провалиться под землю, оказаться в студеном колодце и на камелотской жаре одновременно. Артур, Гаюс сказал, что это Артур! Сердце его забилось быстро-быстро, казалось того и гляди, оно выпрыгнет из него и пустится в пляс по комнате. Что за глупости, одернул себя Мерлин, прекрати паниковать, соберись и молчи. Будет глупо, если ты упадешь в обморок прямо перед носом у Артура. Он и так считает тебя девчонкой. Считал. Они давно не друзья. Ну, примерно с тех времен, как Мерлин повернулся к нему спиной в королевских покоях. Они просто слуга и король. Который что-то забыл в его комнате. Мерлин прижался к кровати, желая сейчас как можно незаметнее произнести заклинание невидимости и сбежать. Он не видел Артура уже с неделю, после той памятной стычки в оружейной, и думал, что никогда не сможет находиться рядом с ним ближе, чем через замковую стену. Оказывается, может – Артур прямо за дверью, и Гаюс вряд ли выдержит напор короля. Что ему нужно здесь? Точно не Мерлин - с таким же успехом Артур может потребовать книгу заклинаний. Мерлин издал нервный смешок, глазами попытался найти укрытие. Увы, в шкаф он не поместится, так же как и под кровать. Ему даже спрятаться негде! - Гаюс, - за дверью послышался усталый вздох, - я не собираюсь кричать на него или тыкать мечом. Просто впусти меня, мне нужно всего лишь прояснить подробности вчерашнего вечера. Мерлин хотел было пискнуть отрицательный ответ – он тоже имеет здесь право слова, все-таки говорить Артур хочет именно с ним. Но, похоже, его мнение здесь никого не интересует. И почему он все еще жмется к кровати как испуганный кролик? Он шагнул вперед, понимая, что с каждым шагом становится все ближе к своему королю. Он подошел еще на полшага и замер. Что он скажет Артуру? Посмотрит ему в глаза? Артур пришел узнать, что стряслось прошлой но… Гаюс! Он рассказал ему! Он, скорее всего, даже показал в доказательство сумку! Ох, черт-черт-черт! Мерлин вцепился руками в волосы, пятясь. Что он скажет Артуру? Он высмеет его вновь – почему не остановил мальчишку, почему принес лишь сумку? Что он скажет Артуру? Ничего. Мерлин застыл посередине комнаты, словно искореженное каменное изваяние. А разве он должен что-то говорить Артуру? Пусть в его глазах он и выглядит предателем, но сам Мерлин знает, что он преданней любого из рыцарей Камелота. И если Артур не может об этом догадаться – а как легко бы было, если бы король сам пораскинул мозгами и пришел к выводам, вместо того, чтобы считать Мерлина – идиотом и трусливым слугой, то сам Мерлин не собирается лишний раз оправдываться перед ним! Да когда он оправдывался? Он никогда не говорил Артуру о своих делах. Никогда не рассказывал, как много раз опасность подходила к стенам замка. Он не говорил никому о своих маленьких победах. Но и сейчас, подумал Мерлин, он не хочет, чтобы друзья знали. Он совершил много хорошего, но Артур и другие вряд ли поймут его. В его прошлом есть и темные моменты. Настолько, что он совершенно не хочет, чтобы король узнал. Предательство дружбы – прошло столько лет, чтобы в самый последний миг Моргана все-таки сделала ход конем. Она, сама того не ведая, умудрилась разделить медаль. Мерлин поговорит с Артуром, пусть этот разговор будет совсем о пустом, ничего не значащем поступке. Мерлин так давно не видел его вблизи. Он соскучился – по этим голубым глазам, легкой улыбке, которая ему не достанется, по сильному развороту плеч, холодному свету кольчуги, светлой охапке волос. По Артуру, он соскучился по Артуру. Мерлин едва успел ступить к двери, как звон колокола огласил округу. Камелот вздрогнул, забурлил, словно котел на огне. Набат бил громко и долго, тревожные вести неслись со скоростью вороных коней. Мерлин обернулся, словно пытаясь разглядеть сквозь стены, что могло нарушить мирный ход жизни. Как догадка осенила его. Колокол все звенел, когда Мерлин выскочил наружу в своей куртке, завязывая на ходу платок. Гаюс все еще стоял у лестницы, судорожно сжимая в руках перила. Он стал весь бледен, глаза его лихорадочно всматривались в полутемный коридор. - Где он?