Наши идолы лгут

То был странный вечер на ее памяти. Он оказался не таким, какими были эльфы из города, «плоскоухие». Он даже не был похож на долийца, разве что ступал босо, и профиль его охотно освещал огонь. Он вообще казался каким-то не таким. Эллана поджала губы, поддаваясь вперед из своего темного угла, чтобы разглядеть бурые одежды, с меховой нашивкой на плече. Стянутые в хвост мелкие косички каштановых волос, нанизанные на них колечки, которые изредка поблескивали в искрах костра. И лицо, обточенное холодными ветрами, странно напоминающее ей что-то. Или кого-то. «Это не самая лучшая идея, которая приходила тебе в голову, Элли». – подумала долийка, но вот уже она пружинистым шагом приближается к замершему у костра незнакомцу. Дико, быстро, неотвратимо. - Ma harel, незнакомец. С тобой не делят огонь даже самые радушные из нас. Тот самый незнакомец сдвинул брови. Вполне подходило его оскорбленному состоянию. - Тебе позволили остаться тут на ночь, - Эллана запрокинула голову: на небе ни звездочки, словно Ужасный Волк вновь умудрился спугнуть их своим воем. Может, они осыпятся на землю снегом поутру, - но завтра я выведу из леса, по просьбе Хранительницы. Приливная волна приносит обычно одни проблемы, как и незнакомцы. А теперь, кажется, он ее услышал. Чуть склонил набок голову, блеснули влажно белки его глаз. Теперь он рассматривал ее с толикой любопытства. - Ты не называешь меня «плоскоухим», - тихо произнес смуглый эльф, – кто ты? Первая клана? - Не похож ты на них, совсем, - долийка, копнув землю пяткой, все-таки подогнула ноги и уселась в диковатой манере рядом. Не то, чтобы она была «самой радушной». В движениях ее скользила осторожность, - я не маг. Обернув округ себя, насколько ее хватало, длинную косу, Эллана теперь могла без опаски его разглядеть. До малейших деталей. Впрочем, как и он ее. «Вокруг его рук потрескивает воздух. Маг? А там и посох его…», - гадала она, а потом заговорила вновь, стараясь спрятать неясно откуда взявшуюся робость. - Зачем ты пришел к нам? - Рассказать истину, - тяжело вздохнул он, своим дыханием на миг пригладив трепещущий огонь. Было уже поздно, никто не шептался рядом с ними, только в другом конце лагеря двое дозорных с жаром что-то обсуждали: их совсем ничего не волновало. Ни беззвездная ночь, ни странный путник. Юная Лавеллан задумалась. - Ты правда думал, что кто-то будет слушать тебя, без валласлина, без своего клана? – удивилась она. Слова ее были жестки, но она была у себя дома, чувствовала оберегающий взгляд каменных статуй. Это он должен опасаться, избирать свои слова тщательней. Но, быть может, он и не верил в Создателей. Эллана поймала себя на мысли, что совсем не корит его за это, - долийцы и друг друга слушают с трудом. Ей показалось, что его губы на миг тронула улыбка. Грустная. - Смелые слова, da’len. - Знаешь наш язык, - сощурилась долийка, - теперь понятно, почему Хранительница была благосклонна к тебе. И не зови меня ребенком, - она поднесла руку ко лбу и обвела узоры Гилланнайн по памяти, поясняя причину. - А, - вдруг с долей сарказма ответил эльф, потемнев лицом, - это все меняет, несомненно. Лавеллан вспылила: да как он смеет! Она была уже готова разразиться громкими речами, перебудив при этом притихших сородичей, готова покинуть, да и вообще – что она тут делает? А потом вдруг поняла, что разговорилась с незнакомцем, даже не спросив его имени, совсем не сторонясь его. Эльфийка напротив него вдруг подняла брови, поморщила тонкий нос. И потом засмеялась – чисто, легко и совершенно непосредственно. Он посмотрел на долийку, а потом оглянулся, словно не поверил, что рядом с ним могли так смеяться. - Ir abelas, - проговорила она, отдышавшись, - я веду себя так глупо. Чтобы окончательно не уйти под землю от стыда, мне лучше… - Останься, - вдруг попросил ее эльф, улыбнувшись, - до рассвета, а потом выведешь меня из вашего леса. Как сказала Хранительница. Удивительному тембру его голоса было трудно сопротивляться. Юная Лавеллан грустно потупилась, не в силах совладать с совершенно странными своими желаниями. Но ведь… ничего не случится? - Ты действительно внушаешь некоторый ужас, - медленно проговорила Эллана, разглядывая матово блестящую челюсть у него на шее. Волчью – она хорошо разбиралась в таких вещах. Странный путник некоторое время смотрел на нее, видимо, гадая, шутит она или нет. Чтобы успокоить его, эльфийка приподняла уголки губ. - Да, - покачал головой он, узором блеснули разом все колечки на волосах, - вот в этом я, похоже, весьма преуспел. Одиноко выкатилась неполная, кусанная луна. Звезд не было, под пустым небом беседовали двое. То была странная ночь на ее памяти.

***

Он сделал несколько шагов прочь из леса, и солнце осветило его облик. Странно видеть его днем, подумала Эллана. Она старалась не думать о том, что услышала за эту странную, странную ночь. Она позволяла этому осесть внутри себя. Долийка, покачав головой, сделала шаг назад, в лес. Эльф обернулся на нее со странным выражением лица. Лавеллан вдруг представила, что он вот-вот позовет ее с собой. Ведь в одиночку путешествовать никому не нравится, ведь ветра сегодня грозно воют, предвещая беду, ведь одной ночи рассказов не хватит, чтобы заставить поверить в его правду. Лавеллан представила это и не смогла понять, что ужасней: ее фантазии или то… То, что, если он и вправду это предложит, она не сможет твердо ответить: «нет». Но ничего не произошло. - Dareth shiral, - произнесла эльфийка, прежде чем скрыться в листве родного леса, где не было слышно ветров. Пора возвращаться в клан.