Повороты

Еще одну минуту назад девочки мысленно пообещали себе, что не будут судить людей, если их не знают, но голос той девушки заставил их нарушить обещание. Уж слишком хищные взгляды на них были направлены, а девушки начали медленно окружать новеньких полукругом, тем самым загоняя к стене. - Ой, какие миленькие! - зло прошипела самая крайняя жрица с большими глазами, чуть ли не ядовито-зеленого цвета, - Ой, как испугались-то! Терпеть не могу! Трусливым шавкам не место в мире! Это, кажется, было самой последней каплей. Обе девочки уже заметно злились, и это было заметно, когда те тревожно переглядывались, будто задумав что-то, и попутно они старались избегать любого, пусть даже и мимолетного зрительного контакта с хулиганками. - Ну что ты, что ты, Хельга, зачем же так пугать наших прелестных леди! - запричитала рыжая, что, наверное, считалась у компании за главную. Ее тонкие костлявые пальцы аккуратно схватили за щечку близко стоящую Эшли, немного потянув на себя, на что девочка начала недовольно шипеть, но получалось это у нее сдавлено, будто не хотела, а то и боялась сделать что-то не так. А боялась она именно действий этих девиц, - Ну-ну, не шипи здесь мне, кошечка. - Не перечь Каоми, - как-то безжизненно произнесла невысокая слабая девушка, что находилась дальше всех, но тут же на нее обрушились гневные взгляды двух других, - Она здесь главная, а вы никто, никто, никто... - повторяла она, пока ее голос не начал слабеть, а потом она смолка, пытаясь продолжить, но ее бледные губы безмолвно захватывали лишь воздух. - Она дурь несет всегда, но сейчас права! - палец главы компании пронесся перед малиновыми глазами, - Будете слушаться и уважать нас - все будет сносно. А если нет... - тут в прищуренных глазах рыжей заиграли недобрые огоньки, но продолжения не последовало. - И что будет? - собрала в один кулак всю храбрость Ханни и бесстрашно выдала в лицо хулиганке, что та опешила, которой казалось легко справиться с детишками. Тогда Эшли глубоко вздохнула, не скрывая не дрожи в ногах, не пряча недовольства. Так начинаются любые негативные между такими как они - обычными тихими ученицами и такими как эти девушки - главарями класса. Хулиганки диктуют законы, а у кого-то оказывается слишком острый язык. И вскоре должно перейти в ожесточенное сопротивление двух сторон, но почему-то время растягивалось как резинка. Ханни стояла совсем рядом, что Эшли легко касалась ее, но даже такое касание помогло почувствовать, что подруг начинает судорожно дрожать и закипать буквально при каждом звуке. Почему-то именно этот вопрос показался компании смешным, так что девушки, кроме рыжей и той, что постоянно поддакивала больным голосом, уже хохотали вовсю. Рыжая зло на них цыкнула, зеленоглазая замолкла сразу, а вот другая, самая последняя, успокаивалась долго, а главарь на нее наезжать сильно не стала, видимо, они были довольно близки. А та, что восхваляла Каоми, бледная светловолосая девушка с пустыми, немного безумными глазами, подобными тающему льду, противно хихикала, ругая девочек, что хотелось либо закрыть уши и убежать, либо закрыть ей рот, но все равно убежать. - Заткнись! - рявкнула Каоми на бледную девицу, уже не совладав с ненавистью внутри себя, и ударила надоедавшую, что та сильно покачнулась в пространстве. Светловолосая качнулась в воздухе последний раз и, закатив глаза, ничком упала на пол. На белой щеке отлично был виден красный след от удара. Тихо сидевшие девочки за партами, будто не замечавшие раньше того, что творилось, вдруг обратили свое внимание на упавшую. Охи и ахи послышались с разных сторон, а одна из старших было ринулась к двери, аргументируя тем, что лучше бы позвать на помощь, но была ловко перехвачена рыжей. Любой бы хотел сейчас сбежать. - Так-так, - так же протянула глава компании, больно сжимая запястье жертвы, - Думала смыться, али настучать? Не