- воскликнул Мерлин, перепрыгивая через ступеньки. Он оказался возле Гаюса, всматриваясь в лицо лекаря. Беспокойство, страх – эмоции Гаюса овладели и его учеником. -Он был здесь, но набат… Старик кинулся к столу, сгребая ножички, склянки, доставая ворох бинтов. -Скорее, Мерлин, это колокол на вершине Южной башни! Это нападение! – Гаюс на секунду повернулся к Мерлину. Они застыли, взглядами договариваясь друг с другом. «Будь аккуратней, мой мальчик!» « Я буду рядом с ним, Гаюс…» - Иди, - выдохнул старик, хватаясь за плечо Мерлина и разворачивая его в сторону двери, - ты должен быть там. Будь благоразумен. И Мерлин убегает. Он несется по каменному коридору, в окошки он видит, как на главной площади поспешно собираются рыцари. Их немного – все, кто может драться после Камлана. Они строятся в ряды, Артур выезжает на коне, словно не он минуту назад стоял у двери Мерлина. Гвейн и Персиваль в первых рядах, Леон руководит пехотой. Его друзья идут в бой. Мерлин летит во весь опор. Ему нужно быть там, нужно быть рядом с Артуром. Скакать рядом на Бинки, следовать тенью, чтобы помочь, чтобы укрыть! Но Артур пускает лошадь в галоп, за ним бегут рыцари, вытащив наизготовку мечи. Они бегут на невидимого Мерлином врага. Тот подозревает, что опасность еще не в стенах цитадели – впрочем, известно всего лишь пара случаев, когда Моргана и ее люди завоевывали саму крепость. Но она больше не неприступна. А значит, Мерлин должен сделать все, чтобы помочь. Спасти короля. Он бежит вперед, но вдруг останавливается, его рука хватается за колонну. Он успевает спрятаться до того момента, как черный конь Артура с ржанием проносится мимо. Он летит во весь опор, к конюшням, его попона оторвана, словно это сделал неведомый зверь с огромными когтями. Глаза его горят сумасшествием. Но самое главное – на нем нет седока. Рыцари, не так давно ушедшие защищать стены, теперь отступают назад – и правильно, Мерлин слышит, как трещит в воздухе магия. Знакомая, черная и злая, столь гнилая изнутри, что хочется плеваться от гадости. Она везде, искаженная, липкая, она тянет к нему свои щупальца, пытаясь затуманить его разум. Мерлин, конечно, сильнее, но, то чувство безысходности, приходящее вслед за магией, ужасно. Моргана одна, она привела с собой трех виверн, и они хорошо защищают хозяйку. Она восседает на серой кобыле, глаза лошади затуманены проклятьем. Рядом с ней топчется грифон, ужасающий в своих размерах. Он раскрывает клюв широко, его глаза мутные. Грифон топчет землю лапами, оставляя на ней глубокие борозды. Камень крошится под его могучими когтями. Потрепанные крылья, кое –где видны удары мечом, он расправил, защитив Моргану от лучников, что все еще кидают зажженные стрелы. Мерлин за колонной беззвучно кричит, когда видит, как рыцарей скопом сгоняют в круг. Вот видишь, шепчет Мерлин, видишь как все легко. Моргана знает один большой секрет, знает, что дороже всего Мерлину. И она пользуется этим, настоящая ведьма. Все так легко, понимает Мерлин, легче легкого. Словно игрушечные пешки, они оказались в ловушке за минуты. Мерлин думает, что никакие заговоры не способны были так играючи расправиться с Камелотом. Игра не стоила свеч. И если раньше Моргана скрывалась, была осторожной, сейчас она потеряла все, за что сражалась. Ей ничего не стоит свернуть Артуру шею. Мановением руки. Мерлин понял, что сегодняшнее сражение они проиграют. Он не был готов, он вряд ли сможет защитить. Моргана въезжает на площадь по цокот копыт. Лошадь идет смирно, по кругу, не торопясь. Виверны загнали рыцарей в круг, тем пришлось встать спина к спине и обнажить мечи. Они все помятые, но ни один из них еще не умер. Мерлин думает, что у Морганы есть план. И Мерлин в нем – ключевое звено. Он даже догадывается, за секунду до, какие слова скажет ведьма. Она останавливается у главного входа, спешивается, отряхивает свою черную накидку, всю потрепанную. Моргана все так же прекрасна, ее мертвенная, бледная красота – холод, боль, отчаяние. Она сама смерть в Камелоте – лоне жизни и света. Гвиневра вылетает из ниоткуда. Она с разворота бьет Моргану мечом, умудряясь ранить ее в правую руку. Храбрая львица, Гвен бросается на защиту своего королевства, но раз за разом проигрывает магии своей бывшей госпожи. Она лихо ударяет о щит ведьмы мечом, звук стали разносится на всю площадь, но обычному клинку не побороть Моргану. Уже через мгновение, королева Камелота оказывается рядом с мужем. Ее платье порвано, волосы спадают с плеч, глаза мечут молнии. На щеке длинный порез от камней. Виверны обходят их по кругу. Моргана молча поднимает руку вверх, существа останавливаются. Солнце, что до полудня грело землю, теперь заволакивает тучами - а на небе не было ни облака. Тень ложится на лица рыцарей и королевы. - Ну что ж, - начинает ведьма. Мерлин закрывает глаза, глубоко вдыхает, словно перед погружением в холодную воду. - Ты знаешь, чего я жду, Эмрис.