Наши идолы лгут

- Hahren? Улыбается, щурится на солнце и переминается с ноги на ногу. За спиной увесистый лук – куда-то собралась? Или нет, если рядом нет остроугольной Кассандры и веселого гнома. Впрочем, к их скромной организации по спасению мира прибились и другие. Со дня на день планируется закрытие Бреши, воздух пропитался надеждой и ожиданием. И все – благодаря маленькой эльфке, так мало знающей хотя бы о себе. - Da’len. Тебе что-нибудь нужно? – вежливо обращается к ней Солас, шагнув навстречу и сцепив руки за спиной. Она ловит это движение из-под ресниц и считает, что он не замечает этого. Охотница, что неожиданно, проявляла немалый интерес к его рассказам о путешествиях по Тени, этому изменчивому миру воспоминаний и чувств. Она не скрывала, что ей нравится слушать эльфа – садилась рядом, скрестив ноги, дышала тихо и лишь иногда растерянно моргала, возвращаясь в реальность. В своем клане она могла надеяться только на сказки и перекованные на свой ложный лад легенды, которые Солас сперва слушал, тщательно скрывая неприязнь. К счастью, она оказалась весьма проницательной. - Да. Пойдем, - она качнула головой в сторону ворот и, не дождавшись ответа, зашагала к ним. А…, впрочем, почему бы и нет? Два эльфа вышли за ворота, прочь от людей. Кассандра покосилась на них, но промолчала. Промолчал и вороной конь, ткнувшийся в ладошку своей хозяйке. Солас благоразумно молчал, ожидая объяснений, но Лавеллан просто вела его по тропке в лес. - Целитель попросил меня найти какие-то записи от своего знакомого, кажется, связанные с лириумом, - наконец, заговорила она, сравнявшись с отступником. – ну и я… Она замолчала, опустив взгляд. Маг разглядывал тетиву ее лука и думал, сделана она из животных жил или, все же… - Я тебя понял, - кивнул Солас. - Ma serannas, - облегченно выдохнула Эллана, спускаясь по тропке вниз. Так значит, она просто искала его компании? Впрочем, своего добилась. Сам эльф был не против ненадолго покинуть Убежище, полное шумных людей, их путанных речей. Записи они нашли быстро. Заброшенный домик, прячущийся в деревьях, оставленные вещи. Печальное зрелище. Компактно уложив записи в сумку, Лавеллан пошла дальше, глубже в чащу, объяснившись тем, что стоит собрать еще немного трав перед тем, как возвращаться. Солас следовал за ней мягкой поступью хищника, следил за петлями ее крохотных следов. В те времена Лавеллан могла бы быть рабыней, Диртамен запечатал бы ее губы тайнами, как отпечатался на лице. О, нет, она бы не скакала по горам, лесам, беззаботная. Как же изменились времена… Она бы не пела в таверне неподалеку, он бы не тянулся к пылающему теплом из окон зданию, чтобы слышать чистый перезвон голоса. Не было бы расходящейся метки на руке, серые глаза бы омертвели со временем, поддернутые пленкой несчастья. Заметил бы он ее среди потока таких же, в те давние-давние времена? Нет, конечно же. От этих размышлений его отвлекла, собственно, их виновница, резко остановившаяся прямо перед ним. Похоже, она говорила что-то до этого – голос резонировал с редким чириканьем птиц, шепотом замерзших во сне деревьев. - Ты вернул меня к жизни, - глаза блестят счастливо, снежинка тает на розовой щеке, скатывается слезинкой ниже, чертя влажную невидимую линию, к губам…, - тогда, после взрыва. Спасибо. Солас улыбается, ведь в ее лучистом взгляде нет страха, недоверия – тех чувств, которыми одаривали его другие эльфы. Подумать только, а ведь он даже не... В руках у Элланы уже эльфийский корень, душисто лег, закрыв острое плечо. - Ты меня сюда поэтому привела, da’len? – спросил маг, стараясь вернуть прежнее спокойствие. - Отчасти – да. А еще не хотелось бродить тут в одиночку, - согласилась эльфийка и тихонько добавила, - теперь надо выходить отсюда, а то Кассандра опять меня сцапает. Она повернулась к отступнику спиной и замерла, выбирая направление. Солас замолчал, надеясь, что та знает дорогу. Не хотелось проблем, да и подрывать уверенность Вестницы. Охотница, качнувшись телом, пошла по незапятнанному снегу вперед. Маг позволил вести себя, вновь погрузившись в размышления, когда она стала напевать себе под нос. То была песня на элвен, которая когда-то взращивала скалы, сводила реки в единый океан. Произношение было не идеальным, но она пела от пылающей своей души – а это порой бывает важней. Горячее сердце Лавеллан упрямо толкало кровь, пружинистым шагом дикарки она шла, сама не зная, куда приведет ее судьба. Она не раз была при смерти, оказалась оторванной от клана и, все же, она пела, своим голосом проникая в души обитателей Убежища. Мистическое благоговение перед эльфийкой, которая даже не владела крупицей первородной силы, наложилось на картину скручивающегося в спираль Бреши неба, осыпанных белым деревьев. - Ну, вот. Осталось только пройти по озеру и не поскользнуться, - выдыхает теплый пар Лавеллан, уже передергивая плечами, замерзшая. - Веди, lethallan. Эллана изумленно оборачивается на старшего эльфа. - Это…повышение? – уточняет она, а отступник вдруг жалеет, что у него нет сейчас бумаги, чтобы зарисовать ее удивленное лицо. За изменениями ее лица было…интересно наблюдать. - Как знать, как знать, - мягко смеется Солас, беря на себя ношу Лавеллан. А то еще выронит.