выйдет, крыса, - тело юной жрицы было одним махом откинуто к задним партам, а остальные, кто не принимал участие в разборках, ринулись ей помогать. Пару раз мелькали следы крови на полу и на руках помощниц - видимо, лежащая на полу разбила нос. Каоми рвала и метала, переживая из-за двух избитых, здраво понимая, что за такое по голове не погладят, но гордость не позволяла опуститься до беспокойства о других. Ханни дергала подругу за руку, стараясь так, чтобы никто не заметил их движений. - Давай смоемся отсюда, - еле слышным шепотом произнесла девочка, а Эшли уже чувствовала взгляд на своей спине, - Мы только выйдем, а там дальше нас не догонят. Предложение это было идеальным, учитывая то, что две девушки сейчас стояли в углу, находясь в каком-то явно шоковом состоянии, боясь лишний раз попасть под взгляд подруги, которая места не находила и могла бы вполне загореться от слепой ярости, если бы таковую способность имел человек. Ханни особо и не беспокоилась о чужой реакции, поэтому в открытую тащила подругу к двери. Каоми недовольно зарычала и одним махом преодолела то небольшое расстояние между ней и девчонками. Она со злостью запустила руки в волосы первой попавшейся и потянула на себе, расцепив этих двоих. - Вам же сказали! - взвыла та, беря перепуганную Эшли за шею и немного приподнимая ее на землей, чтобы сильно не сдавливать горло, - А я и не шутила... Эшли беспомощно повисла в этой стальной хватке вроде такой хрупкой девушки. М-да, неужели здешняя жизнь превратила обычного человека в такого нервного и при этом сильно монстра? Ханни не уходила, хотя и получила хороший шанс убежать, лишь нервозно крутилась вокруг Каоми, будто задумывая что-то. Господи, хоть бы она не ушла, хоть бы осталась на месте! Эшли бы не выдержала, оставшись один на один с этой компанией. - Алло, подруга, не переусердствуй... - подала голос забившаяся в угол зеленоглазая, но главарь компании, метнув в ее сторону пару многозначительных озлобленных взглядов, больнее сдавила детское горло. - А мне нельзя что ли? - обидчиво надула губки жрица и еще сильнее душила Эшли, уже не заботясь о ней, а вовсю срываясь. Ноги девочки недавно еще хаотично болтались и сгибались, когда та желала выйти из этой хватки, а теперь они безвольными плетями лишь немного касались пола. Сказать, что в тот момент Эшли себя чувствовала неважно - ничего не сказать. Последний воздух вышел из легких с неприятным свистом, и юная жрица начинала бы медленно, но верно задыхаться, как руки, что удерживали ее, вдруг ослабили хватку, а потом и вовсе отпустили жертву. Ханни издала победоносный клич около упавшей Каоми, а потом она схватила подругу за запястье и ринулась к спасительным дверям. Только сейчас неторопливая по своей природе Эшли, которая к тому же изрядно была ослаблена такой вот "дракой", заметила, что в боку упавшей наполовину торчали ножницы. - Твою мать! - выругалась она, подобно своему отцу, а из ее уст это прозвучало слишком нелепо и смешно, что любой взрослый тут же расхохотался, - Да ты же ее... убила! Ханни резко остановилась, благодаря чему Эшли не успела затормозить, и врезала в спину подруги, но та отлично держалась на ногах. - Ты бы хотела умереть? - спрашивает златоволосая, проглатывая комок, вставший в горле. Что? Что за бред? Что за глупый вопрос? Может, она хочет покончить как-то жизнь самоубийством? Но зачем ей делать это, если она даже не убила ту Каоми! - Нет, - неуверенно выдохнула Эшли, крепко удерживая за руку свою подругу, будто та хотела сбежать. - И после твоего ответа я позволила бы ей задушить тебя? - так вот в чем дело! Все встало на свои места, да и проступок казался уже менее серьезным, если это как-то угрожало девочке. Эгоизм эгоизмом, но жизнь дороже. - Она бы отпустила меня... - начала оправдываться Эшли, но чьи-то шаги за спиной заставили прервать разговор и убежать с места.

***

Тот случай, произошедший уже более десятка лет назад, вспоминается этими двоими по-разному. Эшли с содроганием потирает шею, припоминая холодные тонкие пальцы, больше похожие, конечно, на бритвы, а Ханни это все почему-то веселить. Карты той компании были показаны в один момент, все их проделки, которые должны навсегда остаться тайной по мнению четверки, были выявлены. Выперли всех, остались лишь те двое, при событиях загнанные в угол. Ханни каким-то чудом избежала наказания. Отныне все эти годы жизнь шла своим чередом, текла по мирному руслу, и вроде бы все должно быть хорошо и идти дальше лучше, но нет, так просто ничего не бывает. Если одним хорошо, то те или иные страдают. И если жизнь юных жриц была легка, то находилось то, что портило всю картину для Эшли. Их ограничивали. Нельзя просто взять и выйти наружу днем, лишь вечерами и то недолго, а уж разговоры о том, что неплохо побывать и за каменным забором, окружавшим двор, не было. Четыре стены - вечный их удел, но душа, молодая душа, вечно неугомонная, рвалась наружу, рисовала чудные картины вольной жизни и ужасы. Неужели они так и будут всю жизнь служить храму? Ханни не угнетало ничего, она всегда была легкой на подъем, беспечной и удачливой, что не верилось в это. Ей даже так было спокойней - ну все нормально и обычно, зачем что-то менять? Да и Эшли чувствовала - если она сильно пожелает изменений, то их получит, только в не очень хорошем качестве. Уроки закончились. Последний был тем еще адом. Неудобно управлять кучей детей разных возрастов, а некоторые из них только что сюда попали, поэтому вели себя слишком активно. Да и вела урок совсем юная жрица, что училась еще при Ханни и Эшли, так что ее опыту не позавидуешь. Эшли упала сразу же, только в полете ее сердце замерло, испугавшись, что та промажет и упадет мимо кровати, но этого не случилось. - Аааа, Эш, пойдем на крышу! - жалобно взвыла златовласая, по привычке ища рукой под кроватью в поисках тапок, - Пошли, пошли, пошли, - она всегда так канючила, жалобно умоляя, повторяя одно и тоже слово несколько раз, но изменяя интонацию, будто это реально могло бы помочь. - Мне того случая хватило, - привычная фраза слетай с губ, а мозг уже не выдает те привычные яркие картинки-воспоминания приключений на задницу. Слишком их много было, все не упомнить. Сейчас Ханни больше напоминала детеныша дикого зверя - вроде такая маленькая и хрупкая, но уже пытается вести себя как взрослый хищник, что неизбежно вызывало смех. Эшли была настолько спокойна, что кажется повзрослела еще в те далекие времена, когда ее привели за ручку в этот храм. Родители по началу ходили исправно, но постепенно их визиты становились редкостью, а потом вовсе сошли на нет. Один раз пришла мать, но ее лицо, жутко усталое и измученное, заменило все слова. Родители, семья, некогда такие привычные и близкие, сейчас сгинули из жизни Эшли как туман утром. - Неужели всю жизнь нас будут окружать эти серые стены? - задумчиво произносит подруга златовласая, приведя ту в немалое оживление. Как это? Серые? Фатальная ошибка. В комнатах они светлые, в классах всегда зеленые, а в тех помещениях, куда прохода нет, есть даже и яркие обои с позолотой. Ханни сама видела. Вот только смысл был, увы, не в том. Серые люди, серая жизнь, четыре стены, что теперь превратились в ненадежное убежище для двух маленьких девочек, оставленных внешним миром, а в клетку для тех, у кого все еще впереди. Ханни уже не хочет куда-то, ее не тянет, она просто садиться на кровать, нервно постукивая пальцами по деревянной спинке. Это уже превращалось в оружие - каждый раз, когда Эшли умудрялась заводить такие разговоры, то обязательно любое желание что-то сделать неизбежно проходило, а настроение портилось. Хитро, ничего не скажешь...